– Хорошо, – согласился Руж и помахал ладонями над столом. – Хорошо, Оксана! Потом – значит, потом. Но ты сама согласилась. Мы тебя за язык не тянули.
Девушка бросила на диггера короткий взгляд. Руж ничего не успел заметить, но Кил обратил внимание на то, какими ледяными стали красивые глаза Оксаны.
– Что ты хочешь узнать и увидеть? – мягко спросил Киловольт. – У тебя есть какой-то план? Метро? Секретные объекты? Подземные реки? Что тебя интересует?
– Все! – хлопнула ладонью по столу журналистка. – Я хочу увидеть все это! И метро, и подземные реки.
– За один раз мы не потянем, – задумчиво протянул Кил, глянув на яркий паровозик, проезжавший по аллее парка. – Как минимум три-четыре выхода.
– Да не, это вообще смешно! – встал на дыбы Руж. – Может, ей после первого раза надоест? Посмотрит на какую-нибудь хрень, что мы покажем, и побежит материал сдавать. Не любой мужик согласится под землей по колено в иле и воде корячиться.
– Давайте попробуем, – предложила Оксана. – Что попусту тратить время на вопросы: надоест мне или нет? Сломаюсь или не сломаюсь? Это все гадание на кофейной гуще!
– Ладно, давай попробуем, – взял инициативу в свои руки Киловольт. – Завтра начнем, если ты готова.
– Готова!
– Не готова она! – с усмешкой напомнил Руж. – А снаряга?
– Точно! – спохватился Кил. – Блин, я себя веду так, будто договариваюсь о деле с человеком из нашей среды. Ксана! Бери блокнот, записывай. Начнем от печки. Правила техники безопасности и снаряжение диггера.
– За пивом, что ли, сбегать? – почесал щеку Руж. – А то, пока она все запишет, и ночь наступит…
– Я быстро пишу, ребята, – испуганно возразила Оксана. – Если надо, буду стенографировать. Ой! Чуть не забыла… У меня ж диктофон в сумочке! Кил, дорогой, можешь просто говорить. Я потом сяду за компьютер, выберу то, что необходимо для статьи. Так быстрее получится.
– Ну, я за пивом? – поднялся Руж. – Кил, тебе одну?
– Угу, – откликнулся тот.
– Может, мне баночку пепси принесешь? – попросила журналистка.
– Еще чего! – фыркнул диггер.
Оксана стерпела обиду. Лишь наклонилась к сумочке, изобразив, что ищет диктофон и не может найти. На самом деле аппарат лежал в отдельном кармашке, наготове. Девушка просто не хотела, чтобы парни видели ее лицо.
Второй диггер тоже поднялся с пластикового кресла.
– Я принесу, – положив руку на плечо журналистке, сказал Кил. – Все нормально. Готовься пока.
Он двинулся к стойке вслед за другом. Через минуту вернулся, поставил банку перед девушкой.
– Спасибо! – благодарно улыбнулась Оксана.
Журналистка выложила на столик диктофон, включила запись.
– Все, можешь говорить, – предложила она и потянулась за банкой.
– Ну… – Киловольт, которому никогда в жизни не приходилось давать настоящее интервью, малость занервничал. – С чего бы начать? Да вот, пожалуй, так! Под землей все по-другому. Шахтеры даже свой язык используют. Особый. Который с ходу и не поймешь. Мы, диггеры, конечно, не шахтеры. Но кое-какие словечки, бывает, в разговоре проскальзывают. Все сразу не упомнишь, да и не надо это, видимо. У специалистов любой профессии свой жаргон. Если под землей чего-то непонятно будет – спросишь и все тут.
Что бы интересного вспомнить?
– «Тормозок», – подсказал Руж, открывавший банки с пивом для себя и для друга.
– Точно! – улыбнулся Кил. – «Тормозок». В переводе – это просто шахтерский завтрак, а никакой не маленький тормоз, как можно было бы подумать. Многие слова из подземного жаргона напоминают наши, привычные. Но в них вложен совсем другой смысл. Вот, например, «колбаса». Это герметик такой. Его упаковка по цвету и форме напоминает палку полукопченой колбасы. «Удав» – не змея какая-нибудь, а шланг для нагнетания раствора за тоннельную обделку. Ну, тут как-то угадать можно. Есть и посложнее. «Чемодан». Большой кусок отколотой породы, который надо разделить на части. А машину, с помощью которой отколотую породу собирают, – называют «хапуга».
Оксана засмеялась.
– «Сопли», – подсказал Руж.
– Да, «сопли»! – тут же взмахнул рукой Кил. – Вот эту штуку ты точно увидишь, и не один раз. Факт. «Сопли» – кабели и шланги. Они повсюду болтаются. Свисают с потолка. Ксана, запомни! Ни при каких обстоятельствах нельзя трогать руками то, чего не знаешь. То, что болтается над головой. Некоторые провода и кабели могут оказаться под током. Долбанет – никакое искусственное дыхание не поможет. Хотя мы тебе его сделаем. С радостью.
Девушка, склонившаяся к столу, к блокноту, фыркнула. Искоса посмотрела на Киловольта, лукаво улыбнулась.
– А вот еще, скажем, деревянный брус, служащий рычагом – ну, там, вагонетку на рельсах поправить, – так вот, такой брус они называют «отец-наставник». Ну, а вообще, шахтеры – в душе эротоманы, – продолжал Кил. – Всякое им там под землей мерещится…
– «Сиськи»! – хмыкнул Руж.
Киловольт засмеялся, глядя на девушку. Оксана бросила карандаш на стол, посмотрела на Ружа.
– Ну, какие еще слова есть в подземном жаргоне? – с вызовом спросила она. – Будем все части женского тела приплетать? Или как?
– Ксюха! Зря обижаешься! – Кил погладил ее по руке. – Руж не прикалывался. Действительно, есть такое слово в жаргоне. Гидроцилиндры тюбингоукладчика… Что-то такое. Они по форме похожи на женскую грудь.
Руж трясся от смеха:
– О! Какую обалденную клюху сморозил! – Девушка подвинулась ближе к столу, подперла голову ладонью. Волосы ее при этом растрепались, соскользнули на лицо. То ли случайно, то ли специально, но так, что их хозяйка не видела Ружа, сидевшего слева от нее.
– Ладно, хватит! – решил Кил. – Все равно это так… Просто, для интереса. Вдруг пригодится. Там еще столько понятий: «баран», «мальчик», «орел», «рога», «кобыла», «мазюка», «поросенок», «штаны». Я всего не помню. Запомни про «сопли». Их трогать нельзя.
– Я записала и запомнила! – деловито ответила Оксана.
– Тогда бросим ознакомление с жаргоном, перейдем к более важному. О правилах техники безопасности. Начали. Первое. Не нажираться в стельку перед выходом.
Оксана не выдержала, закрыла лицо руками. Упала на стол. Парни недоуменно посмотрели друг на друга, Руж хлебнул пива и озадаченно почесал затылок. Девушка тряслась и всхлипывала.
– Ксюха! Ты чего? – спросил Кил. – Проблемы какие-то?
– Обязательно! – прорыдала девушка. Ей было никак не остановиться. – Вот завтра выход, да? Завтра с утра и начну нажираться!
Она опять легла на стол, затряслась.
– А! – понял Кил. – Слышь, Руж? Она, видимо, не пьет!
– Бывает же такое, – удивился темноволосый диггер.
Он с уважением посмотрел на девушку.
– Ладно, Ксюха! – продолжил Киловольт. – Мы ж не в зоопарке. Слушай дальше.
– Угу, – выдавила девушка. С трудом взяла себя в руки: – Говори, я слушаю.
Журналистка быстро вытащила из сумочки платок, аккуратно промокнула уголки глаз.
– Второе. Нельзя трогать оголенные провода, свисающие с потолка «сопли», любые детали электромеханизмов – даже если на вид все ржавое, давно брошенное. Это я уже говорил и еще не один раз повторю, дабы уберечь симпатичную даму от неприятностей.
Оксана церемонно поклонилась.
– Поехали дальше. Когда передвигаешься по тоннелю, коллектору или ходу – смотри под ноги. Если не видишь пола – не наступай. Там может быть люк, пролом. Что угодно. Особенно опасно, когда идешь по воде. Бывает, в коллекторах из пола торчат – вертикально – широкие трубы. Идешь, значит, по воде. Кажется: два-три сантиметра под тобой. Попадешь в такое место – не дай бог, конечно! – ухнешь с головой. Запомни! Смотреть надо под ноги. Хотя вверх тоже нелишне. Но на голове каска, она в случае чего поможет.
– Так мы в касках пойдем?! – удивилась девушка. – А я думала: диггеры – это такие крутые парни, которым все пофиг.
– Нет, мы пойдем в детских чепчиках! – в сердцах выпалил Руж. – По три штуки на башку навяжем – и пойдем!
– Мы крутые парни, и нам все пофиг, – подтвердил Киловольт. – Есть только одна вещь, которая нам не пофиг. Собственная жизнь. Героизм не в том, чтоб схватиться за голый провод, писать голубыми искрами и орать: «Ой, как я тащуся!»
– А искры при этом голубые? – вполне серьезно уточнила журналистка. Схватилась за карандаш. – Надо записать!
Теперь Руж лег на стол и давился от смеха.
– Слушай дальше! – как ни в чем не бывало продолжал Киловольт. – Под землей надо вести себя тихо. Повторяю: тихо! Очень тихо! Это особенно касается баб… э-э-э… дам. Некоторые обожают вцепляться когтями в спину и вопить на каждом шагу: «Мне страшно! Мне страшно!»
Оксана что-то пометила в блокноте.
– А зачем ты пишешь? – вдруг поинтересовался Руж. – Диктофон же работает.
– Там все сквозняком, – объяснила девушка. – Я реперные точки помечаю, на что акценты сделать.
– А-а-а. – Диггер посидел с открытым ртом, потом кивнул: – Въехал!
– А-а-а. – Диггер посидел с открытым ртом, потом кивнул: – Въехал!
Хотя понял он ровно треть из того, что сказала журналистка.
– Значит, не шумим, – вещал Киловольт. На него вдруг снизошло вдохновение: – Ну, про дозиметр говорить не буду, ибо мы тебя не потащим в плохие зоны. Что еще? Не хватайся за все, что из потолка торчит, даже если это не «сопли». Оттуда, бывает, арматура, балки выглядывают. До черта всякого гэ! Трогать – нельзя, если не хочешь, чтоб потолок на тебя сверху лег. Это, конечно, немного попахивает эротикой, но вряд ли приведет тебя в восторг.
В общем, руки держишь при себе, не машешь ими. Не кричишь, не топаешь. Слушаешь внимательно. Чем тише идешь – тем дальше слышишь вокруг себя. Если видишь чужой свет – надо удвоить осторожность. Первой засечешь шум воды – предупреди всех и молчок! Чтоб было хорошо слышно, что происходит. Бывают случаи, надо линять со всей мочи.
– Огонь не зажигать ни при каких… – напомнил Руж.
– Да, огонь, – кивнул светловолосый диггер. – Огонь – это особая статья. Открытым огнем под землей пользоваться нельзя! Ни за что! Все зажигалки и спички оставляешь дома. Только фонарь, причем с запасными батареями. Под землей могут скапливаться опасные газы. Зажжешь спичку – крышки люков по району будут летать, аки НЛО. А нас – поминай как звали.
– Кстати, про газы, – добавил Руж. – Если вдруг почувствовала себя плохо, такое бывает: запах какой доканал, кислорода нет – ни за что не пригибайся к полу. Там концентрация вредных веществ еще выше. Хлебнешь – можешь уже не выпрямиться. Пошла кругом голова – изо всех сил держись ровно, поднимай голову выше. В этом спасение. В крайнем случае, зови своих, чтоб дотащили до места, где подышать можно. И уж тогда не молчи, извещай спутников о своем состоянии. Чем раньше скажешь правду о каком-то недомогании, тем легче партнерам тебя спасти. Знаешь, подземка не то место, где надо геройствовать до упаду. А потом как в старом анекдоте: «Брось, комиссар! Брось! Да не меня, а рацию». Тьфу! Не смешно!
Бывает, вся группа через «не могу» идет. И никак на «чистое» место не прорваться. Если кто-то упадет – у других может не хватить сил, чтобы тебя выручить, Так вот, лучше чуть заранее подсуетиться, предупредить… Ведущий подумает, еще раз прикинет шансы: стоит ли дальше лезть, или уместнее отступить.
– Господи, я и не думала, что это так опасно, – призналась журналистка. – Трубы в полу. Электрокабели. Газ в тоннелях. Потолок, который может обвалиться в любую минуту…
– Это еще не все, – продолжал Кил. – Закрытые двери приоткрывать аккуратно. Бывает так, что соседний коридор полностью затоплен водой. Ее держит только герметичная створка. Откроешь – затопит и тот, в котором группа.
– По гнилым доскам не ходить, – зевнул Руж. – Ну, впрочем, это и наверху нельзя. Ежу понятно, что провалятся. Двери, через которые прошли, лучше не закрывать. Если на створке, которую миновали, есть какие-то запоры, задвижки – не крутить, не нажимать ни при каких обстоятельствах! Можно случайно блокирнуть железяку. Тогда обратно уже не выйдем. Придется искать другой вариант подъема на поверхность. Если, конечно, таковой есть.
– А если нету? – прошептала Оксана.
Глаза девушки были расширены от страха и любопытства.
– Значит, будем жить там. Втроем, Ты одна, нас двое, – пожал плечами Руж. Ухмыльнулся: – Шведская семья. Устраивает?
– Очень смешно!
Диггер наклонился вперед, положил ладони на столик.
– Оксана! – внушительно сказал он. – Мы идем туда, где смерть все время бегает неподалеку. Никто не знает всех тайн подземки. Поверь, там хватает… всякого… Надо вести себя умно и аккуратно. Чтоб мы поднялись обратно, а она осталась там. Ты задала глупый вопрос, Не делай ничего такого, чтобы раздразнить ее.
– Хорошо, – прошептала девушка. – Я постараюсь…
– И последнее, наверно, – подумав, завершил Киловольт. – Еще одно железное правило. Под землей не всегда будет время, чтобы что-то объяснять, Если один из группы сказал: «Валим!» – и ломанулся прочь, не стой, открыв рот. Не ищи, что его напугало. Беги что есть мочи следом. Поняла?
– Да! – кивнула журналистка.
– Теперь специфика объектов, – продолжил Киловольт. – У каждого – свои особые прибамбасы, У тебя диктофон тянет еще?
– Да-да-да, – энергично подтвердила девушка. – Не волнуйся, спасибо. Это очень хорошая машинка. Памяти надолго хватает.
– Ладно, значит, разбираем объекты. Имей в виду: потом ты должна всю беседу прослушать еще раз. Записать на бумагу главное. Заучить наизусть, Итак, объекты.
Коллекторы, дренажные системы, теплосети, В них можно спускаться и днем. Обычно там мало народу. Только монтеры, если какие-то профилактические или ремонтные работы идут, Ну, этих ребят всегда можно услышать издали. Не проблема. Тут главные опасности – электрический ток и вода. О проводах я тебе уже раз пять говорил – не трогать. Теперь, что касается воды… Это тема очень опасная. Бывает, идешь в коллекторе, вроде все путем. Нормально. А потом где-то автоматические затворы срабатывают – открывается водоспуск. И за спиной появляется офигенная волна, Не просто вода, а волна. В Киеве недавно был трагический случай. Двух наших ребят по потолку размазало.
– Ужас какой! – Оксана прижала руки к щекам. – Они не успели убежать?!
– Некуда! – мрачно объяснил Руж. – Волна огромная. Идет по всему коллектору сплошной стеной. Уровень воды резко меняется. Тебя прижимает к потолку – и привет!
– И что делать? – девушка беспомощно посмотрела на помрачневших парней.
Было видно, что им нелегко говорить о гибели своих товарищей.
– Надо, когда идешь, все время смотреть по сторонам и вверх, – помолчав, объяснил Киловольт. – При движении по водяному коллектору следует обязательно фиксировать в голове пути возможного отступления. Если повезет – успеем слинять, отсидеться выше уровня потока. Но это – наша забота. Если вообще полезем в такие опасные подземные реки.
– Полезем! – твердо сказала Оксана.
– Потом посмотрим, – резко ответил Руж.
И жестом остановил друга, который хотел что-то возразить.
– Так, про коллекторы понятно. – Киловольт не стал перечить товарищу и продолжил лекцию, – Теперь метрострой. То есть не само метро, а коридоры, где работают строители. Чаще всего лазаем туда ночью. Днем народу больше, чем на Невском. Вмиг засекут. Ночью легче, хотя бывают объекты, на которых строители в три смены пашут.
В метрострое надо опасаться троллея – провода для питания электровозов. Это такая хрень – ну, как у трамваев, да только висит гораздо ниже. Напряжение – 550 вольт. Гораздо хуже, чем если два пальца в розетку вставить. Каска, правда, спасает, но руками махать нельзя! Впрочем, я уже говорил об этом.
В метрострое много ям, куч хлама, мусора, Кучи – обходить, чтоб ногу не пропороть. Ямы – обходить, перепрыгивать, В воду попусту не лезть, можно ухнуть по колено, а то и по пояс. Такое тоже бывало. В метрострое до черта «соплей». Как с ними поступать, Оксана?
– Руками не трогать, – абсолютно серьезно ответила девушка. – Спасибо, Кил, что ты так заботишься о моем здоровье.
Оксана благодарно улыбнулась.
– Он просто не хочет переть тебя обратно на загривке, – хмыкнул Руж, барабаня пальцами по белому пластику.
– Давайте дальше, – попросила журналистка, бросив короткий взгляд на темноволосого диггера.
– Само метро, – сказал Киловольт. – Днем там больше опасностей. Во-первых, включен контактный рельс, а это 825 вольт постоянного тока. Коснешься – считай, попробовала, что такое электрический стул. Вторая главная опасность – поезда. Если топаешь по рельсам – от пассажирских составов жди беды. Даже если успеешь в сторону отскочить – есть шанс, что зацепит какой-нибудь выступающей частью. Я слышал, как-то раз поезд был неисправен, так он подцепил контактный рельс. Тронулся и выдрал с «мясом» пятьдесят метров.
– А я считала, что днем главная опасность для диггера – милиция и пассажиры.
– Милиция – это да, – скривился Руж. – Заловят – отсидка в «обезьяннике» обеспечена. Если не откупишься. Могут и по почкам угостить. Что делают с пойманными девушками – не знаю, не интересовался. Но земля слухами полнится. А слухи те весьма и весьма неприятные, Ксан! Среди ментов всякие отморозки встречаются.
– Это моя проблема, – отбросила волосы в сторону Оксана. – Сама попадусь, сама и выкручиваться буду.
– Ну, знаешь! – возмутился Киловольт. – Нам тоже не прикольно смотреть или слушать, как они с тобой «работать» начнут. Тут недавно дикую историю рассказывали. Не знаю, правда иль нет…
Короче, на входе в метро попросили симпатичную девчонку паспорт предъявить. Все вежливо, без понтов. Проверили, извинились. Вернули документ. Она, значит, в метро вошла, на эскалатор. И там вдруг вспомнила, что в паспорт была вложена бумажка с важным телефоном. Полезла в сумочку, паспорт вынула… А внутри него – маленький пакетик лежит. С каким-то белым порошком, Девчонка офигела, Пакетик тут же бросила на ступени… Доехала, значит, до станции. В смысле до платформы. А там ее уже встречают, Опять же – очень вежливо, культурно: отдел борьбы с наркотиками, предъявите вашу сумочку, пожалуйста.