Додж вовсе не разделял уверенности Кэролайн, но не стал говорить ей об этом.
– Так, значит, все в порядке? – спросил он.
– Все хорошо, – ответила девушка.
Додж чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Он изо всех сил старался придумать что-нибудь, чтобы еще хоть ненадолго продлить разговор, но ничего, как назло, не приходило в голову.
– Мне надо… – Кэролайн указала на открытую дверь за своей спиной. – Мне пора собираться. А то я опоздаю на работу.
– Да, конечно… извините. Я просто проходил мимо… решил проверить…
– Я ценю ваше внимательное отношение к работе, мистер Хэнли. Действительно ценю. Спасибо вам.
– Всегда пожалуйста.
– До свидания.
– Пока!
Додж стоял перед домом, пока Кэролайн не вошла внутрь и не заперла дверь.
Доджа и Гонзалеса вызвали на собеседование отдельно. Доджа зачислили в состав спецгруппы. Гонзалеса – нет.
– Эй, Додж, не беспокойся на этот счет, – уговаривал напарника Джимми.
– Черта с два! Если для них недостаточно хорош мой напарник, пусть катятся к чертовой матери! – Додж совсем перестал стесняться в выражениях и скрывать свое дурное настроение с тех пор, как Кэролайн Кинг лично сообщила ему, что у них с Роджером Кэмптоном все хорошо.
Додж сделался таким раздражительным, что люди стали избегать его. Даже Дорис – ночная кассирша универмага «С семи до одиннадцати» – почувствовала, что сейчас не время для шутливой болтовни про их будущее свидание. Теперь они обменивались у кассы лишь несколькими натянутыми репликами.
И только Гонзалес, казалось, выработал иммунитет к дурному настроению своего напарника. В ответ на высказанное Доджем нелицеприятное мнение о спецгруппе Джимми сказал:
– Послушай, напарник, я очень ценю твое хорошее отношение, но не порти из-за него жизнь самому себе. Ты ведь хотел попасть в эту спецгруппу – и ты в нее попал. Ты можешь гордиться собой. И я горжусь тобой.
Додж продолжал ворчливо протестовать, но Гонзалес и слышать не хотел о том, чтобы его друг отказался от такой блестящей возможности.
– Ты ведь служишь на два года дольше меня, – убеждал он Доджа. – У меня еще будет возможность выдвинуться. Покажи им, на что ты способен. Надери им всем задницу!
Хлопнув Доджа по спине, он направился было прочь, но вдруг остановился и щелкнул пальцами, вспомнив что-то важное.
– Чуть не забыл. Ты уже читал воскресную газету? Твоя Кэролайн и тот богатый парень официально объявили о помолвке.
5
Видимо, из уст постоянных посетителей бело-розовой чайной нечасто можно было услышать такие грубые признания, потому что сказанное Доджем лишило Кэролайн дара речи. Раньше она так не реагировала. Но ведь прошло тридцать лет с тех пор, как эта женщина виделась последний раз с Доджем Хэнли. Успела отвыкнуть от крепких словечек.
Додж выразился так специально, чтобы шокировать ее. Он устал от ходьбы вокруг да около. Ему надо было знать все подробности того, как его дочь оказалась замешана в деле, закончившемся выстрелом. Иногда шоковая терапия была лучшим способом заставить людей выдать информацию, которую они не готовы раскрыть.
– Расскажи мне все, Кэролайн.
Она нервно прочистила горло.
– Боюсь, что Орен Старкс имел в виду именно то, что сказал, когда угрожал убить Берри.
– То есть этот парень не просто псих, брызжущий слюной?
– Напротив. Берри говорит, что он очень умный.
– А умные люди сходят с ума сплошь и рядом. Человек может разозлиться, приревновать к соперникам и наговорит такого, чего вовсе не имеет в виду. «Я убью тебя!» Слава богу, такие угрозы редко приводят в исполнение. Если бы все люди делали то, что говорят…
– Хорошо, – прервала его Кэролайн. – Я поняла твою точку зрения.
Додж ждал. Его собеседница молчала. Додж взглянул через плечо Кэролайн. После того как официантка принесла их заказ, она больше в зале не появлялась.
– Итак, – сказал Додж, возвращаясь к главной теме. – Спрашиваю последний раз: что еще ты знаешь такого, о чем мне не сказала?
– Ничего, клянусь!
– Хорошо, тогда расскажи мне о том, что ты подозреваешь.
Кэролайн напряглась.
– Это слова полицейского?
– Это слова, которые тут же вызвали у тебя желание защищаться, – сказал Додж. – И это дает мне понять, что я был прав.
– Ты такой умный?
Додж вдруг стукнул кулаком по столу. Не очень сильно, но достаточно сильно, чтобы фарфор жалобно зазвенел.
– Очевидно, если бы ты так не считала, то не позвонила бы среди ночи и не потребовала, чтобы я бросил все и летел сюда сломя голову. Мне хватило глупости послушаться, и я уже начинаю об это жалеть.
Глаза Кэролайн гневно сверкнули. Черт побери, этот человек всегда умел привести ее в бешенство!
– Берри во многом похожа на меня, – натянутым голосом произнесла она.
– Круто! Мир должен быть благодарен тебе за такой подарок. В чем же проблема?
– Проблема в том… – Секунду поколебавшись, Кэролайн произнесла единственную фразу, которая могла заставить Доджа остаться: – Проблема в том, что еще больше она похожа на тебя.
Берри стояла, прислонившись к стене больничного коридора, и смотрела в пространство прямо перед собой, когда заметила краем глаза Ская Найланда.
Он спрашивал о чем-то медсестру на центральном посту. Медсестра кивком указала на Берри. Повернувшись, Скай уперся глазами в неподвижный взгляд девушки. Рассеянно поблагодарив медсестру, он направился к Берри.
Всякий раз, когда этот человек разглядывал ее, Берри чувствовала себя абсолютно беззащитной. И в то же время понимала, что она под подозрением. Чего хотят от нее эти серые глаза, взгляд которых режет, словно бритва? Берри решилась начать разговор первой.
Когда Скай подошел достаточно близко, чтобы слышать ее, девушка спросила:
– Какие-нибудь новости?
– О чем же, например? – переспросил Скай.
– Орена обнаружили?
– Нет, мэм. По крайней мере, мне не докладывали.
От Берри не укрылся его более чем сдержанный тон. Все это начинало ее раздражать.
– Почему вы это делаете? – спросила она.
– Что именно?
– Унижаете меня.
Скай не стал отрицать очевидного. Он открыл было рот, чтобы ответить, но в последнюю секунду передумал и кивнул вместо этого на закрытую дверь больничной палаты.
– Я велел им дать мне знать, как только Лофланда переведут из реанимации в обычную палату.
– Его только что перевезли. – Берри обратила внимание Ская на пустую табличку на двери. – У них даже еще не было времени вставить сюда карточку с именем Бена.
– Вы уже говорили с ним? – поинтересовался помощник шерифа.
– Пока что нет. Там медсестра – помогает ему устроиться.
– А его жена?
– Ее зовут Аманда. Она тоже там.
– Давайте поговорим.
Это было не приглашение к беседе, не предложение – это был приказ. Но Берри решила никак не реагировать на неподобающий тон Ская Найланда.
Скай увлек ее за собой в небольшую комнату для посетителей в конце коридора. Оказавшись там, Берри отметила, что помощник шерифа отлично знает расположение комнат в этой больнице.
– Здесь пару недель лежала моя мать, – пояснил Скай. – Когда она умирала, я провел ночь здесь, в этой комнате, пытаясь заснуть.
Резко остановившись, Берри повернулась к нему.
– Мне очень жаль, – она сказала это вполне искренне.
– Благодарю вас.
Берри рассматривала его лицо, ожидая увидеть на нем следы притворства. Но ее ожидания не оправдались. Скай пригласил ее присесть на диванчик, который ожиданий не обманул: оказался таким же жестким и неудобным, каким выглядел. Но это был самый крупный предмет мебели в комнате, и Берри мысленно посочувствовала Скаю, который пытался спать на нем.
От Ская не укрылся ее задумчивый, оценивающий взгляд.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Вы хотели что-то сказать?
– Только что… сочувствую вам.
– Сочувствуете?
– Я вот не могу представить свою жизнь без мамы. Вы были близки?
– Да. Она была потрясающей женщиной. Но она очень страдала. – Скай вдруг закашлялся и поднес руку ко рту, явно скрывая смущение. На секунду из глаз его исчезло металлическое выражение, и Берри вдруг подумала о том, что, возможно, за ехидным прищуром все-таки скрывается человек, способный чувствовать и страдать. Что Скай Найланд – вовсе не такой непрошибаемо крутой коп, каким пытается казаться.
Скай подвинул себе стул и уселся напротив. Ему пришлось пошире расставить колени, чтобы случайно не коснуться Берри, которая продолжала размышлять. Что это? Обычная галантность? Или еще одна попытка скрыть уязвимость?
Впрочем, сейчас глупо было даже думать об этом. В настоящий момент все преимущества были на стороне Ская. Но почему же он так боится прикоснуться к ней, даже случайно?
– Прежде чем я пойду допрашивать Лофланда, хотелось бы задать вам несколько вопросов про Орена Старкса, – начал разговор Скай.
– Прежде чем я пойду допрашивать Лофланда, хотелось бы задать вам несколько вопросов про Орена Старкса, – начал разговор Скай.
Неформальная беседа кончилась, помощник шерифа приступил к делу. Что ж, все правильно.
– Мистер Карлайл будет настаивать на своем присутствии, – мстительно произнесла Берри.
– Позвоните ему, если хотите, но в этом нет необходимости. Я всего лишь хочу расспросить вас о самом Орене Старксе. О его характере, привычках.
– Хорошо, – поколебавшись, решилась Берри. – Я буду рада ответить на ваши вопросы, если смогу. Думаю, и Бен не откажется помочь, когда вам разрешат поговорить с ним.
– У него не будет выбора. Он – важный свидетель. Мне необходимо выслушать его версию событий.
– Его версию? Так вы считаете, что я лгу?
– Я думаю, – невозмутимо ответил Скай, – что два разных человека могут видеть ситуацию с разных сторон.
– Весьма дипломатично сказано, мистер Найланд!
Скай только пожал плечами в ответ.
– Лофланд может сказать что-то новое, дать какой-то ключ к пониманию того, куда мог отправиться Старкс.
– Но он может быть уже за много километров отсюда.
– Мог бы. Но если он серьезно ранен, то, возможно, не в состоянии перемещаться на дальние расстояния. Тогда он мог залечь где-то в этом районе, где-то совсем близко.
– И кто-то должен был предоставить ему убежище…
– Кто же? Друзья? Члены семьи? Расскажите мне, мисс Мелоун. Вы знаете кого-нибудь из них?
– Если честно, нет.
– Вот и нам о таких личностях неизвестно. Мы запросили помощь у полицейского управления Хьюстона. Но они ничего ценного пока не сообщили. Старкс нигде не работает. После увольнения из «Делрэй» получает пособие по безработице. Его единственная родственница – мать – очень стара и живет в специальном приюте для стариков с болезнью Альцгеймера. Она там уже несколько лет, и сейчас болезнь вступила в финальную стадию. Ни для каких практических целей эта женщина не пригодна. – Скай сделал жест, показывающий, что сознание миссис Старкс словно бы стерто болезнью. – Соседи говорят, что Старкс жил уединенно. Не устраивал вечеринок. Никто не помнит, чтобы к нему в дом приходили друзья. Соседей спросили, было ли у Старкса хобби – ну, там, теннис, тренажерный зал, гольф – или интересы – например, ходил ли он в церковь. Но никто ничего не знает. Все твердят, что Старкс держал это при себе.
Скай окинул Берри оценивающим взглядом, смысл которого был очевиден.
– Похоже, вы – его единственная страсть. – Тон, каким это было произнесено, делал фразу еще более оскорбительной.
– Неправда, – возразила Берри. – Я уже говорила вам сегодня о другой его страсти.
– А, вы об этом… Загадки и головоломки. По словам полицейских, обыскавших дом Старкса, в его компьютере есть ссылки на сайты, посвященные таким вещам. Он посещает время от времени доски объявлений таких сайтов и блоги, читает, но сам никогда не пишет. – Скай снова внимательно рассматривал Берри. – В любом случае сомневаюсь, чтобы решение головоломок могло пролить свет на ваше дело.
– Смотря какой сложности головоломки, – холодно возразила Берри.
– Возможно, вы правы. – Прошло несколько секунд, прежде чем Скай продолжил: – Его ищут сейчас во всех юго-восточных округах Техаса и в Луизиане. Мы проверяем гостиницы, но сомневаюсь, чтобы он направился в одну из них. В гостиницах обычно требуют кредитную карточку. Карточка Орена Старкса не использовалась с прошлой недели. Никаких операций в банкоматах с тех пор, как он три дня назад снял двести долларов в отделении своего банка в Хьюстоне.
– Старкс не так глуп, чтобы оставить след, по которому его легко вычислить.
– Я тоже так подумал, – согласился Скай. – Но мы все равно решили проверить. Сейчас прочесывают мотели и коттеджи, сдающиеся внаем. Что меня беспокоит, – Скай нахмурил брови, – так это то, что здесь слишком много мест, где можно спрятаться.
– Вы уже говорили об этом сегодня утром.
– Если Старкс забился в какую-нибудь дыру среди лесов…
– В лесах? – Берри засмеялась. – Ну, для этого надо быть сумасшедшим.
– Но вы, кажется, как раз и утверждали, что он сумасшедший.
– Я говорила, что Орен не в себе.
– Разве это не одно и то же?
– Нет.
– И в чем же разница?
– В продолжительности. Сумасшествие – это состояние. Когда человек не в себе, это реакция на что-то.
– Может быть, он вышел из себя, застав вас с Лофландом?
– Он не заставал меня с Лофландом. Он застал меня в душе. Одну.
– Это правда. Когда я приехал, вы все еще были мокрой, – несколько секунд, прежде чем продолжить, Скай пристально смотрел в глаза Берри. – Вы сказали шерифу Драммонду, что только один раз до этого видели Старкса в таком бешенстве. Когда же?
– В начале лета. Незадолго до моего переезда в Меррит.
– Он так вывел вас из себя, что это стало последней каплей?
– Вот именно. Я испугалась.
– Вы не думали о том, что состояние Старкса все больше приближается к настоящему психозу?
– Откуда мне это знать? Я ведь не психиатр. Могу только сказать, что обычно Орен не напоминает спятившего маньяка.
Скай закинул одну ногу в высоком сапоге на другую и скрестил руки на груди.
– Так расскажите, каким он бывает обычно. Опишите его.
– Ну, прежде всего, он явно не турист. Не могу представить, что он отправится в поисках убежища в лес, даже в составе тщательно охраняемой группы. Один же он на такое вряд ли способен.
– Хорошо. А куда же, по-вашему, он мог отправиться?
Склонив голову, Берри задумчиво потерла лоб.
– Я не знаю, помощник Найланд.
– Зовите меня Скай.
Берри посмотрела на него удивленно, но предпочла не касаться темы обращений.
– Орен весьма педантичен. Любит порядок.
– Одержим им как манией?
– Близко к этому, – Берри рассеянно кивнула. – Я слегка поддразнивала его по поводу того, что стол Орена был в «Делрэй» самым чистым. Все всегда на своем месте. И мозг его работает похожим образом – упорядоченно.
– Приведите пример.
– Ну, например, во время обсуждения проекта я могу скакать от одного пункта к другому, Орен же ни за что не перейдет к пункту Б, пока не будет тщательно проанализирован, обсужден и утвержден пункт А. Орен способен возвращаться к одному и тому же сотни раз, пока его полностью не удовлетворит результат.
– Вы хотите сказать, что он будет возвращаться вновь и вновь, пока не выйдет по его?
– Совершенно верно, – хрипло произнесла Берри. – Пока я не буду мертва.
– Я сделаю все, чтобы этого не случилось.
– Спасибо!
– У вас нет никаких предположений, куда бы он мог отправиться?
– Совсем никаких.
– Хорошо, – поставив обе ноги на пол, Скай наклонился к девушке. – Вы говорили, что Старкс заставлял почувствовать себя неловко не только вас, но и других женщин из «Делрэй».
– Это правда.
Вынув блокнот и ручку из нагрудного кармана спортивной рубашки, Скай попросил ее назвать имена и стал записывать вслед за ней.
– Особенно Салли Бакленд, – подчеркнула Берри. – В начале года она уволилась из «Делрэй». Думаю, домогательства Орена сильно повлияли на ее решение.
– Вы знаете это наверняка?
– Абсолютно точно. На Салли Орен вообще помешался. Салли не хотела с ним встречаться и старалась его избегать, но он был настойчив. Салли жаловалась мне несколько раз, что Орен не готов ни под каким видом смириться с ее отказом.
– С отказом в чем?
– Во всем. Ситуация зашла так далеко, что все это стало сказываться на работе Салли. И мне пришлось вмешаться. Я сказала Орену, что Салли он не интересует и нет смысла терять время.
– И как он отреагировал?
Берри печально улыбнулась.
– Оставил Салли и переключился на меня.
– Был ли период, когда Орен Старкс все же интересовал вас?
– В романтическом смысле? О боже, конечно, нет!
Скай вопросительно приподнял выгоревшую на солнце бровь.
– Об этом не могло быть и речи. Вы поймете сами, когда его увидите. Он абсолютно не в моем вкусе!
– А кто же в вашем вкусе?
Вопрос был явно задан в шутку, но первый ответ, который вдруг пришел Берри в голову, был: «Вы!» Это стало полной неожиданностью для нее самой. Берри вдруг охватила дрожь. Ведь если не считать того, что этот человек расследует уголовное дело, в котором она замешана, и явно проникся к ней недоверием, выходившим за рамки обычной привычки полицейского не доверять никому, – помощник шерифа вполне мог бы показаться ей привлекательным. Его независимый вид, мужественная внешность и даже эти его чертовы серые глаза… Но Скай Найланд сосредоточенно пытался заманить ее в ловушку, поймать на вранье и потому вызывал у Берри вполне естественную антипатию. Собравшись, Берри произнесла:
– Орен был моим коллегой. Умным. Я бы даже сказала – талантливым. Но потом он превратился в отвергнутого поклонника, который преследовал меня, а прошлой ночью поклялся убить. Он сказал, что должен это сделать.