- Что тебе в имени моем? Мне нужна непосредственно она.
- Она тебе сильно нужна? - Разлепив землистые веки и окинув меня мутным взором о чем то своем подумала женщина. - Если край невтерпеж, то я могу...
- Не надо! - Пресек я на корню её доброе начинание. - Мне нужна только Ира и никто другой мне помочь не в силах.
- А я тебе никого другого и не предлагаю. - Надменно запахнув халат гордо ответила она. - Я к чему базарю, сейчас я тебе её найду, только бабки заплатишь мне.
- И сколько вы за неё просите? - Невольно заинтересовался я.
- Смотря на сколько берешь, если на час, то полтинник, а на весь день - сто пятдесят. Ты с ней уже пробовал?
- Нет.
- Не пожалеешь. Она у меня все умеет. Ты не подумай, что я её эксплуатирую, она эти бабки враз расшвыряет, а в дом ни копейки не принесет. Сидит на моей шее, дармоедка, все соки из меня выпила. Так ты насколько её берешь?
- На час. - С трудом провернул я языком.
- Ты где её трахать будешь?
- Это уж мое дело. Найдите её, я жду внизу в машине.
- Умный как утка. - Хрипло залилась мама. - Бабки вперед.
- Как ты можешь торговать своим ребенком? Ведь ей же тринадцать лет. Отдавая деньги я не удержался и задал этой твари совершенно бессмысленный вопрос. - Ты же её покалечила.
- Не тринадцать, а четырнадцать. - Категорично уточнила она возраст дочки. - Ирка с двенадцати лет таскается и это не я, это вы, мужики, её покалечили, а потом во всем вините мать. Ладно, хорош базарить, иди и жди, минут через пятнадцать она прийдет, только смотри, чтоб без разврата, а то я тебя запомнила и если что, то сообщу куда надо. Иди.
Ирина Шошина выглядела старше своих четырнадцати лет по крайней мере года на три. Размалеванная неумелой рукой, её мордашка являла собой типичнй портрет малолетней проститутки. Жаль, из неё могла вырасти эффектная девица, об этом свидетельствовала почти оформившаяся фигурка и смазливое личико. От синяков, ссадин и кровоподтеков, о которых говорил Никитин, не осталось и следа. Привычным жестом открыв дверку она раскованно уселась на переднее сиденье и первым делом развязно попросила сигарету.
- А у нас в колхозе сначала здороваются. - Протягивая пачку заметил я.
- Ну привет! - Снисходительно и нагловато поздоровалась она. - А ты зачем матери деньги отдал? Меня ешь, а ей отдаешь.
- Она бы иначе тебя не позвала.
- Она их через час пропьет, старая курва. Ты хоть в кабак меня своди.
- Некогда, время мало, она велела через час тебя привезти.
- Облезет и неровно обрастет. Ну поехали, где будем трахаться? Только учти, я под кодляк не пойду, сразу тебя предупреждаю.
- А мы с тобой вообще трахаться не будем.
- Чего?! А куда мы едем? - Обеспокоенная таким поворотом дела занервничала она. - Что тебе от меня надо? Учти, мама записала номер твоей машины и если что - нибудь случится, то она заявит в милицию. Куда мы едем?
- Сейчас купим всяких вкусных вещей, купим бутылку хорошего вина и отдохнем пару часов где - нибудь на природе, а потом я тебя в целости и сохранности доставлю домой. Такой вариант тебя устраивает?
- А вы не обманите? - Вдруг перейдя на вы недоверчиво спросила девчонка. - Вы не станете надо мной издеваться?
- А почему я должен тебя обманывать или тем паче над тобой издеваться?
- Ну тогда устраивает. - Впервые естественно улыбнулась она. - Только вино я люблю сладкое, а колбасу дорогую. Ты купишь?
- Куплю. - Скрепя сердце пообещал я, прикидывая во сколько мне обойдется тестюшкино моральное удоволетворение.
- А ещё я люблю щоколадные конфеты нашей фабрики и лучше в коробках. Мы купим?
- Посмотрим. - Уклончиво ответил я. - Уже проклиная всю эту затею от которой кроме убытков ничего ожидать не приходилось.
- А вас как зовут? - Выходя из магазина, вполне удоволетворенная покупками, наконец - то спросила дрянная девчонка.
- Дядя Костя. - Буркнул я уже выезжая за городскую черту.
- Дядя Костя, а где мы будем отдыхать? На каком - нибудь озере или в лесу? - Лопая сторублевые конфеты тарахтела она под ухом.
- А это мы сейчас посмотрим. - Прикидывая по какой дороге мне лучше выехать на Куриловку задумчиво ответил я. Мне во что бы то ни стало нужно провезти девчонку по местам её боевой славы. Теперь, когда страшное для неё позади, когда все забыто, теперь, в спокойной обстановке у неё может сработает шестое чувство и она неожиданно для себя вдруг вспомнит если не саму блатхату, то хотя бы окружающую местность или дорогу по которой она брела той ночью в Куриловку. Если принять во внимание, что первый дом куда она постучала был дом Марии Петровны, то получается, что она двигалась с юга.
Проделав огромный крюк я вышел на это направление и уже через полкилометра она начала вертеть своей безмозглой головенкой, а чуть попозже проявлять явные признаки беспокойства.
- Куда мы едем? - Тревожно спросила она и неожиданно вцепилась липкими пальцами мне в предплечье, да так что машину потащило на обочину.
- Куда дорога ведет туда и едем. - Как можно беспечней ответил я. - А за руль не цепляйся, так и до беды недалеко.
- Нет, я не хочу! Я не хочу туда. - Поросенком заверещала она. Остановите машину! Я туда не поеду! Я выйду!
- Что с тобой, девочка? - Притормаживая удивленно спросил я. - Уж не объелась ли ты шоколада? Или у тебя с этой дорогой связаны какие - то неприятные воспоминания?
- Нет, я не поеду дальше, остановите, или я буду прыгать на ходу.
- Зачем же прыгать? Не хочешь сюда - поедем на озеро. На озеро хочешь?
- На озеро можно. - С облегчением ответила она и обмякла.
- Ну вот и отлично. - Сворачивая на пыльный проселок одобрил я её решение. - Значит будем купаться и загорать как эскимосы.
- Будем. - Опять засмеялась она. - У меня купальник всегда с собой.
На берегу покрытого тиной пруда, над камышами, под березой мы накрыли праздничный стол. Покуда она барахталась в воде я на клочке бумаги прикинул месторасположения дач, Куриловки, дороги по которой брела Ирина и наконец колодец где вчера утром купалась такая же безмозглая голова. Получилось, что все четыре объекта располагались на участке радиусом не больше двух с половиной километров. Что мне это давало я и сам толком не знал, просто прикинул по привычке.
- Дядя Костя, а я уже искупалась. - Привычно демонстрируя ляжки радостно сообщила шлюшка. - Теперь давайте с вами пить вино!
- Вино ты будешь пить одна. Я за рулем и мне ещё предстоит доставить тебя домой. А что это у тебя все тело в синяках? - Удивленно спросил я показывая на едва заметные следы побоев. - Тебя кто - то бил?
- Да...То есть нет... Это так... За ваше здоровье! - Даже не ощутив вкуса вина она хлобыстнула полстакана и мне стало жаль выброшенных на ветер денег. С таким же успехом я мог купить ей пузырь водяры или "Агдама".
- Ирина, - начал я неприятный разговор, когда увидел, что девчонка созрела, - ты наверное понимаешь, что пригласил я тебя неспроста.
- Так я и знала. - Придвигаясь ко мне рассмеялась она. - Какой базар, дядя Костя, хоть сейчас и как хотите. Все будет по высшему классу! Вы как любите?..
- Я люблю когда молчат м внимательно слушают дядю... - Отдирая её руки от пениса категорично заявил я. - Сиди и слушай.
- Пожалуйста! - Отодвигаясь обиделась Ирина.
- Дорога по которой мы ехали тебе знакома?
- Нет, с чего вы взяли? Придумаете тоже...
- Я не придумываю я это знаю. По ней ты две недели тому назад, едва живая, голая дотащилась до Куриловки. Это ты опровергать не станешь?
- Не хочу! Отстаньте от меня! - Вдруг заревела она в голос. - Не хочу!
- Выпей еще, успокойся и слушай дальше. Вчера утром в колодце, недалеко отсюда была найдена голова. Она принадлежала девушке чуть старше тебя.
- Это они! - Широко распахнув глаза в ужасе прошептала Ирина.
- Я тоже думаю, что это сотворили те самые мерзавцы, которые целый месяц измывались над тобой и нет никакой гарантии, что они на этом успокоятся.
- Ну и что? - С надрывом, истерично закричала девчонка. - Что вы от меня хотите?
- Хочу чтобы ты вспомнила тот дом, а точнее тот притон.
- Да! Чтобы и мою голову нашли в колодце! Нет, нет, не помню я ничего и отстаньте вы от меня. Ничего такого не было.
- Подумай, к ним руки может попасться твоя подруга или просто такая же дуреха как та что лишилась головы. Тебе её не жалко?
- А меня вам не жалко, меня не жалко? Вы знаете что они там со мной вытворяли?
- Не знаю, но догадываюсь. - Честно сознался я.
- Это очень плохо, что вы только догадываетесь. Так я вам расскажу, чтобы знали. Я в тот вечер возвращалась от подруги, а время было позднее, автобусы уже не ходили, вот я и остановила жигуленка с этими двумя садистами.
- Могла бы в эту машину не садится. Видишь двое парней, остановила бы другую.
- Кто же мог знать, что они звери? Они пригласили меня на свою "фазенду", чтобы отметить какой - то праздник...
- И ты согласилась?
- А что тут особенного, если бы парни оказались нормальными, то все было бы путем. Конечно я согласилась. Они привезли меня в какую - то вонючую хибару, а там ещё трое сидели... - Опять заревела она. - Совсем старики, даже старше вас. Я выпила немного водки и дала Диману, это тот который меня туда привез. Когда Диман с меня слез, то сразу же залез его друг. Не успел он кончить, смотрю, а уже старик голый вокруг меня ходит и хочет в рот засунуть. Я тогда закричала и стала брыкаться, а они привязали меня к койке ремнями и впятером как хотели. Наверное сутки мучали, потом другие приходили и то же самое... Неделю без перерыва. Думала сдохну. Я их и добром просила и денег обещала, а потом на понт взять хотела, милицией, дура, припугнуть захотела. Так они меня связали, собачий ошейник надели и голую в подпол бросили. А там темно, холодно. Картошка проросшая с белыми как у мертвеца ростками. Прямо на ней гнилой матрас лежит и мокрое дырявое одеяло. И ещё я там нашла чей - то лифчик и тогда поняла, что я у них не первая. От этого совсем плохо стало. Однажды я спросила, чей это лифчик, а они засмеялись как - то страшно - страшно и говорят, не волнуйся скоро ты с ней встретишься. Я эти слова до смерти не забуду. Когда кто - то хотел трахаться, то вытаскивал меня за ошейник, к нему веревка была привязана. А потом опять сталкивали вниз. Совсем не кормили, а однажды избили меня сильно, это когда я у них все сало съела. Тогда Дед Иван меня вытащил, в стол локтями упер и сношает, а у меня прямо перед носом куски нарезанного сала. Я головой мотнула, волосами закрылась и все это сало сглотнула. Половину проглотила, а половину за щеками спрятала. Когда они это увидели били меня смертным боем. Думала вообще убьют. Я уж и прощения у них просила, обещала только с ними жить, а они все равно товарили. Я до сих пор кровью писаюсь. Мать говорит, что почку отбили, а так вроде не больно.
- Как тебе удалось сбежать? - Невольно заинтересовавшись её рассказом спросил я.
- Они в ту ночь перепились и забыли закрыть подпол, а я этого давно ждала и ещё раньше стащила со стола ножик. Когда поняла, что пришло время, то перерезала веревки и выбралась наверх. Они даже свет не выключили... Три деда дрыхли вповалку. Мне так хотелось их зарезать, на я не стала их убивать. Сдернула занавеску, укуталась в нее, обула чьи - то тапочки и убежала. Сколько бежала - не помню. Остановилась на этой дороге в чем мать родила. Занавеску и тапочки где - то потеряла. Да мне было все равно. Я толком - то ничего не понимала. Смотрю огоньки горят, ну я на них и пошла. Вот и все. Страшно там. Потому и не хочу вспоминать, а по ночам все равно вспоминается. Я теперь ночью дома сижу, а мать все работать заставляет, а потом мои деньги со сврими алкашами пропивает. Надоело все. Повешусь наверное, или из окна выпрыгну...
- Это ты зря, только кости переломаешь и на всю жизнь останешься калекой. - Сам того не ожидая проникая сочувствием возразил я. - Надо придумать что - то поинтересней. У тебя родственники какие - нибудь есть?
- Есть, а что толку? Кому я такая нужна, порченая вся. Я ведь даже для путаны уже не гожусь. Тетка есть, а у неё семья пять человек. И зачем только эта курва меня родила? Жизнь моя поломатая!
- Ты, Ирка, пока не вешайся, может что и придумаем.
- А что тут придумаешь? У меня даже седьмой класс не закончен.
- А мне показалось, что ты хорошо учишься. Говоришь ты почти правильно.
- Наверное потому что раньше книжки читала, а теперь и их забросила. Да не берите вы в голову. Вот еще, проблему нашли, пусть катится как катится. Поедемте, я попробую вспомнить тот дом. Я уже сейчас вспомнила, что у него зеленая, плохо выкрашенная входная двери и высокое, поломанное крыльцо. Сам дом стоит как будто оторваный от остальных. Хозяин, дед Иван, небольшого роста и отнего пахнет мышами и козлом. У него на груди выколото восходящее солнце. Только я вас очень прошу - обо мне ни слова. А то по судам затаскают. Я допью, ладно?
Стоящую особняком хибару я заметил за полкилометра и показал на неё девчонке.Это что ли? Прилично же ты в ту ночь отмахала.
- А я и не заметила. Наверное это другой домик, давайте подъедем поближе. Нужно посмотреть на дверь и крыльцо. Только я из машины выходить не буду.
Из машины выходит и не требовалось. И дверь и крыльцо оказались подходящими, а кроме того на ступеньках сидел и курил сам хозяин дядя Иван. Это я понял по тому как напряглась и ойкнула моя пассажирка.
- Ну что же, - усмехнулся я проезжая, - дядя Ваня, в твоем саду поспели вишни. В скорости жди дорогих гостей. Все, Ирина, это то что требовалось найти. Сейчас я отвезу тебя в город и сдам из рук в руки твоей мамочке. Смотри, без глупостей. Я через недельку заеду, расскажу что и как. Годится?
- Годится. - Нехотя согласилась она. - А что вы с ними сделаете?
- Их ещё с поличными накрыть надо, а там будет решать суд.
- Я не хочу в суд. Они откинутся, а потом меня достанут.
- Как скажешь, а только с твоими показаниями они побольше отхватят, подумай.
- А тут и думать нечего, боюсь я их вот и все.
- Ирина, судя по твоему рассказу обстановка в доме была убогой и затрапезной. Как по твоему, на какие деньги они гуляли?
- А тут и думать нечего, шмотки они продавали.
- Какие шмотки, - заинтересовался я, - говори понятней.
- А чего тут непонятного. Диман со своим дружком туда всякие вещи привозили, одежду, телевизоры, видики, ковры, а дед Иван с дедом Степанычем потом это все продавали. Когда у себя в деревне, а когда в город возили, по всякому.
Тесть сидел под яблоней, дул вино и жрал крохотную клубнику, которую ему заботливо подносила дочь. Не смотря на третий час обедом в доме и не пахло. Это при том, что с утра я даже не позавтракал, а помчался выполнять его поручение. Довольно таки большое свинство с их стороны.
- Ну что, Костя? - Смакуя крымский портвейн спросил тесть. - Нашел малолетку?
- Нашел. - Сдержано ответил я и демонстративно грохнул крышкой пустой кастрюли.
- Ой, Костя, - выпрямилась над грядкой супруга, - ты наверное есть хочешь?..
- Наверное. - Строго согласился я. - И тебе было бы не вредно заняться обедом вместо того чтобы стоять кверху задом и тешить ягодой своего папашу - алкоголика.
- Мы уже пообедали. - С полоборота завелась она. - И никто не виноват в том что ты шляешся по малолетним проституткам. Он нашел! Я в этом и не сомневалась. Чего хорошего ты не найдешь, а это добро тебе само в руки плывет.
- Ша, шпана, кончай базар, пахан говорить будет! - Зычно, на весь массив рявкнул полковник. - Кот, забери свои слова назад. Не слухай эту герлу, твоя пайка на тумбочке. Цепляй пузырь и тару, да подкатывай ко мне на нары.
- Начинается. - Заныла Милка. - Я надеялась, что хоть здесь вы будете вести нормальный образ жизни. Хоть здесь дадите мне отдохнуть.
- Помолчи, дитя мое, лучше собери мужу на стол. Дай ему отдохнуть от трудов праведных. Рассказывай, Костя.
В деталях и со всеми подробностями я представил ему отчет о проделанной работе.
- Ну вот! - Удоволетворенно прогудел он. - Моя интуиция меня не подвела. Теперь нам нужно установить за этим дядей Ваней круглосуточное наблюдение и когда они привезут очередную жертву спокойненько их прищемить.
- Я тоже так думаю. - Аккуратно выкладывая шпроты на хлеб согласился я.
- Не сомневаюсь.
- Более того, я даже место для наблюдения вам присмотрел.
- То есть как это для меня? Почему для меня?
- Потому что на том посту спокойнее. Да вы не волнуйтесь, вам только и придется, что сидеть с удочкой на берегу пруда, а в нужный момент, когда они привезут на блатхату "мясо" вы подадите нам знак. А дальше дело за участковым. Все просто и без хлопот. Притон вшивый, алкаши, да насильники, думаю обойдемся без стрельбы.
- Дай - то бог. А рыба в том пруду водится?
- К сожалению это мне неизвестно.
- Надо узнать, а то буду сидеть дурак дураком, лягушек ловить.
- Узнаем. Я сейчас к Никитину съезжу, введу его в курс дело, а заодно и узнаю. Только вот есть у меня некоторые сомнения...
- Говори. Обсудим, взвесим, вынесем решение. В чем же ты сомневаешься?
- Как вам сказать. В общем эта деревенская "малина" не похожа на место где отрезают головы. Да и сам хозяин на злодея не похож.
- Что же по твоему, твоя Шошина все напридумывала?
- Нет, она говорила правду.
- Значит впятером в течении месяца насиловать несовершеннолетнюю это не злодейство? Держать девку на цепи и не кормить, а потом иэбить её до полусмерти за кусок сала это добродетель? Грабить квартиры, а потом продавать ворованное это законно? Костя, ты меня удивляешь.
- Вы меня не поняли. Безусловно все это преступление, и даже ряд преступлений, но ведь нам нухно другое. Нам нужен маньяк который расчленяет тела.
- Наверняка это один из них. И очень скоро ты в этом сможешь убедиться. Кстати сказать, ты в своем гениальном плане допустил одну маленькую погрешность. А что если они привезут свою жертву ночью, как это было с Ириной? Ты что же предлагаешь мне сидеть на берегу твоей вонючей лужи круглосуточно?
- Ночью может дежурить Милка, а чтобы ей не было скушно мы подключим Никитина.
- Я не возражаю. - Ядовито прошипела она. - А что же будешь делать ты?
- Осуществлять общее руководство.
- Смотри, доруководишься. - Многообещающе посмотрела она на меня.
Однако её мечтам не суждено было сбыться. На третий день рыбалки, около восьми часов вечера, явился тесть и швырнув снасти сообщил.
- Кажется приехали. По крайней мере у них на заднем сиденье ехала баба.
Сбираться нам не было нужды, все давно было готово и обговорено. Милка тут же умчалась к участковому, а мы с полковником не спеша, прогулочным шагом направились к объекту, так чтобы подойти туда уже в темноте.
"Усадьба" деда Ивана только огородом примыкала к деревне, сам же дом далеко выходил за её пределы. Дом это слишком громкое название для той развалюхи где он свил свой гадюшник. Неизвестно по каким законам стояла эта хибара площадью не больше шестнадцати квадратных метров. Нижние венцы, как и сваи крылца давно прогнили, дверь держалась на одном навесе, а два звена изгороди давно и прочно лежали на земле. Халупа имела два окна. Одно, выходившее наружу було наполовину забрано фанерой, зато другое, смотревшее в заброшенный огород было почти цело. Сюда - то, как к экрану телевизора и устремились мы с полковником.
Стараясь не шуметь мы укрылись за ветвистой березой, но так, чтобы было хорошо видно происходящее внутри. Главным и центральным предметом мебели здесь была закопченая печь. По периметру стояли три железные кровати с ворохом барахла на них. а в ценре расположился стол и холодильник с работающим на нем телевизором. В комнате присутствовало пять человек. Молоденькая девчонка, два парня и два пожилых мужика один из которых был дядя Ваня.