– Представим органам дознания следующую картину: старший лейтенант Шапошников на почве ревности повредился рассудком. Сбежал со службы во время боевой операции, чтобы изобличить свою невесту Наталью Цывину. На квартире Цывиной у них произошла ссора, перешедшая в рукопашную... В порыве слепой ярости Шапошников убивает Наталью, а затем направляется ко мне, старому ловеласу и любовнику Цывиной... преследуя, разумеется, ту же цель: расправиться со мною, своим удачливым соперником.
– Ловко! – даже слегка присвистнул молчавший до сей минуты Валентин Гребцов.
– Но, к моему счастью, коллеги обезумевшего старшего лейтенанта подоспели вовремя. Как раз в тот момент, когда Шапошников готовился изрешетить меня из автомата... При вашем появлении он попытался оказать сопротивление... Применение огнестрельного оружия на поражение, Татьяна Николаевна, будет признано правомерным. За это можете не беспокоиться, как основной свидетель и потерпевший, я вас в обиду не дам... Ну, о чем вы задумались?
– Да... – Уголки Таниных губ дернулись, а на лбу появились продольные морщины. Она прижала пальцы правой руки к виску. – Нам придется принять ваши условия... Да, ребята, – она повернулась к молчавшим Сергею и Валентину, – мы здесь бессильны...
– Меня вам никогда не посадить, – без бравады и торжества, констатируя факт, проговорил Гурнов. – Вам попросту не дадут этого сделать.
– Я не хочу вас сажать, – в тон ему произнесла Татьяна, – я хочу застрелить вас... Вы – чудовище!
– Я гораздо хуже, Таня... Гораздо. – Петр Георгиевич спокойно выдержал испепеляющий взгляд серых глаз. – Давайте оставим друг друга в покое... Сегодня я потерял Наташу...
Офицеры уселись в кабинете майора Ткачевой.
– В том, что крот не Викентьев, я убедилась после того, как нас обстреляли. – Татьяна неторопливо помешивала кофе. – История со связником была запущена мною с целью заставить крота выползти из норы и начать действовать... И он начал. Такого я, признаюсь, не ожидала. Хотя и надела в последний момент под плащ бронежилет. Случайного пьянчугу, пытавшегося со мной пофлиртовать, убийцы приняли за максимовского связника и тут же открыли огонь. Мы чудом остались живы.
– Да уж... – пробасил Викентьев, невольно вспомнив пальбу возле железнодорожной платформы.
– Окончательно в невиновности Константина я убедилась, когда мы нашли простреленный им джип, – продолжала Ткачева. – Я неоднократно бывала с Костей в тире и на стрельбище. Как стрелок он, извини, Константин Алексеевич, оставляет желать лучшего. Стрелял же он с приличного расстояния. А пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от бандитов, вся обшивка спинок сидений была разорвана в клочья. Нашим убийцам повезло чисто случайно.
– Если бы Шапошников видел этот джип... – вступил в обсуждение Бадигин.
– К счастью, он его не видел и, с какого расстояния стрелял Викентьев, не знал... Осмотрев джип, я поняла, что Викентьеву можно доверять... Как и генералу Архипову, который не был поставлен в известность о нашей поездке... Переговорив с Костей, я сумела убедить его действовать в соответствии с моими указаниями.
– А что еще оставалось делать?! – дернул подбородком Викентьев.
– Таким образом, все предполагаемые кроты были изолированы. Шапошников под наблюдением Викентьева, а Юру... Уж прости меня, Юра, пришлось «запереть» в здание и взять под наблюдение.
– Вы действовали в соответствии с обстановкой, Татьяна Николаевна, – своим обычным робким голосом произнес Малышев, – вам незачем извиняться передо мною.
– Так вот... – Татьяна отхлебнула кофе и продолжила повествование: – Константин Алексеевич был снабжен собственными ключами от наручников, а рядом с батареей был оборудован тайник с оружием... Хотя то, что Шапошников лично начнет кого-либо убивать, мы считали маловероятным.
– А почему же я оказался вне подозрений? – спросил Сергей.
– Если честно, методом исключения... Максимов выделял тебя из всех офицеров отдела. Совместные боевые операции спаяли вас в единый организм, и я это чувствовала.
– Великая вещь женская интуиция! – сделал комплимент майор Гребцов, находившийся здесь же.
– Ну а во-вторых, твоя неожиданная «женитьба», просьба о трех днях за свой счет... Ты не тот человек, Сергей, чтобы так просто в ответственный момент покинуть службу. Я стала размышлять и пришла к выводу, что Максимов вполне мог на самом деле внедрить своего человека в банду. С кем же может выйти на связь этот человек, если окажется в Москве? Ответ был для меня однозначен: только с Сергеем Бадигиным.
– Ты считаешь, Максимов знал о существовании крота? – поинтересовался Викентьев.
– Знать не знал, но догадывался... На разработку крота просто не оставалось времени. А если бы начали действовать грубо, допустили бы даже небольшую оплошность, наши противники моментально ликвидировали бы своего агента. Поэтому Виктор Иванович пошел на риск. Его можно понять...
– И все-таки мы сумели вывести крота на момент истины, – возразил Викентьев и добавил: – Основная заслуга в этом, конечно же, Татьяны Николаевны... Я дал маху, каюсь.
– Нет, Константин Алексеевич, – серые глаза стали грустнее, – ты действовал грамотно... Все ошибки в этом деле на моей совести. Исходя из психологического портрета Шапошникова, я должна была предусмотреть каждый его шаг.
– Ты не Бог... – произнес Бадигин, – ты майор ФСБ.
– Вот именно... – Татьяна неожиданно приободрилась. – Больше всего нам повезло, когда Сергей поверил и поддержал меня... Ну, в тот момент, когда мы должны были «захватить» тебя, Константин Алексеевич... Ну а далее, кроты оказались в изоляции, и к тому же мы сумели дезинформировать Гурнова и его шайку.
– И все-таки я дал маху! – никак не мог успокоиться майор Викентьев. – Мы договорились с Татьяной, что, как только основная часть работы будет проделана, появится ясность в обстановке, она сразу же звонит Илье и сообщает, что я, Викентьев, не виновен, доказательства моей непричастности получены и с минуты на минуту они (то есть Ткачева с Бадигиным) будут на квартире... Ориентировочно договорились на вечер следующего дня. К этому времени Таня планировала прояснить обстановку хотя бы приблизительно. И оказалась права. В любом случае вечером следующего дня Шапошникова ожидал «момент истины». Задумано было неплохо: если Илья чист, он со спокойной душой отстегнет меня от батареи и с облегчением и радостью встретит вернувшихся коллег. Если же он крот, ни за что не будет так действовать. Мы предполагали, что скорее всего он попытается немедленно скрыться. Оставив меня закованным и недвижимым. Сигналом к его побегу должно послужить отсутствие сообщений о моей «амнистии». Да, Шапошников не торопился обрадовать меня, получив известие от Татьяны... Илья решил убить меня. Я стал лишним для него человеком. По счастью, в момент звонка я находился в туалете. Обе руки у меня были свободны... Правда, оружие осталось в тайнике, рядом с батареей. Увидев Илью возбужденным, с пистолетом, направленным в мою сторону, я все понял... Однако мерзавец решил перестраховаться, предварительно приковав меня к батарее, хладнокровно расстрелять в упор. О нашей договоренности он не имел понятия... Я легко обезоружил его и уложил мордой на паркет как раз в тот момент, когда он пытался защелкнуть мой браслет. Но дальше.... Дальше я бездарно подставился. Шапошников искусно прикинулся трупом: лежал ничком на паркете и не двигался, никак не реагируя на мои команды и тычки по почкам... Все-таки он был толковым опером... Он ведь занимался таэквондо и еще какими-то китайскими хитростями... Короче, когда я нагнулся, чтобы пощупать пульс и проверить дыхание, он мастерски вырубил меня. Всего двумя ударами... Я потерял сознание и очнулся, только когда вы ворвались в квартиру.
– Он не решился убивать тебя только потому, что заметил из окна наш автомобиль, – снова взяла инициативу Татьяна, – и нас троих, выскочивших из нее с оружием.
– Илья мог перестрелять вас всех. Так было бы надежней... – проговорил Юра Малышев.
– Я повторяю, Юра, – назидательно твердила Татьяна, – он увидел, что мы готовы к действию и достали оружие... Суперменом Шапошников мнил себя исключительно в спортзале. К тому же он понимал, при огневом контакте шансов уцелеть у него нет. Воспользовавшись неожиданностью, он мог застрелить только одного из нас, второй обязательно достал бы его, не говоря уже о третьем... Шапошников действительно хорошо и быстро анализировал любую нештатную ситуацию...
– Поэтому он и оказался в нашем отделе, – подтвердил Викентьев.
– Да, нам он приглянулся, когда я, Виктор Иванович и Константин проводили практические занятия по контртеррору в академии ФСБ, – подхватил Бадигин, объясняя непосвященным. – Каждый курсант должен был поработать в роли руководителя операции по обезвреживанию террористов, захвативших режимный или военный объект. Ситуация моделировалась и макетировалась с максимальной приближенностью к реальности. Илья получил задание в течение сорока секунд скоординировать действия штурмовой группы ФСБ при освобождении заложников в морском порту... Обычно все курсанты предлагают немедленный штурм, снайперов и прочую атрибутику. Шапошников же распорядился не производить никаких действий, выполнить требования террористов и выпустить их из порта... За короткое время он успел разглядеть на макете две стоящие на заднем плане и почти незаметные цистерны с горючим. Если бы в них попала хоть одна пуля, произошла бы катастрофа. Курсант сориентировался в течение нескольких секунд... Тогда я и предложил взять Илью в наш отдел.
– А Татьяна была против уже тогда... – напомнил Викентьев.
– Сначала я была против потому, что у Шапошникова отсутствовал оперативный опыт... Да и не понравился он мне уже тогда. Слишком самонадеянный и самовлюбленный, – пояснила Татьяна.
– А как ты догадалась, что Цывина – посредник в передаче информации из второго отдела Гурнову? – спросил Бадигин.
– Именно догадалась... – грустно усмехнулась майор Ткачева. – Будь у меня убедительные доказательства, оба были бы в Лефортове... И Наташа осталась бы живой... Я навела справки о ней, когда у меня только-только появились подозрения насчет Ильи. Дважды успевшая побывать замужем свободная художница. Нет, совсем не это насторожило меня тогда. Серьезные подозрения появились, когда я узнала о ее давних связях с предпринимателем, а ныне народным депутатом Гурновым... Ее смерть я никогда не прощу себе. Не верилось, что Илья способен на такое...
– Людям сложно понять логику поведения нелюдей, – философски изрек Викентьев.
Некоторое время офицеры молчали.
– Он был неглуп и действовал профессионально, – наконец продолжила Татьяна. – И все просчитывал сам. Наташа оказалась пешкой в игре Гурнова и Шапошникова. И пешкой очень добросовестной... Помните, даже когда мы ехали «арестовывать» Викентьева, Илья попросил нас подвезти его к Наташе, чтобы он мог предупредить ее о своем вынужденном отсутствии.
– Такое бывало не раз... Перед некоторыми операциями он тоже проделывал подобный трюк, – добавил Викентьев. – Кому же могло прийти в голову....
– А как он рассчитал эту нелепую акцию... С туалетной бумагой. А, Сергей? – Ткачева повернулась к Бадигину. – Нам умышленно подставили Петракова с этим Рустемом и их бумажками. Имитируя ярость, Шапошников избивает Петракова, а тот пишет жалобу в прокуратуру... Илья был прекрасным психологом и знал, что всю ответственность капитан Бадигин возьмет на себя... Против второго отдела работали серьезные люди. Тот же Гурнов... На кого он работал, мы можем лишь предполагать. Дестабилизация обстановки в столице многим сегодня на руку, и Петр Георгиевич имел, судя по всему, большой интерес в этом деле. Но главное – теракт в Москве не состоялся....
Так заканчивался «разбор полетов». В тесном, но уютном и со вкусом обставленном кабинете Татьяны Николаевны собрались все участники операции: майор Ткачева, капитан Бадигин, старший лейтенант Малышев, майор Викентьев, капитан Руслан Гатаев и майор МВД Гребцов.
– Точку в этом деле мы сможем поставить лишь тогда, – впервые за весь вечер взял слово Руслан, – когда Виктор Иванович Максимов будет вместе с нами...
– В любом деле точку ставит команда «Альфа»! – На пороге стоял полковник Бакланов в камуфляже с символикой ОМОНа, так и не успевший переодеться. – Три часа обшаривали общагу, нигде нету... Наконец сообразили. Есть там подвал, а в нем двойная стенка. Трюк, в принципе, известный. Ну извлекли оттуда красавцев. Идите полюбуйтесь!
Гелани Султанов и Иса Гамбиев стояли в коридоре, прикованные друг к другу, под автоматами ребят из «Альфы». Бандиты вовсе не выглядели опечаленными и подавленными.
– Привет, начальники! – Гамбиев приветливо помахал свободной рукой, а Гелани мило улыбнулся. – Благодарим за гостеприимство, – продолжал Иса, – постараемся долго у вас не задерживаться...
Эпилог Оперативная разработка
...Как называлось это село, Сергей вспоминал с трудом: то ли Сарты-Юрт, то ли Ачуй-Вартан, да это было уже и не важно. Пятеро ребят из «Альфы», трое снайперов и два гранатометчика, заранее выбрали и подготовили огневые точки на окраинах населенного пункта. Около пяти часов вечера бронированный микроавтобус (опять же позаимствованный у «Альфы») неторопливо въехал в село и остановился у ветхого административного строения, видимо бывшего сельского клуба.
– Ну вот, Иса. – Сергей быстро отстегнул браслет, сковывающий кисти рук Гамбиева, и тут же пристегнул его к рулю.
Бандит усмехнулся, но промолчал.
– Так удобно? – поинтересовался Сергей, пряча ключи от наручников во внутренний карман камуфляжа.
– Не очень, но терпимо. – Гамбиев улыбнулся во все тридцать два зуба, включая металлические.
– И вот еще, – Сергей достал гранату– «лимонку», – в случае чего, отправишься к Аллаху без пересадки.
– О чем речь, Серега, – продолжал улыбаться Иса, только улыбка его окончательно превратилась в волчий оскал, – в случае чего, взлетим все!
– Я тебя предупредил. – Капитан достал пачку «Кэмела». – Будешь?
– Я же спортсмен. Забыл, капитан?
– Тогда помалкивай, спортсмен...
Томительно тянулись минуты ожидания. Наконец к дверцам микроавтобуса подошли двое молодых ребят в неизменной камуфляжной форме. Одного Сергей узнал, это был молодой оперативник Дагестанского ФСБ. Второй же, несмотря на одинаковую форму и выправку, без всяких сомнений, представлял «ту сторону».
– Все как и оговорено, – сообщил «наш». – Думаю, можно начинать.
Сергей, связавшись по рации с командиром «альфистов», уточнил обстановку. Да, кажется, дети гор не обманывают. Впрочем, теперь им это невыгодно... Оглядев еще раз, больше для проформы, местность, Сергей дал «добро».
– Прощай, Сережа, но думаю, еще встретимся... – Гамбиев уже не улыбался, растирая освобожденные от «браслетов» запястья.
– А ты не думай. Встретимся – поговорим... – оставил за собой последнее слово капитан Бадигин.
Через мгновение Иса оказался «за границей». Теперь он был недосягаем для Сергея, стоя на своей земле, он обнимался с собратьями.
– Все в порядке? – услышал капитан голос старшего «альфиста». – Мы ведем наблюдение, подозрительных передвижений не замечено. Отход?
– Отход... – одними губами произнес Бадигин, прижав их к микрофону, но спецназовец услышал его.
...Только в микроавтобусе Сергей вынул руку из кармана, в котором лежала «лимонка». Все это время указательный палец крепко сжимал кольцо...
...И только теперь Сергей осознал, что Максимов снова рядом с ним. Бородатый, длинноволосый, худой, как жердь, Виктор сидел напротив Бадигина и молчал, неотрывно глядя на Сергея. Они не торопились душить друг друга в объятиях. Нет, этот момент еще не настал... Возможно, в аэропорту, где их встретят Татьяна, Малышев и Викентьев. Но не сейчас...
– Шапошников... Где он? – заговорил наконец Виктор.
– Убит, – только и произнес Бадигин, – при задержании...
– Значит, он... – отрешенно произнес полковник и отвернулся. – Такой парнишка был... Не уберегли... – и он закрыл лицо ладонями.
– Он сам это выбрал... – Сергей положил руку на худое, грязное колено товарища. – Сам...
...Офицеры молчали до самого аэропорта...
Их ждала Москва, служба, друзья и близкие.
Они остались товарищами, по-настоящему верными друг другу, и это было для них сейчас самое главное...
Примечания
1
АТЦ – антитеррористический центр.
2
ДГБ – Департамент государственной безопастности Республики Ичкерия.
3
ОПГ – организованные преступные группировки.
4
ГВП – Главная военная прокуратура. Помимо прочего, осуществляет прокурорский надзор за деятельностью ФСБ и ведет уголовные дела в отношении ее сотрудников.
5
ЧОП – частное охранное предприятие.
6
КУОС – курсы усовершенствования офицерского состава КГБ СССР.
7
Крот– на сленге контрразведчиков так называют своего коллегу, работающего одновременно и на разведслужбы противника.
8
ЭКУ – Экспертно-криминалистическое управление.
9
«Семерка» – седьмое управление КГБ СССР, управление наружной разведки. Осуществляло скрытое наблюдение за агентами иностранных разведок, сотрудниками посольств и представителями преступных группировок.