Лежать просто так было скучно. Она вежливо спросила у Ани:
— Что читаешь?
Аня оторвалась от книги и ответила: современный автор, пишет психологическую прозу, в прошлом году этот роман получил престижную премию…
— Интересно? — осторожно уточнила Рита.
— Не то чтобы очень, но надо же быть в курсе, — отозвалась Аня.
Ответ немного озадачил: зачем читать то, что неинтересно? Зато Лена похвалила книгу, которую читала, даже предложила дать Рите.
— Хорошо, я взгляну, — неопределенно пообещала она.
«Господи, я же не помню, когда в последний раз брала в руки книгу!» — подумала Рита, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, прочитанное ею за последние несколько лет. В юности она много читала, а потом под гнетом жизненных обстоятельств, так сказать, чтение перестало ее привлекать, или сама жизнь была покруче любого романа. Все ее время было поглощено работой, пожалуй, работа и заменила ей жизнь. «Кстати, что там у них?» — закралась тревожная мысль, хотя Рита дала себе слово не вспоминать о работе, не звонить и вообще выкинуть все из головы на время отпуска.
Рядом расположилась компания мужчин, голых, естественно. Один из них, еще не старый, но уже начавший рыхлеть, скинул с себя одежду, упал пластом на гальку и выкрикнул:
— Неужели я в отпуске!
Это был крик души человека, вырвавшегося из монотонного колеса будней, человека, почувствовавшего свободу.
Из обрывков разговора Рита поняла — компания только что приехала откуда-то с Севера.
«Бедные», — подумала Рита. Она очень хорошо понимала этого мужчину, только он выразил свои эмоции вслух, а она свои держала при себе. Но ведь мужчины — они как дети. Им можно.
Рита вспомнила Славиков, усмехнулась про себя, а что, если бы они действительно заявились сюда? Или, допустим, один из этих северян вдруг обратил бы на нее внимание, да хоть этот. Он ничего, симпатичный. Как говорится, все при нем. И тут же отмела от себя эти мысли. Нет. В ее городской жизни мужчин вполне хватало. Устроить себе курортный романчик? Завести еще одного любовника? К чему? Опять никому не нужная возня, бессонные ночи, алкоголь, запах чужого тела… к тому же он наверняка женат. А у нее уже был женатый любовник. Еле отделалась. Спасибо, увольте.
Рита перевернулась на живот и прикрыла глаза. «Ну их, — лениво подумала она, — я больше никому не позволю разрушить мою жизнь. Не для того я так долго ее выстраивала».
После полудня поднялся ветер и нагнал облака. Стало прохладно, море вспенилось. Пляж быстро пустел. Рита и Аня, отложив книги, посматривали на небо:
— Гроза собирается, — предположила Аня.
— Да, может, — согласилась Лена.
— Думаете? — Рита не любила дождь. Обидно приехать на море и вместо солнца и пляжа смотреть в окно на тоскливую серость. Она поежилась. — Что-то действительно стало прохладно.
— Предлагаю пойти пообедать, — сказала Аня.
— Пожалуй, — согласилась Рита.
Они быстро собрались и покинули почти пустой пляж. Теперь уже ни у кого не было сомнений, вот-вот хлынет дождь.
Курортный роман — весьма сомнительное удовольствие. Никому не нужная возня, бессонные ночи, алкоголь, запах чужого тела… к тому же он наверняка женат.
Глава 7 Женатый любовник
Как некстати вспомнился Костенко. Чертов хохол! Хотя какой он хохол. Одна фамилия. Всякий раз, когда она думала о нем, ей становилось не по себе, она испытывала что-то похожее на стыд, и хотелось поскорее все забыть, выкинуть из головы, а еще лучше — стереть из памяти, как будто все, что у нее было с Костенко, на самом деле происходило не с ней, а с кем-то другим, едва знакомым или вовсе не знакомым, так… услышала мимоходом историйку, не то чтобы очень гнусную, но с душком. Из серии: у нее был муж, а у него — жена, и так далее.
Она очень любила второго мужа, действительно страстно. Эта страстность и доводила ее до исступления, когда каждое оброненное им слово вызывало эмоциональную бурю, бесконечные вопросы и немедленные ответы, нарастающее раздражение, злость, гнев, слезы. Доходило до громких скандалов с битьем посуды… Что они делили? Теперь, по прошествии нескольких лет, Рита не смогла бы объяснить, отчего они так ужасно, так безумно ругались, орали обидные слова, не слыша и не желая понимать друг друга.
Бесконечная война, бессмысленное выяснение отношений, попытка доказать, но что? И главное — зачем?
Муж не выдерживал и убегал, пропадал на несколько дней, а она сходила с ума, придумывала себе черт знает что и жаждала отомстить, да еще как-нибудь побольнее. В один из таких особенно острых моментов и появился Костенко. Нет, конечно, он и раньше был, числился в партнерах ее компании, свой бизнес, человек по тем временам весьма не бедный. Рита ему очень нравилась и знала об этом. Ей бы и в голову не пришло. Ведь у него семья, к тому же если бы узнали на работе… Неприятно, одним словом.
Но однажды она сорвалась, было так паршиво, что неожиданно согласилась на его очередное робкое приглашение поужинать. В итоге он привез ее в неимоверно дорогой ресторан, но ей в тот момент было глубоко наплевать на все, и на самого Костенко в частности.
В ресторане она изрядно набралась и зачем-то потащила Костенко в гости к своей подруге, видимо, потому, что та жила неподалеку.
У подруги опять что-то пили, спиртное оглушало и помогало не думать постоянно о муже, а еще меньше о Костенко.
В ту ночь она не вернулась домой. Что-то наплела маме по телефону.
И главное — она совершенно не могла понять: было ли у них что-то с Костенко? Очнулась поздним утром с раскалывающейся головой. Рядом на кровати свернувшийся калачиком вероятный кто? Любовник?
«Неужели он меня такую употребил?» — подумала в недоумении. Трусики на месте, хм… Костенко ее раздел или сама?
Рита еще раз хмыкнула, покосилась на спящего. Свернулся поверх одеяла, в носках, но без брюк. Смешно!
Она встала и пошла по комнате, подбирая с пола разбросанную одежду.
«Срочно выпить аспирина, а потом кофе… как раскалывается голова! Что я намешала вчера?»
Надо было привести себя в порядок и бежать на работу.
Костенко завозился, приподнял голову, прохрипел: «Доброе утро».
— Кому как, — огрызнулась Рита.
Вот так у них все и началось.
Когда Рита мирилась с мужем, Костенко давался от ворот поворот, а потом снова наступало его время. С ним она становилась совсем другой, необузданной, резкой, даже злой. Так ей казалось, во всяком случае.
Обычно они проводили вместе несколько дней, и все это время Рита не помнила себя трезвой, она словно мстила самой себе, пускаясь во все тяжкие.
Костенко же, в отличие от нее, воспринимал их отношения всерьез. Он так увлекся, что стал предлагать Рите немедленное замужество. Его объяснения в любви Рита не воспринимала, мало ли что может наговорить мужчина на пьяную голову. Над его предложениями посмеивалась. Ей была неприятна мысль о том, что Костенко женат, где-то там, дома, его ждут жена и дети, а она — Рита, разлучница. Не собиралась она разлучать папашу с его семейством. Больно надо! И вины особой за собой не чувствовала, ведь не она же приставала к Костенко, он начал упорно добиваться, а дальше — что вышло, то вышло.
Наверное, они так и встречались бы, от случая к случаю, если бы в один момент Ритина семейная жизнь не рухнула в тартарары. Ее муж, ее любимый, как выяснилось, банально жил на две семьи. И в той, другой, семье у него родился ребенок. Он сам рассказал. Вернулся в очередной раз после тяжелого скандала, стал собирать вещи. Рита наблюдала за ним некоторое время. Он молчал, и она молчала. Не было ни извинений, ни страстного примирения, ничего. Прошел на кухню. Сел. Рита вошла следом, остановилась у стены, ждала. Чувствовала, как по позвоночнику пробежал озноб.
— Рит, я так больше не могу, — сказал муж.
— Как?
— Вот так, как мы живем, — он беспомощно оглянулся, — это мука! — вырвалось у него.
— Мука?
— Неужели ты не понимаешь?
— Нет, объяснись, пожалуйста. — Ее уже трясло, от страха или от предчувствия, как будто она уже знала, что он скажет, но все еще скрывала от самой себя.
— У меня есть другая женщина, — выдохнул он.
Рита закрыла глаза и шумно втянула воздух.
— Подожди, не перебивай, — попросил он, — я хотел семью, обычную обывательскую семью, пойми, наши бесконечные скандалы доконали меня. И я не в силах так жить. И ты так жить не можешь, мы все дальше и дальше расходимся, да и семьи у нас нет, если не считать штампов в паспортах.
— Вот как? — произнесла Рита. У нее отчетливо стучали зубы, она стиснула их, чтоб не выдали. — И ты, значит, нашел то, что хотел? — уточнила она.
Он опустил голову:
— Там родился ребенок.
У Риты подкосились колени. Надо было срочно сесть, иначе она бы свалилась в обморок у него на глазах.
Она осторожно дотянулась до табурета, опустилась, постаралась выровнять дыхание. Все происходило, как в страшном сне, с одним отличием — когда снится кошмар, можно проснуться.
— Вот как… И давно? — спросила Рита.
— Месяц.
— Поздравляю…
Он смотрел на нее и молчал.
— Что тебе еще? — спросила она.
— Рит!
— Ну…
— Это все, что ты можешь мне сказать?
— А что бы ты хотел услышать?
Он пожал плечами. Ждал чего-то. Но чего? Уговоров остаться? Хотел, чтоб она удержала его?
Она не знала. Сообщение повергло ее в шок. Голова не работала, все путалось, плыло, и мысли все такие скакали, то «убить бы его!», то еще что-то в этом же духе.
— Так я пойду?
— Иди…
И он ушел. Вот просто поднял рюкзак, перекинул через плечо и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. А она осталась одна на кухне, сидела, приросшая к табурету, сама превратившаяся в одночасье в часть этого табурета…
И был развод. Скоропостижный, как смерть. Она существовала в безвоздушном пространстве, открывала беззвучно рот и не могла надышаться, ей не хватало воздуха.
И вроде бы некого винить, сама кругом виновата. И все-таки, все-таки…
Потом она жила недолго с Костенко, просто от безысходности, пытаясь самой себе доказать, что она тоже кому-то нужна. Он ушел из семьи, дарил ей украшения, вился вьюном и раздражал неимоверно!
Разбежались через несколько месяцев.
«Я больше никогда не полюблю!» — решила для себя Рита.
Она довольно долго держала данное самой себе слово.
Конечно, ничего такого своим новым приятельницам она не рассказала, так, поделилась вскользь. Да они особенно и не расспрашивали и о себе тоже не распространялись. Кто им Рита — да никто, просто приятная женщина, курортная знакомая. Как дальше сложатся отношения, она не знала, хотя Аня ей нравилась, и Лена казалась очень интересной. Но все-таки она не привыкла вот так сразу выворачивать себя наизнанку перед едва знакомыми людьми.
А в Крыму хорошо!
Век бы сидела на пляже, подставив лицо соленому ветру и солнцу. Никаких забот, и мысли все такие плавные, спокойные, как глубоководные рыбы. Хотя кто их знает, этих рыб, как у них там, в глубине?
Не стоит ничего доказывать любимому человеку. Просто любите его, и все.
Глава 8 Нечаянное замужество
Приятно просыпаться утром не по будильнику. Просыпаешься, и первая мысль, которая посещает тебя: я в Крыму!
Все, дальше можно больше ни о чем не думать, потому что жизнь и без того удалась на славу. Солнце осторожно пробирается из-за шторы, бежит по полу, взбирается на кровать, щекочет пятку. Рита улыбалась, жмурилась, закрывала глаза, и следующей ее мыслью было: «А впереди еще целый день! Долгий прекрасный день! Он принадлежит мне целиком!»
Так или почти так начиналось каждое утро. Понежившись всласть, она вставала, медленно или очень быстро, если вспоминала, что на сегодня намечена экскурсия и ее ждут Аня с Леной.
Душ, недолгие сборы (относительно недолгие, дома она собиралась гораздо дольше, но тут никак нельзя, девчонки над ней и так посмеивались), потом завтрак в кафе на набережной или чашка кофе перед тем, как сесть в экскурсионный автобус. Что бы ни происходило, все было прекрасно, хотя давно известно. Но Рита получала истинное удовольствие, посещая уже изведанные места, она относилась к ним, как к добрым друзьям, с которыми не виделась некоторое время, но вот потянуло, и они снова вместе. А Рита умела ценить старых друзей. В ее жизни дружба значила гораздо больше, чем любовь. Так уж сложилось.
Рита была абсолютно уверена в том, что уже никогда не полюбит. Любовь — чувство разрушительное и неуправляемое. Она убедилась в этом на собственном горьком опыте и повторять не хотела. Последние несколько лет только утвердили ее в той мысли, что нет ничего лучше спокойной, размеренной жизни, лишенной страстей и потрясений.
Причиной ее первого нечаянного замужества с малознакомым парнем тоже была несчастная любовь. После сильной ссоры с любимым Рита на какой-то вечеринке изрядно напилась и назло себе и тому, кого любила, подцепила первого попавшегося парня. А дальше события начали развиваться с неимоверной скоростью. Обнаружив себя утром в постели с неизвестным, Рита хотела было сбежать, ведь она даже имени его не могла вспомнить. Однако незнакомец проснулся, улыбнулся и потянулся к ней с поцелуями. Рита уступила, несмотря на жуткое похмелье, парень был как-то особенно красив. К тому же терять уже было нечего…
Никаких далеко идущих планов в отношении нечаянного любовника у нее не возникло. Все произошло само собой.
Опомнившись, она попыталась помириться, позвонила, но оказалось, ему кто-то донес и о вечеринке, и о ее поведении, и вообще обо всем. Любимый не стал ее слушать, выкрикнул что-то обидное и бросил трубку. А через пару месяцев она уже стояла в загсе рядом с малознакомым парнем, тем самым, с вечеринки. Она посматривала на него с некоторым удивлением и думала: «Ничего, зато от него родятся красивые дети…» Она уже была беременна.
Довольно скоро Рита поняла, что с мужем у нее нет ничего общего. Разногласия начались сразу же. Она отказалась переехать к нему, а когда он ночевал у нее, то вызывал в ней глухое раздражение. Все, что он делал, как двигался, звук его голоса, его жесты буквально бесили ее. И она не понимала, зачем он здесь? Его попытки сблизиться ни к чему не привели. Рита вдруг обнаружила, что ее молодой муж — дурак, причем дурак с претензиями и патриархальным воспитанием. С каким умным видом он изрекал жуткие банальности! По вечерам на кухне, во время ужина, поглядывая свысока на Риту и ее маму, муж разглагольствовал о прописных истинах так, будто сам только что эти истины открыл. Это было невыносимо! А еще невыносимее было мамино лицо. Она молча смотрела на зятя и умильно улыбалась. Хотя Рита точно знала, что мама думает о его умственных способностях. Но она терпела, ради нее, своей дочери! Терпела так же, как раньше терпела своего мужа-алкоголика, Ритиного отца.
После нескольких месяцев гостевого брака молодые стали ссориться. Ссоры перерастали в бурные скандалы, доходило до битья посуды. Рита кричала мужу: «Напыщенный болван!» А он в ответ называл ее «злобной стервой». После скандалов муж уходил, грохнув дверью, но потом возвращался, и все начиналось снова. Мама пряталась в комнате, пока молодые выясняли отношения.
В апреле Рита родила дочь, которую папа назвал Елизаветой. Летом защитила диплом. К этому времени ее муж почти перестал появляться у нее дома. Они так и остались малознакомыми людьми.
Первый брак остался в ее памяти столь незначительным эпизодом, что она вообще не вспоминала бы о нем, если бы не дочь. Дочь она любила, и Ритина мама в ней души не чаяла. Пожалуй, она даже радовалась тому, что первые годы у Риты почти не оставалось времени на ребенка. Ведь внучка практически принадлежала ей безраздельно.
Но об этом Рита тоже не особенно распространялась. Да и зачем? История банальная, вполне житейская. Кому интересны эти набившие оскомину несуразные ранние браки? Ну, вышла замуж, ну родила, потом развелась… кому какое дело…
Правда, Аня пару раз обмолвилась о том, что у нее муж, дескать, психолог. Неловко было переспрашивать, но Рита все же спросила.
— Нет, он не практикующий, — ответила Аня, — это так… одно из образований, если хочешь, хобби у него такое.
Рита понимающе кивнула, хотя и недоумевала, что это за хобби, если им не занимаешься на досуге. Сама Рита тоже окончила два вуза, второй — по необходимости; она упорно поднималась по карьерной лестнице, надо было быть конкурентоспособной.
— Да уж, хобби, — подхватила Лена, и в ее голосе послышалась ирония.
Рите приходилось общаться с психологами, это в основном были специалисты, приглашаемые фирмой для проведения обучения персонала, всевозможных тренингов и прочее. У них была довольно узкая специализация, Рита вполне отдавала себе отчет в том, что методики, применяемые этими специалистами, хорошо зарекомендовали себя. Сотрудники довольно скоро обучались и корпоративной этике, и самооценку поднимали, и мотивацию приобретали, и дух коллективизма, так сказать («Ох, не все было плохо при „совке“, отнюдь не все!» — думала Рита).
Но за пределами коллектива, за порогом родного офиса люди оставались все теми же людьми, со своими проблемами и слабостями. Вот если бы так же эффективна была и семейная психология…
Нет, не то чтобы Рита нуждалась в психологе, а так, интересно просто.
Уж кто-кто, а она всегда умела справляться со своими проблемами, не прибегая к посторонней помощи.
Аня ничего об этом не знала, она просто предложила:
— Знаешь, если захочешь, сама с ним поговори, вот приедем, и познакомишься.
— Посмотрим, — неопределенно ответила Рита.