– А где Дэвид? – окликнула она Бетси, вооруженную тряпкой и бутылкой с жидкостью для чистки серебра.
– Гуляет по берегу, – пробурчала та и добавила:
– Но ему лучше. Воздух ему только на пользу.
– Возьму жакет и пойду проверю.
– Ну, вряд ли удастся, если он вас раскусит.
– Бетси! – Джессика притворилась оскорбленной. – Я не так глупа.
Домоправительница фыркнула, но в этот момент прозвенел колокольчик.
– Ничего, ничего. – Джессика махнула Бетси рукой. – Я открою, – и бросилась к двери.
– Майкл! – Она радостно обвила руками его шею. – Как хорошо, что ты уже вернулся.
Слейд вошел в холл как раз в тот момент, когда Джессика целовала Майкла. Раздался ее низкий, обещающий смех, и она прижалась щекой к щеке худощавого темноволосого мужчины с правильными чертами лица и светло-зелеными глазами. «Это Майкл Адамс», – решил Слейд, подавив желание схватить его за шиворот, оттащить от Джессики и хорошенько встряхнуть. Слейд заметил, как блеснул бриллиант на мизинце Майкла, когда он погладил Джессику по голове. «Мягкие руки и искусственный загар», – отметил Слейд про себя.
– Я скучал по тебе, дорогая. – Майкл немного отстранился, чтобы с улыбкой взглянуть ей в лицо.
Джессика снова рассмеялась и дотронулась до его щеки, а потом высвободилась из кольца его рук.
– Ну, я слишком хорошо тебя знаю, Майкл, чтобы предполагать, будто ты, такой занятой и.., все прочее, можешь о ком-нибудь скучать. Сколько разбитых сердец ты оставил в Европе?
– Я их никогда не разбиваю, – заявил Майкл, прежде чем снова легко коснуться ее губ, – и я действительно скучал по тебе.
– Входи и все-все мне расскажи, – приказала она, беря его под руку. – Груз, что ты прислал, как всегда, чудесный. Я уже продала…
О, здравствуй, Слейд.
Джессика увидела его сразу же, как повернулась. Взгляд, быстрый, властный, уперся прямо ей в лицо, и потребовалась вся сила воли, чтобы не вздрогнуть. Что было в этом взгляде? Требование? Вопрос? Она смущенно кивнула Слейду. Что он от нее хочет? И почему она готова все отдать, даже не спрашивая, что именно ему нужно?
– Джессика. – На его лице мелькнула слабая улыбка.
– Майкл, знакомься, Джеймс Слейдермен.
Он гость у нас и пытается навести порядок в библиотеке.
– Нелегкое занятие, насколько я могу судить, – заметил Майкл. – Надеюсь, у вас достаточно времени.
– Достаточно.
Зная, что домоправительница скоро явится подслушивать, Джессика отошла от Майкла и крикнула:
– Бетси, ты можешь принести нам кофе в гостиную? Слейд, вы присоединитесь к нам? Она думала, что Слейд откажется, но он проследовал за ними.
– Конечно.
Ему не требовалось смотреть на Майкла, чтобы знать, как тому неприятно его согласие. Они вошли в гостиную.
– Вот как? – изумился Майкл. – Ты решила поставить здесь столик времен королевы Анны?
– Это перст судьбы, – сказала Джессика и рассмеялась, сев на диван. – Я все время хотела попросить тебя подыскать мне такой, и когда увидела его в инвентарном списке, то подумала, что ты ясновидящий.
Бегло оглядев столик, Майкл кивнул:
– Да, он определенно подходит к обстановке. Он сел рядом с Джессикой, а Слейд устроился в кресле напротив.
– С грузом не возникло проблем?
– Нет, все уже распаковано. И, между прочим, три вещи уже проданы. Дэвид проболел всю неделю, и мне помогал Слейд.
– Неужели? – Майкл вынул тоненький, как вафля, золотой портсигар и предложил Слейду сигарету. Покачав головой, Слейд вытащил свою пачку.
– А вы разбираетесь в антиквариате, мистер Слейдермен?
– Нет. – Слейд чиркнул спичкой и внимательно посмотрел на Майкла поверх пламени. – Если не считать лекции, которую мне вчера прочла Джессика.
Майкл откинулся назад и, как бы между прочим, положил руку на спинку дивана, едва не касаясь плеч Джессики.
– А чем вы занимаетесь?
Его гладкие, ухоженные пальцы рассеянно поигрывали волосами Джессики. Слейд глубоко затянулся:
– Я писатель.
– Очаровательно. Может быть, я читал что-нибудь из ваших сочинений?
Слейд уставился на Майкла долгим, неотрывным взглядом.
– Надеюсь.
– Слейд работает над романом, – вмешалась в разговор Джессика. Что-то действовало ей на нервы, какой-то подтекст. – Кстати, вы, Слейд, еще не рассказали, о чем он.
Слейд уловил в ее взгляде мольбу о мире. «Нет, – решил он, – еще не время. Посмотрим, что всплывет на поверхность, если взбаламутить воду».
– О контрабанде! – выпалил он. С порога раздалось громкое звяканье фарфора.
– Проклятье! – Дэвид еле удержал наклонившийся поднос, а потом заискивающе улыбнулся Джессике:
– Я едва не уронил его.
– Дэвид! – Джессика вскочила и схватила поднос. – Ты сам едва держишься на ногах, а уж чтобы разносить кофе – и речи быть не может.
Слейд заметил, что Дэвид недовольно взглянул на него, прежде чем свалиться в кресло.
"Дэвид все еще довольно бледен, а может, побледнел, услышав о контрабанде? Интересно», – подумал Слейд. Он заметил на его лбу, над очками, бисеринки пота.
Джессика поставила поднос на стол и спросила:
– Как ты себя чувствуешь? Дэвид нахмурился:
– Да не волнуйся ты так.
– Ладно. – Она наклонилась к нему. – Знай я, что ты такой скверный пациент, я бы тебя к кровати привязала.
Он сильно дернул ее за волосы, но усмехнулся:
– Ладно, дай мне кофе и заткнись.
– Слушаюсь, сэр, – кротко ответила она. А когда она отвернулась, Дэвид быстро подмигнул Слейду: мол, мы знаем, как обращаться с этими светскими дамочками.
– Привет, Майкл. Добро пожаловать обратно. И, пошарив в кармане, Дэвид извлек старую пачку сигарет. В поисках спичек он оглянулся и увидел столик. В глазах засветился огонек.
– А это что такое?
– Это одна из находок Майкла, на которую я заявила права. – Джессика подала Дэвиду кофе. – А ты на следующей неделе все аккуратно оформишь.
– В понедельник, – твердо ответил Дэвид, пожирая глазами столик. – Королева Анна?
– Он прелестный, правда? – Джессика принесла чашку Слейду, а потом подошла к столику и, открыв крышку, показала его внутреннее устройство.
У Слейда по шее побежали мурашки. Он почувствовал, как возросло напряжение, он мог почти осязать его. Отведя взгляд от Джессики, он внимательно следил за мужчинами. Майкл долил сливок в кофе. Дэвид нашел спичку. Слейд незаметно пожал плечами и велел себе успокоиться.
– Подожди, пока не увидишь остальной груз, – сказала Джессика Дэвиду, опять подходя к дивану. – Майкл превзошел самого себя.
Слейд молча прислушивался к жужжанию разговора вокруг, кратко отвечая на обращенные к нему вопросы. «Она с ума сходит по мальчишке», – решил он. Это сказывалось в манере обращения: она и поддразнивала его, и легонько бранила, и подольщалась к нему. Слейд вспомнил, как она говорила, что ей хотелось бы иметь брата или сестру. Дэвид явно их заменял. Как далеко она зайдет, защищая его? Будет стоять до конца, это несомненно. Если он что и понял как следует в характере Джессики Уинслоу – это то, что она умеет быть преданной.
А вот ее отношения с Майклом не совсем определенные. Если они любовники, то она совсем не придает этой связи значения. Но, опять же интуитивно, он почувствовал, что Джессика не такая женщина, чтобы относиться к любовной связи легко. В этом маленьком, хрупком теле кипят страсти, сдерживаемые уздой воли. Если Майкл ее любовник, то страсть обязательно проявилась бы в поцелуе, которым они обменялись у входа. И когда он обнимал ее, губы, рот выдали бы страстное желание. И он посмотрел на эти губы, нежные, ни следа помады. Он за десять шагов от нее словно чувствовал их вкус. Слейдом овладело упорное, непреодолимое желание, а с ним возникла боль, тупая, пульсирующая. Такой он прежде не испытывал никогда. Если бы он хоть раз овладел этой женщиной, боль ушла бы. Слейд почти уверил себя в этом. Ему необходимо коснуться кожи цвета сливок, испытать страсть, которую эта женщина обещает, и он освободится от наваждения.
Взглянув на Слейда, Джессика вновь ощутила себя в плену его завораживающего взгляда. У нее возникло ощущение, будто он ведет ее куда-то, взяв за руку. Он словно зыбучие пески, пронеслось молнией в голове. Ступи – и пропадешь. А все же соблазн погибнуть велик. Крайности манят нас.
– Джессика.
Майкл взял ее за руку, нарушив ход мыслей.
– М-м, да?
– А как насчет того, чтобы пообедать сегодня вдвоем? Там, в ресторане на берегу, в котором тебе так нравится?
Его спокойные зеленые глаза улыбались. Джессика почувствовала, как успокаивается. Вот этого мужчину она понимает.
– С радостью.
– И не беспокойся о том, чтобы возвратиться пораньше, – вставил Дэвид. – Я завтра буду распоряжаться в магазине, а ты можешь отдохнуть.
Услышав это, Джессика удивленно вздернула брови.
– Да что ты говоришь?
Дэвид фыркнул, уловив сухость тона.
Услышав это, Джессика удивленно вздернула брови.
– Да что ты говоришь?
Дэвид фыркнул, уловив сухость тона.
– Явление мисс Рэдклифф народу! – обратился он к Слейду. – Она все время забывает, что я помню, какая встрепанная и тощая она была в двенадцать лет. Красотка с пластиной на зубах. Что-то ей там исправляли.
– А если я тебя опять уложу на лопатки? – ласково осведомилась Джессика. – Я буду готова к семи, – повернулась она к Майклу, делая вид, что не заметила, как ухмыляется Дэвид.
– Прекрасно.
Быстро ее поцеловав, Майкл встал.
– Значит, завтра увидимся, Дэвид. Приятно было познакомиться, мистер Слейдермен.
Он ушел, Джессика поставила чашку и вскочила как ошпаренная.
– Надо бы прогуляться с Улиссом по берегу.
– Не смотри на меня, – ответил Дэвид, – я должен беречь энергию.
– Да я и не собиралась просить тебя. Слейд? Он предпочел бы некоторое время провести без нее, но покорно встал.
– Конечно. Только надену пиджак.
Побережье было длинным и каменистым. Ветер, дующий с залива, – резким, пропитанным солью. Джессика смеялась, наклоняясь, подбирала какие-то ветки, бросала собаке. Улисс бегал взад-вперед, энергично петляя вокруг, пока хозяйка не подкидывала ему новое развлечение. Справа океанская волна плескалась о камни, вздымаясь водяными брызгами. Слейд смотрел, как Джессика носится в поисках очередной деревяшки. Неужели она не может просто неспешно прогуливаться? Вот опять засмеялась, подняв над головой палку, а собака неуклюже прыгала, пытаясь ее достать. «Не связывайся с нами, пока не узнаешь что-либо стоящее». Слейд вспомнил приказ и сунул руки в карманы. «Следи за женщиной». Он, черт побери, следил за ней, и это давалось ему нелегко. Следи, как солнечный свет блестит на ее волосах. Следи, как пара выцветших джинсов туго обтягивает ее узкие бедра. Наблюдай, как ее губы изгибаются в улыбке… Будь свидетелем, как полицейский Слейдермен пускает под откос все дело, потому что не может отвязаться от мыслей о тощей женщине с глазами цвета бренди.
– О чем вы задумались?
Он резко обернулся. Джессика стояла рядом, пристально всматриваясь в его лицо.
Проклиная себя, он вдруг понял, что с легкостью может разрушить не только свою вымышленную позицию в ее доме, но и впрямь всю операцию, если не примет меры предосторожности.
– Давно не был на побережье, – соврал Слейд. Джессика прищурилась.
– Нет, дело не в этом, – пробормотала она, – и я никак не пойму, откуда у вас такая таинственность.
Она раздраженно откинула волосы со лба, а ветер, словно играя, сдул их ей прямо в лицо.
– Ну что ж, дело ваше.
Слейд обиженно поднял камешек и кинул его в волны.
– А мне непонятно, что заставляет вас быть столь подозрительной.
– Любопытной, – поправила она, немного удивленная его упреком. – Всего лишь любопытной. Вы интересный человек, Слейд, и, возможно, именно потому, что очень о многом умалчиваете.
– А что вас интересует, моя биография?
– И так легко обижаетесь.
Тут он буквально набросился на нее.
– Не давите на меня, Джесс.
Ей понравилось, что он назвал ее уменьшительным именем – так звал ее только отец. И ей понравилась его ярость тоже. Она пробила первую брешь в его броне.
– А если я не послушаюсь?
– Тогда я дам сдачи, я человек невежливый. Джессика рассмеялась:
– Да, черт возьми, даже очень невежливый. И что, вы хотите меня оскорбить?
Она пыталась вывести его из себя. И сейчас почему-то не задумывалась, что особенного из этого выйдет. Тоненькая, сильная, с развевающимися от ветра волосами, она стояла прямо перед ним. Глаза у нее были золотые. Нет, так просто ее не проймешь. Она не из тех, кто обижается по пустякам. Слейд решил, что слова требуют доказательств. Уже обнимая ее, он все твердил себе, что это по долгу службы. А ее лицо выражало ожидание и согласие одновременно. И никаких опасений. Проклиная ее, он жадно впился в ее рот.
Поцелуй был таков, каким он его себе представлял. Губы мягкие, ароматные, податливые. Она таяла в его руках, как воск, хотя он грубо терзал этот нежный рот. Можно утонуть в блаженстве этого поцелуя. Прилив отдавался шумом у него в голове. Ему даже почудилось, что он стоит в приливной волне, а песок то и дело уходит у него из-под ног. Он прижал ее к себе крепче.
Грудь ее была теперь так близко, искушая и дразня. Дотронься, попробуй! Но вся его сила была вложена в этот поцелуй. Руки Джессики скользнули по его спине вверх, продлевая наслаждение. Голова у него закружилась, и он отшатнулся. С долгим прерывистым вздохом Джессика положила голову на его плечо.
– Я почти задохнулась.
Он все еще обнимал ее. Он хотел разжать руки, но сейчас, когда ее волосы щекотали его щеку, он засомневался, что сможет это сделать. Джессика взглянула на него – она улыбалась.
– Дышать полагается носом, – наставительно объяснил Слейд.
– Но я об этом как-то забыла. «И я тоже», – подумал он.
– Тогда сделайте глубокий вдох.
И так же крепко, так же смятенно Слейд снова приник к ее губам. На этот раз она уже не была пассивна. Теперь Джессика предъявила свои требования. Губы ее разомкнулись, и ответный поцелуй стал ищущим, и дразнящим, и обещающим. Он застонал, сердце бешено застучало. Джессику охватило неотступное, алчное желание. На свете существовал только он – его руки и губы. И больше ничего было не надо. Еще никогда никто не желал ее с такой силой. И она все чувствовала с ним наравне. Даже когда он был груб, ей это нравилось, и она старалась быть такой же. Возбуждение – нет, это слабо сказано, желание – ничего не выражающее слово. Джессика ощущала безумие, взрыв энергии, который мог быть укрощен только обладанием.
"Держи меня!» – хотелось ей крикнуть, а ее пальцы отчаянно вцепились в его волосы: «Возьми меня! У меня еще никогда так не было, и я не вынесу, если ты меня оставишь!» Она вытянулась струной, изо всех сил прижалась к нему, предлагая и требуя одновременно. Он, конечно, сильнее ее – она чувствовала его бугристые, твердые мышц», но желание переполняет их одинаково. Ее тело страдало, беззащитное и в то же время могущественное, как никогда.
"О, покажи, на что ты способен, – мысленно заклинала она, отуманенная желанием. – Я так долго ждала, чтобы наконец вкусить настоящей страсти».
Чайка прокричала над головой, и крик подействовал на Слейда так, словно его окатили ледяной водой. Черт возьми, что он делает? Слейд оттолкнул от себя Джессику. Из-за одного безумного поцелуя он утратил все: чувство долга, достоинство, разум. Черт возьми, впору спросить, что она делает с ним. Вот стоит, смотрит на него: щеки пылают от страсти, глаза потемнели. Влажные губы распухли. Дышит тяжело и прерывисто.
– Слейд! – хрипло сказала она и потянулась к нему.
Слейд грубо перехватил ее руку, прежде чем она успела до него дотронуться.
– Вам лучше уйти.
Теперь его глаза не выражали ничего. Они были снова совершенно непроницаемы. Они глядели на нее, будто ничего не происходило, будто взрыв страсти ей привиделся, а были только чайки, море, песок да обычная прогулка с собакой. С минуту она ничего не могла понять. Смятение, поднявшееся в душе, буквально смыло все мысли. Он подвел ее к краю, к той тонкой, еле различимой черте, а потом грубо отшвырнул назад, словно она, Джессика, ничего для него не значит. Жаркий румянец стыда залил ее лицо. За стыдом последовал гнев.
– Будь ты проклят, – прошептала она и бросилась по лестнице, ведущей к дому, перескакивая сразу через две ступеньки.
Джессика тщательно оделась. Только прикосновение шелка к коже могло хоть как-то успокоить уязвленную гордость. Повертевшись перед большим, до полу, зеркалом, она одобрительно кивнула. Покрой платья был прост, если не считать неожиданно глубокого разреза на спине, кончавшегося немного ниже талии. Ее не волновало, что она выбрала это платье, думая больше о Слейде, чем о Майкле. Цвет соответствовал настроению – глубокий по тону царственный пурпур. Она закрепила волосы двумя бриллиантовыми заколками. Каскад пшеничных локонов обрушился на спину, оставляя лицо открытым. Выглядит она прекрасно. И посмотрим, кто кого. Джессика схватила вечернюю сумочку и направилась к лестнице.
Слейд был в гостиной. Он затягивал шуруп в чиппендейловском комоде. Орудовал он очень уверенно. Джессика вспомнила, как он отчаянно, самозабвенно обнимал ее.
– Да вы мастер на все руки, – констатировала Джессика.
Он взглянул на нее, нахмурился и судорожно стиснул отвертку. «Какое право она имеет выглядеть вот так?» – подумал он мрачно. Платье облегало ее, как перчатка, и, судя по походке, она прекрасно отдавала себе в этом отчет. Слейд яростно повернул отвертку, хотя надобности в этом уже не было.
– Бетси жаловалась, что шуруп разболтался, – пробормотал он.
– А я и говорю, вы мастер на все руки, – сказала она бесшабашно. – Хотите выпить? Я смешаю мартини.