Ни на кого смотреть, а уж тем более показывать себя, ясное дело, не хотелось.
– Нет, Санек. Не в кайф. Настроение не то, – попробовал отвертеться он.
– Зря, – убежденно сказал Власов. – По себе знаю – если тухло, лучше на людях. Отпускает. Запиши адрес, – настаивал он.
– Я запомню, – начал раздражаться Влад.
– Да, чуть не забыл, – сказал Власов. – Мишка Гальперин из Штатов приехал. Мне звонил, сказал, будет. Мишка из Штатов будет, а ты собираешься сачкануть, – упрекнул он Влада.
В общем, на этом распрощались.
«Все пустое, – подумал Влад. – Видеть никого неохота. Вот только с Мишкой Гальпериным я бы пообщался с большим удовольствием. Есть кое-какие мысли. Давно зреют. А сейчас тут вообще ничего не держит. У Мишки в Америке своя компания. Дела, по слухам, идут неплохо. Может, подскажет что-нибудь дельное?» С Мишкой у Влада всегда были очень неплохие отношения. «Ладно, – решил он. – Утро вечера мудренее. Посмотрим, какое завтра будет настроение. В конце концов, даже если я решу пойти, совсем не обязательно всем рассказывать, в какой я заднице. А впечатление произвести я еще вполне сумею».
* * *Ирина проснулась в семь утра. Настроение – хуже некуда. «Какая чушь, – подумала она, – надевать чужие тряпки, врать про свои успехи. Просто воровство какое-то. Нечем похвастаться – сиди дома. В конце концов, жизнь – такая штука, не у всех складывается».
Провалялась до девяти, поплакала. Встала, умылась. Выпила чашку кофе. Мама испуганно смотрела на нее, но вопросов не задавала. После завтрака ушла к себе. Опять улеглась. На сей раз – с журналом. Но почему-то не читалось, глаза опять были на мокром месте. В двенадцать раздался звонок в дверь. «Дашка! – догадалась Ирина. – Скажу ей, что заболела. Никуда не пойду. Ни за что. Хоть режьте по кускам».
Она укуталась в одеяло и отвернулась к стене.
Дашка влетела без стука.
– Ну и? – нетерпеливо протянула она.
– Все отменяется, – ответила Ирина. – Мне нездоровится. Заболеваю, наверно. Грипп кругом.
– Ну, ты и сволочь! – в сердцах сказала Дашка и плюхнулась в кресло. – Врешь ты все. Никакого гриппа. Просто банально испугалась. Трусло ты, поняла?
– Ну и хорошо, – вяло откликнулась Ирина. – Называй, как хочешь, мне все равно.
– Я так старалась, – с обидой произнесла Дашка.
– Я знаю, Дашуль. Прости. Спасибо тебе за все.
На пороге возникла мама – лицо страдальческое, руки сложены на груди.
– Так, тяжелая артиллерия, – со вздохом произнесла Ирина.
Прессовать начали на пару – мать упрашивала, Дашка настаивала. Следователь плохой, следователь хороший.
– Ладно, – наконец согласилась Ирина. – Только отстаньте.
Дашка с мамой удовлетворенно переглянулись. Дальше уже в мирной обстановке выпили кофе с мамиными плюшками.
Дашка восхищалась и плюшками, и Ирининой фигурой:
– Я бы на таком питании уже в дверь не пролезала.
В общем, сидели, трепались. Потом Дашка решительно сказала:
– Так! Теперь к делу!
Ну и началось – мытье головы, укладка, макияж. В сотый раз перемерили кучу тряпок и все равно остановились на первом, выстраданном варианте. Мама ушла к себе в комнату и торжественно вынесла единственную сохранившуюся фамильную ценность: прабабкины сережки, крохотные бриллиантики-капельки с изумрудным листиком.
– Круто! – присвистнула Дашка.
– Собираете меня, как невесту, – ворчала Ирина.
– Кто знает, – загадочно отозвалась Дашка.
– Смешно, ей-богу! – Ирина покачала головой.
На шесть заказали такси. Дашка потребовала машину бизнес-класса. Услышав цену, мама горестно вздохнула.
В шесть ровно машина была у подъезда. Ирина бросила на себя в зеркало последний взгляд и шагнула за порог. Дашка вылетела следом. Ирина неловко, держась за Дашкин локоть, спустилась с плохо почищенных ступенек.
– Боже! Какая мука эти каблуки, – застонала она.
– Все терпят и ты терпи! – строго ответила Дашка.
В общем, двинулись с божьей помощью. Настроение было так себе. Ресторан «Осенний сад» находился в глубине парка и был красиво освещен. Такси подъехало к входу. В вестибюле толпился народ. Ирина растерянно остановилась, пытаясь найти знакомые лица. К ней подбежала маленькая пухлая женщина и громко закричала:
– Ирка! Завьялова!
В женщине Ирина с трудом опознала Зойку Зарницкую, мать троих детей.
Зойка скакала вокруг Ирины и восхищалась ее фигурой.
– Ну, ни на грамм, ни на грамм, – повторяла Зойка, видимо, сильно озабоченная своей полнотой.
Наконец Ирина огляделась и постепенно начала узнавать одноклассников. Кто-то был узнаваем совсем легко, кого-то – и это бросалось в глаза – жизнь потрепала изрядно. В центре внимания была, конечно, Динка Коробова, телезвезда. Выглядела она, как всегда, роскошно, но к этому все привыкли: Динку при желании можно наблюдать по «ящику» три раза в неделю. Чуть поодаль от нее – две звезды рядом многовато – «звездила» Машка Васильева, жена нефтяного магната. На ней была роскошная соболья шуба, с которой она никак, несмотря на жару, не могла расстаться. Подъехала Аленка Петрова – актриса и гордость школы, – скромная, тихая, в сером костюмчике и совсем без макияжа. Динка Коробова прошла мимо Ирины и остановилась:
– Ирка! Прекрасно выглядишь! Годы тебя не берут!
– Кто бы говорил! – улыбнулась Ирина.
Динка наклонилась к Ирининому уху:
– Но какие усилия, Ириш! Нечеловеческие! Почти ничего не жру. Как Волочкова – листья шпината. Ты же помнишь мою маму!
Ирина помнила Динкину маман – та работала в соседней булочной. Тетя килограммов на сто двадцать, не меньше.
Постепенно все начали просачиваться в зал – огромный и пафосно-шикарный. На столах с белыми скатертями стояла закуска – сплошные деликатесы. Белые салфетки в кольцах, тяжелые, витые приборы. Ирина с испугом подумала, во что ей обойдется все это великолепие. Метрдотель рассаживал гостей. За каждый столик – три женщины, трое мужчин. Рядом с Ириной села Милочка Подольская – самая тихая и незаметная девочка в классе. На свободный стул плюхнулась мать-героиня Зойка Зарницкая. «Женские» места были укомплектованы. Вскоре к ним присоединился Ваня Рыженко – в прошлом тихий двоечник и грязнуля. Два места оставались пустыми. К микрофону подошла Динка, всех поприветствовала, сообщила, как несказанно рада всех видеть, словно это был лично ее день рождения. Динка предложила начать выпивать и закусывать, и не забыть при этом поблагодарить Машу Васильеву и ее мужа за такой чудесный праздник. Все радостно зааплодировали, поняв, что банкет оплачен.
– Сильно! – прокомментировала Зойка и набросилась на еду.
На сцену вышли музыканты, но заиграли тихо, фоном, никому не мешая. Зойка показывала фотографии детей. Милочка тихо рассказывала, что помогает сестре растить племянников. Было понятно, что она одинока. «В нашем полку», – усмехнулась про себя Ирина.
Ваня подвинул к себе розетку с икрой и стал щедро намазывать бутерброды.
– Другим оставь, – цыкнула на него Зойка.
– Тебе вредно, – ответил Ваня с набитым ртом.
– Каким ты был, таким ты и остался, – парировала Зойка.
«Содержательная беседа! – усмехнулась про себя Ирина. – И стоило ради этого предпринимать столько усилий».
А за соседними столами вовсю веселились. Ирине захотелось встать и уйти. Она в который раз подумала, как была глупа и абсурдна эта идея. Кое-кто, видимо уже подкрепившись, топтался на танцполе. Зойка по-прежнему тарахтела, Ванька жрал, а Милочка краснела и половинила в тарелке кусок ветчины.
Ирина смотрела на дверь – как бы незаметно слинять. В дверном проеме показалась крупная фигура метрдотеля с каким-то мужчиной. Метрдотель оглядел полутемный зал и увидел свободное место. Он подвел мужчину к столу и посадил рядом с Ириной. В полутьме они не сразу узнали друг друга.
– Завьялова! – наконец сообразил он.
– Влад! – почему-то обрадовалась Ирина.
– Слушай, я поем – голодный страшно. А потом пообщаемся!
Ирина улыбнулась и кивнула.
В десятом классе он ей нравился – своей независимостью, что ли, не боялся вступать в прения с преподавателями. Да и вообще, был толковый, особенно в точных науках. Ирина, плавающая на физике и математике, им искренне восхищалась. Ему же нравилась Машка Васильева – это было очевидно. Но у Машки уже, видимо, тогда были наполеоновские планы, и на Влада она не обращала никакого внимания. На выпускном она появилась с кавалером – случай беспрецедентный. Кавалер был лощеный и довольно противный. Говорили, что он студент МГИМО. Через час после вручения аттестатов Машка упорхнула с кавалером на его машине, предварительно заявив, что едут они в закрытый клуб на всю ночь. И добавила, что ей нечего делать «с придурками-одноклассниками», имея в виду, наверное, мальчиков.
Ирина видела, что Влад стоит у стены и взгляд у него полон тоски. Объявили белый танец. Она, осмелев, на дрожавших ногах подошла к нему.
– Извини, Ирка. Нет настроения, – ответил Влад. – Пойдем лучше покурим.
– Я не курю, – ответила Ирина и быстрым шагом пошла прочь из актового зала.
– Извини! – еще раз крикнул он ей вслед.
А она уже почти бежала, размазывая по щекам тушь, перемешанную со слезами.
Потом она краем уха слышала, что Влад рано женился – на втором курсе – и так же быстро развелся. Потом вроде женился снова, пошел в бизнес, говорят, процветает. А у нее тогда начался тягучий роман с семейным человеком. Роман, длившийся почти тринадцать лет. Без всяких надежд на совместное будущее – об этом было сразу и честно заявлено. Жалела ли она, что не родила от любимого человека? Только себе могла признаться – да, конечно, жалела. Но она была явно не из смельчаков. Да и что теперь говорить? Жалей, не жалей…
Влад выпил рюмку коньяку, подцепил вилкой кусок семги и откинулся на стуле.
– Ну что, Ириш? Что слышно, как поживаешь?
Она смутилась и пожала плечами:
– Как-то поживаю.
– Очень оптимистично! – рассмеялся он. – А выглядишь на миллион!
Она усмехнулась.
– Слушай, а ты Мишку Гальперина не видела? – озабоченно спросил Влад.
– Да вон твой Гальперин с Васильевой чего-то трет, – кивнула на соседний столик Зойка. – Все правильно – деньги к деньгам, – добавила она.
Влад встал, оглянулся и направился к соседнему столику. Ирина видела, что там произошла бурная встреча – Машка повисла на Владе, Влад обнимался с Гальпериным. Она отвела взгляд.
Официанты стали разносить горячее.
Ирина отказалась:
– Мне, пожалуйста, кофе.
Она выпила кофе и пошла в курилку. На улице начиналась метель. Медленно и красиво кружил разноцветный снег, подкрашенный яркими лампочками, освещавшими ресторан.
– А говорила, что не куришь! – услышала она голос за спиной.
Она обернулась.
– Странно, что ты помнишь, – удивилась она.
Он кивнул:
– У меня хорошая память.
Она вспомнила выпускной и смутилась. Он это заметил.
– А ты, Ирка, красоткой стала, хотя была обыкновенная девица.
– Да брось ты, – отмахнулась она.
– Ну, знаешь, бросай не бросай… Ну а вообще как дела? Расскажи про свою жизнь, – попросил он.
– А тебе правда интересно? – усомнилась Ирина.
– Ты меня знаешь, я бы из вежливости не спросил. Просто не спросил бы – и все.
Она, слегка покраснев, начала излагать легенду, тщательно продуманную Дашкой.
Влад подытожил услышанное:
– Да, оба твоих мужа оказались слабаками. Не потянули тебя. Бизнес успешный. Выглядишь роскошно. В общем, молодец, Ирка. Да и неудивительно, что ты в делах преуспела. Ты человек с начинкой. А за твою личную жизнь я не переживаю. У такой женщины, как ты, ее просто не может не быть.
– Тебе виднее, – сказала Ирина, и они оба рассмеялись. – Ну, а как у тебя? – спросила Ирина. – Процветаешь помаленьку?
– Помаленьку, – кивнул он. Ну, не рассказывать же все подробности бывшей однокласснице! – Слушай, а пойдем в зал, – предложил он. – Потанцуем.
– Да я вообще-то собиралась слинять, – призналась Ирина.
– Слиняем, – кивнул он. – Попозже и слиняем. Мне только Гальперина надо заловить и потрясти немножко.
Они вернулись в зал. Гальперин танцевал с Динкой. Та картинно откидывала голову и громко хохотала.
– Неужели он приехал из-за этих посиделок? – удивилась Ирина.
– О чем ты? – усмехнулся Влад. – Гальперин – большой человек. У него серьезный бизнес. Очень серьезный. Здесь он зажигает, расслабляется. А девки млеют. Не каждый день с американским миллионером приходится танцевать. Даже Динке и Машке.
– Ну что, пойдем и мы потопчемся? – улыбнулся он. – Вспомним, так сказать, годы золотые. – Он подал Ирине руку, и они вышли на танцпол.
Влад в танце вел уверенно и неспешно. Ирине захотелось закрыть глаза и положить голову ему на плечо. Заметив, что он внимательно на нее смотрит, она страшно смутилась и покраснела. И еще порадовалась тому, что в полутемном зале этого не видно. Танец – увы! – закончился, и Влад проводил ее до столика. Уходить совсем расхотелось. За стол он не сел, а растерянно оглядывался, ища глазами Гальперина.
– Извини, – сказал он и решительно пошел отлавливать Мишку.
Она видела, что он наконец Гальперина вытащил и сел с ним на диване в углу зала.
А веселье продолжалось. Машку Васильеву кто-то под руки вывел из зала. Было видно, что она здорово набралась.
– Злоупотребляет, – уверенно сказала Зойка.
– Ты думаешь? – засомневалась Ирина.
– Сто пудов. Они от хорошей жизни часто с катушек съезжают.
Динка обходила столы. Красовалась. Подошла и к их столику. Обворожительно улыбаясь, задавала вопросы, которые ей были явно по барабану.
– Шикарно выглядишь! – сказала она Ирине. – Тебя просто не узнать!
Это означало: «Надо же, была серой мышью, а превратилась в человека».
Наконец Динка отчалила.
– Звезда, блин, – прокомментировала Зойка.
Ирина посмотрела в сторону Влада. Он по-прежнему, опустив голову, сидел на диване и внимательно слушал Мишку.
Было понятно, что Гальперин учит его жизни. Гальперин всегда был умницей и занудой одновременно. Еще говорили, что у него железная задница и что женился он совсем неплохо – взял девочку из богатой одесской семьи. В общем, неудивительно, что у него все сложилось. У таких, как он, обычно все получается.
Ирина встала, попрощалась с Зойкой и Ванькой и направилась к выходу.
– Куда ты? – удивился Ванька. – Еще торт будет и мороженое!
Не оборачиваясь, Ирина махнула рукой.
Она вышла на улицу. Метель уже улеглась, и земля была покрыта свежим, ярким снегом. Ирина остановилась и глубоко вздохнула. Вокруг была такая тишина и красота, что хотелось плакать. Она медленно побрела к метро.
Мама открыла дверь и удивилась:
– Уже?
Ирина кивнула и начала раздеваться.
– Надо отнести Дашке шмотки, – сказала она.
– Успеется, – ответила мама. – Дашка твоя укатила с друзьями на дачу. На три дня. Сказала, что будет звонить. Любопытная – жуть.
– Мам, – попросила Ирина, – завари чайку, пожалуйста! А я пока в душ.
Она долго стояла под теплой, почти горячей водой, и постепенно ее начало отпускать. Она завернулась в большой махровый халат, надела теплые носки и зашла на кухню.
– А на ужин у нас что? – спросила Ирина.
Мать всплеснула руками:
– Ничего себе, человек час назад из ресторана. Что, невкусно было?
– Наверно, вкусно. Только есть не хотелось. Я же не Ваня Рыженко.
Мать спросила:
– Борщ будешь?
Ирина кивнула. Мать налила ей полную тарелку борща с куском мяса, положила туда большую ложку сметаны и покрошила укроп.
– Божественно! – простонала Ирина. – Никакой ресторан с тобой, мамуль, не сравнится!
– Ну, может, расскажешь? – с обидой спросила мать. – Как, что? Или ты думаешь, что мне не интересно?
– Да никак, мам. Никто меня особо не удивил. Динка выпендривалась, Машка нажралась. У Ваньки, по-моему, булимия. Зойка от него тоже не отставала. И еще трещала, как заводная. Милочка молчала и краснела. Аленка была тиха, скромна и полна достоинства. Гальперин учил всех жизни. Имеет право – миллионер. Ресторан шикарный, еда вкусная. Танцы до упаду.
Про Влада говорить почему-то не хотелось.
– Все? – спросила мать.
– А ты ждала чего-то другого? – с раздражением отозвалась Ирина. – Что меня прямо оттуда на тройке в загс повезут?
Мать обиженно отвернулась к мойке и стала мыть посуду.
– Извини! – Ирина чмокнула мать в щеку.
Та вздохнула:
– Какие уж тут обиды…
На следующий день, притащившись с работы, Ирина поужинала, надела пижаму и легла с книжкой на диван. Мать зашла в комнату и протянула Ирине телефонную трубку.
– Тебя! – испуганно сказала она.
Ирина взяла трубку.
– Привет! – услышала она. – Ты извини, что так вышло! Ну, что я тебя потерял!
– Влад! – растерялась она.
– Я тебя не отвлекаю? – осторожно спросил он.
– Да нет, о чем ты. Пришла с работы, валяюсь.
– Устала? – посочувствовал он.
– Ну, как обычно.
Он вздохнул:
– А я хотел тебя пригласить посидеть где-нибудь. Я голодный как волк. Нет, как сто волков.
Она рассмеялась:
– Ну давай попробуем.
– Я через полчаса у тебя. Напомни адрес.
Она посмотрела на часы и вскочила с дивана.
– Мама! – закричала она.
Мать испуганно вошла в комнату.
– Я на свидание, мам. У меня только полчаса, – закричала Ирина. – Господи, что надеть, господи! – Она забегала по комнате.
– Успокойся! – сказала мать. – Все успеем. Хорошо, что ты Дашке шмотки не отдала.
– Но я же не могу идти в том же самом! – верещала она.
– А ты – психопатка, – спокойно констатировала мать.
– Ну да. Психопатка. Меня же каждый день приглашают на свидания!
– Приди в себя! – строго велела мать. – Успокойся. Ты сейчас похожа на бешеную собаку. Значит, так. – Мать открыла шкаф. – Вячеслав Зайцев говорит, что если у женщины есть черная узкая юбка-карандаш и черный свитер, то она уже одета и, несомненно, элегантна.