— Я буду жить богато! — любила повторять Оля. — Обязательно!!!
— Лялечка, зачем тебе это нужно? — Лариса по-другому просто не могла ее называть, настолько сестра была похожа на куклу. И хотя сама она была ее зеркальным отражением, серьезность во взгляде и постоянно сжатые губы лишали ее лукавого очарования, присущего Ольге…
Мечты свои сестре удалось воплотить в реальность, но вот сполна насладиться ими судьба-злодейка не позволила…
Из глубины души вновь поднялась удушливая волна, застлавшая глаза пеленой. Ну что ей теперь делать?! Как жить дальше?! Посвятить остаток жизни мести? Так против банды вооруженных жестоких головорезов она всего лишь жалкая козявка. Силой, мощью и хитростью современных супер-девиц, о которых пишут в романах, она не обладала. Это там воры и убийцы в страхе разбегаются, трусливо поджав хвосты. Киллеры бьют мимо цели, а то и вовсе бросают оружие, подняв лапки кверху, стоит только эдакой обрусевшей Никите выйти на тропу войны. В жизни же все по-другому. Вот он, простой пример, — небольшой холмик на местном кладбище, укрывший под собой Аркашу и Ольгу. Несколько предупреждений, и все…
Истерзав себя мучительными мыслями, Лариса все же рухнула без сил на широченную кровать и вскоре забылась тревожным сном.
Разбудил ее осторожный звонок в дверь. Подняв голову и удивленно оглядевшись, она не сразу поняла, где находится. И лишь фотография улыбающихся супругов на стене сразу привела ее в чувство. Она пробежалась босыми ногами по пушистым коврам и застыла у монументальной двери.
Звонок снова тренькнул.
Лариса накинула цепочку и, стараясь не слушать отчаянных стуков сердца, приоткрыла дверь. На площадке стояло нечто. Нет, конечно же, это был мужчина, но какой! Полуистлевшая майка едва держалась на костлявых плечах. Ключицы выпирали так, что их обладателя можно было использовать как пособие по изучению строения скелета человека. Ремень, дважды обернутый вокруг талии, поддерживал грязные брючищи неопределенного цвета. Ко всему прочему от мужика жутко дурно пахло.
— Вам кого?! — изумленно вздернула Лариса брови.
— Вас, — шамкнул мужик и улыбнулся беззубым ртом, где красовался один-единственный зуб. — Ольга Николаевна, если не ошибаюсь?
На какой-то момент ей стало страшно. Показалось вдруг, что мужик извлечет сейчас из-за тщедушной спины пистолет с глушителем и приставит его ей ко лбу. Но страх продолжался секунд пять, не больше. Безразличие плотной массой снизошло на душу и притупило все чувства.
— Чем могу служить? — поинтересовалась Лариса.
— Можно войти? — беззастенчиво напросился мужик.
Однако… Но она безропотно скинула цепочку и гостеприимно распахнула дверь.
— Входите…
Мужик долго возился с остатками шнурков на стоптанных ботинках, но, когда он их снял, Ларисе захотелось попросить его обуться…
— Можно на кухню? — спросил он.
— Отчего же нет! — фыркнула Лариса, внимательно вглядываясь в незнакомца. Где-то она его определенно видела, но вот где… — Так чем могу служить?
— Дак не вы! — он вновь широко разулыбался. — Я должен вам служить. Мусоропровод я обслуживаю, понимаете? И мне нужно взглянуть на ваше мусорное ведро…
— Это еще зачем? — воззрилась на него Лариса, чувствуя подвох. — Мусоропровод находится на лестничной клетке, там и работайте.
— Так-то оно так, — он глупо захихикал. — Только какой-то козел, простите, вторую неделю забивает его огромными мешками. Замучился чистить. А я не сам в должности состою. Моя племянница поступила в институт, спонсируемый муниципальным хозяйством города. А поскольку она на вечернем, то соответственно должна трудиться в каком-нибудь хозяйстве городском. Вот я за нее и отдуваюсь. Но все это страшная тайна, а то ее из этого института попрут…
— Чего вы мне тут голову морочите?! Сейчас плати деньги и учись хоть на вечернем, хоть на ночном.
— Так в том-то и проблема! Денег-то этих самых у них нет! А у местных властей работников не хватает. Вот и придумали эксперимент устроить. Создали бюджетную группу с обязательной отработкой на таком вот дерьме. А я отдуваюсь…
Мужичонка склонил голову к ее помойному ведру и, не поверите, принялся копаться в мусоре. Лариса смотрела на все на это со смесью брезгливости и недоверия. Пусть ситуация с учебным заведением и имеет место, но вот эта идиотская проверка ее мусорного ведра.
— Все! Хватит!!! — резко крикнула она и припечатала ладонь к столу. — А ну-ка вали отсюда, пока я милицию не вызвала! Ишь, умник! Дуру нашел, да?! Да я тебя за версту вижу. Может, ты и работаешь здесь, вспомнила, что видела тебя пару раз с лопатой у подъезда, но за каким чертом сюда притащился, не пойму! А ну-ка быстренько давай мне все рассказывай, или я звоню в местный ЖЭК и узнаю, какая Василиса Прекрасная должна у нас работать…
Не сказать, чтобы мужик испугался. Он отпрянул, конечно, от ведра. Плюхнулся на тощую задницу. Несколько минут усиленно работал имеющимися извилинами, пристально глядя на нее. Затем тяжело вздохнул и обреченно обронил:
— А мне все едино издыхать, а вот тебя, кукла, жалко! И так натерпелась поди от мужика-то своего вероломного…
— Послесловие последует или как? — заинтригованная его лепетом, Лариса пододвинула ногой высокий плетеный стул и уселась.
— Ванькой меня зовут, куколка, Ванькой, — он вновь почесал давно не мытую и нестриженую головенку. — Два дня назад, когда я прогуливался по улице…
— В рабочее-то время?
— Выходной был законный, — оскорбился Ванюшка и, помолчав обиженно, продолжил: — Иду, гуляю, значит. И тут совершенно случайно набредаю на мужика одного. Сидит себе газетки мнет. Я с вопросом, а он мне насчет жилья. А мне чего? У меня этих комнат, хоть санаторий открывай. Привел к себе, значит. Он денег пачку достал и за раскладушкой посылает. Я все сделал. Потом за жрачкой. Ну выпили. Ну, каюсь, изрядно выпили…
Лариса его не торопила. Ей спешить было некуда, а вот неизвестный мужчина в рассказе мусорщика ее вдруг заинтересовал. Да и сам мужичок перестал вдруг внушать отвращение. Заброшенность никому не нужной собаки сквозила в его глазах, и ей сделалось немного стыдно за свою первоначальную гадливость.
— Он вроде бы и ничего мужик-то, но чужак. С утра похмелил меня, врать не буду. Накормил как положено. И вот тут-то началось… — Ваня сделал многозначительную паузу и вожделенно посмотрел на многоярусную полку над столом. Устроенная Аркашей под бар, та сверкала и переливалась в солнечном свете янтарными и пурпурными боками бутылок со всевозможными напитками.
Скорбно вздохнув, Лариса плеснула ему водки и, пододвинув стакан, предупредила:
— На большее не надейся. Не хватало еще, чтобы ты отключился здесь…
Иван с благодарностью принял стакан и осушил его в два глотка. Затем взял предложенный Ларисой кусочек лимона и блаженно пососал.
— Я сразу ведь проникся, что ты хорошая женщина. А картинка какая… — Он подозрительно заблестел глазами. — У меня-то детей нет, но всегда дочку хотел…
— Ты будешь говорить или нет? Чего же у тебя началось?
— Ага, ага. — Он вытер мокрые пальцы о штаны. — Он начал меня выспрашивать о тебе! Представляешь?! Я, конечно же, дураком прикинулся и рассказал ему все, что из газет узнал, но одно мне сильно не понравилось…
— И что же?
Ванька вторично скосил глаза на бутылку, но, увидев выразительный кукиш Ларисы, пристыженно опустил голову.
— Начал он меня усиленно к тебе посылать. Пойди, мол, узнай, что за птица. Я ему — зачем, говорю. А он гаденько так посмеивается: жениться, мол, хочу. Я — холостой, она — вдова. Причем, говорит, вдова обеспеченная.
— Итак, ты — сват?!
— В том-то и дело, что нет! — Ванька громко икнул и виновато прикрылся ладонью. — Прости… Он все больше меня про подъезд выспрашивал. Как работает охрана, где пожарные лестницы. Даже про мусоропровод спрашивал. Потом про дом напротив. Ой, скажу я тебе, как мне это не понравилось! Ой, как!!! Как вспомню тебя — птичку ясноглазую, так сердце заходится. Так кое-что наплел ему…
— Ну а зачем пришел-то? — Ларисе эта притча о незнакомце начинала нравиться все меньше и меньше. — Опять разведка? Или, быть может, твой незнакомец за дверью стоит, ждет условного сигнала?
— Да ты что?! — Из глаз Ивана просочилась слеза негодования. — Я не иуда! Я за стакан водки черту душу не отдам!
— А за два?
— И за два! А он не особенно-то и предлагал мне сегодня. Взял и съехал к утру. Я спал еще. Смотрю, раскладушка поскрипывает. Глаз приоткрыл и в дверь открытую гляжу. Вижу, собирается мужик. Мне с моей кровати аккурат его комнату видать. Ну вот, он барахлишко нехитрое в сумку пошвырял. Деньги проверил. Можно подумать, я его смогу обокрасть!!! Я что, дурак?! С голым рылом на «пушку»!
— На какую «пушку»? — похолодела Лариса, мало что понимая из бессвязного лепета подвыпившего мужика.
— На какую «пушку»? — похолодела Лариса, мало что понимая из бессвязного лепета подвыпившего мужика.
Иван попытался сфокусировать поплывший взгляд на Ларисе, но недельная закваска давала о себе знать — виделось ему все не очень четко.
— Какую «пушку»?! — повысила она голос и налила еще сто грамм водки в стакан. — Или ты отвечаешь, или я выливаю водку в раковину, ну!
Подобное кощунство в тесных рядах алкоголиков не прощается. Враз широко раскрывшимися глазами Иван уставился на Ларису. Затем перевел взгляд на стакан в ее руке, следом на початую бутылку и вдруг захныкал:
— Да где же это видано, чтобы так губить человека! Я ей все по-хорошему, а она… Ты хоть знаешь, как сей продукт в бутылку попадает? Сколько люди отпахать должны, чтобы она слезой такой получилась?!
Ситуация явно выходила из-под контроля. Понимая, что другими путями ей вряд ли удастся разговорить оскорбившегося до глубины души алкоголика, Лариса молча протянула ему стакан со словами:
— Пей. Отдам эту и еще одну в придачу, если все расскажешь по порядку…
Истерично щелкнув зубом о край стакана, Иван быстро опрокинул в себя жидкость и, вдохновленный обещанным вознаграждением, затараторил:
— Пистолет у него… С глушителем. Он деньги когда в сумку прятал, у него портмоне в кармашек не влезало. Он пистолет-то и вытащил наружу, а потом штуковинку такую. Я и догадался, что это глушитель. Все уложил в обратном порядке, значит, и к двери пошел. А потом на улице машина заработала. Уехал он. Только что-то подсказывает мне, что он где-то рядом.
— С чего ты так решил?
— Опасный он! Глаза у него, что два колодца мерзлых. Раз узнавал про тебя, значит, что-то ему было нужно. Не спросил про братана моего Кольку или бабу его бывшую, или, скажем, про племянницу мою. А почему-то только про тебя!
— И что же мне делать-то теперь? — еле слышно пробормотала Лариса, обращаясь скорее к самой себе, нежели к неожиданному визитеру.
Но на удивление он ее испуганный лепет уловил и, демонически осклабившись, выдал:
— Бежать!!!
— Что?!
— Бежать нужно, и прямо сейчас! Кто знает, куда он уехал. Может быть, он где-то рядом, — Иван опасливо заозирался. — Страшный человек! Эти руки его…
— Что руки? — не поняла Лариса.
— У него вот тут, — гость выставил средний и указательный пальцы правой руки, — татуировки были. Я сразу просек. Там сейчас шрамы, а это значит — сводил. А зачем?!
— Ох, господи!!! — она слабо охнула и закрыла лицо руками.
Вот оно!!! Начинается!!!
Зачем она ему? Как же его назвал Игорь?.. Кажется, Серафимом. Воистину Серафим шестикрылый и к тому же вездесущий. Не успел из ее города исчезнуть, как опять в поле зрения объявился. А может быть… А может быть, он все это время следовал за ней по пятам?! Может, для нее-то он и не исчезал никуда?! Конечно! Как же она сразу не поняла?! Такие люди провалы переживают болезненно, а уж о том, как им сладостно мстить, разговор особый…
— Эй, девка, чего затихла-то?! — Иван начал проявлять явные признаки беспокойства. — Если чего, то помогу. Собирайся, говорю. Чего застыла-то?
Лариса обвела взглядом девственно-чистую кухню и с недоумением уставилась на съежившегося на полу мужичка. Господи! Ну за что ей это все?! Ну почему все разом-то?! Что здесь делает этот человек?
Человек между тем осторожно приподнялся, пару раз качнувшись влево, и сделал несколько робких шажков в ее сторону.
— Собирай вещички, говорю… — Иван облизнулся и вожделенно глянул на поллитровку. — Дак я возьму? А ты давай собирайся…
— А… А почему я должна вам верить? — опомнилась с некоторым опозданием Лариса. — Вдруг вы лжете? Почему я должна бежать куда-то?
Иван не нашелся даже что ответить. Вытаращив глаза, он несколько мгновений молча открывал и закрывал рот, затем яростным шепотом выдал:
— Я рисковал жизнью, чтобы сюда прийти! Я хотел спасти тебя! А ты!..
— Как хочешь, в общем-то… — обиженно процедил Иван, не забыв сграбастать со стола початую бутылку водки. — Если хочешь следом за мужем и сестренкой отправляться, то всегда пожалуйста. Я ухожу.
Он вскинул головенку и бодрыми шажками засеменил в прихожую.
— Эй! Подожди! — Лариса запаниковала. Ей вдруг показалось, что в этом тщедушном грязном человеке заключается ее единственный шанс на спасение. — Подожди меня, пожалуйста, я быстро!
Еще час назад она вяло взирала на жизнь вокруг себя, недоумевая по поводу ее суетности. Сейчас же, движимая примитивным чувством животного страха, заметалась по комнатам.
Что-то нужно взять с собой. Рубашка, свитер, джинсы… Какие, к черту, джинсы, если она на мушке?! Зачем они ей? Налегке, и только налегке! Не забыть бы только ключи от машины. Стоп… Ее машина сгорела вместе с Лялькой и Аркашей. Аркашин «Фольксваген»! Если ничего не изменилось, то он должен быть припаркован в подземном гараже на тринадцатом месте. Цифра-то какая чудовищная. Не мог ничего лучшего этой чертовщины придумать…
Лариса схватила связку запасных ключей, сумочку, с которой вернулась из больницы. Там, как она знала, лежал новый паспорт на имя ее покойной сестры, водительские права и ключ от квартиры. Кто-то заботливый из бывших Аркашиных сослуживцев позаботился о ней, сняв груз забот по выписке новых документов взамен сгоревших.
На лестничную клетку она выскочила, едва успев натянуть на ноги кроссовки.
— Давай к лифту! — рыкнула она на замешкавшегося Ивана. — Оставь ты в покое бутылку, черти бы тебя побрали!
Разбуженное неожиданным визитом, изнутри вновь поднималось отвратительное ощущение, парализующее могильным холодом.
Иван оглянулся на нее растерянно, с трудом оторвал от губ вожделенное горлышко и смущенно пробормотал:
— Дык, я это… Хлебнул для храбрости. Вдруг гад этот где поблизости бродит. А у него пистолет! Он шутить не будет!
Лариса схватила пьянчужку за ремень брюк и потянула к лифту, грозно приказав:
— Идем, живо!!!
Но Иван неожиданно заартачился. Отчаянно замотав головой, он уперся стоптанными каблуками ботинок в пол и принялся нести какой-то бессвязный лепет.
— Я уйду одна! — пригрозила она.
— Подожди, — смог наконец пробормотать он, пахнув на нее густым водочным духом. — Замутило меня, однако… Подожди… Здесь черный ход есть. Он прямо в гараж выходит. Нужно туда. Иди за мной…
Двери на лестницу черного хода располагались через этаж. «Что за странность пришла в голову архитектору?» — мельком подумалось Ларисе. Пулей взлетев на два пролета выше, она толкнула чистенькую беленькую дверку и выбежала на площадку черного хода. Там, как и ожидалось, царил полумрак. Мысленно сняв шляпу перед многочисленной братией режиссеров, лишающих в триллерах подобное место света, она начала осторожно спускаться. Шаги гулкой дробью отдавались в голове, мешая трезво взглянуть на происходящее. Да еще Иван, отчаянно сопевший сбоку, не давал возможности сосредоточиться. Прижимая к сердцу ополовиненную бутылку, он цеплялся грязными пальцами за пыльные перила и изо всех сил старался сохранить равновесие.
— Сейчас нужно повернуть, — шамкнул он беззубым ртом и указал куда-то в сторону.
Пройдя пару метров в указанном направлении, Лариса увидела такую же белую дверь, но на этот раз чуть больших размеров. Подождав, пока ее спутник подойдет поближе, она потянула за ручку и через мгновение проскользнула внутрь подземного гаража. После полумрака лестничного хода они оказались в полной темноте. И, лишь приглядевшись, она разглядела смутные очертания припаркованных машин. Прямо напротив входа, через который они только что вошли, громоздился огромных размеров джип черного цвета.
— Это Сурка джип, — прошептал Иван и икнул, прикрыв рот ладошкой. — Простите… Сурок — большой человек.
— Какое у него место? — негромко поинтересовалась Лариса, ориентироваться в темноте ей было сложновато. — Нам нужно тринадцатое…
— Сейчас… — Иван почесал в затылке, мобилизуя память вкупе с сообразительностью, затем уверенно указал в дальний угол гаража. — Там! Точно помню! Я это место всегда обходил…
«Чего бы тебе вообще здесь было делать!» — едва не вырвалось у Ларисы, но она благоразумно промолчала. Ни к чему обижать человека, какими бы ничтожными ни казались его помыслы, сподвигнувшие его на сей поступок.
— Идем, — решительно толкнула она его в спину. — Показывай дорогу. Здесь такая темнота, что я ничего не вижу. Почему, кстати, света нет?
— Включает каждый себе сам, — пояснил Иван, тихонько потрусив впереди. — Днем… Вечером горит.
Не успел он договорить, как что-то щелкнуло, и, поочередно заморгав люминесцентом каждой имеющейся в гараже лампы, загорелся свет. Кто-то из жильцов, видимо воспользовавшись центральным входом, решил избавить себя от блуждания почти что в полной темноте. От неожиданности Лариса и Иван встали как вкопанные и зажмурились. Постояв несколько секунд без движения и затем приоткрыв сначала один, потом второй глаз, они тронулись дальше. Вытянув шею и шаря глазами по стенам в поисках нужного номера, Лариса наконец-то облегченно вздохнула. Номер тринадцать, аккуратно выписанный ярко-синей краской и обведенный таким же ярко-синим квадратом, был виден метрах в пяти от них.