Воины начали тревожно оглядываться – им совсем не улыбалось быть окруженными на темной лесной дороге неведомым противником.
– Я предлагаю срочным порядком развернуться и направить стопы в Дайкан, а там уже доложить кому следует – пусть разбираются. Вышлют разъезд с заставы или еще чего, – продолжал рассуждать наемник. В своей работе он привык трезво оценивать шансы на успех предприятия и не идти на неоправданный риск. К сожалению, не все здесь считали так же.
– Боюсь, это невозможно, – Ринен просто отмахнулся от всего, что услышал, – у нас есть четко определенные цели, и мы не можем вернуться в Талас с пустыми руками – нам нужно убирать белые пятна с карты! Король нас всех не погладит по голове за столь глупое возвращение, посчитает трусами.
– Да, правильно! – поддакнул кто-то из ученых.
Глупцы, знали бы они истинную цель экспедиции и… ее цену.
– Нет пути назад! В науке – свет! – вторили остальные.
– Если ты и твои ребята боитесь, то мы можем продолжить путь сами. – Хитрый волшебник вытащил козырь из широкого рукава мантии, образно говоря, конечно. Наемник никогда не признает, что он чего-то боится, когда «невоенные» рядом готовы идти вперед. Тем более контракт обязывал…
– Ребята, вы трусы?! – глубоко вздохнув, крикнул своим Сержинар Роун.
– Никак нет, вашство! – прогорланили в ответ наемники.
– Значит, следуем дальше!
Сержи, сердито нахмурившись, продолжил путь. Его терзали тревожные мысли, и он уже несколько раз порывался бросить все, плюнуть на этих магиков, плюнуть на золото и вернуться в веселый Дайкан. Но контракт есть контракт.
Отряд двинулся дальше, сквозь едва видимые просветы между деревьями. Хоэр не зря называли Чернолесьем – чем больше господа ученые и сопровождающие их наемники углублялись в лес, тем мрачнее становилось вокруг – птицы и звери исчезли, словно и следа их здесь никогда не было, деревья стали попадаться все больше древние и разлапистые, затмевающие могучими кронами небо. Молодые побеги чахли под сенью этих исполинов, им не хватало ни света, ни живительной влаги – все забирали огромные собратья, которые были безжалостно равнодушны к тому, что копошится внизу. Казалось, ничто не могло противиться воле этих негостеприимных хозяев – даже чудом прорастающая сквозь каменистую землю трава желтела и сохла прямо посреди лета. Сухие поваленные деревья, не выдержавшие этой бесконечной и жестокой борьбы за место под солнцем, образовывали завалы, и людям частенько приходилось с трудом объезжать некстати упавший на дорогу ствол или корягу.
Передвигаться стало ужасно трудно – по подсчетам Сержи, за два дня пути экспедиция одолела не более десяти миль. Несколько раз они теряли направление, и даже заклинания магов не сразу помогали вновь отыскать дорогу, превратившуюся уже в чуть заметную, вьющуюся меж высоких деревьев тропу. Кони то и дело спотыкались о выступавшие из земли камни, две лошади захромали, что еще больше замедлило весь отряд. К счастью, обладатели таинственных следов не спешили показываться на глаза нашим путешественникам, да и обычной нечисти нигде не было видно – как будто даже гоблины не чувствовали себя уютно в этой мрачной и труднопроходимой чаще, посреди косматых черных стволов и чрезмерно плотной листвы. Прохладными тревожными ночами, полными странных скрипов и жалобных стонов вокруг, ни маги, ни солдаты удачи почти не могли сомкнуть глаз – лес незримо давил на них, нависая над головой зловещей пульсирующей сетью. На исходе третьего дня столь неприятного знакомства с Чернолесьем всем без исключения участникам экспедиции хотелось только одного – чтобы этот кошмар наконец закончился.
Поэтому нетрудно догадаться, как воспряли духом наемники и ученые, когда мрачные деревья начали редеть и впереди замаячил обильно поросший растительностью длинный подъем, назвать который горным хребтом господам королевским географам не позволила разве что профессиональная гордость.
Караван перешел Лесной кряж (как его все-таки, после долгих споров, решились именовать таласские ученые), пройдя по весьма кстати открывшемуся на пути Длинному перевалу (тоже их заслуга). После этого экспедиция стала продвигаться по дороге все дальше на северо-восток.
Странно. Очень странно, но изредка встречавшиеся в глубине Чернолесья следы совсем исчезли. Ни одного нового отпечатка в пыли… а орочьи, гоблинские и тролльи исчезли еще в середине перевала – будто те вообще не заходили сюда, где невысокие холмы поросли зелеными ветвистыми деревьями с вечно отбрасываемой кронами мрачной тенью. Словно что-то пугало их, не пускало дальше в глубь лесов. И командира Роуна это тоже настораживало: если уж орки и тролли чего-то боятся, то здесь должна обитать действительно страшная сила.
Хоэр еще не закончился, а старый и могучий Конкр уже гостеприимно раскрывал перед гостями свои двери. Высокие смолистые сосны щедро посыпали сухую землю зелеными иголками, всюду валялись шишки, горсти лапника укрывали молодую траву. Окружающий лес заметно изменился: стал светлее, а местные деревья выглядели даже более древними, нежели в Чернолесье. Некоторые из растущих здесь кривых вязов и широкоплечих дубов были в несколько обхватов толщиной и простирали свои узловатые ветви над дорогой, будто пожимая друг другу руки. Кое-где поблескивали нити толстой липкой паутины с коконами запутавшихся в ней жаворонков и маленьких лесных голубей. Над головой подчас пролетали, разливаясь хохотом-карканьем, большие незнакомые птицы, немного походившие на ворон, только с кроваво-алым оперением и – очень странно! – лишенные глаз.
Стало заметно холоднее, и Сержи закутался в плащ, набросив на голову капюшон. Мрак все сгущался, вечер здесь подкрадывался незаметно. С закатом над землей начал подниматься легкий туман. Наемники зажгли факелы и дальнейший путь продолжали в их желтом свете. Следов на дороге стало вообще не разглядеть, но предводитель солдат удачи уже и не пытался. Его внимание привлекло негромкое пощелкивание в стороне. Приглядевшись, наемник увидел несколько маленьких грызунов, что карабкались по старому дереву с ветки на ветку в поисках орешков. У многих из них, как показалось Сержи, были самые что ни на есть человеческие глаза. Вздрогнув, солдат удачи пригляделся еще внимательнее, но зверьки не спешили к нему обернуться и постепенно полностью скрылись во тьме. Объяснив все усталостью, Сержинар Роун вскоре позабыл об этих странных существах.
Был объявлен привал на ночлег, и караван свернул с дороги под кроны деревьев. Кто-то расседлывал коней, другие разжигали костры и начинали жарить на них припасенную еще в городе дичь. Сержи выставил вокруг лагеря дозорных.
Ринен, сидя в стороне от своих собратьев по науке, делал какие-то заметки в дорожной тетради. Перо в его руке так и скрипело, моля оставить несчастную бумагу в покое. После сытного ужина, сдобренного крепким элем, ученые и наемники, свободные от дозора, улеглись спать.
Как и говорилось, от земли поднимался туман. Сержи никак не мог заснуть. Было очень холодно, и он ворочался с боку на бок, пытаясь потеплее закутаться в свой плащ. Неясная тревога поселилась в душе немолодого наемника, но усталость от дороги и волнения ушедшего дня все-таки взяли верх, и он, обняв свой меч, нежно, как какую-нибудь барышню, погрузился в глубокий сон.
Туман тянул к нему бледные щупальца, и верный конь, чего-то испугавшись, вдруг заржал. Резким порывом ударил ветер, громким шелестом пройдясь меж крон. В один момент на землю вихрем слетело столько листьев, что Роун в них почти полностью утонул. С какой-то ветки на землю спрыгнул небольшой зверек с шелковистой бурой шерсткой и большими человеческими глазами, нежно-голубыми и полными вожделения. Зверек осторожно подкрался к спящему предводителю наемников и мягкими трехпалыми лапками коснулся его лица. Солдат удачи вздрогнул, но не проснулся. Маленькое существо с легким хрипом острыми коготками начало вытягивать из человека нечто походившее на тонкую нить паутины, бледную, но с кровавыми прожилками. Быстро-быстро шевеля лапками, зверек скручивал ее в небольшой клубочек, после чего отправлял в усеянную острыми клыками пасть. Роун поморщился во сне, почему-то вдруг защемило сердце. В эти мгновения ему казалось, что он должен, просто обязан быстрее проснуться, если хочет жить, но вместе с этим чувством пришло какое-то странное недомогание. Наемник не мог пошевелить даже кончиком пальца. Больше всего ему хотелось ущипнуть себя – или чтобы проснуться, или чтобы понять наконец, что это всего лишь сон.
Вдруг где-то неподалеку закричала женщина. Ее крик был наполнен такой болью и отчаянием, что все оцепенение мигом слетело с предводителя наемников. Сержи проснулся. Быстро вскочив на ноги и схватив меч, он огляделся. Зверька нигде не было. Крик стих, и было невозможно определить, откуда он раздавался. Костер давно потух, даже угли успели остыть. Кругом спали уставшие спутники, Ринен куда-то пропал – у костра лежал лишь его мятый плащ. Дозорные сидели на земле, не шевелясь и уставившись в одну точку перед собой.
Вдруг где-то неподалеку закричала женщина. Ее крик был наполнен такой болью и отчаянием, что все оцепенение мигом слетело с предводителя наемников. Сержи проснулся. Быстро вскочив на ноги и схватив меч, он огляделся. Зверька нигде не было. Крик стих, и было невозможно определить, откуда он раздавался. Костер давно потух, даже угли успели остыть. Кругом спали уставшие спутники, Ринен куда-то пропал – у костра лежал лишь его мятый плащ. Дозорные сидели на земле, не шевелясь и уставившись в одну точку перед собой.
– Кор? – неуверенно позвал Сержи. – Дерек?
Воины не ответили, не шевельнули и пальцем, не изменили позу. Было такое чувство, что они просто замерзли в холодной ночи и околели. Но тут предводитель увидел, как с их губ срывается легкий пар – наемники дышали.
– Да что же это такое?! – закричал Сержи, его голос эхом разлетелся по лесу. – Кор! Дерек!
– Вашство? Чего разорались? Тута мы, – повернул к Роуну голову его верный подчиненный, демонстрируя белое-белое лицо без единой кровинки и черные провалы глазниц.
На его коленях сидел маленький зверек с человеческими глазами темно-карего цвета. Он сматывал в клубок бледные полупрозрачные нити, исходящие из висков человека, и поедал их. На миг на оскаленной мордочке маленького уродца блеснула злорадная усмешка.
– Вашство? – так же неприятно усмехнулся Кор. – Что с вами?
– Нет… – прошептал Сержи. – Нет. Нет, только не это. Этого не может быть. Нет, нет, и нет.
– Вашство? – послышался голос Кора и за спиной. На плечо легла тяжелая ладонь. Кто-то с силой потряс его. – Вашство? Ваше командирство!
Сержинар Роун обернулся и в тот же миг проснулся. Он лежал на холодной от росы земле, закутавшись в плащ. Было раннее утро, и костры только разжигали для завтрака. Над предводителем склонился верный Кор, живой и невредимый, с немного помятым после сна лицом и щетиной, но со своими глазами на приличествующем им месте, внимательными и заботливыми, как у доброй мамаши.
– Это ты, Кор Бочонок? – прохрипел Сержи, все еще не веря в то, что смог проснуться.
– Кто же еще, ваше командирство? – усмехнулся толстый наемник. – Завтрак скоро. Дерек за водой побег, а маг что-то там колдует над похлебкой…
Сержи приподнялся на локтях. Он лежал, укрытый сплошным одеялом из опавших листьев. Солдат удачи поднял голову и встретился с прищуренным недобрым взглядом, мелькнувшим на миг из-под темно-зеленой остроконечной шляпы с большими полями…
Когда солнце поднялось выше, экспедиция тронулась в дальнейший путь. Картографы, прямо так, не слезая с коней, раскрыли перед собой небольшие деревянные пюпитры и, расстелив на них свитки, начали зачерчивать все повороты дороги, все близлежащие овраги, холмы и пересохшие ручьи, мимо которых они проезжали. Кто-то самозабвенно спорил с товарищем о названии неведомого ранее цветка со снежно-белыми лепестками и бордовыми листьями, другие хвастались необычной формой найденных ими кореньев, искренне недоумевая, отчего же их спутники, солдаты удачи, не могут оценить столь замечательную находку по достоинству. И что такого в том, что корешки довольно четко походили на черную от земли человеческую ступню или руку с грязно-зелеными растопыренными пальцами, – это ведь еще не значит, что добрым наемникам стоит обращать на это безобразие свое внимание! Ребята Роуна лишь кривились от отвращения, когда вспоминали об этих растениях, некоторых даже тянуло вывернуть наизнанку бедный желудок, а ученым хоть бы что!
Когда караван перебирался через очередной пересохший ручей, Сержи краем уха уловил негромкий спор, разгоревшийся между главой экспедиции и одним из молодых ученых. Парень что-то пытался доказать Ринену, но, конечно же, напрасно. Главарь услышал лишь несколько фраз из их горячего разговора.
– …но я этого не могу понять, мэтр, – говорил молодой ученый. – Как же нам делать описание животного мира Конкра, если мы не становимся лагерем и не устанавливаем капканы и сети?
– Нет времени, – ответил старый ворчун.
– Но как это нет? Мы же в экспедиции!
– Я уже сказал. Молчи, Колин, не призывай на свою голову мой гнев. Скажи спасибо, что тебе выдали диплом на полгода раньше. Чего тебе еще не хватает?
– Но куда мы так торопимся, мэтр? – ничего не понимал как сам Колин, так и подслушивающий их разговор Сержи.
Старый волшебник не ответил, лишь почесал свою редкую, торчащую кверху бороденку и направил коня вперед…
В тот день больше ничего не приключилось. Расположились на ночлег как обычно, ночь прошла спокойно, без всяких происшествий, а на следующее утро вновь двинулись в путь. Стало заметно, что Ринен, пропади он пропадом, действительно куда-то очень спешит. Его хмурый, но более-менее спокойный нрав за последние несколько часов сменился жутко склочным, придирчивым и ругающим всех и вся характером. Теперь от него старались держаться подальше все: даже подчиненные, поскольку уже что угодно могло вызвать гнев старика. Поэтому он и ехал в одиночестве впереди всех, оставив членов экспедиции украдкой обсуждать смену его настроения, ежечасно всех подгоняя и подчас срываясь на крик.
Прошло уже несколько подобных дней, не ознаменовавшихся ничем, кроме все более раздражительного настроения Ринена. Кругом был все тот же сумрачный лес, а гербарии и карты господ королевских географов все росли и ширились.
Старый волшебник по-прежнему ехал впереди, вполголоса чихвостя неторопливых помощников, а ученые, уперев свои пюпитры в дуги седел, продолжали вычерчивать, рисовать, промерять, рассчитывать.
– Ваше командирство. – К Сержи подъехал Кор Бочонок.
Солдат удачи, предчувствуя, как и его предводитель, надвигающуюся угрозу, обвесил коня чехлами с десятками кинжалов, ножей и прочих атрибутов наемничьего ремесла. В руке Бочонка был заряженный арбалет, а во взгляде – некая неуверенность. Сержи знал этого парня не меньше десятка лет, поэтому доверял ему как себе.
– Что случилось, Кор?
– У меня настойчивое ощущение, что кто-то идет за нами след в след, сэр, – объяснил наемник. – Кто-то следит за нами уже два перехода.
– Ты в этом уверен? – Сержинар Роун украдкой оглядел ничего не заметивших ребят и занятых своими делами ученых, ткнул недобрый взгляд в спину что-то там ворчащего себе под нос старика и обернулся.
Позади была дорога, уходящая за поворот, два вяза-близнеца нависали над ней подобно арке.
– Я видел лишь тень. Поехал проверить, но ничего не нашел.
– Разберемся, – посулил Сержи.
Главарь несколько замедлил коня и дал всему каравану пройти вперед. Теперь он оказался в хвосте экспедиции. Кор остался с ним. Тихо, чтобы никто не заметил, командир и его воин направили коней назад. Перед поворотом они остановились, подняли заряженные арбалеты и стали ждать.
Под деревьями и правда мелькнула стремительная тень.
– Ты видел?
– Так точно, вашство.
– Кто это?
– Не могу знать, – ответил Кор.
Сержи устремил взгляд на уходящую назад дорогу. Она была совершенно пуста.
– И я не могу, – неожиданно раздался тихий голос.
Сбоку появилась невысокая фигура, облаченная в плащ из листьев. Это было очень худое существо с длинными руками и ногами и торчащими в стороны острыми коленями и локтями, как у какого-нибудь насекомого. Ростом незнакомец был бы Сержи по грудь, если бы наемник стоял на земле, а в руках у странного создания была осиновая трость. Лицо существа было очень необычным и пугающим. Длинный, походящий на комариный хоботок острый нос, вероятно, являлся гордостью этого худосочного карлика, и кроме того, он был владельцем широкого лягушачьего рта и маленьких глазок без век – незнакомец не моргал.
– Не стреляй, человек! – проскрежетало существо, пристально глядя на нацеленный ему в голову наконечник арбалетного болта.
– Ты кто такой? – переведя дыхание, спросил пораженный Сержи. Кор так и замер в седле.
– Я эвив, один из лесных жителей, – представился носитель плаща из листьев. – Меня зовут Тилл.
– Зачем ты нас преследуешь?
– Я хотел помочь тебе, Сержинар Роун, потому что мне тебя жаль, – честно признался эвив, и от его прямоты по спине главаря наемников пробежал холодок. – Я сам пришел, я хотел сказать, что вам нужно немедленно возвращаться туда, откуда вы пришли.
– Я и сам знаю… – начал было Сержи, но лесной житель его перебил:
– Нет, не знаешь. Пока что. Вам нужно быстро уходить, а если не уйдете, не говорите потом, что старый добрый Тилл вас не предупреждал. Лес этот далеко не прост, сюда вас никто не звал. Что бы вы ни искали под этими кронами, оно станет вашей погибелью. – Эвив одарил наемника пристальным взглядом. – Уходи, Сержинар Роун, уходи, пока можешь.
– Я не могу, – процедил Сержи. – Контракт – это больше чем просто данное кому-то слово…
– Тогда не жалуйся, – вздохнул Тилл и повел кончиком длинного носа. – Я должен уйти, но помни, Сержинар Роун, что здесь тебе следует опасаться многих вещей: утреннего тумана, прозрачной воды, тишины, что звенит в ночи, сверкающей под луной паутины, но больше всего бойся цветущего чертополоха. Помни это.