Второй важной составляющей тренинга являлась стрелковая подготовка. В силу специфики работы, пистолетами-пулеметами пользоваться нам приходилось достаточно редко. При абордажах чаще шли в дело парализаторы или штатные "вихри", снаряженные УОДами. Но к тяжелой артиллерии прибегали процентах в пяти случаев, если уж совсем невменяемые клиенты попадались. В остальных стычках довольствовались нелетальными средствами. ПП все-таки слишком специализированное оружие, чтобы осваивать его всерьез. А теперь пришлось, в свете вновь открывшихся обстоятельств. Компактные "викинги" оказались на редкость удобными для использования в тесных коридорах, и даже уэсы, выпущенные из них, почти не давали рикошетов — они просто-напросто прошивали насквозь пенобетонное покрытие композитных перегородок, и вязли в нем. УОДы же плющились о стены, выщербливая из них целые пласты обмазки. К концу наших тренировок комплекс, имитирующий внутреннее устройство типового корабля, мог похвастаться обширными проплешинами на переборках — столь усердно мы избавляли их от пенобетонной облицовки. Боюсь, если бы мы работали с "вихрями", они бы красовались пробоинами с рваными краями.
На стрельбище майор Шелест снова удивил нас — он весьма ловко управлялся и с табельным АПС-17, и с "викингом". Чувствовалось, что товарищ имеет реальный опыт их применения. В общем, от души у меня отлегло, и я смело включил безопасника в боевое расписание, причем безо всяких скидок.
Пару раз за это время к нам присоединялся майор Волчара. Как он выразился, "перенимать, туда-сюда, опыт по захвату жилых объектов". Судя по его комментариям, заниматься чем-то подобным ему ранее не приходилось, специализация не та. А вот случая попасть на стрельбище он не упускал. Когда еще выдастся возможность на халяву сжечь тысячу-другую унитаров? Вот именно. Так что капитан Вайсман, инструктор по огневой подготовке и по совместительству комендант стрелкового комплекса, выгонял его под вечер чуть ли не пинками. Однажды даже пожаловался мне слезно, в том ключе, что еще никогда в таком количестве унитары не списывал. Бравый Иржи справедливо опасался получить по шапке от зампотылу за перерасход боеприпасов, но я его успокоил, пообещав решить вопрос через Борщевского.
Время, между тем, шло. До очередного сеанса оставалось чуть менее двух суток, а начальство не торопилось с постановкой задачи. Перехваченный в коридоре штаба кап-1 отделался неразборчивым бурчанием, мол, в процессе, не кипишуй. Подполковник Калинин вообще на глаза не попадался. Результатами анализа доставленной информации с нами тоже никто поделиться не стремился. Тут одно из двух: или ничего не накопали, или, что более вероятно, секретность блюдут. Во избежание, так сказать. У пиратских кланов из Внешних Миров руки хоть и коротки, зато уши чуть ли не из каждой стены растут. В противном случае их бы уже давным-давно к ногтю прижали. А может, и нет — из чисто политических соображений. Мало ли кому выгодно их существование.
В общем, жизнь шла своим чередом, заполняя дни изнурительными тренировками, а вечера приятным ничегонеделаньем в обществе друзей и знакомых. И Ольги, само собой. Позавчера, когда она была на дежурстве, я затащил Волчару в "Эполет", где и попытался напоить вдрызг в компании Мишки Иванова и еще пары знакомых офицеров. Игнат по части выпить оказался не дурак, перепил всех и еще добавки попросил. На следующий день мне пришлось долго и упорно бороться с похмельным синдромом, а тренировку, между прочим, никто не отменял. Результаты я показал отменно плохие, более-менее придя в форму лишь после обеда. К вечеру, правда, оклемался, и любимую женщину встретил во всеоружии.
Накануне вечером удалось переговорить с Матвеевым. Он уже фактически восстановился после ранения, но злобные медики, среди которых отличался особой невменяемостью подполковник Гаврилов, и слышать ничего не хотели о посещениях. Пришлось в очередной раз напрягать родное начальство. Борщевский, недовольно на меня покосившись с экрана КПК, все же выслушал соображения из области "надо пообщаться на предмет обмена опытом", и на врачей повлиял. В общем, прорвался.
Матвеев встретил меня приветливо. Он занимал отдельный бокс со всеми удобствами и большой кроватью с разнообразными медицинскими приблудами. Увидев меня, расплылся в улыбке. Ответил на приветствие и сел, осторожно придерживая правую ногу. Хлопнул по одеялу рядом с собой, мол, устраивайся. Я возражать не стал, присел на краешек койки.
Старлей производил достаточно удручающее впечатление. Он и до похода на Ахерон особой статью не блистал, но сейчас совсем высох, щеки ввалились, а глаза лихорадочно блестели.
— Красавец? — хмыкнул он, перехватив мой взгляд.
— Бывает и хуже, — философски буркнул я. — Оклемаешься. Руки-ноги целы, а голова… Что нам голова, это ж кость.
Матвеев жизнерадостно заржал на старую шутку и на мгновение превратился в себя старого, памятного по застолью в "Эполете". Точно выкарабкается, пару недель интенсивной кормежки, потом месяц-другой тренировок, и форма вернется. А пока ему лучше лежать. Я поднялся с кровати и устроился на мягком стуле, приставленном к столику, заваленному разнообразными больничными радостями — консервированными фруктами, соками в картонках и тому подобными мелочами.
— Сам-то как? — поинтересовался лейтенант, откидываясь на подушку. — Я тут как в вакууме, ничего не говорят. Самый главный садюга, который Гаврилов, заладил — стресс, стресс, не нервируйте его. Покой, коллега, и только покой! — прогнусавил он, явно передразнивая военврача.
— Сейчас расскажу, — заверил я собеседника, извлекая из кармана заветную фляжку. — Я вообще через Борщевского к тебе пробился, не хотели пускать, изверги.
Я зашарил взглядом по столу, силясь отыскать подходящую тару под коньяк. Матвеев, заметив мои потуги, дотянулся до прикроватной тумбочки и извлек на свет божий пару мерных пластмассовых стаканчиков.
— Славик принес, санитар, — пояснил он. — Единственный нормальный мужик в этом вертепе. Пару раз с ним даже дернули по соточке. Ему ночью на дежурстве скучно бывает.
Я уже привычно разлил живительную влагу и вскрыл жестянку с консервированным ананасом, наугад вытянутую из горки провизии на столе.
— Помянем Андрея, — глухо проговорил Матвеев, принимая стопочку.
Я непонимающе уставился на него, потом до меня дошло. Блин, а я ведь по именам и не знаю никого, только Алексеева.
— Ты был хороший мужик, капитан, — провозгласил лейтенант, и мы опрокинули рюмки в глотки.
Странно, но прекрасный коньяк пятилетней выдержки обжег слизистую не хуже неразведенного медицинского спирта. Или не в коньяке дело? Я сжевал дольку ананаса, с трудом протолкнув ее в горло, и посмотрел на Матвеева:
— Тебя как хоть звать-то, напарник?
— Виктор, — недоуменно уставился он на меня. Потом просветлел лицом, протянул ладонь. — А тебя?
— Александр, — пожал я бледную, но вполне себе крепкую руку. — Смешно, правда? Пили вместе, на задание уходили вместе, а имен узнать не удосужились. Я не сразу сообразил, что ты про Гречко говорил.
— Бывает, — отмахнулся лейтенант. — Я вообще с трудом собственное имя вспоминаю, обычно или по званию, или по фамилии. А чаще всего по кличке.
— Дай угадаю — Кот?
— Угу! — ухмыльнулся собеседник. — Как догадался?
— Вспомнил тебя на брифинге. Первое впечатление именно такое было.
— Сначала звали Дикий Кот, — закатил глаза Матвеев. — Сократили до Дикого, потом и вовсе до Кота. Диком было прозвали, но я пару морд расквасил, и отцепились шутники. А у тебя какой позывной?
— Ко мне клички не липнут, легче по фамилии звать. Со школы так повелось, — пожал я плечами. — Хотя пытались неоднократно. Ладно, давай еще по одной, за здоровье.
Возражений не последовало, и вторая порция отправилась вслед за первой. Потом я почти час расписывал собственные приключения, наплевав на негласный запрет. Какого хрена?! Все равно Матвеев на планете был, так что он уже носитель секретной информации. К тому же Борщевский, услыхав мою фразу насчет "обменяться опытом", никаких особых указаний не дал. Стало быть, можно лейтенанта в курс дела ввести.
В ответ Матвеев поведал о собственных приключениях, в красках описав собственные мытарства по пустыне и длительное сидение в старом бункере. Особенно ярко у него вышел эпизод первого контакта с одичавшими колонистами. Вообще, к собственному ранению он относился с изрядной долей юмора и присутствия духа не потерял.
— Прикинь, вываливаюсь я из телепорта, сам уже в нескольких местах покоцаный, колено разбито, вздохнуть не могу… Свалился на пол, воздух хватаю, а начальство на меня пялится. И тут эти черти за мной. Выскочили, дубьем машут, орут что-то… А я чуть ли не в голос ржу! До того лица у Борщевского с Калининым забавные. Стоят, никак поверить не могут, что такие чудики приперлись. Правда, полковник ваш тот еще зверюга оказался — первого в лоб отоварил, толкнул на второго. Они на пол, в шмотье запутались. А третий железякой заточенной на него замахивается. Как тот в нырок ушел — любо-дорого посмотреть! И с локтя в ухо, да коленом в солнышко. Чудик и осыпался. А Калинин, пока остальные двое барахтались, обоих рукояткой пистолета по темечку приголубил. А лейтенантик, Офиногенов который, так и стоял столбом, челюсть до пола…
— Прикинь, вываливаюсь я из телепорта, сам уже в нескольких местах покоцаный, колено разбито, вздохнуть не могу… Свалился на пол, воздух хватаю, а начальство на меня пялится. И тут эти черти за мной. Выскочили, дубьем машут, орут что-то… А я чуть ли не в голос ржу! До того лица у Борщевского с Калининым забавные. Стоят, никак поверить не могут, что такие чудики приперлись. Правда, полковник ваш тот еще зверюга оказался — первого в лоб отоварил, толкнул на второго. Они на пол, в шмотье запутались. А третий железякой заточенной на него замахивается. Как тот в нырок ушел — любо-дорого посмотреть! И с локтя в ухо, да коленом в солнышко. Чудик и осыпался. А Калинин, пока остальные двое барахтались, обоих рукояткой пистолета по темечку приголубил. А лейтенантик, Офиногенов который, так и стоял столбом, челюсть до пола…
Я хмыкнул, представив описанную картину. Зрелище получалось фантасмагорическое — офицеры при полном параде мутузят каких-то оборванцев с арматурой в руках. Кому рассказать, не поверят.
Просидел я у Матвеева до девяти вечера, потом спохватился и убыл к себе в кубрик. Ольга уже заждалась, наверное, однако из врожденной деликатности не звонила.
Так оно и оказалось. Любимая женщина встретила меня в слегка возбужденном состоянии и сходу учинила небольшой скандал, благополучно разрешившийся в постели. После этого я пообещал ей, что все оставшиеся до отправки вечера непременно буду проводить с ней. Не обязательно под одеялом, но в ее компании. И это не обсуждается. Я, впрочем, сопротивляться и не пытался — сам еще не насытился. Неполная неделя — не тот срок, чтобы успеть надоесть друг другу. Это еще все впереди, после задания. Но не буду загадывать, примета плохая. Хотя в глубине души я уже был готов остепениться и позволить заволочь себя в ЗАГС. Или в церковь, это даже предпочтительнее…
* * *
Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",
21 марта 2535 года
День накануне отправки выдался на редкость нервным. Началось все с тревоги по дивизиону — как потом выяснилось, опять кто-то полез в систему Эпсилон Индейца, к тому же в силах тяжких — аж на трех боевых кораблях. Условно боевых, конечно же. Частным лицам никто военную технику не продает, пока она ресурс до первого капремонта не выработает. Вот уже потом, подлатав посудину и лишив ее львиной доли вооружения, выставляют на продажу. Половина частного флота из таких калош состоит — им еще ходить не один год, только обслуживать нужно вовремя. Наиболее лихие из перевозчиков стараются всеми правдами и неправдами корабли вооружить, но перепадает им в основном устаревший и снятый с вооружения хлам. Однако от этого он не становится менее смертоносным, особенно если ты сидишь в скорлупке обычного камиона, оснащенного лишь противометеоритными пушками, а на встречном курсе маячит пиратский крейсер. Тут может помочь только скорость и мастерство штурмана, рассчитывающего прыжок. Одно время, правда, в Приграничье процветал конвойный бизнес, однако вот уже около двадцати лет на услуги подобного толка нет спроса. Торговые пути Внешних Миров охраняются объединенным конвойным флотом, а в Приграничье хозяйничает Патруль. Впрочем, это не мешает пиратам время от времени совершать крупные рейды и собирать кровавый урожай с космических трасс. Это обычно случается, когда какой-то из кланов обзаводится приличной боевой флотилией, при активной помощи и поддержке "черных археологов". В обозримом космосе в избытке мест, где можно разжиться поддающимся восстановлению боевым кораблем столетней давности. А имея связи и базу в каком-либо из Внешних Миров, отремонтировать его и оснастить современными системами навигации не представляло особой сложности, были бы деньги. Но не суть важно. На перехват трем пиратам выдвинулись два тяжелых крейсера при поддержке звена фрегатов. Битва закончилась, не успев толком начаться — одного пирата разнесли главным калибром крейсера, оставшиеся два попытались уйти. Удалось только одному, второго повредили и догнали фрегаты. Дело кончилось абордажем и большой кровью — экипаж не пожелал сдаться и дрался до последнего. Штурмовой отряд со "Стремительного" потерял убитыми семерых и почти два десятка ранеными.
Суета продолжалась до самого обеда, и закончилась лишь после приема последней партии раненых — и своих, и пиратских. Все стояли на ушах, включая безопасников. Такое крупное столкновение в этом секторе за последние два года произошло в третий раз, но первые два случая разительно отличались. Тогда мы большими силами штурмовали целые базы — один раз на астероиде, второй раз на планете. Сейчас же тройка боевых кораблей чуть ли не в открытую вторглась в запретную зону, наплевав на предупреждение, и сшибла патрульный эсминец. Возмездие их настигло буквально через полчаса, но почти пятьдесят человек экипажа уже не вернешь. Равно как и погибших штурмовиков. Это не считая материальных ценностей. И чего их в эту забытую богом систему тянет? Прямо как мухи на мед — то "археологи", то пираты…
По случаю всеобщего шухера тренировку я на сегодня отменил, заменив ее походом на склад. Под шумок удалось почти безболезненно выбить из Скупого все, что положено по штату, и подогнать снаряжение. Даже для майора Шелеста бронекостюм нашелся. Серега Акимов боеприпасы выдал безропотно, и даже к грабежу, учиненному Черенковым, отнесся добродушно. Стволы дополнительные, правда, не отдал, велев приходить завтра. Да мы и не настаивали, до кучи оставив всю гору снаряжения ему на хранение.
Начальство вспомнило о нашем существовании уже после обеда, когда я прогнал личный состав на стрельбище. Мы с Шелестом и присоединившимся к нам Волчарой сидели в офицерской столовой, попивая кофеек, и обсуждали сложившуюся на данный момент политическую ситуацию. Как в Федерации, так и в Чернореченске. Безопасник оказался весьма талантливым аналитиком и сходу вник в проблемы княжества. В основном он и говорил, я просто сидел и слушал. И поражался. Я за неполный месяц, проведенный на Ахероне, не смог так разобраться в обстановке, как майор по рассказам и отчетам за неполные трое суток. Волчара лишь изредка многозначительно хмыкал, поглядывая на Шелеста. В самый разгар беседы заверещал мой КПК.
— Тарасов, собирай команду на брифинг, — рыкнул с экрана Борщевский и отключился.
Я пожал плечами в ответ на недоуменные взгляды соратников. Неторопливо поднялся из-за стола.
— Ну что, товарищи офицеры, долг зовет.
Товарищи офицеры дружно допили кофе и направились следом за мной.
Беспокоить лишний раз Борщевского я не стал, набрал номер Офиногенова. Как и следовало ожидать, тот оказался осведомлен о предстоящем мероприятии и ввел меня в курс дела. Переполох на базе случился отменно не вовремя, тем не менее, операцию "Сафари" никто не отменял. Поэтому нам предлагалось собраться полным составом в памятном брифинг-зале в четырнадцать ноль-ноль по федеральному времени. До назначенного срока оставалось еще минут сорок. Так что я успел спокойно собрать группу и не торопясь довести до места. Даже подождать пришлось минут пятнадцать.
Как и в прошлый раз, компания собралась достаточно пестрая: пять дуболомов-штурмовиков, их командир, безопасник и майор-"фортификатор" из системы Фронтира. Разбавляли общество капитан первого ранга Борщевский, подполковник СБФ Калинин, лейтенант Офиногенов и еще один незнакомый техник, занявший место оператора информкомплекса. Я было удивился, но тут же все прояснилось — рядовой и сержантский состав остался в брифинг-зале для инструктажа, а офицеры переместились в небольшой смежный кабинетик, оснащенный всеми необходимыми приблудами.
— Присаживайтесь, товарищи офицеры! — Борщевский приглашающе махнул рукой и устроился во главе круглого (на самом деле квадратного) стола.
Мы последовали его примеру, зашуршав креслами. Перед каждым из нас вырос монитор информсистемы, а Калинин еще и вооружился сенсорной клавиатурой и мышью, взяв на себя роль оператора.
— Мы планировали провести брифинг утром, — начал кап-1, - но в связи с известными событиями и последовавшей за ними суетой его пришлось отложить. Приношу свои извинения. Мы разделили вас на две группы из соображений секретности. Лейтенант Офиногенов сейчас инструктирует рядовой и сержантский состав. До ваших людей, капитан, в основном доведут общую информацию о планете. Мы же с вами, товарищи офицеры, обсудим более важные вопросы. Товарищ подполковник, приступайте.
Калинин кивнул и бодро забарабанил по клавиатуре. Мониторы ожили, украсившись какими-то схемами.
— Я, с вашего позволения, начну, — кашлянул подполковник.
— Надеюсь, все присутствующие более-менее разбираются в обстановке, сложившейся на данный момент в системе Риггос-2 и на планете Ахерон. Поэтому начну с главного. Аналитический отдел Службы Безопасности обработал массив информации, доставленный капитаном Тарасовым, а также сведения, любезно предоставленные Советом Чернореченска. Удалось также извлечь информационные массивы из найденных на планете шлемов, и с достаточной долей вероятности идентифицировать оружие и боеприпасы, использовавшиеся вторгшимися в Систему неизвестными. Теперь по порядку.