Каин погрозил пальцем, угадав ее намерения.
– Это было бы неразумно, – предостерег он. – Но ближе к делу. Почему бы нам не заключить договор? Соглашение между взрослыми людьми, если можно так выразиться.
– Какой договор? – спросила Алисия, старательно уклоняясь от гипнотического взгляда Каина, казалось, поглощавшего ее волю с алчностью пожирателя душ.
– Вот это мне нравится. Деловой разговор. Скажи, Алисия, ты хотела бы спасти Якоба, пардон, Роланда? Он юноша видный, что греха таить, – сказал маг, смакуя каждое произнесенное слово с бесконечным удовольствием.
– Что вы хотите взамен? Мою жизнь? – Фразы слетали с языка Алисии словно сами собой, сумбурно, прежде чем она успевала их обдумать.
Маг скрестил руки на груди и задумчиво нахмурил брови. Алисия отметила, что он ни разу не моргнул.
– Я имел в виду совсем другое, милочка, – развеял он ее заблуждения, поглаживая кончиком указательного пальца нижнюю губу. – Как насчет жизни твоего первенца?
Каин неторопливо подошел к Алисии и близко наклонился к ней. Алисия чуть не задохнулась от вязкого, сладковатого, тошнотворного запаха, исходившего от Каина. Выдержав его взгляд, Алисия плюнула в лицо магу.
– Убирайся в ад, – сдерживая ярость, сказала она.
Капли слюны испарились, словно попали на лист раскаленного железа.
– Детка, это моя колыбель, – ответил Каин.
Он медленно протянул бледную руку к лицу Алисии. Девочка закрыла глаза и почувствовала на лбу ледяное прикосновение его пальцев и острых ногтей. Оно длилось несколько мгновений, показавшихся ей вечностью. Наконец Алисия услышала удаляющиеся шаги, и дверь каюты снова захлопнулась. Запах разложения улетучился сквозь стыки люка каюты, точно пар из компрессионного клапана. Алисии хотелось плакать и стучать кулаками в стены, пока не утихнет гнев, но она запретила себе распускаться, постаравшись сохранить самообладание и ясную голову. Нужно было выбираться из западни, и времени оставалось совсем немного.
Она подошла к двери и ощупала ее по периметру в поисках отверстия или щели, чтобы попробовать взломать запор. Ничего. Каин замуровал ее в саркофаге из ржавого железа в компании со скелетом бывшего капитана «Орфея». Судно жестоко тряхнуло, и Алисия упала на пол лицом вниз. Через несколько секунд из недр корабля донесся мерный приглушенный звук. Алисия прижалась ухом к двери и внимательно прислушалась. Она узнала характерное журчание льющейся воды. Большого количества воды. Алисию охватила паника, она поняла, что происходило: корпус корабля заливало водой, начиная с трюмов. «Орфей» снова тонул. На сей раз она не сумела сдержать вопль ужаса.
Роланд безрезультатно облазил корабль, разыскивая Алисию. «Орфей» превратился в запутанный подводный лабиринт искореженных дверей и бесконечных коридоров. Существовали десятки мест, где маг мог ее спрятать. Роланд вернулся на мостик и попытался логическим путем вычислить, где Алисия. Корпус корабля словно охватила дрожь, Роланд потерял равновесие и упал на влажный скользкий пол. Из полумрака, окутывавшего рубку, возник Каин: его силуэт словно вырос из потрескавшегося металлического настила.
– Мы тонем, Якоб, – невозмутимо пояснил маг, поводя рукой вокруг. – Ты ведь никогда не задумывался о целесообразности происходящего, не так ли?
– Не понимаю, о чем вы говорите. Где Алисия? – потребовал ответа Роланд, готовый броситься на врага.
Маг закрыл глаза и сложил вместе ладони, точно собирался вознести молитву.
– Где-то тут, на корабле, – спокойно ответил он. – Если ты был настолько глуп, чтобы явиться сюда, нет смысла все испортить теперь. Хочешь спасти ей жизнь, Якоб?
– Меня зовут Роланд, – перебил мальчик.
– Роланд, Якоб… Какая разница, одно имя или другое? – засмеялся Каин. – Лично у меня их несколько. Чего ты желаешь, Роланд? Хочешь спасти свою подружку? Ведь так?
– Куда вы ее дели? – повторил Роланд. – Будьте вы прокляты! Где она?
Маг потер руки, как будто согреваясь.
– Знаешь, долго ли будет тонуть такой корабль, как этот, Якоб? Можешь не отвечать. Две минуты от силы. Поразительно, верно? Так что ты скажешь? – усмехнулся Каин.
– Вам нужен Якоб или как там вы меня называете, – твердо сказал Роланд. – Я здесь. Я не собираюсь бежать. Отпустите ее.
– Оригинально, Якоб, – изрек маг, приближаясь к мальчику. – Время истекает. Одна минута.
«Орфей» начал медленно крениться на правый борт. Вода, затоплявшая судно, ревела у них под ногами, и прогнивший металлический остов содрогался и вибрировал под яростным натиском стихии, которая прокладывала себе путь в чреве корабля с той же легкостью, с какой кислота прожигает картонную игрушку.
– Что я должен сделать? – взмолился Роланд. – Чего вы от меня хотите?
– Прекрасно, Якоб. Вижу, мы образумились наконец. Я хочу, чтобы ты выполнил часть договора, которой пренебрег твой отец, – ответил маг. – Не более. Но и не менее.
– Мой отец погиб в автокатастрофе, я… – принялся с отчаянием объяснять Роланд.
Маг по-отечески положил руку на плечо паренька. Роланд ощутил стальное прикосновение его пальцев.
– Полминуты, мальчик. Поздновато для семейных историй, – прервал его Каин.
Вода с силой обрушивалась на палубу, над которой возвышалась командная рубка. Роланд обратил умоляющий взгляд на мага. Каин присел перед ним на корточки и улыбнулся.
– Так мы заключаем договор, Якоб? – проворковал он.
Слезы брызнули из глаз Роланда, и он медленно кивнул.
– Превосходно, Якоб, – пробормотал Каин. – Добро пожаловать домой.
Маг поднялся и указал на один из коридоров, начинавшихся от капитанского мостика.
– Последняя дверь по этому проходу, – пояснил Каин. – Но послушай доброго совета. Когда тебе удастся открыть ее, мы уже будем под водой и у твоей подруги не останется ни капли воздуха, чтобы дышать. Ты хороший ныряльщик, Якоб, поймешь, что нужно сделать. Помни о договоре…
Каин улыбнулся напоследок и, завернувшись в плащ, растворился в темноте. Под его шагами плавился металл настила старого корабля. Роланд стоял в оцепенении несколько секунд, переводя дух. Он опомнился, когда корабль снова тряхнуло, и он упал на истлевший штурвал. Вода уже плескалась у мостика.
Роланд бросился по проходу, который указал ему маг. Вода хлестала из люков шахт, спускавшихся в трюмы, и заливала коридор. «Орфей» стремительно погружался в море. Роланд в бессилии ударил кулаками в дверь.
– Алисия! – закричал он, хотя догадывался, что она едва ли услышит его сквозь толстую металлическую плиту. – Это Роланд. Задержи дыхание! Я вытащу тебя оттуда!
Роланд вцепился в колесо, открывавшее дверь. Налегая на колесо изо всех сил, он пытался его повернуть, но только содрал ладони. Тем временем ледяная вода поднялась выше пояса и продолжала прибывать. Колесо уступило его усилиям, но подалось всего на пару сантиметров. Роланд вдохнул поглубже и вновь принялся крутить его, добившись того, что оно стало поворачиваться быстрее. Холодная вода омыла мальчику лицо и наконец заполнила весь коридор. На «Орфее» воцарилась темнота.
Когда дверь открылась, Роланд заплыл в окутанную сумраком каюту и, вытянув руки, ощупью стал искать Алисию. На один страшный миг он вообразил, будто маг обманул его и в каюте никого нет. Борясь с болью и разочарованием, Роланд открыл глаза под водой и попытался хоть что-нибудь рассмотреть сквозь воду. Наконец ему под руку попалась оборка ткани на платье уже задыхавшейся Алисии. Роланд обнял девочку и, отдавая себе отчет, что в их распоряжении считанные секунды, обвил ее рукой за шею и поплыл к выходу в коридор.
Корабль неумолимо погружался в пучину со стремительно возраставшей скоростью. Алисия, не осознавая, кто ее тащит, сопротивлялась, и Роланд с трудом увлекал ее к мостику по коридору, где плавали обломки, вымытые водой из самых глубин «Орфея». Роланд знал, что им нельзя покидать судно, пока оно не ляжет на дно. Иначе их необратимо затянет в мощную воронку, которая образуется, когда корабль тонет. Однако Роланд не забывал, что прошло по меньшей мере тридцать секунд с тех пор, как Алисия сделала последний вдох. Учитывая глубину и паническое состояние девочки, она наверняка наглотается воды. Вполне возможно, что подъем на поверхность станет для нее дорогой к верной смерти. Каин тщательно продумал партию.
Ожидание момента, когда «Орфей» коснется дна, длилось бесконечно. А когда он наступил, от удара часть крыши капитанской рубки обрушилась на Роланда с Алисией. По ноге Роланда поднялась волна жгучей боли, и он увидел, что обломки металла защемили ему лодыжку. Свечение «Орфея» постепенно гасло в глубине.
Роланд, превозмогая мучительную боль, как клещами раздиравшую придавленную ногу, нащупал в су мраке лицо Алисии. Глаза ее были широко открыты, и она балансировала на грани удушья. Она больше ни секунды не могла сдерживать дыхание, и пузырьки воздуха выскользнули у нее из губ, словно жемчуг, уносивший с собой последние мгновения угасающей жизни.
Роланд взял в руки ее лицо и заставил девочку посмотреть себе в глаза. Их взгляды встретились, и она тотчас поняла, что он хочет сделать. Алисия замотала головой и попыталась оттолкнуть Роланда. Он показал ей на лодыжку, намертво закованную в колодки из металлических балок кровли. Алисия сквозь ледяную воду нырнула к поваленной балке и, вцепившись в нее, попыталась освободить Роланда. Мальчик и девочка безнадежно переглянулись. Не существовало силы, способной сдвинуть тонны железа, державшие Роланда в плену. Алисия снова подплыла к нему и обняла его, чувствуя, как от недостатка воздуха ее покидает сознание. Роланд не стал медлить. Он взял в ладони голову Алисии и, прижавшись губами к ее губам, вдохнул в рот воздух, который сберег для нее, – так, как предсказывал Каин с самого начала. Алисия вдохнула воздух из губ Роланда и крепко сжала его руки, слившись с ним в прощальном поцелуе.
Мальчик послал Алисии исполненный отчаяния взгляд и вытолкнул из капитанской рубки. Оказавшись за пределами корабля, Алисия начала медленно всплывать на поверхность. И это был последний раз, когда Алисия видела Роланда. Через несколько мгновений девочка вынырнула посреди бухты: гроза неторопливо удалялась в открытое море и уносила с собой все ее надежды на будущее.
* * *Как только Макс заметил Алисию, появившуюся на поверхности, он снова бросился в волны и быстро поплыл к ней. Сестра едва держалась на воде, бормотала несвязные слова и надрывно кашляла, выплевывая воду, которой успела наглотаться, поднимаясь из глубины. Макс обхватил ее за плечи и дотащил до того места в двух метрах от берега, где под ногами нащупывалось дно. Старый смотритель маяка, ждавший на пляже, бросился на помощь детям. Вместе с Максом они вынесли Алисию из воды и уложили на песок. Виктор Крей стал искать пульс на запястье девочки, но Макс мягко отвел дрожащую руку старика.
– Она жива, господин Крей, – произнес он, ласково погладив лоб сестры. – Она жива.
Старик кивнул и предоставил Алисию заботам Макса. Шатаясь, как солдат после долгого сражения, Виктор Крей добрел до края берега и зашел в воду по пояс.
– Где мой Роланд? – пробормотал старик, обернувшись к Максу. – Где мой внук?
Макс молча смотрел на него и видел, как душа бедного старика и сила, поддерживавшая его так долго – все годы, что он провел на башне маяка, – неудержимо утекают, как горсть песка сквозь пальцы.
– Он не вернется, господин Крей, – со слезами на глазах ответил наконец мальчик. – Роланд больше не вернется.
Старый смотритель будто не понимал ни единого слова. Потом он наклонил голову и снова обратился лицом к морю в надежде, что внук появится из воды, чтобы воссоединиться с ним. Шторм постепенно утих, волнение улеглось, и на горизонте зажглись гирлянды звезд.
Роланд не вернулся.
Глава 18
На другой день после разрушительной бури, разразившейся над побережьем в ночь на 23 июня 1943 года, Максимилиан и Андреа Карвер вернулись в дом на пляже с младшей дочерью. Малышка Ирина была уже вне опасности, но предстояло пройти неделям, прежде чем она поправится окончательно. Ураганный ветер, обрушившийся на городок незадолго до рассвета, оставил след в виде поваленных деревьев и столбов электролинии, кораблей, выброшенных из моря на берег, и разбитых почти во всех домах окон. Алисия и Макс сидели на террасе и молчали. Едва Максимилиан Карвер вышел из машины, доставившей их из города, по выражению лиц и порванной одежде детей он понял – случилось что-то ужасное.
Но он не успел задать вопрос: во взгляде Макса он прочел, что с объяснениями, если когда-нибудь до них дойдет, лучше повременить. Однако какая бы беда с ними ни произошла, Максимилиан Карвер понял без всяких слов (иногда, хотя и очень редко, для понимания слова не нужны), что за печалью в глазах детей кроется конец важного этапа в их жизни, который больше не повторится.
Прежде чем войти в дом, Максимилиан Карвер заглянул в бездонные омуты глаз Алисии, безучастно смотревшей на горизонт. Она словно ожидала найти там решение всех вопросов, – вопросов, на которые ни отец и никто в мире больше не мог дать ответ. Внезапно, без лишних разговоров, часовщик осознал, что его дочь выросла и однажды, уже скоро, пойдет своей дорогой в поисках собственных ответов.
Железнодорожный вокзал тонул в облаке пара, поднимавшегося из трубы локомотива. Припозднившиеся пассажиры спешили сесть в вагон и попрощаться с родственниками и друзьями, провожавшими их на перроне. Макс покосился на старые часы, отсалютовавшие ему в честь приезда в город, и удостоверился, что их стрелки остановились навсегда. Носильщик приблизился к Максу и Виктору Крею с раскрытой ладонью, явно намереваясь получить чаевые:
– Чемоданы уже погружены, сударь.
Старый смотритель маяка протянул ему деньги, и он удалился, пересчитывая монеты. Макс и Виктор Крей обменялись улыбками, как будто маленький эпизод их повеселил и в их прощании не было ничего не обычного.
– Алисия не смогла прийти, потому что… – начал Макс.
– Это не обязательно. Я понимаю, – прервал его смотритель. – Попрощайся с ней за меня. И береги ее.
– Обязательно, – пообещал Макс.
Начальник станции дал свисток. До отправки поезда оставалось всего ничего.
– Вы не скажете, куда едете? – спросил Макс, кивнув на поезд, замерший на рельсах.
Виктор Крей улыбнулся и протянул мальчику руку:
– Куда глаза глядят. Моя душа навсегда останется здесь.
Прозвучал второй свисток. Из всех пассажиров на перроне остался только Виктор Крей. Проводник ждал его на ступеньке открытого вагона.
– Мне пора, Макс, – сказал старик.
Макс прижался к нему, и тот крепко обнял его.
– Кстати, у меня для тебя есть подарок.
Макс принял из рук смотрителя маленькую коробочку. Он осторожно потряс ее – внутри что-то зазвенело.
– Откроешь? – поинтересовался старик.
– Когда вы уедете, – ответил Макс.
Смотритель маяка пожал плечами и направился к вагону. Проводник подал ему руку, чтобы помочь подняться на подножку. Старик стоял уже на последней ступеньке, когда Макс внезапно бросился к нему.
– Господин Крей! – крикнул Макс.
Тот обернулся и с любопытством посмотрел на него.
– Я был счастлив с вами познакомиться, господин Крей, – сказал Макс.
Виктор Крей улыбнулся ему в последний раз и легонько ударил себя в грудь пальцами.
– И я тоже, Макс, – ответил он. – И я тоже.
Поезд медленно тронулся, и вскоре шлейф пара растаял вдали. Макс стоял на перроне до тех пор, пока маленькая точка не затерялась на горизонте. И лишь тогда мальчик открыл коробочку, которую дал ему старик. В коробочке лежала связка ключей. Макс улыбнулся. Это были ключи от маяка.
Эпилог
Последние недели лета принесли вести о войне – по общему мнению, она близилась к концу. Максимилиан Карвер торжественно открыл часовую мастер скую в небольшом помещении неподалеку от церкви. Очень скоро в городе не осталось ни одного жителя, кто не посетил бы лавку чудес отца Макса.
Малышка Ирина полностью поправилась и как будто не вспоминала о несчастье, приключившемся с ней на лестнице. У них с матерью вошло в привычку совершать долгие прогулки по берегу и собирать ракушки и камешки. Их находки положили начало коллекции, которая обещала стать осенью предметом зависти новых школьных подружек Ирины.
Макс, верный завету старого смотрителя, каждый вечер подъезжал на велосипеде к дому у маяка и зажигал ослепительный свет, который до рассвета должен был указывать путь кораблям. Макс поднимался на башню и сверху смотрел на океан, как это делал почти всю жизнь Виктор Крей.
Однажды, коротая, по обыкновению, вечер на маяке, Макс обнаружил, что его сестра Алисия часто приходит на пляж, где некогда стояла лачуга Роланда. Она устраивалась на краю берега, устремив взгляд в мор скую даль, и тихо сидела так часами. Они больше не разговаривали по душам, как в те дни, когда с ними был Роланд, и Алисия никогда не упоминала о том, что произошло в роковую ночь в бухте. С самого начала Макс уважал ее молчание. Когда наступили последние сентябрьские дни, предвещавшие начало осени, воспоминания о Владыке Тумана померкли и почти изгладились из его памяти, как сон.
Часто, когда Макс наблюдал с башни за сестрой, сидевшей на пляже, у него в ушах словно звучали слова Роланда, сказанные в начале знакомства. Тогда друг поделился с ним опасением, что это лето станет для него последним в городе, если его призовут в армию. Теперь, хотя брат с сестрой не перемолвились ни словом на эту тему, Макс твердо верил, что воспоминание о Роланде и лете, когда они оба столкнулись лицом к лицу с магией, останется с ними навсегда и будет связывать их до конца дней.
Дворец полуночи
От автора
Любезный читатель, я из тех людей, кто обычно пропускает все преамбулы и прологи, предпочитая сразу переходить к делу.