Другая ранненеолитическая цивилизация Египта, не оставившая ясных следов в династической культуре, – это цивилизация оазиса Фаюм и меримдийцев дельты, которые одновременно с тасийцами и следуя себильцам выращивали ячмень, пшеницу и лен вдоль берега озера Фаюм и эстуариев дельты. Они также разводили стада скота, и особенно свиней. Их технология заполняет пропасть между капсийским мезолитом и неолитом. Их украшенная насечками толстая и черная керамика напоминает древнюю керамику неолита Западной Европы и Анатолии.
Значимость этого населения состоит в том, что оно, вероятно, представляет собой прототип неолитических земледельцев, переселившихся на запад вдоль берега Северной Африки в Марокко и далее в Испанию, где они распространили неолитическую экономику со льном и свиньями до швейцарских озер и Рейна[160]. Хотя, возможно, они не играли важной роли в Египте, для Европы это утверждение неверно. Их появление в Фаюме и дельте датируется временем около 5000 г. до н.э., а их исчезновение – около 4000 до н.э. Тысячелетием позже они или люди, похожие на них, появились в Западной Европе.
Черепа этих людей, состоящие в основном из черепов женщин и детей, как один являются долихоцефальными и средиземноморскими. На них нет следов негроидного влияния, и эти черепа больше, чем черепа додинастических египтян[161].
После этой экскурсии давайте вернемся в Верхний Египет, к большому количеству мест раскопок, близких к той области долины, в которой ранее жили тасийцы. Из места раскопок в Бадари происходят древнейшие черепа самой типичной из обнаруженных египетской группы. Эти бадарийцы жили около 4000 г. до н.э., после того, как климат стал значительно суше, чем в тасийское время, – таким сухим, что во многих случаях кожа и волосы совершенно естественно сохранились. Их кожа была, очевидно, смугло-белой, а волосы – черными или темно-каштановыми, густыми, тонкими и обычно волнистыми.
Хотя бадарийцы, как и тасийцы и меримдийцы, все еще занимались охотой и рыболовством для пополнения своих кладовых и разнообразия своей диеты, в основном они жили земледелием и разведением крупного рогатого скота и овец. В отличие от меримдийцев, они не разводили свиней. Куя медь, они вошли в переходный этап от неолита к эпохе металла. Они плавали по Нилу на кораблях, чей образ известен из керамических моделей, но мы не может быть уверены, что они управляли ими. Эти бадарийцы, без сомнения, были новичками в Верхнем Египте – они заменили тасийцев и, возможно, других своих предшественников.
Очень трудно определить половую принадлежность бадарийских черепов, ибо сам этот тип хрупкий и женственный, демонстрирующий очень слабое развитие мышц[162]. По этой причине различные исследователи, измерявшие бадарийские черепа, не согласны друг с другом в их половой принадлежности. Соответственно изменяются и их средние значения, но по самому крайнему разделению половые пропорции необычайно маленькие даже для египетских серий.
Бадарийская серия – это древнейшая сколько-нибудь многочисленная выборка черепов из какой-либо части мира. Это наша первая серия, единая во времени и пространстве, которая достаточно велика для изучения точными статистическими методами. Они показывают, что эта серия не очень разнообразна, но ее изменчивость не меньше, чем у многих современных популяций. Поэтому Морант заключает, что «по-видимому, за последние 6 тысяч лет в изменчивости расовых популяций изменилось немногое»[163].
Бадарийский тип представляет собой малую ветвь средиземноморской расовой группы. Голова необычно большая по сравнению с другими размерами, а кости лица в абсолютном измерении необычно маленькие; нижняя челюсть маленькая, узкая и легкая. Ее средний двухмыщелковый диаметр у мужчин – самый маленький из известных, а бигониальный диаметр 91,6 мм также очень низкий.
Хотя бадарийский тип определенно родственен последующему типу додинастического населения, он отличается от него. Бадарийские черепа более прогнатные, чем черепа их наследников, и имеют большие носовые указатели. Их носовой указатель находится как раз на границе между мезоринией и хамеринией. Хотя из-за прогнатизма и формы носа можно предположить негроидную тенденцию, ее нельзя установить точно, так как форма волос определенно не является негроидной.
Морант демонстрирует, что бадарийский тип черепа сильно похож на некоторые черепа современных христиан северной Эфиопии, которые в этой связи не демонстрируют негроидных черт в строении черепа, а также на черепа дравидов южной Индии. Можно добавить, что современные сомалийцы демонстрируют близкое соответствие этому физическому типу в большинстве отношений, и крайне узкая челюсть, по которой бадарийцы, видимо, достигли мирового максимума, может быть найдена как среди сомалийцев, так и среди обитателей южной Индии. В Европе самая близкая параллель бадарийскому типу находится среди современных сардинцев, но она не такая близкая, как их связь с другими и более поздними египтянами.
На основе этого сравнительного расового анализа кажется разумным предположить, что бадарийский физический тип появился с юга, с истоков Нила. Он может представлять собой древний хамитский тип, который до сегодняшнего дня сохранился в Эфиопии и Сомали, несмотря на негроидную примесь.
Бадарийцев в Верхнем Египте сменила последовательность культур, которые можно обозначить коллективным термином «додинастические». В додинастические египетские времена обитатели Нижнего Египта, т.е. области около Мемфиса и современного Каира, физически и культурно отличались от обитателей Верхнего Египта. Египетское письмо развилось в Нижнем Египте, где тростник, птицы и другие природные объекты, типичные для окружающей среды, были включены в слоговые и алфавитные знаки. Объединение двух Египтов во время Менеса около 3000 г. до н.э. отмечает начало династической традиции. Следовательно, можно рассматривать додинастические времена как занимающие большую часть предыдущего тысячелетия.
В Верхнем Египте ранний додинастический физический тип лучше всего представлен сериями из Накады[164] (см. приложение I, кол. 6). Люди из Накады, хотя и напоминают бадарийцев во многих отношениях, тем не менее существенно отличаются от них, что убеждает нас в том, что это разные, хотя и родственные, популяции. Вероятно, они были выше бадарийцев, хотя у нас нет определенных данных о бадарийском росте. Как головы, так и лица были шире и больше, чем у бадарийцев; носы были у́же, а прогнатизм меньше.
Не такие многочисленные бадарийцы, вероятно, растворились в накадском населении, хотя этому предположению нет прямых подтверждений.
В Нижнем Египте жила другая группа средиземноморского додинастического населения, в определенном отношении отличавшаяся от населения Верхнего Египта. Их головы были шире, а черепной указатель выше, достигая в среднем 75, в то время как среднее значение у населения Верхнего Египта – 72. Их высота свода меньше, лицо не шире, но немного длиннее, а носовой указатель ниже.
Эти два типа из Верхнего и Нижнего Египта представляют собой крайние типы собственно египетского населения, но с начала династических времен около 3000 г. до н.э. до времен Птолемея многочисленные серии, дающие прекрасную картину расового развития и перемен в Египте, демонстрируют взаимодействие этих двух типов. Расовая история Египта в течение трех тысяч лет была просто постепенным замещением верхнеегипетского типа нижнеегипетским[165] (см. приложение I, кол. 7, 8). Если смотреть на таблицы от столетия к столетию, то видно, что черепа постепенно увеличивались по ширине от 131 до 139 мм, а лица – от 124 до 129 мм. Древний Египет, должно быть, остается единственным в мире выдающимся примером значительного, природно изолированного региона, в котором местные расовые типы развивались сами по себе несколько тысяч лет, совершенно незатронутые внешними контактами.
Современные копты, вероятно, представляющие собой древний египетский тип более точно, чем мусульманское население, отклоняются от более древних типов только по сокращению длины черепа с примерно 183 мм до 177 мм. Следовательно, эволюционное изменение в Египте состояло только в небольшом сокращении длины головы и местами в удлинении лица и сужении носа; но эти изменения незаметны. Изменения физического типа в любой части Европы за последние пятьсот лет были гораздо больше, чем в Египте за пять тысяч лет.
ТИПЫ ЛИЦА В ЕГИПЕТСКОМ ДИНАСТИЧЕСКОМ ИСКУССТВЕ
Рис. 22 – голова мужчины в зеленом сланце, в Египетском музее, Берлин; по anon. The Art of Ancient Egypt, Phaidon Press, Vienna, 1936, Plate 166.
Рис. 23 – портрет Рахотепа, Каирский музей, по Schäfer, H., and Andrae W., Die Kunst des alten Orients, 1925, p. 222.
Рис. 24 – гипсовая маска из мастерской скульптора Тутмоса, Statlisches музей, Берлин. Schäfer and Andrae, p. 339.
Рис. 25 – статуя во владении лорда Карнавона, фронтиспис, Journal of Egyptian Archaeology, vol. 7, 1917.
Все богатство нынешнего иллюстративного материала из египетского искусства можно разделить на два класса – условные изображения и портреты. Последние демонстрируют определенный и узнаваемый тип – стройный и выносливый, с узкими бедрами и небольшими руками и ногами. Голова и лицо принадлежат к ровно очерченной изящной средиземноморской форме.
Эти портреты, с другой стороны, в особой степени демонстрируют две вещи: значительное индивидуальное разнообразие как по строению тела, так и по форме головы и лица среди долихоцефалов и мезоцефалов, а также то, что многие из чиновников, придворных и жрецов, представляющих верхний класс египетского общества (но не члены семьи фараона), особенно длинноголовые, были похожи на современных европейцев. Возможно, тому причиной тот факт, что египетский нос обычно не имел высокого корня, как у месопотамцев, как они изображали в своем искусстве; а также, возможно, из-за того, что портреты, по крайней мере людские, демонстрируют бо́льшую угловатость линий и форм, чем условные изображения.
Возможно, у царских семей было некоторое отличие по типу, ибо правители часто имеют крайне долихоцефальную форму головы в сочетании с покатым лбом и сильной орлоносостью, с весьма вывернутыми ноздрями, типичный пример чего можно видеть у известной мумии Рамзеса III и нынешнего императора Эфиопии Хайле Селассие. Этот тип, вероятно, появился в древнейшие времена с истоков Нила.
Пигментация египтян была обычно смуглой; на условных изображениях мужчины представлены красным цветом, а женщины часто более светлым и даже белым цветом. Хотя волосы почти всегда неизбежно черные или темно-каштановые, а глаза карие, Хетеп-Херес II из четвертой династии, дочь Хеопса, строителя великой пирамиды, показана на цветном барельефе своей гробницы как определенная блондинка. Ее волосы окрашены в ярко-желтый цвет с красными горизонтальными линиями[166], а ее кожа белая. Эта самое древнее в мире свидетельство светлой пигментации. Позднее египетские рельефы, однако, часто представляли ливийцев светлыми[167], а в древнеегипетские времена территория ливийцев простиралась до самой дельты. Египетские картины иностранцев весьма точны; кроме ливийцев, у которых были нордическими как черты, как и пигментация, также показаны азиаты с выдающимися носами и вьющимися волосами, народы моря со Средиземноморья со светлой кожей и более отчетливыми чертами лица, чем египтяне, а также негроиды. Очевидно, светлая пигментация Хетеп-Херес II скорее принадлежала дельте и ее связям с востоком и западом, нежели собственно Египту, потому что она никогда не повторялась в качестве важной детали, типичной для египтян. Средиземноморская пигментация египтян, видимо, несильно изменилась за последние пять тысяч лет.
5. Северная Африка в неолите
Учитывая важность Северной Африки как одного из двух главных коридоров неолитического проникновения в Европу, крайне печален тот факт, что здесь найдено очень мало человеческих останков. Небольшое количество черепов из Редеефа и Тебессы около границы Алжира и Туниса – это единственные описанные неолитические находки, в которых мы можем быть уверены[168].
Все они принадлежат к той разновидности средиземноморского типа, которую мы уже видели в Мугем: низкий рост, тонкое тело, долихо– и мезоцефалия. Они в целом меньше большинства древних египтян и более короткоголовы, чем маленькие бадарийцы. Их нельзя вывести из собственно Египта или любой известной популяции дельты, если несколько уже упомянутых меримдийских скелетов можно рассматривать в качестве типичных для этой области. Эта небольшая и географически ограниченная группа является локальной формой средиземноморского типа той же самой разновидности, которая, вероятно, ранее пересекла пролив, проникнув на Иберийский полуостров.
Другие останки, найденные в пещерах восточного Алжира[169], – это таким же образом небольшие по размерам тела, в среднем с ростом около 160 см, но они напоминают скорее тип Тевьек, чем тип Мугем. Они могут быть претерпевшими утончение остатками населения Афалу, но не могут с определенностью быть приписаны к неолиту. Многие, если не все, могут быть датированы мезолитом[170].
Мегалитический культурный комплекс, привнесенный в Средиземноморье морским путем в позднем неолите и распространившийся на север из Гибралтара до Британских островов, Франции и Скандинавии, достиг берегов Северной Африки. Но на этом небольшом театре мегалитической активности каменные памятники, не встречающиеся к востоку от Туниса, могли быть воздвигнуты уже после неолита, так как многие из них содержат объекты из бронзы или даже из железа. В самом деле, в римское время и до пришествия мусульман они иногда использовались как погребальные своды. В этих условиях мы не можем ожидать найти чистую мегалитическую расу в тунисских и алжирских дольменах[171], и материал в определенной степени оправдывает наши ожидания. Хотя черепной указатель у тридцати образцов варьируется от 67 до 84, большинство черепов являются долихоцефальными, и некоторые из них очень длинные. Большинство из них лепторинны, в отличие от обычных средиземноморских широконосых черепов неолита. Более того, у этих дольменцев высокий рост – его среднее значение у мужчин около 168 см[172]. Если это не скелеты хамитов или арабов, мы можем сделать вывод, что строители мегалитов не были собственно малыми средиземноморцами, восходящими к мезолиту, а новым этническим элементом, который мы сможем изучить более полно, обнаружив его в бо́льших количествах на севере. 6. Неолит Испании и Португалии
Находясь вдали от Иберийского полуострова, нелегко собрать данные об его неолитическом населении и сделать их обзор. Я смог собрать данные о примерно пятидесяти черепах из Испании и девяти из Португалии, которые с достаточной уверенностью можно приписать неолитической эпохе[173].
Португальские образцы, все из долины Тежу, можно классифицировать как средиземноморские. Однако они включают не только малый тип Мугем, но и образцы с бо́льшим черепом и более высоким ростом – в случае одного мужчины 168 см[174].
Испанский материал лучше всего представлен двумя сериями: первая из пещеры Ла-Солана у Ангостуры, Сеговия[175] (см. приложение I, кол. 9), а вторая – из пещеры Тикусо у Сепульведы в той же самой провинции[176]. Обе эти серии изначально были названы магдаленскими, но присутствие керамики и каменных орудий-резцов в пещере Солана и трепанации в Тикусо не оставляет сомнений, что обе они на самом деле неолитические.
Серия из Соланы, включающая десять мужчин и четыре женщины, представляет относительно большой средиземноморский тип, почти идентичный египетской серии из гробниц фараонов в Абидосе[177], а также метрически входящий в месопотамскую группу евроафриканского типа. Морфологически эти черепа относительно тяжелые, с умеренно большими надглазничными валиками.
Вторая серия из Тикусо (см. приложение I, кол. 10) включает четырнадцать мужских и семь женских черепов. Они немного меньше и более хрупкие, чем серия из Соланы, и метрически напоминают додинастические накадские черепа из Верхнего Египта. Меньшие серии и отдельные черепа других частей Испании обычно попадают в эту же категорию.
Следовательно, человеческие останки неолитического периода в Португалии и Испании, хотя и неполные, подтверждают археологические свидетельства. Иберийский полуостров был коридором движений в Западную Европу из Северной Африки, и, по меньшей мере, два типа воспользовались этим проходом – небольшая разновидность средиземноморцев, немного больших, чем мезолитическое население из Мугем, но в своей основе таких же и идентичных населению, двигавшемуся в верхнюю долину Нила в додинастические времена; и немного большее и тяжелое подразделение той же расы, похожее на неолитическое население Западной Азии, и, возможно, на древних земледельцев египетской дельты. Невозможно сказать, до какой степени эти два типа вобрали в себя местных жителей, оставшихся с мезолита. 7. Восточные источники: юг, центр и север