– Не вижу в чем, – заспорил Бен.
– Тогда ты и будешь смотреть первым. Рядом с поэмой кто-то – наверное, отец Шири – нарисовал от руки дом, – ответил Сирах с загадочной улыбкой, протягивая Бену листок бумаги с текстом.
Бен перечитал стихи и пожал плечами.
– Кроме слов ничего не вижу, – сказал он наконец.
– Теряешь способности, Бен. Жаль, что тут нет Изобель, она бы сообразила, – пошутил Сирах. – Читай снова. Внимательно.
Бен послушно перечитал стихи и нахмурился.
– Сдаюсь. Стихотворный размер отсутствует. Просто проза, по прихоти автора разделенная на строфы.
– Верно подмечено, – обрадовался Сирах. – Но чем обусловлена прихоть? Иными словами, почему он разделил строфы именно так, хотя мог сделать это как угодно?
– Чтобы разделить слова? – предположила Шири.
– Или соединить их, – пробормотал Бен себе под нос.
– Возьми первое слово каждой второй строчки строфы и составь предложение.
Бен опять обратился к стихам, потом посмотрел на друзей.
– Читай только первое слово, – подсказал Сирах.
– «Дом в тени башни большого базара», – прочитал Бен.
– Только на севере Калькутты можно насчитать не меньше шести базаров, – скептически высказался Йен.
– И сколько из них могут похвастаться башней, которая отбрасывает такую длинную тень, что она достигает окрестных домов? – задал вопрос Сирах.
– Я не знаю, – растерялся Йен.
– А я знаю, – заявил Сирах. – Два: Шиам-базар и Мачуа-базар, на севере «черного города».
– Даже если и так, – возразил Бен, – тень, которая в течение дня падает от башни, описывает окружность как минимум в 180 градусов, смещаясь каждую минуту. Дом может стоять в любом месте на севере Калькутты. С тем же успехом он мог бы находиться в любой точке Индии.
– Минутку, – вмешалась Шири. – В поэме упоминается закат. Дословно: «Город, который я люблю, влачит жизнь на закате».
– Вы проверили? – спросил Бен.
– Естественно, – ответил Рошан. – Сирах отправился на Мачуа-базар, а я пошел на Шиам-базар, и успел за несколько минут до захода солнца.
– И что? – поторопили ребята хором, сгорая от нетерпения.
– Тень от башни на Мачуа-базаре упирается в старую заброшенную лавку, – сказал Сирах.
– Рошан? – спросил Йен.
Рошан улыбнулся, взял обгоревший прут из костра и нарисовал на пепле силуэт башни.
– Как стрелка часов, тень от башни на Шиам-базаре, указывает на ворота длинной металлической ограды, за которой открывается сад с пальмами и кустарниками. Над верхушками пальм я разглядел башенку дома.
– Невероятно! – вскричала Шири.
Но Бена насторожило выражение беспокойства, проступившее на лице Рошана.
– В чем дело, Рошан? – спросил Бен.
Рошан медленно покачал головой и пожал плечами.
– Я не знаю, – ответил он. – Этот дом мне не понравился.
– Ты что-то увидел? – уточнил Сет.
Рошан отрицательно мотнул головой. Йен с Беном молча переглянулись.
– Никому не приходило в голову, что это может оказаться хитрой ловушкой? – поинтересовался Рошан.
Йен с Беном снова переглянулись и кивнули. Обоих терзала одна и та же мысль.
– Мы рискнем, – решил Бен, постаравшись придать голосу побольше уверенности, которой он вовсе не испытывал.
Ариами Бозе зажгла спичку и поднесла к концу белой свечи, стоявшей перед ней. Дрожащий язычок пламени неравномерно освещал очертания темного зала, пока трясущиеся руки женщины тянулись к фитилю. Свеча медленно загорелась, и вокруг нее возник золотистый ореол света. Старая дама задула спичку, деревянная палочка погасла, испустив прозрачный голубоватый дымок, уплывший в темноту. Легкий сквозняк коснулся волос на затылке, и Ариами обернулась. Порыв ветра, ледяного и пропитанного острым едким запахом, пошевелил края ее покрывала и погасил свечу. Женщину вновь обступила темнота, и она услышала, как в дверь дома дважды коротко постучали. Ариами сжала кулаки. Очертания дверного проема обозначились в сумраке – сквозь щель между косяком и дверью просачивался красноватый свет. Стук повторился, на сей раз громче. Старая женщина почувствовала, что лоб ее покрывается холодным потом.
– Шири? – тихо окликнула она.
Звук ее голоса слабым эхом отправился блуждать во мраке дома. Ответа не последовало, а мгновение спустя в дверь опять с силой ударили два раза.
Ариами принялась вслепую шарить на полке над очагом: последние дотлевавшие в топке угли испускали еще толику света, помогая ей в поисках. Ариами уронила на пол часть предметов, стоявших на полке, и наконец пальцы ее наткнулись на длинные металлические ножны кинжала, который она там хранила. Женщина вытащила оружие – отблески углей позлатили изогнутый клинок. Из-под двери с улицы пробился узкий луч света. Ариами глубоко вздохнула и стала потихоньку приближаться к выходу. У двери она остановилась и прислушалась к шороху листьев кустарника в саду, трепетавших на ветру.
– Шири? – прошептала она снова, но ответа так и не получила.
Стиснув изо всех сил рукоять кинжала, она осторожно положила ладонь на круглую дверную ручку и повернула ее. Раздался скрежет заржавевших частей механизма замка, пробужденного после долгих лет летаргии. Дверь медленно отворилась, и голубоватый свет ночи веером лег на пол. На пороге никого не было. Покачивались ветви кустарников, и мириады мелких сухих листьев убаюкивающе шелестели. Ариами опасливо выглянула и посмотрела, что делается слева и справа от двери. Но двор был пуст. И тут она неожиданно на что-то наткнулась и, опустив глаза, обнаружила небольшую корзинку у себя под ногами. Ариами поглядела на корзинку, прикрытую темным куском ткани, который все же позволял различить внутри какое-то свечение. Она встала на колени рядом с корзинкой и потихоньку сняла покрывало.
В корзине лежали две восковые фигурки – два голеньких младенца. На макушках у них торчали горящие фитили, и куклы таяли и оплывали, как свечи в храме. Содрогнувшись всем телом, Ариами оттолкнула корзинку, сбросив ее вниз с деревянной покосившейся лестницы. Она встала и уже собиралась вернуться в дом, как вдруг увидела, что из глубины длинного коридора, ведущего в заднюю часть жилища, к ней приближаются горящие следы невидимых ног. Женщина выронила кинжал и с силой захлопнула дверь.
Ариами поспешно спустилась по ступеням, не осмеливаясь повернуться к двери спиной, и споткнулась о корзинку, брошенную минуту назад. Упав на землю, она, открыв рот, наблюдала, как из-под двери выскользнул язык пламени и рассохшееся дерево вспыхнуло, словно лист бумаги. Ариами отползла на несколько метров в кусты и с трудом поднялась. Пожилая женщина в бессилии наблюдала, как пламя, вырвавшееся из окон, охватило здание, сжав его в смертельных объятиях.
Ариами выбежала на улицу и пошла вперед, не оглядываясь, пока не удалилась на сотню метров от того места, где стоял ее дом. Пылающий костер поднялся высоко, выбрасывая в небо угли, искры и тлеющий пепел. Жители квартала с испугом выглядывали в окна и выходили на улицу, потрясенные грандиозным зрелищем пожара, набравшим силу в считанные секунды. Ариами услышала, как с оглушительным грохотом обвалилась крыша, проиграв битву с пламенем. Пунцовое зарево ярко освещало лица столпившихся вокруг соседей, которые с недоумением переглядывались, не понимая толком, что произошло.
Ариами Бозе оплакала горькими слезами дом, где она провела юность, где произвела на свет дочь, и простилась с ним навсегда, затерявшись в сутолоке на улицах Калькутты.
* * *Установить точно, где находится дом, оказалось несложно, руководствуясь криптограммой, которую расшифровал Сирах. Взяв на вооружение эти данные и сопоставив их с результатами полевой разведки, произведенной Рошаном, ребята определили, что дом инженера Чандры Чаттерджи находился на тихой улице, соединяющей Джатиндра Мохан-авеню и Ачарья Прафулла-роуд. Эта улочка пролегала примерно в одной миле к северу от Дворца полуночи.
Удостоверившись, что плоды его исследований получили должную оценку товарищей, Сирах выразил настойчивое желание немедленно отправиться на поиски Изобель. Попытки успокоить его и уговоры подождать благополучного возвращения девочки не возымели эффекта. Рошан, верный своему обещанию, вызвался сопровождать друга. Ребята ушли, договорившись встретиться с остальными в доме инженера Чандры Чаттерджи, как только разыщут Изобель.
– А вам что удалось узнать? – спросил Йен, обращаясь к Сету и Майклу.
– Я был бы рад предъявить столь же ошеломляющий результат, как Сирах, однако суть в том, что у нас осталась куча открытых вопросов, – ответил Сет.
Далее мальчик описал их визит к мистеру Де Розио, которого они оставили за раскопками архива в музее, пообещав вернуться через два часа и помочь.
– К настоящему моменту мы всего лишь успели подтвердить историю, которую бабушка Шири – простите, ваша бабушка – рассказала. По крайней мере частично.
– Я был бы рад предъявить столь же ошеломляющий результат, как Сирах, однако суть в том, что у нас осталась куча открытых вопросов, – ответил Сет.
Далее мальчик описал их визит к мистеру Де Розио, которого они оставили за раскопками архива в музее, пообещав вернуться через два часа и помочь.
– К настоящему моменту мы всего лишь успели подтвердить историю, которую бабушка Шири – простите, ваша бабушка – рассказала. По крайней мере частично.
– В биографии инженера много белых пятен, и их нелегко заполнить, – сказал Майкл.
– Именно, – подхватил Сет. – Более того, я думаю, что самое интересное совсем не то, что мы нашли, а как раз то, чего не нашли.
– А точнее? – попросил объяснений Бен.
– Понимаешь, – продолжал Сет, грея руки над костром, – подкрепленная документами история жизни инженера Чандры начинается с момента его поступления на службу в Промышленный институт. Есть документы, подтверждающие, что он отверг ряд предложений британского правительства работать на военные нужды. В частности, возводить военные мосты и проложить железную дорогу, соединяющую Бомбей и Дели для перемещения войск.
– Ариами упоминала, что он был резко настроен против англичан, – заметил Бен. – Он винил их за многие бедствия, опустошившие страну.
– Так и есть, – согласился Сет. – Но любопытно, что, несмотря на открытую неприязнь к ним, в том числе и выраженную публично, Чандра Чаттерджи участвовал в загадочном проекте английского военного командования в 1914 и 1915 годах, то есть в период, непосредственно предшествовавший его гибели при пожаре в Джитерс Гейт. Причем эти разработки держались в строжайшем секрете, получив оригинальное название: «Огненная птица».
Шири вскинула брови и придвинулась к Сету.
– Что такое «Огненная птица»? – спросила она в замешательстве.
– Трудно сказать, – ответил Сет. – Мистер Де Розио считает, что речь идет, вероятно, о каком-то эксперименте военных. Часть деловой корреспонденции, сохранившейся в бумагах инженера, подписана полковником сэром Артуром Ллевелином. По словам Де Розио, полковник имел сомнительную честь командовать войсками, подавлявшими мирные выступления с требованием независимости с 1905 по 1915 год.
– Имел честь? – вставил Бен.
– И это самое странное, – заявил Сет. – Сэр Артур Ллевелин, официальный палач Его Величества, стал жертвой трагедии на Джитерс Гейт. И что он там делал, никому неизвестно.
Ребята в недоумении переглянулись.
– Давайте попробуем разобраться, – предложил Бен. – Итак, у нас есть блестящий инженер, который последовательно отказывается от щедрых предложений британского правительства работать на строительстве государственных объектов, будучи ярым противником колониального господства. Тут все ясно. Но неожиданно появляется некий полковник и привлекает его к операции, которая со всех точек зрения должна была вызвать у инженера глубокое отвращение: к участию в эксперименте по созданию оружия массового уничтожения. И он соглашается. Картинка не складывается. Если только…
– Если только у этого Ллевелина не нашлось убедительных аргументов, перевесивших все остальное, – закончил Йен.
Шири протестующе вскинула руки.
– Невозможно. Мой отец ни под каким видом не стал бы участвовать в военном проекте. Ни на службе у британцев, ни на службе у бенгальцев. Отец ненавидел военных, он считал их бандой наемников коррумпированных правительств. Он никогда не употребил бы свой талант на создание орудия убийства собственного народа.
Сет молча посмотрел на девочку и заговорил, тщательно подбирая слова.
– Однако, Шири, документы свидетельствуют, что он все же участвовал в эксперименте.
– Должно существовать другое объяснение, – ответила Шири. – Отец изобретал, строил и писал книги, но не был убийцей невинных душ.
– Не впадая в идеализм, уверен, что есть другое объяснение, – подчеркнул Бен. – И мы попытаемся его найти. Вернемся к теме убедительных аргументов Ллевелина. Что он мог сделать, чтобы заставить инженера сотрудничать?
– Возможно, сила его убеждения состояла не в том, что он мог сделать, – промолвил Сет, – а в том, что не стал бы делать.
– Не понимаю, – сказал Йен.
– Есть у меня теория, – начал Сет. – В биографии инженера мы не нашли никаких документальных упоминаний о Джавахале, близком друге детства. Исключением является одно письмо полковника Ллевелина, датированное 1911 годом. В постскриптуме наш друг полковник лаконично пишет, что, если Чандра откажется от участия в проекте, он, Ллевелин, будет вынужден сделать аналогичное предложение его старому другу Джавахалу. И вот что я думаю. Инженеру удалось скрыть свою юношескую дружбу с Джавахалом, получившим пожизненный срок. Чандра спокойно делал карьеру, и никто не подозревал, что когда-то он укрывал преступника от правосудия. Предположим, что Ллевелин встретился с Джавахалом в тюрьме и тот поведал всю подноготную их отношений с инженером. И это дало прекрасный повод для шантажа, чтобы вынудить Чандру сотрудничать.
– А как проверить, виделся ли когда-нибудь полковник с Джавахалом? – спросил Йен.
– Это лишь предположение, но довольно правдоподобное, – не смутился Сет. – Сэр Артур Ллевелин, полковник британской армии, решил заручиться помощью одаренного инженера. Тот отказался. Ллевелин собрал о нем сведения и обнаружил, что тот выступал свидетелем на громком процессе. Полковник отправился навестить Джавахала, и тот рассказал все, что требовалось. Запросто.
– Поверить не могу, – сказала Шири.
– Иногда в правду поверить труднее всего. Вспомни рассказ Ариами, – прокомментировал Бен. – Но не будем принимать поспешных решений. Де Розио продолжает работать по теме?
– В данную минуту продолжает, – ответил Сет. – Бумаг столько, что нужна армия библиотечных крыс, чтобы извлечь зерно истины.
– Вы неплохо поработали, – похвалил Йен.
– Другого мы и не ожидали, – заверил Бен. – Возвращайтесь к библиотекарю и следите за ним в оба. Чего-то мы в этом деле не учитываем.
– А вы что предпримете? – спросил Майкл, заранее зная ответ.
– Пойдем в дом инженера, – ответил Бен. – Возможно, мы найдем там то, что ищем.
– Или то, что совсем не ищете… – предостерег Майкл.
Бен улыбнулся.
– Я же сказал, что мы рискнем.
Незадолго до полуночи Шири, Йен и Бен вплотную подошли к решетке, окружавшей дом инженера Чандры Чаттерджи. На востоке тонкая башня Шиам-базара вырисовывалась на фоне лунного диска угловатым силуэтом и отбрасывала тень, прочертившую черную стрелу к обширному саду. Пальмы и разросшийся кустарник скрывали зачарованный дом.
Бен подтянулся на прутьях ограды и обследовал угрожающие острые концы пик, венчавших решетку.
– Придется прыгать, – заключил он. – И это будет нелегко.
– Не обязательно, – возразила Шири, стоявшая рядом. – Прежде чем построить дом, отец описал его до миллиметра в своей книге. А я перечитывала ее много раз и запомнила каждый уголок. Если то, что отец написал, – правда, в чем я не сомневаюсь, то за кустарником есть небольшое озеро, а дальше возвышается дом.
– А что ты скажешь насчет этой решетки? – полюбопытствовал Бен. – Об острых пиках наверху он тоже говорил? Не хотелось бы до утра заниматься штопкой.
– Нет необходимости штурмовать забор. Есть другой способ попасть в дом, – сказала Шири.
– И чего мы тогда ждем? – в один голос спросили Бен с Йеном.
Шири повела их по узкому переулочку, больше походившему на щель между оградой дома и стеной соседнего здания в арабском стиле. Девочка остановилась около круглого отверстия, по виду служившего водостоком или водопроводным коллектором. Из отверстия тянуло едким запахом кислятины.
– Лезть туда? – недоверчиво спросил Бен.
– А чего ты ожидал? – возмутилась Шири. – Персидских ковров?
Бен заглянул в канализационную трубу и принюхался.
– Божественно, – заключил он, повернувшись к Шири. – Ты первая.
Огненная птица
Туннель заканчивался под аркадой небольшого деревянного моста, перекинутого через озеро, которое расстилалось черным бархатом перед домом инженера Чандры Чаттерджи. Узкий глинистый берег мягко поддавался под ногами. По его кромке Шири довела своих спутников до конца озера и остановилась, впервые воочию увидев дом, о котором мечтала всю жизнь. В ту ночь он предстал перед ее восхищенным взором под звездным небосводом, по которому скользили легкие облака, убегавшие в бесконечность. Йен с Беном молча встали рядом с девочкой.
Это было двухэтажное здание, обрамленное двумя башнями. Постройка сочетала в себе черты разных стилей зодчества, начиная от сдержанных эдвардианских линий до экстравагантных форм рыцарской архитектуры и элементов декора, заимствованных у сказочного замка, затерянного в горах Баварии. Несмотря на эклектику, дом производил впечатление спокойной элегантности, бросавшей вызов критическому взгляду наблюдателя. От него исходило пленительное очарование, и когда проходила первая оторопь, возникало ощущение, что для достижения гармонии как раз и требовалось создать подобный ансамбль разнообразных стилей и форм. Окруженное дикими зарослями, прятавшими его от посторонних взоров в сердце «черного города», жилище инженера напоминало дворец и гордо возвышалось на берегу озера, словно черный лебедь, смотревший на свое отражение в обсидиановой поверхности водоема.