Между тем осаждающие были уже не дальше чем в шестидесяти шагах от драя, они начинали уже подниматься на колени, держа в руках копья, бумеранги и каменные топоры.
Вдруг на лугу раздался призывный клич:
— Кооо-мооо-хооо-э-э-э!
Туземцы вскочили на ноги дружно, словно один человек, и бросились на укрепление, осыпая его своими копьями и бумерангами и оглашая окрестности дикими завываниями и криками.
Доктор ждал именно этой минуты, он нагнулся над митральезой, и ужасное орудие сразу покрыло своим громким ревом воинственные завывания дикарей. Заряды со свистом вылетали, сметая все на пространстве в тридцать метров, одним пронзив грудь, другим разбив головы, руки или ноги.
Нападающие, намеревавшиеся проникнуть в отверстие, оставленное в палисаде перед драем, и не подумавшие о том, что можно перелезть через палисад или повалить его, падали целыми кучами; митральеза поражала их почти в упор. Все пространство, обстреливаемое целым дождем зарядов, покрылось трупами и умирающими и оросилось их кровью.
Воинственный клич дикарей превратился в злобные крики, в раздирающие душу вопли, стоны и предсмертный хрип.
Изумленные таким сильным отпором, испуганные градом зарядов, который, как им казалось, никогда не прекратится, и все громче и громче раздававшимися пушечными выстрелами, дикари остановились в нерешимости и рассыпались по лугу, но взамен их из леса выбежала другая толпа и с новой энергией бросилась на драй, ободряя себя страшными криками.
Доктор, которому первый успех придал еще больше смелости, осыпал и эту толпу нападающих своими смертоносными зарядами. Митральеза снова сразила множество людей; ряды дикарей редели со страшной быстротой, и перед драем образовалось широкое пространство, покрытое новыми трупами и ранеными.
Но вдруг доктор услышал позади себя страшный вой и крики торжества. Первая колонна нападающих снова собралась за лесом, но на этот раз она переменила способ нападения. Поняв, что взять драй спереди невозможно, так как он защищен с той стороны митральезой, она бросилась на задние колья палисада и открыла себе проход ударами топоров.
Доктор почувствовал, что он погиб. Он был один и, следовательно, не мог отражать атаку с двух сторон. Если бы с ним были его храбрые матросы, победа наверно бы осталась за ним, но они находились в это время далеко, и им невозможно было прибежать к нему на помощь.
Туземцы в несколько минут разнесли заднюю часть палисада, опрокинув и вырвав несколько кольев, и устремились на драй, словно неудержимый поток.
Доктор бросил митральезу и выстрелил в первых двух осаждающих из «снайдеров», а затем разрядил также свой шестиствольный револьвер, причем убил семь человек, но остальные бросились на него, сжали его со всех сторон, свалили на пол и начали душить.
Брошенный кем-то бумеранг ошеломил его, ударив по голове, и над ним поднялось двадцать топоров сразу; доктор смутно услыхал голос, закричавший: «Этот человек мой!» — и затем потерял сознание и неподвижно повалился на дно драя.
Когда он пришел в себя, солнце стояло уже высоко.
Удивившись, что он еще жив, доктор приподнялся и с изумлением оглядел окружавшие его предметы.
Он находился в хижине, построенной из крепко сколоченных кольев и покрытой циновками из тонких ветвей и молодых побегов, едва защищавших ее от солнечных лучей; казалось, что хижина эта была выстроена всего несколько часов тому назад. Какой-то человек, склонившись над ним, внимательно разглядывал его ярко горевшими глазами. Это был туземец.
При виде его кровь бросилась доктору в лицо.
— Это ты, мерзавец!.. — воскликнул он с ненавистью.
— Да, это я, Ниро Варанга, господин, — спокойно ответил ему изменник. — Я очень рад, что вы еще живы, я боялся, чтобы мои подданные вас не укокошили.
— Подлец!..
— Успокойтесь, господин, а то у вас снова откроется рана на голове. Я немало потрудился, чтобы остановить кровь.
Доктор поднес руки ко лбу и только тогда заметил, что голова его перевязана. Удивление его было очень велико.
— Ты меня лечил, вместо того чтобы убить? — воскликнул доктор.
— Я надеюсь извлечь из вас громадные выгоды, поэтому-то я и пощадил вас, господин. Да к тому же у меня не было никакого повода вас ненавидеть. Если бы речь шла о другом, о Диего, так это было бы совсем иное дело, но я еще не успел захватить его.
— Значит, ты не взял в плен моих моряков?
— Нет еще.
— Так где же они? Ты это должен знать.
— Мои подданные нашли их в дупле одного пустого дерева, но эти трусы испугались и убежали, не забрав их в плен.
— В дупле дерева!.. Что ты такое рассказываешь?
— Сущую правду, господин. Я не знаю, вследствие какого несчастного или, скорее, счастливого случая попали они в дупло громадного дерева, но надеюсь найти их все еще сидящими в этой тюрьме.
— Ты надеешься?.. Каналья!-
— Здесь есть один человек, желающий свести старые счеты с Диего.
— Кто же этот человек?
— Вьередан.
— Значит, Диего не ошибся!..
— Нет, не ошибся, хозяин; старый моряк очень хитер, и подозрения его были совершенно справедливы. После неудачного нападения на драй, произведенного им на берегах Финка, вьередан перешел впереди нас через пустыню и пришел сюда с целью дать знать моему племени о моем возвращении и подготовить новое нападение на драй.
— Значит, ты привел нас сюда, чтобы на нас напасть.
— Да, господин, я хотел стать вождем своего племени и сделаться непобедимым, а для этого мне необходимо было приобрести ваше оружие. Да, планы мои велики! Белые пробудили во мне честолюбие; я хочу быть великим вождем, хочу покорить все живущие в центре Австралии племена и, быть может, совершить когда-нибудь набег на юг и ограбить богатые береговые города. Я ненавижу ваше племя. Эта земля принадлежала коренным жителям, и она снова будет им принадлежать!
— Но что же ты хочешь сделать со мной?
— Вы стоите больших денег, господин.
— А на что же ты употребил бы эти деньги?
— Я куплю себе оружия. Вы подпишете мне чек на предъявителя в четыре тысячи фунтов стерлингов; я пошлю вьередана в Мельбурн, в Сидней или в Аделаиду, где вам удобнее будет выплатить мне эту сумму, и он возвратится с драем, нагруженным различным оружием для моих новых подданных.
— А, так ты сделался вождем недавно?
— Вьередан отравил прежнего вождя, а я занял его место.
— Вот так шайка разбойников!
— Делаешь то, что можешь.
— А если я откажусь подписать чек?
— Я отдам вас на съедение моим подданным вместе с тем, другим.
— Кто же этот другой?
— Вы сейчас узнаете, идите за мной…
— Куда же ты меня ведешь?
— Я вам приготовлю сюрприз, который доставит вам большое удовольствие.
— Объяснись.
— Идите за мной, — повторил Ниро Варанга.
Он помог доктору встать, ввел его в палисад, окружавший другую хижину, подобную первой, и вступил во вторую хижину, говоря:
— Он тут. Убедите и его тоже подписать чек на четыре тысячи фунтов стерлингов, иначе через три дня я велю моим подданным посадить вас на вертел, и они вас съедят. Поняли вы меня, господин? Вы или подпишете чек или умрете. Войдите!..
XXIII. Белый пленник
Движимый непреодолимым любопытством, доктор поторопился переступить порог этого жилища, но сначала он ровно ничего там не увидел, так как в хижине было почти темно. Когда глаза мало-помалу привыкли к темноте, он различил в углу фигуру человека, растянувшегося на куче сухих листьев; человек этот, казалось, спал.
Доктор быстро подошел к незнакомцу и взглянул на него поближе. Он был покрыт каким-то тряпьем, смутно напоминавшим форму куртки и панталон. Альваро вскрикнул от изумления, увидев, что человек этот был белый.
Ему могло быть лет сорок, он был высок ростом, широкоплеч, с выпуклой грудью, с мускулистыми руками и со слегка загоревшим лицом, покрытым густой черной бородой; черты его лица были очень энергичны.
Он спал так же спокойно, как если бы находился на удобной кровати в комфортабельной комнате за тысячи верст от этого ужасного племени дикарей, которые, быть может, скоро посадят его на вертел, как какую-нибудь четверть быка.
«Кто бы это был?» — с живейшим любопытством спросил сам себя доктор. — «Верно, какой-нибудь несчастный путешественник, попавший в руки этих мошенников, или же погонщик драя».
Он подошел еще ближе и осторожно дотронулся до его плеча. Неизвестный протер глаза, приподнялся, потом сел и не мог удержаться от движения, выражавшего крайнее удивление при виде нового пленника.
— Вы мой товарищ по несчастью? — спросил он по-английски, пристально глядя на доктора своими черными, чрезвычайно умными глазами.
— К сожалению, вы угадали, сеньор, — ответил Альваро.
— Вы попали в руки очень дурной компании, сеньор! Каррамба!..
— Каррамба! — воскликнул доктор. — Разве вы испанец, милостивый государь?
— Каррамба! — воскликнул доктор. — Разве вы испанец, милостивый государь?
— Почти что да, а вы?
— Я американский испанец.
— Неужели! — воскликнул в высшей степени удивленный пленник. — Каким образом встречаю я здесь, в центре австралийского континента, американского испанца? Клянусь честью, это очень странно!
Доктор ничего на это не ответил, он внимательно вглядывался в незнакомца, словно желая прочесть в его сердце. У него мелькнуло подозрение, но оно показалось ему столь нелепым, что он тотчас же его отбросил; тем не менее он больше не мог сдерживаться и сказал голосом, дрожавшим от волнения:
— Неужели вы„
— Бенито Эррера, к вашим услугам, сеньор.
Доктор вскрикнул от радости и бросился с раскрытыми объятиями к знаменитому ученому, смотревшему на него с изумлением и, без сомнения, старавшемуся угадать причину этого крика.
— Так это вы! — вскричал вне себя от восторга доктор. — Это вы, тот знаменитый ученый и храбрый исследователь, которого оплакивал Парагвай, думая, что он уже умер! Вы сеньор Эррера!..
— О! — воскликнул исследователь, все больше изумлявшийся. — Да вы, кажется, меня знали, сеньор?..
— Альваро Кристобаль из Асунсьона, доктор парагвайского военного флота.
— Вы мой соотечественник! — вскрикнул Эррера, в свою очередь открывая объятия доктору. — Сюда, сюда, дайте вас обнять, сеньор Альваро Кристобаль!
Пленники бросились друг другу в объятия; оба они были сильно взволнованы этой, можно сказать, чудесной встречей.
— Наконец-то я нашел вас! — сказал доктор, прижимая Эрреру к своей груди.
— Вы нашли меня!.. Да разве вы меня искали?..
— Да, сеньор Эррера, вот уже четыре месяца, как я ищу вас во внутренних землях этого континента.
— Вы меня искали?.. А кто же послал вас меня искать?
— Наше правительство; оно сильно обеспокоено вашим исчезновением.
— Значит, знали, что я в плену?
— Это подозревали, так как вы не подавали о себе никаких вестей в продолжение целых пяти месяцев. Английское правительство собирало о вас сведения, но розыски его не увенчались успехом; тем не менее несколько дикарей, живущих во внутренней Австралии, сказали, что встретили белого близ гор Девенпорт, а другие говорили, что видели вас близ этого озера. Я решил отправиться вас отыскивать и благодарю Бога, что наконец нашел вас.
— Благодарю вас, мой великодушный друг, — проговорил сильно тронутый исследователь.
— Расскажите мне что-нибудь о вашем путешествии, сеньор Эррера.
— Боже правый! Это было чрезвычайно неудачное путешествие, доктор: меня преследовал целый ряд несчастий и лишений, а окончилось все полной гибелью моего предприятия. Можно сказать, что и люди и природа составили против меня заговор, задавшись целью не дать мне исследовать этот таинственный материк, эту страну чудес.
Я выдержал с полдюжины нападений со стороны дикарей, потеряв при этом половину моих проводников и бирманцев, привезенных мной из Азии. Затем со мной произошло сто тысяч несчастий: я потерял четырех верблюдов, должен был покинуть один из моих драев вследствие падежа тащивших его быков, страдал от голода и от жажды в этой ужасной каменной пустыне и, наконец, пробыв в пути целых четыре месяца, добрался до этого озера в сопровождении трех австралийцев и одного бирманца и с четырьмя околевающими быками.
Это произошло два месяца тому назад. Затем в один прескверный день на меня напала орда отвратительнейших людоедов. Они убили у меня четырех людей, зарезали быков, ошеломили меня самого ударом топора и, разграбив драй, разбросали мои путевые заметки и бесценные коллекции, отняли даже мое платье и притащили меня сюда.
Сначала я думал, что они приберегают меня для какого-нибудь пиршества, но, к моему величайшему изумлению, они оставили меня в живых. Впрочем, я боюсь, что они меня откармливают, чтобы получилось более нежное жаркое, так как они приносят мне всегда очень много пищи и подчас заставляют меня есть так много, что я рискую лопнуть.
Но кажется, что теперь судьба моя несколько изменилась. Два дня тому назад ко мне в хижину вошел дикарь, которого я прежде никогда не видел, за ним следовал полуобщипанный страус; австралиец спросил меня, нет ли у меня где-нибудь на белом свете богатых родных и знает ли меня английское правительство города Аделаиды, и когда я ответил ему утвердительно, он ушел от меня очень довольный, сказав мне: «Вы стоите денег, надейтесь». Понимаете вы тут что-либо? Я так ровно ничего не понимаю, уверяю вас.
— К сожалению, я отлично понимаю, — сказал доктор, — этот дикарь был вьередан.
— Какой такой вьередан? Пожалуйста, дорогой мой друг, объяснитесь.
Доктор не заставил просить себя два раза, он объяснил Эррере адский план злодея Ниро Варанга и колдуна.
— Значит, ваш проводник хочет, чтобы нас выкупили? Сколько смелости и хитрости в этом дикаре!.. Каррамба! А еще говорят, что австралийцы глупы!..
— Да, Эррера, именно так, и этот самый Ниро Варанга сказал мне, что если мы откажемся подписать ему два чека, по четыре тысячи фунтов стерлингов каждый, то он отдаст нас на съедение своим подданным.
— Они на это способны, доктор. Они съели четырех сопровождавших меня человек.
— Но мы пока не подпишем чеков.
— Разве вы надеетесь на чью-либо помощь?
— Я надеюсь на моих матросов. Они люди решительные и смелые до дерзости, я уверен, что в настоящее время они отыскивают средство, чтобы подать нам помощь.
— Но ведь их только двое, а аборигенов человек триста.
— Вот увидите, что они непременно придут нам на помощь и убьют этого злодея Ниро Варанга.
— Но где же они в настоящее время?
— Этого я не знаю. Вчера вечером они были пленниками в дупле дерева, но это не такие люди, чтобы так там и остаться.
— Они хорошо вооружены?
— У них есть ружья, револьверы и топоры.
— Будем надеяться, дорогой друг.
— Тише!..
Послышались приближавшиеся к хижине легкие шаги. Доктор поглядел в щель и увидел, что по огороженному пространству, образовывавшему нечто вроде коридора между обеими хижинами, подходил Ниро Варанга.
Новый вождь племени людоедов был в парадном костюме. Он надел длинную рубашку из красной фланели, найденную им в одном из ящиков драя, на голове его красовалась форменная шапочка доктора, обшитая галунами (дикарь украсил ее еще двумя перьями орла-смельчака), а за поясом заткнуто было четыре револьвера!.. Быть может, он хотел испугать этим внушительным видом своих пленников или подданных?
— Вот нарядилась-то обезьяна! — воскликнул доктор.
Ниро Варанга вошел, стараясь казаться важным и гордым, но все его старания приводили лишь к тому, что он был смешон. Иронически поклонившись своему же патрону, он спросил:
— Готов ответ?
— Какой ответ? — удивился доктор.
— Ваш товарищ согласен?
— Я бы охотно согласился, господин предводитель людоедов, — сказал исследователь, — но, к несчастью, моя подпись неизвестна в австралийских банках, и вместо того, чтобы дать вам денег, вас посадят в тюрьму.
Губы Ниро Варанга искривились усмешкой.
— Если ваша подпись неизвестна в австралийских банках, так ее узнает ваш друг, аделаидский миллионер сэр Хантер.
— Кто этот сэр Хантер? — спросил Эррера, представляясь удивленным, тогда как доктор делал над собой страшные усилия, чтобы не броситься и не схватить за горло Ниро Варанга.
— Это человек, отдавший свою яхту в распоряжение моего бывшего господина, теперь эта яхта уже должна крейсировать в заливе
Карпентария; он истратил также немало фунтов стерлингов на ваши розыски.
— Каналья! — воскликнул Альваро. — Так ты знаешь и это?
— Разве вы думаете, что Ниро Варанга не слыхал вашего разговора с матросами на берегу озера Торренс?
— Я велю тебя повесить!..
— Но кто же меня повесит, мой добрейший господин?
— Английские власти.
— О, до них очень далеко.
— Да, но Диего и Кардосо еще на свободе.
— Это правда, — сказал австралиец, и при этом в его глазах сверкнул злобный огонек, — но рано или поздно они будут в моей власти, и старый волк не уйдет живым из рук вьередана.
— Подлец! — воскликнул доктор.
— Как вам будет угодно, а теперь покончим с этим. Собираетесь вы подписать чеки и написать два письма богатому англичанину, чтобы он по ним уплатил?.. Мне необходимо оружие, я тороплюсь исполнить мои грандиозные планы.
— Мы дадим тебе чеки, а потом ты нас убьешь, не так ли, сеньор предводитель антропофагов? — иронически спросил Эррера.
— Ниро Варанга велит отвести вас на берега залива Карпентария, даю вам мое слово.
— Слово вора и изменника! — воскликнул доктор. — Доверьтесь-ка такой каналье!..
— Вы отказываетесь?
— Отказываемся.
Ниро Варанга сказал с угрожающим видом:
— Отлично! Через три дня мы вас съедим.