Сомнения в их этническом происхождении могут быть частично рассеяны изучением их физических останков. Серия из 18 мужских и 13 женских черепов однородная долихоцефальная, с низким средним черепным указателем у мужчин 71,2; черепа с высоким сводом, узколицые и лепторинные. Эта серия очень похожа на серию гальштатских иллирийцев далеко на севере, а рост 165,5 см у мужчин достаточно высокий для подтверждения этого. Говорили ли они или нет на иллирийском языке, они принадлежали к иллирийскому расовому типу, и иллирийское завоевание северо-восточной Италии в расовом смысле является несомненным.
5. Скифы
Чем кельты были для Западной Европы, тем скифы и их родственники стали примерно в то же время для гладких степей на востоке. Путешествуя верхом, нося штаны и спя в крытых повозках, они быстро распространились по лугам Восточной Европы и запада Центральной Азии, перемещаясь так искусно, что Дарий со своей армией не мог поймать их, и исчезли с лица Восточной Европы почти так же быстро, как и появились. Как и кельты, они были как ослепительными, так и мимолетными. Но, в отличие от кельтов, их образу жизни, прекрасно приспособленному к лугам, по которым они скитались, было суждено надолго пережить их отличительные особенности как народа.
Около 700 г. до н.э. скифы впервые замечены в Северном Причерноморье[404]. Их владения простирались от севера Дуная и востока Карпат через плодородные равнины востока Центральной Европы и южной России до Дона. Предполагается, что именно отсюда они вытеснили загадочных киммерийцев. Хотя Дон был их восточной границей, за ним жили другие группы кочевого населения, по культуре близкие к скифам. Они включали в себя сарматов, их ближайших восточных соседей, которые были, согласно Геродоту, результатом массовых браков скифских юношей с амазонками. Речь сарматов, очевидно, несколько отличалась от речи скифов из-за включения амазонских слов и амазонского произношения. Далее за сарматами жили массагеты, а за ними – саки. Однако слово «саки» использовалось персами как общий термин, включающий все кочевые народы к северу от Иранского нагорья в Туркестане.
По одежде, оружию, способам передвижения, жилым помещениям и общности материальной культуры эти народы создали протяженную культурную зону от Карпат до Китая. Стало обычным рассматривать скифов как народ азиатского происхождения, создавший эту высшую и специализированную форму пастушеского кочевничества в Центральной Азии и принесший ее с собой в Восточную Европу. Поборники этой школы полагают, что скифы были монголоидами и пользовались каким-то алтайским языком. Другая школа утверждает, что по физическому типу они были европеоидами и говорили на иранском языке, а происхождение их культуры связывает их с областями к востоку от Каспия.
Мы не знаем, на каком языке говорили скифы, и кажется маловероятным, что точная принадлежность их языка будет когда-либо точно установлена. Однако их географическое положение и их связь с древними персами делает иранскую гипотезу очень правдоподобной. Эта теория подтверждается также изучением языка осетин – современного кавказского народа, которые, как предполагают, является наследниками алан – одной из ветвей сарматов. Их язык определенно иранский.
Хотя общий образ жизни скифов напоминает в значительной степени образ жизни поздних гуннов, тюрок и монголов, не стоит искать скифские культурные черты у этих более поздних народов, говорящих на алтайских языках, которым можно приписать сравнительно недавнее сибирское происхождение. Они включают в себя юрту или складной дом с крышей из войлока и тюркско-монгольский тип шаманизма. Без сомнения, тюрки и монголы почти полностью позаимствовали скифский культурный стиль, но они добавили к нему элементы своего собственного, отражавшего их древние привычки и образ жизни. Некоторые черты объединяют скифов с их северными соседями финнами; среди них можно упомянуть о бане (sweat bath).
Собственно скифы обладали типом феодальной организации, возглавляемой царем, который правил четырьмя провинциями, каждая из которых имела местного правителя. Эти скифские цари погребались в царских могилах в области, которую греки называли страной Герр, находившейся у излучины Днепра возле Никополя. Независимо от того, где умер скифский монарх, его останки с большими церемониями и с большим количеством человеческих жертвоприношений размещались в погребальной камере под громадным холмом, воздвигаемым для этой цели. Богатство погребений и общий обычай самосожжения вдовы вместе с трупом мужа напоминают древних шумеров и древних египтян. Шумерское происхождение этого скифского обычая довольно вероятно.
Область погребений скифских царей возбуждала значительную активность как охотников за сокровищами, так и археологов. У скифов определенно было представление, что в этом месте их цари находились дома, и, хотя и не стоит подчеркивать это слишком сильно, кажется, что это расположение могло отражать их представление о первоначальном месте обитания скифов или по крайней мере их царей. Таким же образом монголы в более поздние времена хоронили своих мертвых в ограниченной области в Алтайских горах, которую они считали святой землей.
В первом столетии до н.э. сарматы проникли на запад, пересекли Дон и изгнали скифов из их прежних домов. Около 200 г. н.э. готы отвоевали скифскую страну у сарматов и в свою очередь восприняли многое из скифско-сарматской культуры, став великолепными наездниками и научившись жить в повозках. Аланы были единственной ветвью сарматов, сохранившей свою целостность перед лицом германского натиска. Между Доном и Волгой они создали великое царство, достигнув Кавказа, включая большую часть северо-западного Туркестана. Между 350 и 374 гг. н.э. аланское царство уничтожили гунны. Некоторые из алан отправились на запад с гуннами, другие сопровождали вандалов до Северной Африки, а небольшая часть, как уже было сказано, сохранилась на Кавказе как осетины.
Хотя этих иранцев (если скифы и сарматы на самом деле были иранцами) в южной России и по всему региону их азиатских владений заменили говорящие на алтайских языках народы, этот процесс занял какое-то время, и иранские языки долгое время удерживались в Кашгарии и в оазисах русского Туркестана. Нет сомнений, что скифы и их родственники были не уничтожены, а поглощены и ассимилированы.
Изучая расовый тип скифов, нужно помнить, что наш главный исторический источник Геродот не считал их однородной группой. Они состояли из внутреннего клана, называемого царскими скифами или истинными скифами, которые составляли знать и вождей, и целой группы кочевых племен, которых сплачивали царские скифы. Геродот также ясно дает понять, что у скифов было много рабов. Только царские скифы не имели рабов, нанимая скифских юношей в качестве охраны и принося их в жертву в своих могилах. Таким образом, погребения царских скифов должны содержать относительно чистый скифский элемент.
Не следует думать, что скифы и их рабы были единственными обитателями юго-восточной Европы по время последних семисот лет до н.э. и первых двухсот лет н.э. Геродот упоминает скифов-пахарей, которые, вероятно, были каким-то древним оседлым народом или народами, оставшимися под скифским владычеством как поставщики зерновых. Мы должны помнить, что большую часть скифской территории люди обрабатывали уже с неолитических времен.
Рис. 29. Скифы с вазы из Куль-Оба. Перерисовано с Minns, E. H., Scythians and Greeks, p. 201, Fig. 94.
Даже без изучения скелетных свидетельств не может быть больших сомнений, что скифы и сарматы в своей основе, если не полностью, были европеоидами, и ни в коем случае не монголоидами. Единственное определенное описание скифов, данное в античной литературе, – это описание Гиппократа, который называл их белокожими и тучными, но отец медицины использовал это обозначение для доказательства одной из своих природных теорий. В более поздние времена алан описывали как имеющих золотые волосы.
К счастью, мы не ограничены только письменными источниками. Сами скифы под влиянием могущественных греческих колоний на северном берегу Черного моря, и особенно в Крыму, создавали отчетливый тип реалистического искусства в золотых барельефах. Эти изображения включают в себя некоторое количество портретов скифов в очень реалистичных и жизненных позах. Они демонстрируют определенный тип мужчин с сильной бородой, длинными волосами с выступающим, часто выпуклым, носом. Надбровные дуги умеренно развиты, глаза глубоко посажены. Эти лица поразительно напоминают типы, обычные для современных северо-западных европейцев, сильно контрастируя с определенно ближневосточными типами, изображаемыми в искусстве шумеров, вавилонян и хеттов. Таким образом, их лица определенно нордические, а телосложение выглядит часто плотным и включающим сильные мышцы, но это впечатление может создаваться из-за одежды, включающей мешковатые штаны и куртки с длинными рукавами. Остроконечные шапки и длинные волосы делают невозможным составить мнение о форме головы, но это не является необходимым, так как скоро мы обнаружим ее по черепному материалу. Персидские портреты саков демонстрируют точно такой же тип, нарисованный последователями совершенно другой школы живописи, и, следовательно, этот тип не может быть необоснованной условностью.
В антропометрической литературе достаточно данных для реконструкции скифо-сарматского типа или типов черепа. Самая большая группа из 77 скифских черепов из курганов Бессарабии, которая была одним из любимых скифских пастбищ во время расцвета их господства, находится в собрании Доничи[405] (см. приложение I, кол. 37), и ее можно использовать как основную серию. Пятьдесят семь черепов этой серии неоднородны и состоят из двух типов, длинноголового и круглоголового, и первый составляет большинство.
Среднее значение этих скифских черепов демонстрирует, что они были мезоцефалами с умеренными размерами черепа, но малой высотой свода. Эти средние значения в действительности почти идентичны кельтским сериям из Франции и с Британских островов. Они напоминают унетицкие и гальштатские черепа так же, как кельтские серии напоминают эти последние. Далее, они метрически идентичны уже изученным черепам Минусинской области южной Сибири, которые могут быть их современниками.
Одна из особенностей этих скифских черепов – это низкомезенный верхний лицевой указатель, ниже указателя кельтов или минусинского населения. Однако Доничи показал, что этот низкий верхний лицевой указатель в основном связан с брахицефальным элементом в этой группе, и то же верно в отношении многих хамеконхных и мезоринных черепов. Таким образом, если не принимать во внимание брахицефальный элемент, то эти черепа становятся более узколицыми и узконосыми и больше подходят к центральноевропейской нордической категории. Другие серии скифских черепов из южной России и Кавказа демонстрируют те же самые общие характеристики, что и серия Доничи, но в большинстве случаев они чисто долихоцефальные, что ведет к предположению о том, что брахицефальный элемент в румынских черепах, возможно, по крайней мере частично имеет местное происхождение[406].
Другие собрания скифских черепов варьируются в своих черепных указателях от 72 до 77. Серии из Киевской губернии, скифского центра, имеют среднее значение 73[407]. Серия из 18 сарматских черепов с Волги, хотя и в остальном такая же, как и остальные, имеет черепной указатель 80,3[408]. Однако вряд ли стоит считать ее типичной для сарматов в целом, ибо как аланы[409], так и древние осетины[410] были длинноголовыми. Первые сохранили первоначальный скифский нордический тип до IX века н.э.
Особенно интересен богатый курган в районе погребений царских скифов[411] возле Александрополя; он был одним из наиболее впечатляющих курганов России не только из-за своих размеров, но и из-за количества золота, сопровождавшего мертвого царя, и животных, принесенных в жертву для его удобства. Курган содержал пять черепов в первичном погребении; один из них принадлежал большому мужчине шнурового типа[412]. Другой – это брахицефал со сводом, особенно широким сзади, с широким лицом и узким носом, напоминающий тюркский или, возможно, тип культуры КК. Еще два черепа – это узкие черепа обычного скифского нордического типа, в то время как пятый, занимающий царское место, – умеренной величины, длинноголовый, с низким сводом, покатым лбом, высоким, выдающимся носом, с широкими выступающими скуловыми дугами. Скулы большие, и поэтому в этом отношении есть небольшое указание на монголоидность. Однако нельзя только на основании этого свидетельства отождествлять царский клан с тюрками или монголами.
Мы очень мало знаем о росте скифов. Девять мужских скелетов из польской Украины, связанные с черепами стандартного скифского типа, имеют среднее значение более 170 см[413].
Заманчиво искать происхождение скифов в предшествующем населении южнорусских равнин. Серия черепов бронзового века с нижней Волги идентична, по крайней мере по указателям, более поздней скифской группе, и такова же серия культуры полей погребений Украины. Три черепа так называемых «киммерийцев» таким же образом не демонстрируют значительных отклонений[414].
Далее, важная серия черепов раннего железного века из севанской области Армении, возможно, датируемая первой половиной I тысячелетия до н.э., и, следовательно, более древняя, чем европейские скифы, или по крайней мере не старше их первого появления, в точности соответствует более долихоцефальному элементу скифской группы, и явно является нордической. Свод, как и у скифов, низкий, нос лепторинный, лицо лептенное, с более сжатыми скулами[415] (см. приложение I, кол. 38). Морфологически эти армянские черепа характеризуются средним наклоном лба, умеренным развитием мышц и надбровных дуг; умеренно глубоким переносьем и прямым или слегка выпуклым профилем носа; выступание затылка наиболее отчетливо в нижнем сегменте и сопровождается некоторым ламбоидным уплощением; в скуловой области присутствует типичное сжатие. Эта серия служит двойной цели: показать, что нордический тип вошел в современный армянский сплав, и определить иранский нордический тип, который мог быть таким же образом вовлечен в заселение Персии и Индии[416]. Далее, она очень похожа на древнегерманскую группу черепов как метрически, так и морфологически, и эта практическая идентичность сводит вместе две географически крайние точки изначально единой семьи.
Мы увидели, что скифы и сарматы, хотя и, без сомнения, включали в себя множество отдельных людей различной политической принадлежности, тем не менее составляли вполне устойчивый расовый тип, который был в своей основе иранским подтипом нордического. По своему типичному низкому своду, как и по другим чертам, он напоминает более древнюю восточноевропейскую и центральноазиатскую нордическую форму. По своей сути он был членом расового кластера, связанного с распространением сатемной индоевропейской речи как в Восточной Европе, так и в Азии.
6. Германские народы
Мы уже имели дело с распространением двух великих индоевропейских народов – кельтов и скифов, которые во время второй половины I тысячелетия до н.э. почти поделили между собой европейский континент к северу от альпийского барьера. Другие группы – такие как фракийцы, занимавшие большие пространства на территории Балкан, мы не описали из-за недостатка информации.
Первое тысячелетие н.э. стало свидетелем еще двух таких распространений индоевропейцев – германцев и славян: первое имело долговременные последствия на западе, а второе – на востоке. В отличие от кельтов и скифов, этим двум более поздним группам, с запозданием приобщившимся к цивилизации античного мира, было суждено постоянно заселить многие страны своими потомками и насадить свои языки во многих областях.
Из этих двух экспансий германская произошла раньше. Период германских миграций был периодом знаменитого Великого переселения народов, начавшегося с раннего, но тщетного завоевания Италии кимврами и тевтонами, воевавшими с римлянами между 114 и 102 гг. до н.э., и закончившегося только с принятием христианства норвежцами в XI веке, что положило конец пиратской практике викингов. Период его наибольшей силы пришелся на время между II и V столетиями н.э.
Территория современной Германии была родиной германцев до их экспансии только в ограниченном смысле. Племена, из которых состояли эти народы, занимали Данию, южную и центральную Швецию, Норвегию и северное побережье Германии от устья Эльбы до берегов Балтики. Ими были плотно заселены Балтийские острова рядом со Швецией, а именно Готланд и Борнхольм.
Нельзя предполагать, что эти древние германцы были неизменными потомками своих предшественников бронзового века, так как существуют веские археологические свидетельства того, что в Скандинавии в начале затянувшегося в этой области железного века поселился новый народ[417]. Гальштатские артефакты совершенно отличны по своему характеру от артефактов позднего бронзового века, погребальный обряд совершенно изменился, а древнее поклонение природе, которое строители мегалитов принесли в Скандинавию, резко исчезает, сменившись религиозными феноменами, которые мы можем определенно связать с классическим скандинавским типом поклонения. Скандинавский пантеон с его семьей богов и Валхаллой близкородственен системам Греции и Рима, Индии и других индоевропейских ветвей.
Главная цивилизующая деятельность в развитии германской культуры принадлежала кельтам. Кельты, впрочем, были скупыми учителями, так как они заблокировали германцам прямое взаимодействие с античным миром. Только в дни Римский империи и Византии, после прорыва германцев через разрушающиеся кельтские владения, их достигли эти влияния цивилизации. Но древняя Скандинавия уже обладала отчетливой культурой бронзового века, которая не была совершенно потеряна.
Далее, определенные сильные культурные элементы германского процветания несут сильные черты восточного происхождения: например, погребения в кораблях, напоминавшие погребения царских скифов во всех деталях, за исключением использования кораблей вместо повозок; искусство, выраженное в резьбе по дереву, которое несло богатство восточного звериного стиля и достигло своего наивысшего развития в Норвегии. Германцы, как и кельты, подверглись сильному воздействию восточных равнин.