Обладательница ножек наконец заговорила:
— Вы это серьезно?
— Он всегда серьезен, когда ему хочется кого-нибудь трахнуть, — пробурчала Торнада.
Как я, так и моя новая подруга проигнорировали этот выпад.
— Да, вполне серьезен. Моя работа — разыскивать для клиентов людей и предметы. Только сегодня утром одна леди с Холма поручила мне найти ее дочь. Я едва успел приступить к делу, как на меня напала банда негодяев. Придя в себя и увидев вас, я решил, что уже умер и попал в рай, населенный ангелами. Меня смущало лишь то, что страшно болела голова. В раю такого быть не могло.
— И я, дуреха, рисковала жизнью ради такого гада, — проворчала Торнада. — Сейчас твоя головка заболит еще сильнее.
Леди-док одарила меня таким взглядом, словно она хочет мне верить.
— Он густо мажет мед, правда? — все-таки спросила она.
— Разбрасывает навозной лопатой, — пробурчала Торнада, возвращаясь к своей невежественной деревенской сущности.
Увы, никому не дано из грязи в князи…
— Если у вас возникнет потребность встретиться со мной, отправляйтесь прямиком на Макунадо-стрит. Спросите там, где живет Покойник.
Дама ответила мне слабой улыбкой.
— Возможно, я так и поступлю. Не исключено. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Фейерверк чувств. Настоящий фейерверк. Поверьте.
— Сохрани себя для семейной жизни, милый, — предложила Торнада. — А то для жены ничего не останется.
Улыбка исчезла с лица доктора.
Невозможно завоевать их всех. Особенно когда ваши же друзья начинают мешать вашим играм.
Мы вышли на улицу у фасада Бледсо. Я попытался устремиться в ночь быстрой иноходью, желая исчезнуть прежде, чем здесь появятся служители лечебницы в мстительном расположении духа.
Когда мы отдалились на несколько шагов, Торнада заметила:
— Мне редко доводилось видеть тебя в столь недостойном виде, Гаррет. И когда ты только остановишься?
— Нам надо смываться. — Я бросил взгляд на Бледсо. Больница была еще совсем рядом, и один ее вид заставлял меня содрогаться. — Пока не началось преследование.
— Ты полагаешь, они не знают, где тебя искать? Ты дал этой девке свой адрес.
— Поосторожнее! Ты говоришь о моей единственной подлинной любви. Она никогда не предаст меня!
Я не дал Торнаде заметить моих скрещенных пальцев.
— А ты думаешь, они действительно станут искать тебя? — сменила тему Торнада.
Сейчас вряд ли. Любое их действие привлечет внимание, чего они не могут себе позволить.
Но вслух я ничего не сказал, лишь пожал плечами. Очень удобный, ни к чему не обязывающий жест.
20
Я сделал это не сразу — вдруг больничная банда решит начать преследование; но, когда мы отошли подальше, я взял руку Торнады в захват, именуемый «пройдем-ка со мной».
— Эй! Что ты делаешь, Гаррет?
— Мы с тобой сейчас усядемся, как юные влюбленные, вот на эти ступени, и ты начнешь нашептывать мне милые пустяки о том, что происходит. Усекла?
— Нет.
Я слегка усилил захват.
— Ох! Как это похоже на мужчин! Никакой благодарности. Спасти его задницу и…
— Мне сдается, я и сам вполне с этим справлялся. Садись.
Торнада уселась, продолжая ворчать. Я не отпустил ее руки. И не отпущу, пока не получу ответы на интересующие меня вопросы.
— Расскажи мне, пожалуйста, обо всем, Торнада.
— О чем? — прикинулась она тупой деревенской девкой.
— Я тебя знаю. Не трать на меня понапрасну свое артистическое дарование. Трюк «я — дурочка» со мной не сработает. Расскажи-ка лучше о Мэгги Дженн, о ее пропавшей дочери и о том, почему, едва начав работу, я становлюсь объектом нападения. Еще мне интересно, почему меня уложили без сознания и отправили в психушку с такой быстротой, что забыли опорожнить карманы. Никак не пойму, как это могло произойти, если только моя подружка Торнада знала, чем я занимаюсь. Теперь же я удивляюсь и тому, как моя подружка Торнада узнала, что мне нужна помощь выскочить из Бледсо. Вот и все, что я желаю уяснить.
— Ах, это… — Она задумалась, явно пытаясь что-то изобрести.
— Торнада, брось! Попытайся сказать правду. Хотя бы для разнообразия.
Она бросила на меня возмущенный взгляд а-ля Торнада и начала:
— Я работала на гомика по имени Грэндж Кливер…
— Грэндж Кливер? Разве такие имена бывают? Признавайся, в нашем мире не существует типа, которого обзывают Грэндж Кливер.
— Кто здесь рассказывает — ты или я? Если хочешь сидеть и слушать эхо своего лепета — валяй. Меня это вполне устраивает. Только не жди, что останусь торчать здесь, развесив уши. Всем известно, как ты надуваешься, когда садишься на своего конька и начинаешь молоть чушь.
— Я? Надуваюсь?
— Как воинствующий святоша Реваншистской церкви, проповедующий с амвона.
— Ты ранишь мое сердце.
— Иногда мне это доставляет удовольствие.
— Итак, ты работала на типа, чье имя не согласился бы носить даже самый последний гном.
— Ага. Его мамочку и папочку, возможно, звали Тревор и Найджел. — Она еще раз упрямо, в стиле Торнады, взглянула на меня. — Я работала на него, по нраву тебе его имя или нет. Он поручил мне следить за Мэгги Дженн — опасался, что она может попытаться убить его. Так он говорил.
— Убить? Почему?
— Он не сказал, а я не спрашивала. Парень все время в таком настроении, что интересоваться неразумно.
— И никаких предположений?
— Да ты что, Гаррет? Я получаю три марки в день за то, что выполняю свою работу и не сую нос в чужие дела. Я же не хочу, чтобы меня покалечили.
Ну вот, ее рассказ незаметно перешел в дискуссию о моральной ответственности, которую мы вели уже по меньшей мере раз пятьдесят. По мнению Торнады, все идет правильно, если ваша задница обретается в безопасности. А в остальном хоть трава не расти.
Она явно пыталась отвлечь меня от главной темы.
— Думаю, все это не имеет значения, Торнада. Продолжай. Объясни лучше, как ты здесь оказалась.
— Это очень просто. Я — большая дура и считала тебя своим другом — человеком, не заслуживающим, чтобы с ним грязно обращались.
— Послушай. Мне кажется, в твоем повествовании не хватает некоторых деталей. Как насчет того, чтобы нарастить немного мясца на голый скелет?
— Ты, Гаррет, иногда ну просто как прыщ на заднице. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Да. Я уже слышал об этом, — ответил я выжидательно, не отпуская захвата.
— Хорошо, хорошо. Я работала на этого Кливера. В основном следила за бабушкой Дженн, но выполняла и другие поручения. Это было вроде постоянной работы, Гаррет. Хорошие бабки, но и бесконечные дела. Сегодня я поняла, почему. Кливер выдвигал меня в первые ряды на общее обозрение, а сам со своими клоунами проделывал трюки, оставаясь в тени.
Я что-то буркнул, но без сочувствия. Не испытываю жалости к тем, кто не учится на собственных ошибках. Торнада и раньше позволяла клиентам использовать ее в своих играх. Она — большая, красивая женщина, а женщину нашей профессии вряд ли кто-то может воспринять серьезно. Этот Грэндж Кливер, видимо, решил, что она — подходящий для его целей лох. Но на сей раз лохом оказался он сам.
— Я все знаю, Гаррет. Все знаю. Ты уже слышал это. Наверное, и в будущем услышишь. Но иногда попасть в такую ситуацию оказывается прибыльным делом.
Торнада хотела сказать, что, разыгрывая из себя деревенскую дурочку, сама использует своих незадачливых клиентов. Пока те посмеиваются над Торнадой, она прикарманивает их серебряные канделябры.
Я провел свой знаменитый трюк с бровью.
— Знаю, знаю. Но мне необходимо продолжать в том же духе, пока я не создам себе репутацию.
— Представляю.
Она была просто одержима идеей создать себе самую отвратительную репутацию.
— Спасибо за теплую поддержку. Ну да ладно. Во всяком случае, я сумела ускользнуть, пока не стало слишком поздно.
— Ускользнуть?
— Да, ускользнуть. Понимаешь, этот Кливер как-то сказал: «Слушай, Торнада, было бы здорово, если бы мы могли подсадить кого-нибудь к Мэгги Дженн». На случай, если она меня узнает. Но когда я сказала, что постараюсь использовать тебя, он сморщился, будто у него начался приступ кровавого поноса. Тут ворвался один из дружков Кливера, словно собираясь с разбега трахнуть его. Меня выставили из комнаты так поспешно, что надо было как можно скорее подыскать место, откуда все было бы слышно.
Подозреваю, что Торнада постоянно подслушивает.
— Никогда не слышал о Кливере, — произнес я. — Как получилось, что он заимел против меня зуб?
— Откуда, к дьяволу, мне знать? — Она смачно сплюнула. — У тебя сложилась репутация прямолинейного простофили. Может быть, дело в этом?
— Ты думаешь? — Торнада постоянно пыталась протащить эту мысль. — Значит, ты так решила. Трудно поверить. Обычно требуется…
— Я вовсе не такая дура, как ты думаешь, Гаррет, — заявила она (впрочем, не пытаясь привести доказательства своей правоты). — Так вот, Кливер призвал головорезов с улицы, а не своих обычных сообщников. Ему нужны были только мускулы. Он объяснил, что встретился с большой проблемой по имени Гаррет, и поинтересовался, не могут ли они разрешить ее. «Как насчет того, чтобы сплавить его в Бледсо?» — спросил он. Головорезы согласились и затем долго ржали и шутили, вспоминая, как им приходилось сплавлять туда парней, которые не нравились Кливеру. У него какие-то связи с больницей. Не исключено, что через ту блондинку, на которой ты лежал, когда я явилась тебя спасать.
— Да. Возможно. — Я ни на секунду в это не поверил, впрочем, так же, как и она.
— Так или иначе, я не могла сразу скрыться, не вызвав подозрений. Покончив с этим, я тут же бросилась в больницу.
Я представлял, почему ей потребовалось так много времени. Решив покинуть Кливера, она должна была собрать все ценное, что могла унести. Доставить вещи в хранилище. Прежде чем отправиться ко мне, она наверняка проверила, нельзя ли загрузиться еще раз.
Знала, что торопиться некуда и что я останусь на месте.
Крыса.
— Итак, ты с воплем кинулась спасать меня лишь для того, чтобы узнать, что я благодаря своему природному уму и хитрости уже значительно продвинулся по пути своего освобождения.
— У тебя получалось неплохо, — согласилась она, — но ты ни за что бы не выбрался, если бы я не смела с пути парней у лестницы на первом этаже.
Что на это скажешь, ведь все же Торнада — женщина. Пришлось оставить за ней последнее слово.
— Можешь перестать жать мою руку, — заявила она. — Ты не сможешь больше ничего выдавить.
— Неужели? — Деревня все сильнее выпирала из нее. Торнада вновь начала натягивать свой камуфляж. — Пораскинув мозгами, я решил, что было бы не вредно узнать, откуда тебя знает Мэгги Дженн. И меня разбирает любопытство относительно Грэнджа Кливера. Я никогда о нем не слышал. Мы сэкономим массу времени, если ты мне поведаешь, где он живет, человек он или еще кто, связан ли с Организацией и все остальное в этом роде. Детали, Торнада. Я тот парень, что интересуется мелочами.
А Торнада — та женщина, что усядется в фургон и возьмет вожжи, не поинтересовавшись, запряжены ли мулы. Прошлое и будущее для нее не существуют. Она не строит планов и не заботится о последствиях. Она не дурочка и не сумасшедшая — просто это ее стиль жизни.
— Ты не парень, Гаррет, а прыщ на заднице, и не просто прыщ, а настоящий чирей королевских размеров.
— Согласен. Я все время это слышу. В первую очередь от тебя. Ты в конце концов привьешь мне комплекс.
— Тебе? Никогда. Чтобы получить комплекс, Гаррет, надо обладать чувствами. В тебе же чувства не больше, чем в старом вонючем ботинке. Вот Грэндж Кливер полон настоящих чувств, — ухмыльнулась она.
— Ты собираешься сказать мне что-нибудь путное? Или будешь сидеть осклабившись, как жаба на коровьей лепешке?
— Я же сказала тебе, Гаррет, — хихикнула Торнада, — Грэндж Кливер — парень, который носит серьги.
— Множество мужиков носят серьги. Быть может, твой Кливер — кровожадный пират.
— Ты так думаешь? Он также парень, который носит парик, красит морду и таскает женский прикид. Я слышала, как он хвастал о своей работе в Веселом уголке — говорил, что клиенты получали от него необычайное и неповторимое удовольствие.
— Бывает.
В Веселом уголке в Танфере случается все. Для меня сообщение Торнады не было сенсацией, однако Кливер чересчур легкомысленно выдавал свои секреты. Чрезмерная откровенность может породить такие неприятности, с которыми трудно будет справиться. Сознательно нарываться на неприятности по меньшей мере глупо.
— Он человек?
— Да.
— И не скрывает своих извращений?
— Во всяком случае, дома. Я не видела, чтобы на улицах он гонялся за мальчиками. Почему ты спрашиваешь?
— Он кажется слишком неосторожным. Ты имеешь представление, как с гомиками обращаются в армии? Услышишь — не поверишь. Кто не может скрыть свои склонности, долго не живет. Кантард — не то место, где приветствуются сексуальные меньшинства.
— Мне кажется, Гаррет, что Грэндж не служил.
— О, ты обращаешься к нему по имени?
— Он требует, чтобы все звали его Грэндж.
— Подлинный демократ, так?
— Да.
— Хорошо. Итак. Если он человек мужского пола, то обязательно должен был где-нибудь служить, Торнада. Армия не допускает исключений.
— Может быть, он уклонился от призыва?
— Розыск дезертиров никогда не прекращается.
И это действительно так. Беглеца ищут всю жизнь. Когда дело доходит до призыва в армию, никто не пользуется привилегиями. Никакого фаворитизма. В конечном итоге тем, кто уклонился от службы, приходится платить дороже.
Вы обратили внимание, как ловко Торнада сбила меня с темы разговора? Я-то заметил и был уверен, что ей есть еще что сказать об этом гомике. Торнада — неиссякаемый запас сведений.
— Вернемся на главную магистраль. Что общего между Кливером и Мэгги Дженн? Если он сильно голубой, то какой у него может быть интерес к женщине?
— Думаю, она его сестра.
— Что-что?
— Ну, может быть, кузина. В общем, они в каком-то родстве. И у нее есть нечто такое, что он желает заполучить, считая по праву своим.
— И она решила его убить?
С каждой минутой дело казалось все более мерзким.
Ненавижу семейные войны. Худший вид войн. Участвуя в них, вы оказываетесь в одиночестве на ничейной земле, без компаса и карты. Любой ваш ход оказывается ошибочным.
— Что он хочет получить?
— Не знаю. — Страдальческий вид человека, утомленного потоком бессмысленных вопросов маленького ребенка. — Я всего-навсего работала на парня. Не спала с ним, не была ни его личной секретаршей, ни партнером. Не вела для него дневник. Я просто получала деньги и делала то, что он мне велел. Спасать же тебя явилась только потому, что чувствовала себя вроде как бы ответственной за то дерьмо, в котором ты очутился.
— Ответственность целиком лежит на тебе. Ты повела со мной двойную игру. Не знаю, в чем тут суть, но не исключаю, что ты все еще продолжаешь свои игры.
Я уже устал от Торнады — это еще один из ее талантов. Она сознательно доводит вас до умопомрачения, и вы отпускаете ее на все четыре стороны, веря, что делаете это по собственной инициативе и даже с чувством вины.
— Ну и что ты собираешься делать? — спросила она.
Я отпустил ее руку:
— Высосать несколько кружек пива и устроить себе хороший сон. Как только сниму этот клоунский наряд и истреблю вшей.
— Составить тебе компанию?
Да, такова моя подруга Торнада.
— Не сегодня. Сейчас мне просто хочется выспаться.
— Хорошо. Пусть будет так.
Она исчезла прежде, чем я успел среагировать на оставшуюся после нее самодовольную улыбку. Прежде чем сумел сообразить, что она покинула меня, так и не сообщив ничего полезного, например, где я смогу найти этого дружелюбного парня по имени Грэндж Кливер.
21
«Сейчас мне просто хочется выспаться» — моя обычная фраза, когда я работаю и смыкаю веки часа на три за ночь.
Боги продолжали свои шутки — по пути домой на меня никто не напал. Поэтому я долго не мог уснуть, ожидая, что вот-вот кто-нибудь начнет ломиться в дверь. Где-то там, наверху, а может быть, внизу, а может, и в середине какой-то не пригодный ни к чему другому божок создает себе имя, изгаляясь надо мной самыми разнообразными способами. Если он преуспеет в этом деле, его могут повысить в чине и назначить директором всех сточных ям рая.
Я так и не смог отдохнуть как следует. Проснулся взвинченный и принялся проклинать Дина за то, что он уехал из города. У меня не осталось никого, кому можно было бы отравить существование.
Всю глубину своего гения я вдруг оценил, начав готовить мерзопакостный завтрак из лепешек. Оказывается, я забыл спросить Торнаду о парне, следившем за мной по дороге на Холм.
Кто-то постучал во входную дверь. Что за черт? Впрочем, уже почти наступило время для цивилизованных визитов.
Стук был настолько деликатным, что я едва расслышал его. Слегка поворчав, я бросил лепешки на сковородку и направился к двери.
То, что я увидел, посмотрев в глазок, изумило меня. Я широко распахнул дверь, чтобы сияние светловолосой красоты озарило меня всего, с головы до ног.
— Не ожидал увидеть вас так скоро, док, — проговорил я, изучая улицу за спиной милашки на случай, если она приволокла с собой взвод не понимающих шуток служителей Бледсо. Я никого не заметил, но это ничего не значило. На Макунадо-стрит царила такая толчея, что среди прохожих мог скрыться весь персонал больницы.
— Вы сами пригласили меня. — Она выглядела так, будто явилась прямо с работы. Наверное, бедняжке пришлось потрудиться две смены, разгребая следы содеянного мною. — Ваша рослая подруга заставила вас забыть обо всем?