Будет не очень умно с моей стороны ударить его прямо перед тем, как он меня укусит, сказала Ру сама себе. Но зазвучала музыка. С чувством неизбежности, Ру двинулась в танце с вампиром. Один раз она слишком далеко дернулась вправо, другой сбилась, но оба раза быстро исправилась. И затем она грациозно откинулась на спину, ее левая рука обхватила шею Шона, ее левая рука вытянулась назад, дальше, в трогательной позе. Шон склонился над ней, она заметила его клыки и дернулась. Но уже ничего не могла сделать.
Он ее укусил.
Все ее проблемы смыло как волной, все мышцы расслабились, и она снова обрела цельность. Ее тело успокоилось и затихло, и к ней вернулся безмятежный изначальный покой.
Следующее, что осознала Ру, было то, что она плачет, сидя на полу, скрестив ноги. Шон сидел рядом, обнимая ее за плечи.
— В следующий раз будет по-другому, — произнес он, когда понял, что она способна его услышать.
— Почему так получилось? Так случается со всеми? — она вытерла лицо носовым платком, который ей сунул Шон. Где он его хранил, она не увидела.
— Нет. Это был первый раз, и ты поняла, что уксус может сделать тебя самым счастливым человеком на свете.
Может, согласилась она. Она была уверена, что это может быть чертовски больно. Но Шон был щедр.
— В следующий раз тебе будет приятно, — сказал Шон. Он не добавил «Пока мне этого хочется», но она прочла это между строк. — Но это не будет настолько всепоглощающим.
Она была рада, что он был достаточно любезен, чтобы сделать это наедине. Разумеется, сказала она себе, он к тому же не хотел, чтобы я рухнула на танцполе. Она бы выставила себя дурой, да и он выглядел бы глупо.
— Ты можешь сказать, что я чувствую? — спросила она, намеренно посмотрев в его глаза.
Он спокойно встретил ее взгляд.
— Да, но не в полной мере, — ответил он. — Когда я кусаю, я могу сказать, счастлива ты или огорчена.
Он не сказал, теперь он всегда сможет знать, что она чувствует. И он не сказал ей, что она была слаще, чем мед, каким он его помнил, слаще, чем любой человек, кого он кусал.
Глава 3
Они протанцевали вместе два месяца, прежде чем Шон смог узнать о Ру что-то новое. Он хотел называть ее «Лейла» — ее настоящим именем — но она ответила, что он может забыться и назвать ее так перед кем-нибудь, кто … на этом месте она замялась и попросила называть ее Ру, как и все остальные.
Он провожал ее до дома каждую ночь. Он подозревал, что она могла заметить его на вторую ночь после их знакомства, но был совершенно убежден, что больше никогда она его не видела. Он был осторожен. Его задача, говорил он себе, просто убедиться, что она в безопасности добралась до дома, но неизменно анализировал все, что видел, и делал выводы.
За все это время она лишь однажды заговорила с кем-то по дороге домой. Однажды, в среду, на ступеньках ее дома сидел молодой человек. Шон был уверен, что она узнала его. Она ощутимо замедлила шаг. К этому времени Шон кусал ее уже пять раз и мог читать ее чувства настолько четко, что был способен различать малейшие изменения, которые никто другой бы и не заметил.
Шон бесшумно скользил в тени. Он подобрался достаточно близко, чтобы броситься на помощь, если это потребуется.
— Привет, Брендон, — в голосе Ру не слышалось радости.
— Привет, Ру. Я тут подумал, что мог бы… если ты не очень занята… Может, ты согласилась бы сходить со мной куда-нибудь на чашечку кофе?
Он поднялся, и уличные лампы показали Шону, что молодой человек был немного старше, чем большинство студентов, может, ему было немного за двадцать. Он был худеньким, но по-своему привлекательным.
Ру на секунду остановилась, опустила голову, словно задумалась над тем, что делать дальше. Та ее часть, с которой он успел познакомиться — хрупкая и уязвимая — управлялась страхом. Но теперь он почувствовал ее доброту. Она не хотела делать больно этому юноше. Но и компании его она тоже не хотела, и Шон был потрясен, осознав, насколько сильно это его обрадовало.
— Брендон, это так мило с твоей стороны — пригласить меня на кофе, — сказала она мягко, — но, думаю, я довольно недвусмысленно выразилась на прошлой неделе. Я не хожу на свидания. Я просто не в том состоянии.
— Но чашечка кофе — это не свидание.
Ее спина напряглась. Шон задумался о том, чтобы выйти из темноты и встать на ее защиту.
— Брендон, я не хочу тратить на тебя время, — произнесла она четко и беспощадно.
Молодой человек удивленно на нее уставился.
— Но это так грубо, — сказал он. В его голосе слышалось, что он вот-вот расплачется. Губы Шона искривились.
— Я отвергла твое приглашение трижды, Брендон. Мой ресурс вежливости иссяк.
Молодой человек обошел ее и рванул по переулку с такой скоростью, что чуть было не опрокинул мусорный бачок. Ру развернулась, глядя, как он уходит, ее поза была агрессивной. В человеческих глазах она могла бы показаться грубой, но Шон точно знал, что ей было безумно стыдно за то, что она столь сурово обошлась с парнем, простодушным, как привязчивый щенок. Когда она поднялась по лестнице, Шон двинулся по улице, размышляя об этой красивой женщине, которая не ходит на свидания, скрывается под слоем безобразной одежды и бывает намеренно груба, хотя ее изначальные намерения были добрыми. Ру Мей — Лейла ЛаРу ЛеМей — скрывалась. Но от чего? Или от кого? Он танцевал с нею два месяца, но так ничего о ней и не узнал.
— Мы получили заказ от Конни Джаслоу, — говорила Сильвия две недели спустя. — Она хочет нанять три пары для своей вечеринки. Поскольку время теплое, она решительно настаивает на тропической тематике.
Ру и Шон, Джулия и Томпсон и третья пара — Мэган и Карл — сидели на мягких откидных стульях, которые Сильвия обычно расставляла вдоль стен. Для этого совещания они составили стулья перед ее столом.
— Она хочет нарядить девушек в стиле Дороти Ламур[8], а на парней надеть набедренные повязки и браслеты на лодыжках. Она желает какие-нибудь «танцы аборигенов».
— О, Боже милосердный! — отреагировал Карл, отвращение в его голосе лишь подчеркивало его немецкий акцент.
— Конни Джаслоу — одна из наших крупнейших постоянных клиенток, — продолжила Сильвия. Ее взгляд переходил с одного танцора на другого. — Я согласна, что идея идиотская, но Конни хорошо платит.
— А можно взглянуть на костюмы? — поинтересовалась Джулия. Ру решила, что Джулия была девушкой добродушной и почти столь же практичной, как и Сильвия.
— Она настаивает на этом, — произнесла владелица фирмы и принялась рисовать. Женский костюм открывал живот, он представлял собой коротенькую цветастую юбочку, отдаленно напоминающую саронг[9]. Длинный черный парик был украшен венком из цветов.
Ру попыталась представить, как бы она выглядела в этом наряде, и подумала, что смотрелась бы восхитительно. Но только до тех пор, пока не заметила низкую посадку юбочки.
— Она должна так сидеть? — поинтересовалась Ру.
— Да, — ответила Сильвия. — Пупок должен быть открыт именно так, Конни желает некий осовремененный вариант островных костюмов.
— Я не смогу это надеть, — сказала Ру.
— У тебя что-то не так с пупком? — поддразнил Томпсон.
— С животом, — ответила Ру, надеясь, что этого будет достаточно.
— Я не верю. Ты для этого слишком худенькая, — произнесла Сильвия жестко. Она не любила несговорчивых.
Ру отдавала должное своей работодательнице. Она понимала, что Сильвия потребует доказательств. Лучше замять ситуацию в зародыше. Танцоры умели утилитарно относиться к своим телам. Ру неожиданно встала, чем изрядно напугала Шона, который стоял у стены рядом с ее стулом. Ру задрала футболку, расстегнула джинсы и опустила их достаточно низко, чтобы стали видны ее поношенные трусики-бикини.
— Станет видно это, — сказала Ру настолько спокойно, насколько смогла.
В комнате наступила тишина, и танцоры уставились на толстый, рваный шрам, который располагался чуть левее пупка Ру. Он спускался до линии белых бикини.
— Матерь божья, женщина! — произнес Карл. — Тебе что, кто-то пытался выпустить кишки?
— Вырезать матку.
Ру вернула одежду на место.
— Мы не сможем скрыть это гримом, — заметила Сильвия. — Или сможем?
Две другие пары и Сильвия принялись обсуждать, как загримировать живот Ру, словно это был повседневный вопрос, требующий решения.
Дискуссия продолжалась, пока Ру молча сидела, скрестив руки на груди, чтобы скрыть свое волнение. Она осознала, что не услышала ни одного слова от Шона. Она медленно повернулась, чтобы взглянуть в лицо своему партнеру. Его глаза пылали. Он был полон ярости и гнева.
Спокойная реакция остальных позволила ей немного расслабиться, но, увидев его злость, Ру почувствовала знакомый стыд. Она хотела спрятаться от него. И, кроме того, она не могла понять, почему? Почему Шон, которого она знала лучше, чем остальных?
Спокойная реакция остальных позволила ей немного расслабиться, но, увидев его злость, Ру почувствовала знакомый стыд. Она хотела спрятаться от него. И, кроме того, она не могла понять, почему? Почему Шон, которого она знала лучше, чем остальных?
— Ру, — произнесла Сильвия. — Ты слышишь?
— Нет, простите, а что?
— Мэган и Джулия думают, что смогут скрыть шрам, — проговорила Сильвия. — Ты возьмешься за эту работу, если мы загримируем живот?
— Разумеется, — ответила она Сильвии, с трудом понимая, что говорит.
— Замечательно, значит, пятница через две недели. Вы все начинаете прямо сегодня готовить длинный номер, типа, а-ля-полинезийцы. Вы выступаете сразу после жонглеров. Джулия и Томпсон получили заказ на вечеринку в субботу. Карл и Мэган, вы танцуете на вечере в поместье Коттонов в воскресенье. Шон, ты и Ру запланированы на открытый благотворительный оркестровый вечер в пользу ожогового отделения.
Ру попыталась ощутить радость, поскольку ей нравилось танцевать под оркестровую музыку, и у нее были замечательные платья в стиле сороковых, но она все еще была расстроена тем, что показала свой шрам. И что ее дернуло? За долгие годы она довела свою маскировку до совершенства, и вдруг, перед полной комнатой незнакомых людей, она стягивает джинсы и всем его демонстрирует.
И они вполне спокойно отреагировали. Они не ужасались, не выказывали отвращения, не интересовались, что она такого натворила, чтобы это заслужить. Они даже не спросили, кто это с ней сделал. В своему удивлению, Ру осознала, что ей куда комфортнее в этой компании танцоров, чем со своими одногруппниками. Это было тем более странно, что по статусу ее приятели по колледжу были куда ближе к ней, чем, например, Джулия. Та забеременела в старших классах, родила ребенка и отдала его родителям отца. Теперь она непрерывно работала, надеясь накопить достаточно денег, чтобы купить маленький домик. Если эй это удастся, говорила Джулия, пожилая пара позволит ей брать ребенка на выходные. Мэган, яркая, энергичная брюнетка, зарабатывала деньги, чтобы учиться в ветеринарной школе. Она увидела живот Ру и немедленно стала придумывать, как скрыть шрам. Ни ужаса, ни вопросов.
И единственным, кто проявил сильные эмоции, был Шон. Почему он так разозлился? Ее партнер испытывал к ней презрение, решила Ру. В рубцах, уродливая, ущербная. И в какой-то степени она не могла его порицать, Ру могла закрыть глаза на его реакцию, но какая-то ее часть всегда чувствовала вину за то, что она не распознала опасность, когда та стучалась в дверь и приглашала на свидания.
Той ночью, когда они вышли из студии, Шон просто пошел рядом с ней.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась у него Ру, после того, как они прошли пару кварталов. Она остановилась.
— Иду в том же направлении, что и ты, — спокойно сообщил Шон.
— И как долго ты намереваешься прогуливаться в том же направлении, что и я?
— Возможно, всю дорогу.
— Зачем?
— Затем, что я так хочу, — ответил он как истинный аристократ.
— Позволь мне кое-что тебе объяснить, парень, — сказала Ру, ткнув указательным пальцем ему в грудь. — Ты будешь провожать меня домой или в случае, если я тебя попрошу, или если я тебе это позволю, но не просто потому, что ты «так хочешь». Что ты будешь делать, если я хочу не позволять тебе это?
— А что ты будешь делать, — спросил Шон, — если я захочу идти с тобой в любом случае?
— Я вызову полицию, — ответила она. Определенно, грубость на нем не срабатывала.
— Хм, и ты полагаешь, что полиция меня остановит?
— Не люди-копы, а вампиры, которые служат в силовых структурах.
— И после этого ты лишишься партнера, ты этого хочешь?
Это был сложный вопрос. Нет, она этого не хотела. И поскольку вампиры, которые хотели бы танцевать за деньги, были наперечет, она на довольно долгое время осталась бы без пары. А это означало бы, что она не смогла бы зарабатывать. А если она не сможет зарабатывать…
— Это шантаж, — произнесла она.
— Называй это, как хочешь, — ответил он. — Я провожаю тебя домой.
Его острый нос дернулся в воздухе, когда он кивнул головой в нужном направлении.
Расстроенная и озадаченная, Ру снова закинула сумочку на плечо. Он сел вместе с ней в автобус, вышел возле ее дома, и за всю дорогу они не обменялись ни одним словом. Когда Ру поднялась на крыльцо, он дождался, пока она отомкнет дверь и исчезнет внутри. Он мог видеть, как она поднимается по лестнице подъезда, отошел в тень и дождался, пока не загорелся свет в ее окне на втором этаже.
После этой ночи он открыто провожал ее до дома каждый раз, не произнося ни слова. На четвертую ночь он поинтересовался, как у нее дела в университете. Она рассказала ему, что писала тест по геологии. На следующую ночь, когда он пожелал ей сладких снов, он улыбнулся. Уголки его твердого рта поднялись, и он стал похож на мальчишку.
На шестую ночь, когда Ру и Шон выходили из автобуса, его окликнула женщина. Когда женщина перешла через улицу, Ру узнала Хэйли, танцовщицу из «Черной Луны». Ру видела всех, кто работал в «Черной Луне», но старалась избегать их, что вампиров, что людей. Она могла принять как приятелей других танцоров «Голубой Луны». Но танцоры «Черной Луны» заставляли ее внутренне съеживаться.
— Привет, что вы вдвоем здесь делаете? — произнесла Хэйли. Ей было далеко за двадцать, у нее были кудрявые русые волосы и приятное круглое личико. Не ответить на ее доброжелательное приветствие было невозможно, даже Шон подарил ей столь редкую у него улыбку.
— Возвращаемся с тренировки, — ответил Шон, пока Ру молчала.
— А я была у мамы, — прощебетала Хейли. — Ей, вроде, получше.
Ру знала, что должна что-нибудь сказать, иначе покажется невозможной снобкой. «Может я и вправду сноб», — подумала она безрадостно.
— Твоя мама лежит в больнице?
— Да, в Ван Дайвер Хоум, через два квартала.
Ру пару раз проходила мимо и подумала, что это довольно мрачное место, особенно для пожилых родственников.
— Сочувствую, — сказала она.
— Она в крыле для больных Альцгеймером, — Хэйли отмахнулась от выражения сопереживания на лице Ру. — Если бы я не работала на Сильвию, не знаю, как бы мне удалось оплачивать счета.
— Ты работаешь и днем?
— Разумеется. Каждый день, и вечер, если не работаю у Сильвии. Я — официантка. Фактически, я возвращаюсь на работу. Я бегаю навестить маму в перерывах. Была рада видеть вас обоих.
Хэйли заспешила прочь, и ее высокие каблуки застучали по тротуару. Она свернула в «Биссонэ» — бар в соседнем квартале.
Ру и Шон возобновили свой недолгий путь к дому Ру.
— Она не святая, но и не так проста, как ты думаешь, — сказал Шон, когда они дошли до здания.
— Да, я это поняла, — поддавшись импульсу, она стремительно его обняла и быстро, не оглядываясь, взбежала по ступенькам.
Две недели спустя трое вампиров и трое человеческих женщин из «Голубой Луны» оказались в отдаленной, пустой комнате особняка Джаслоу. Конни Джаслоу не слишком беспокоилась о стыдливости танцоров, и потому выделила одну комнату для представителей обоего пола. В некотором смысле, миссис Джаслоу была права. Танцоры знали о теле все, тела были их инструментом, их работой. По крайней мере, там была смежная уборная, и женщины по очереди заходили туда, чтобы надеть свои костюмы и поправить парики, мужчины же обошлись и так.
Рик и Фил, пара вампиров, которые обычно работали вместе в «особой» части представлений «Черной Луны», отрабатывали жонглирование. Они должны были идти первыми. Они дружно рассмеялись (Фил вообще смеялся только тогда, когда был рядом с Риком), когда остались в одних набедренных повязках из цветов.
— По крайней мере, нам не нужно надевать парики, — сказал более высокий Рик, ухмыльнувшись в сторону танцоров.
— Мы выглядим, как толпа идиотов, — прямолинейно заявила Джулия. Она мотнула головой, и черный парик с волосами до плеч безупречно встал на место.
— Во всяком случае, нам хоть платят за то, что мы выглядим, как идиоты, — произнес Карл.
Водитель фургона, который их всех сюда привез, Денни Джеймс, зашел сказать Карлу, что стереосистема установлена, и можно начинать. Денни, огромный, мускулистый экс-боксер, работал на Сильвию неполный рабочий день. Мэган и Джулия говорили, что Денни и Сильвию связывают отношения, несколько более близкие, чем должны быть у работодателя и работника, к большому удивлению Ру. Бывший боксер с трудом увязывался с тем типом, который мог бы понравиться изысканной Сильвии, но, возможно, это было физическое влечение.
Обеспокоенная предстоящим выступлением, Ру начала растяжку. Она уже надела юбку, разрисованную тропическими растениями, которая завязывалась сбоку на манер саронга, и в тон ей трусики-бикини. Топик, где на зеленом фоне красовались тропические узоры, тоже был натянут. Парик до плеч раскачивался, пока она разминалась, и розовые искусственные цветы летали из стороны в сторону. Ее живот был однотонным, хвала Джулии и Мэган.