«Отлично! — оживился Кенрик. — Теперь не придется переться через болото! Старик еще говорил, что этрайт поможет мне отыскать следующую твою часть».
«Не верю я ему! — отрезал Витой. — С чего ему нам помогать?!»
«А с того, что не все такие эгоисты и параноики, как ты. В общем, думай, что хочешь, но я пошел за этрайтом. Скелеты, похоже, тоже указывали на него».
Посох промолчал. Кенрик позвал Черныша и двинулся в сторону, указанную стариком. Поскольку, переходя болото, они взяли левее, то вышли на сушу шагах в четырехстах от нужного места. Эти четыреста шагов нелегко дались юноше — гряда была узкая, ее пересекали трещины, разломы, завалы, через которые приходилось перебираться. Но, в конце концов, Кенрик оказался на небольшой, усыпанной камнями площадке. Посреди нее что-то лежало, небольшое и странно выглядящее — многоугольник с многочисленными выступами по краю и отверстием в центре.
Кенрик подошел, наклонился и решительно подобрал странную штуку. В тот же момент она словно потекла, окутывая его запястье, и через несколько мгновений юноша растерянно взирал на широкий ребристый браслет без застежек — снять его было невозможно. А затем Кенрик с ужасом увидел, что из браслета в направлении локтя выдвинулись несколько длинных, толстых шипов и вросли в тело, ни малейшей боли при этом он не испытал.
«Я же тебе говорил, что нужно соблюдать осторожность! — удовлетворенно заявил Посох. — Нет, чтобы старших послушать! Нет, мы сами с усами!»
«Да отстань ты от меня! — возмутился Кенрик. — Скажи лучше, что дальше с этой штукой делать?»
«А я не знаю! — тон Витого полнился ехидством. — Я этрайтами никогда не владел. Даже не знаю, этрайт ли это или амулет подчинения…»
«Не знаешь, так заткнись, — отрезал юноша. — Достал ты меня, слов нет, как достал!»
Он поднес браслет к глазам, но ничего на нем не обнаружил — гладкий, ребристый металл. И как управлять этой штукой? Кенрик положил вторую руку на браслет и сразу понял, что часть его может двигаться вокруг своей оси. Сдвинул, но ничего не произошло. Юноша вздохнул: опять ничего не ясно.
«Дубина! — влез Посох. — Последнему идиоту понятно, что сначала надо представить точку назначения, а затем уже поворачивать этрайт и телепортироваться!»
«Ну вот, а говорил, что не знаешь, как работает», — удовлетворенно заметил Кенрик.
Он подозвал Черныша, взгромоздился на него, представил себе Марка и повернул браслет. В глазах на мгновение потемнело, и они оказались на узкой полоске берега то ли озера, то ли моря — другого берега вдали видно не было. К ней вплотную подступали высокие скалы. Кенрик радостно оглянулся, но Невидимками вокруг и не пахло, в пределах видимости вообще не было ни единого человека. Да и следов человеческой деятельности он тоже не увидел — дикие, первозданные места. Это куда же их занесло-то?
— Не сработало… — растерянно сказал Кенрик неизвестно кому.
«Сработало! — возразил Посох. — Только не так, как надо. Ты куда хотел попасть?»
«К Марку, его себе представил…»
«Хм-м-м… Должен был к нему и попасть. Странно. Хотя, стой! Помнишь, старик говорил что-то о том, что он изменил настройку этрайта?»
«Точно, говорил, — припомнил Кенрик. — Еще он сказал, что этрайт поможет найти еще одну твою часть. Погляди-ка, нет ли ее рядом?»
«Есть… — по прошествии пары минут потрясенно сообщил Посох. — Есть! Он не соврал! Вот там в скалах, шагах в пятистах еще один алтарь!»
«Отлично! — радостно потер руки юноша. — А ты сомневался!»
«Исключение только подтверждает правило… — проворчал Витой. — Из того, что старик не обманул сейчас, еще не следует, что он не обманет в следующий раз».
«Неисправим! — обреченно махнул рукой Кенрик. — Только учти, мы с Чернышом, пока не помоемся и не поедим, никакой алтарь искать не полезем. И вообще, не видишь, что ли, солнце почти село? Куда мы в темноте в скалы полезем?!»
«Я посвечу… — начал канючить Посох. — Я бы, пока вы заняты, освоился с новой частью понемногу, это не так-то просто…»
«Успеешь!» — отрезал юноша.
Быстро сбросив одежду и не забыв снять упряжь с карайна, он ринулся в воду, оказавшуюся пресной. Значит озеро, а не море. Черныш не отстал и принялся шумно плескаться на мелководье. Кое-как вымывшись сам, Кенрик достал специальную щетку и занялся карайном — работа предстояла тяжелая и долгая. Просто так грязь с густой шерсти не счистишь. А затем Черныша ждала самая нелюбимая им процедура — мытье с помощью мыльного корня. Какой кот, пусть даже и разумный, это любит? Нет таких. Однако труднее всего оказалось хоть как-то отстирать одежду и упряжь.
Закончив с водными процедурами, Кенрик принялся просматривать вынутые из седельных сумок припасы и зелья. Половину того и другого, к сожалению, пришлось выбросить — промокли. Бережливый Марк за это, скорее всего, пропесочит ученика, но тут уж никуда не денешься. После этого настал черед самих сумок, которые пришлось мыть и снаружи, и изнутри. Покончив с ними, Кенрик наконец-то занялся поиском дров для костра, не обращая внимания на ворчание Посоха, призывающего бросить все и немедленно бежать искать алтарь.
Быстро темнело, а Кенрик успел найти совсем немного сухого топляка. Невдалеке, правда, обнаружил целый ствол, но он был мокрый. Когда костер хорошо разгорится, то можно будет использовать и его, но костер еще нужно чем-то разжечь, а дерева здесь почти нет. Посох продолжал ворчать.
«Ты бы лучше помог мне сухое дерево искать! — взорвался юноша. — Хватит ныть! Все равно раньше утра никуда не двинемся».
«А чего его искать? — пробурчал Посох. — Пройди шагов триста влево, там огромная куча».
И обиженно умолк. А Кенрик двинулся в указанном направлении, через некоторое время обнаружив полузанесенную песком, разбитую штормом небольшую шнекку, явно торговую. Такие, насколько знал юноша, использовали на Круглом озере, они возили товары между Гортом и Страйном. А что если он на побережье этого озера? Может и так, пока не встретит людей, все равно не узнает. От шнекки осталось много обломков, Кенрик нагрузился ими и потащил к месту стоянки. Пришлось сделать пять ходок, чтобы запасти достаточно дров для сушки одежды и ночевки.
Весело затрещал костер, Кенрик поставил над ним треногу и повесил котелок — после всех приключений страшно хотелось горячего. Он оглянулся, не обнаружил рядом Черныша и встревожился.
«Ты где?» — послал юноша мысленный зов карайну.
«Охочусь, не мешай, — проворчал в ответ тот. — Я запах горных козлов учуял, свежее мясо ни мне, ни тебе не помешает».
Что ж, пусть себе охотится, и Кенрик расслабился возле костра. Думать ни о чем не хотелось, слишком много событий для одного дня, сознание было просто перегружено. Когда похлебка оказалась готова, юноша с удовольствием поел, затем повесил на палках вокруг костра одежду, чтобы просушить ее. Развернул походный спальный мешок Невидимок, стоящий, если бы такой можно было найти в свободной продаже, больше сотни золотых, влез в него и мгновенно уснул.
Утром Посох разбудил Кенрика, едва рассвело, требуя срочно отправляться на поиски. Юноша послал его по известному адресу, снял высохшую одежду с палок, побросал эти палки в костер и осторожно раздул его. Невдалеке он обнаружил ляжку какого-то не слишком крупного животного — Черныш позаботился о своем всаднике. Свежее мясо оказалось очень кстати. Кенрик поджарил несколько кусков над огнем и с удовольствием их съел, несмотря на всю их жесткость — молодые зубы справились.
Терять времени все же не стоило, поэтому юноша быстро уложил седельные сумки и надел на безжалостно разбуженного и недовольно ворчащего из-за этого Черныша упряжь. По привычке, вбитой наставником на уровне рефлексов, скрыл все следы своего пребывания здесь, даже разровнял песок. Вздохнул, забрался на карайна и двинулся вдоль берега.
«Стой!» — заставил Кенрика вздрогнуть возглас Посоха.
Они как раз проезжали мимо неширокой расщелины.
«Здесь, что ли?» — спросил юноша.
«Да, в расщелине, но где-то глубже под землей. Забирайся внутрь, поищем».
Кенрик пожал плечами, но повернул карайна. В расщелину из-за множества осыпавшихся камней оказалось не так-то просто пробраться. Однако она оказалась совсем не длинной, вскоре они уперлись в стену.
«Надо разобрать эту кучу камней! — возбужденно заявил Посох. — Там вход в подземелье».
«Да я месяц буду их разгребать!» — возмутился Кенрик.
«А магия тебе на что? Простейшее заклинание переноса, которому я тебя учил!»
«Точно!» — хлопнул юноша себя ладонью по лбу.
Быстро сформировав нужное плетение, он отпустил его, и камни потоком поплыли над головой в сторону выхода из расщелины. Вскоре стало ясно, что Посох прав — перед ним чернел вход то ли в пещеру, то ли в пересохшее русло подземной реки. Попросив Черныша посторожить, Кенрик спустился вниз, цепляясь руками за неровности скалы — и не такое на тренировках делать приходилось.
«Точно!» — хлопнул юноша себя ладонью по лбу.
Быстро сформировав нужное плетение, он отпустил его, и камни потоком поплыли над головой в сторону выхода из расщелины. Вскоре стало ясно, что Посох прав — перед ним чернел вход то ли в пещеру, то ли в пересохшее русло подземной реки. Попросив Черныша посторожить, Кенрик спустился вниз, цепляясь руками за неровности скалы — и не такое на тренировках делать приходилось.
Пещера оказалась очень разветвленной, без помощи Посоха юноша заблудился бы здесь через десять минут. Следуя указаниям, он сворачивал то влево, то вправо, пока, наконец, не добрался до небольшого тупичка посреди которого лежал большой круглый валун.
«Ура! Нашли!» — заорал Посох.
«Что нашли? — недоуменно спросил Кенрик. — Алтарь где?»
«Перед тобой?»
«А почему он круглый?»
«Вода обточила. Вон, видишь, наверху в стене отверстие, через него-то она и текла. Когда-то алтарь находился за небольшим водопадом».
Пожав плечами, Кенрик достал кинжал, порезал руку и стряхнул несколько капель крови на алтарь. Все произошло, как и раньше: невидимый глаз посреди алтаря вспыхнул белым светом, раздался тяжелый гул, со стен посыпался песок, прозвучали несколько слов на незнакомом языке. И посреди камня появилось нечто напоминающее толстый витой жезл — очередная часть Витого Посоха. А сам Посох возник в руке юноши словно из ниоткуда. Кенрик наклонил навершие Посоха к жезлу, и они слились воедино.
«Я стал сильнее!» — удовлетворенно заявил Витой.
«Вот и хорошо, — буркнул Кенрик, заживляя рану. — А сейчас пора к своим».
Выбравшись из подземелья, он взобрался на Черныша, снова представил себе лицо Марка и повернул этрайт. В глазах, как и в прошлый раз, потемнело, и тишину сменил шум большого лагеря.
— А ты здесь откуда взялся?! — встретил Кенрика потрясенный голос наставника.
* * *
Ведя друзей, а этих троих он уже считал друзьями, к воротам базы, Нир то и дело поглядывал в сторону Халега, так и оставшегося для него загадкой. За прошедшие несколько дней юноша часто пытался понять, что же представляет из себя виконт, но мало что понял. Человек чести — это однозначно, никогда не предаст, что бы не случилось. Очень много знает и умеет — слишком много для сына провинциального графа из забытого богами уголка. Очень немногословен, говорит только тогда, когда считает нужным, и то, что считает нужным. Но при этом выясняется, что двумя-тремя словами он четко формулирует проблему и показывает пути ее решения. Нира, который сам был неплохим аналитиком, эта способность Халега приводила в восторг. Он сам еще не умел так быстро и четко проводить анализ по внешне не связанным между собой фактам.
Виконт замечал бросаемые на него взгляды, но не подавал виду. Он до сих пор не понимал с какой стати эти трое столичных молодых дворян стали ему в чем-то близки, но принимал это, как данность. Каждый из них имел свой характер, интересы, не похожие на интересы большинства — именно этим они, похоже, заинтересовали Халега. Но важнее всего, что Нир, Дарлин и Меллир видели в человеке его сущность, а не обертку, тогда как для остальных столичных хлыщей значение имели, прежде всего древность рода, титул и богатство. И будь человек хоть семи пядей во лбу, но если он не соответствовал их критериям, уважения добиться было невозможно. Понятно, что не все являлись такими, но очень многие не решались идти против установленных обычаев, в отличие от этих троих.
Снова на память пришел утренний разговор, и Халег с трудом сдержал досадливую гримасу. Ну почему Мертвый Герцог никак не хочет оставить его в покое? Почему никак не желает понять, что служить во втором аррале виконт не будет. Понадобится помощь — окажет, но ограничивать себя одним делом он считал неправильным, чувствовал, что сможет принести много пользы и в другом. Почему же Герцог так прицепился именно к нему? Неужели только потому, что Халег сыграл большую роль в той истории с пиратами? Может быть. Но уже третий раз за время его пребывания в столице ло'Верди вызывал виконта к себе и отеческим тоном уговаривал пойти к нему на службу, обещая золотые горы. В отличие от подавляющего большинства, Халег абсолютно не боялся Мертвого Герцога, просто не понимал, почему нужно бояться. Ну высший зорхайн, ну глава всесильной службы безопасности. Ну и что? Бояться-то зачем? Герцога такое отношение явно удивило, он даже выглядел удивленным во время их первого разговора и, похоже, не понимал, что происходит — слишком привык к всеобщему страху перед собой. Возможно, это стало дополнительной причиной его заинтересованности в Халеге. Но что бы там Герцог себе не думал, служить во втором аррале виконт не собирался. Не его это.
Нир в очередной раз покосился на Халега — уж слишком заинтриговал его этот человек, слишком он не походил ни на кого из тех, кого юноша знал. Никогда не поймешь, что он на самом деле думает — абсолютно непроницаем, всегда сдержан и безукоризненно вежлив. Выводы и высказывания виконта порой были столь парадоксальны, что вгоняли Нира в ступор. Взять хотя бы разговор после дуэли. Все четверо с аппетитом позавтракали — в крохотном трактирчике «Пристань обжоры» готовили на изумление вкусно, он полностью оправдывал свое название. Затем взяли по стакану молодого вина и уставились друг на друга.
— Это была не просто дуэль, — констатировал Нир после недолгого молчания. — Дарлин, кому-то либо ты, либо твой отец очень сильно стоят поперек горла. На балу произошла явная провокация.
— Провокация? — удивился Дарлин. — Да этих дуэлей уже столько было, что я давно не считаю. На каждом балу или приеме кто-то ко мне обязательно пристает и не оставляет другого выхода, кроме как вызвать его на дуэль.
— Ничего себе! — поежился Меллир, представив себя на месте друга.
В этот момент до него дошло, что и сам может легко нарваться на вызов, особенно теперь, после случившегося. И что он сможет противопоставить противнику? Книгу? Похоже, в своем пренебрежении к занятиям фехтованием он несколько дал маху…
— Слушай, а кем служит твой отец? — прищурился Нир.
— Ответственным секретарем первого аррала, — пожал плечами Дарлин. — А какое это имеет значение?
— Боюсь, что большое. Первый аррал у нас что? Контрольная и разрешительная служба, отвечающая за очень многое, например, без разрешения первого аррала ни одна крупная партия какого-либо груза не будет перевезена. Насколько я слышал, купцы и многие аристократы горькими слезами плачут, выбивая эти разрешения. Твой отец занимает вторую должность в аррале, из чего следует, что основная работа лежит на нем и реально службой управляет именно он — глава аррала, конечно, человек умный и достойный, но ему уже больше семидесяти лет. Поэтому, врагов у твоего отца множество. Очень многие хотели бы его вывести из равновесия. Сам подумай, как на него подействует твоя гибель.
— Очень плохо подействует, — помрачнел Дарлин. — У него, кроме меня никого нет, мама умерла, когда я был совсем маленький. Отец и с собой после этого покончить может…
— Но все это нам пока ничего не дает, — продолжил Нир. — Мы не знаем, кто конкретно организовал охоту на тебя, а в том, что организовал, у меня ни малейших сомнений нет. Поэтому давай-ка составим список всех, с кем ты дрался, и подумаем, чем они могут быть связаны.
Следующие полчаса они составляли список. Чем больше имен в нем появлялось, тем в большее недоумение приходил Нир — цельной картины не вырисовывалось. Молодые аристократы, провоцировавшие Дарлина на вызов, принадлежали к семьям из разных придворных группировок и были, на первый взгляд, ничем не связаны. Однако связь должна быть! Почему же она не прослеживается? Или все это спланировал кто-то настолько умный, что Нир просто не способен разобраться в его хитросплетениях? Может и так, но тогда ситуация еще серьезнее, чем он думал. Беда в том, что идти к Мертвому Герцогу пока не с чем, информации практически нет, только подозрения и предположения, а их на хлеб не намажешь.
Тогда Нир решил пойти другим путем. Он выделил из общего списка фамилии тех, чьи семьи либо занимались торговлей, либо имели какое-либо отношение к основным придворным группировкам, во всем имеющих свои интересы. Но осталось немало не имеющих ни к торговле, ни к группировкам никакого отношения. Снова, похоже, тупик. Особенно удивляли Нира два имени — военные, не могущие иметь никаких претензий к первому арралу, так как делами армии и военных поставок занимался четвертый. Как-то все это связано, но как?!
— Тех, кто не имеет отношения ни к торговле, ни к группировкам могли на чем-то подловить и заставить, — внезапно заговорил молчавший до того Халег. — Теперь по поводу военных. Одного я могу отбросить сразу — известный склочник, слишком много мнящий о себе. Со вторым я знаком по Военной Академии, попытаюсь выяснить причину его действий.