Позднее, в 965 г., гузы совместно с русскими захватили Хазарию, и на многих буграх центральной части дельты встречаются фрагменты грубой, лепной керамики из черной глины с бурыми от слабого обжига поверхностями, сходные с курыканскими (Прибайкалье), туркменскими и кочевническими из Саркела. Но примесь этой керамики к местной невелика, потому что оккупация продолжалась недолго.
Печенеги общались с хазарами в оба периода своей истории: азиатский, до IX века, и европейский — в IX-Х веках. Для того чтобы решить, к какому времени относится раскопанный нами костяк, бросим взгляд на историю печенегов. В первые века нашей эры это был многочисленный народ, обитавший в восточной части современнного Казахстана. В это время они назывались «кангар», а страна их в китайских источниках именовалась Кангюй.[55]
Жестокое усыхание степной зоны Евразии в III веке подорвало могущество Кангюя.[56] В V веке он исчезает с китайских карт «Западного края».[57] В эпоху первого Тюркютского каганата кангары, локализующиеся в это время севернее Аральского моря, никакой политической роли не играли, надо думать, потому, что оказались включенными в Западный каганат. Падение каганата в 659 г. вернуло им свободу, но не силу. Они вели войны с тюргешами в начале VIII века[58] и с уйгурами в конце того же столетия,[59] но, видимо, без успеха. В это бедственное для них время они переменили имя и стали называться печенегами, сохранив древнее прозвание канг-эр (кангский муж) для храбрейших и знатнейших.[60] В конце IX века печенеги перешли Волгу и распространились в Причерноморье, где и жили до XI века.
Надо полагать, что наш печенег попал в дельту Волги с востока, а не с запада. Об этом говорит форма стремени, появившаяся в Сибири в таштыкское время и встречающаяся в инвентаре кудыргинских могил.[61] В Восточной Европе такие стремена известны с VI по VIII век, когда они заменились стременами с плоской подножкой, полуовалом, образуемым боковыми прутьями и высокой пластинчатой петлей для подвешивания, отделенной от стремени перехватом.[62]
Сходство седла, обнаруженного в погребении, с седлами статуэток тюркских всадников из Турфана еще не позволяет приурочить наше погребение к VII веку, но форма стремян исключает уже VIII век. Тот же результат дает анализ политической истории, ибо в IX веке гузы и хазары совместно воевали против печенегов,[63] и захоронение печенега в хазарском могильнике маловероятно. Зато оно: было вполне возможно в VII веке, когда печенеги и хазары совместно служили в войсках тюркютских ханов.
Подведем итог. Могилы воинов тюркютского хана и хазарских женщин и детей расположены на тесном кладбище вперемешку, в одном слое, но с четкими интервалами между могилами, не менее 1,5 м. Это могло произойти лишь в том случае, если при погребении соседние могилы были видны. Очевидно, в VII веке они имели внешние признаки.
Но если так, то, значит, кочевники и хазары не только умирали, но и жили поблизости и в согласии. Этот вывод из археологического исследования подтверждает соображения М.И.Артамонова, основанные на анализе письменных источников и хода событий.[64] Мы констатируем не просто проникновение кочевников в дельту Волги, но и их симбиоз с местным оседлым населением. При такой постановке проблемы становится понятно, почему тюркюты и хазары вместе ходили в Закавказье громить персов и почему византийские авторы смешивают их: хотя это были разные народы, но держава их была единой. Хазар, барсилов, тюркютов и телесцев связывала не общность быта, нравов, культуры или языка, а общность исторической судьбы. Этнические различия не мешали им быть друзьями. И с этой точки зрения понятно, почему лишенная престола и гонимая на родине западная отрасль династии Ашина нашла убежище в Хазарии и правила там до начала IX века, когда власть от тюркских ханов перешла в руки еврейских царей.[65] Остановимся вкратце на тех географических условиях, которые способствовали особому положению хазар и сделали их непохожими на других окружавших их степняков.
Дельта Волги с ее многочисленными бэровскими буграми, зелеными лугами и чистыми протоками, окаймленными ивами и камышом, сделалась подлинным отечеством хазар. Эта дельта — поистине зеленый остров среди окружавших его степей, и таким его описывает еврейско-хазарский документ Х века: «Страна наша не получает много дождей. В ней имеется много рек, в которых выращивается много рыбы. Есть в ней у нас много источников. Страна плодородна и тучна, состоит из полей, виноградников, садов и парков. Все они орошаются из рек… Я живу внутри острова. Мои поля, виноградники, сады и парки находятся внутри острова».[66] Слово «остров» в средневековой арабской литературе применялось также и к рощам среди степей и для всякого ограниченного пространства. Видимо, здесь оно употребляется в том же смысле. К тому же, если мы учтем, что уровень Каспийского моря во II веке был минус 36 м, а в IV–VI веках — минус 32 м, то окажется, что местом обитания хазар была обширная площадь, ныне покрытая водой. Природные условия дельт Терека и Волги сходны, и мы можем допустить, что распространение хазар шло с Кавказа, но не через сухие «черные земли», где их следов не обнаружено, а вдоль тогдашней береговой линии Каспия.
Археологические работы 1961–1962 гг. подтвердили это предположение. Все открытые нами хазарские памятники группируются в центральной части дельты, между Сумницей Широкой и Старой Волгой. Наиболее населенной была южная часть современной центральной дельты. Хазарская керамика, как гончарная, таки лепная, находит аналогии в керамике восточного Кавказа. Но самым веским доказательством является находка поселения раннехазарского времени на расстоянии 15 км от берега, в Иголкинском банке. В этом месте глубина моря не более метра. В выкидах при углублении фарватера на мелководье нами найдена лепная, скатанная волнами керамика, сходная с хазарской, и кости животных. Абсолютная отметка слоя, откуда брался выкид, — минус 29,6 м. Поскольку поселение располагалось на ровной местности, то, при наличии ветровых нагонов высотой до 2 м, надо считать уровень Каспийского моря во время существования этого поселения равным минус 32 м, что соответствует VI веку.[67]
Итак, большая часть средневековой Хазарии до сих пор находится под водой, а меньшая была затоплена во время трансгрессии XIII–XIV веков. Только наличие бэровских бугров помогло найти материальные памятники культуры «прикаспийских Нидерландов».[68]
Центральная часть южной дельты должна была быть наиболее населенной частью Хазарии. И действительно, Семибугры на протоке Табола буквально засеяны хазарской керамикой, а бугор Бараний на протоке Болда (4 км выше Тузуклея) поражает обилием захоронений и подъемного материала. Условия разведочного маршрута не позволили основательно исследовать этот интересный бугор; нами был собран лишь наиболее яркий подъемный материал, а погребения вскрыты выборочно. На вершине бугра из черепков был собран лепной горшок, судя по тесту, весьма архаический (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/29). На поверхности бугра встречались фрагменты серой лепной керамики с волнистым орнаментом, иногда с рифлением, обломки гузской керамики, прожженной только с боков, обломки железных ножей, бронзовые пластинки, одно медное колечко, фрагмент керамической, слегка изогнутой плитки черепицы. На южном крае центральной части бугра обнаружено детское хазарское погребение с двумя горшками, из которых один черноглинный, с серой поверхностью и венчиком наружу, внешняя сторона его покрыта горизонтальными бороздками, высота 11,5 см, диаметр 12,5 см, толщина стенки 0,6 см (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/18); другой — плоскодонный, красный, гончарный, грушевидной формы, с плоской ручкой, тесто хорошо прожжено, высота 12,5 см, наибольший диаметр 10 см, толщина стенок 0,5 см, на широкой часта — два кольца полосок, в основании шейки — одно, а над ней прочерчен узор в виде фестонов (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/186). Ребенок (по-видимому, девочка) был положен на спину головой к востоку, руки и ноги вытянуты, сосуды поставлены за головой. Под черепом найдены бронзовые серьги-колечки диаметром 1,3 см (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/18). В изголовье, на месте, где обычно находятся кости жертвенного барана, лежит скелет грудного младенца. Развалившийся по швам череп младенца находится у костей правого плеча скелета, тело его ориентировано на юго-запад. Другой детский скелет длиной 100 см, расчищенный в северо-западной части бугра, отличался тем, что ключица и ребра левой стороны грудной клетки были смещены и находились на черепе. Предметов, кроме фрагмента бронзовой серьги у правого виска (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/19), при нем не было. Третье погребение, на южной окраине бугра, также детское; ребенок ориентирован на запад. Длина скелета 60 см. Лежал на правом боку, под головой — железная иголка (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/21). Под поясницей скелета найдено дерево, вроде щита или подкладки.
Таким образом, мы видим, что хазарский обряд погребения, при принципиальном единообразии, в отдельных случаях варьируется, и поэтому дальнейшее изучение хазарских могильников целесообразно и перспективно.
Далее следует остановиться еще на ряде значительно более ранних погребений, также представляющих для нас несомненный интерес. Одно такое погребение было обнаружено на гребне Казенного бугра, в 5–6 км (по прямой) к северу от бугра Степана Разина.
Скелет лежал на спине головой на запад в углублении h=20 см, присыпанный эоловой пылью. С правой стороны скелета — бровка насыпной земли шириною 0,4 м, под ней — нижняя челюсть лошади и слой обугленной почвы. На 1,5 м юго-западнее разбитого черепа обнаружены фрагменты лепного обугленного сосуда и лошадиные зубы. Между остатками сосуда и плечом скелета найдены фрагмент железного ножа и пепел, перемешанный с песком, в котором лежал копчик барана. Обряд погребения аналогичен описанному на бугре Степана Разина.
Севернее Большого Казенного бугра находится Малый Казенный бугор, параллельный ему. Над северным обрывом центральной части бугра обнаружено погребение, ориентированное на запад, хорошо сохранившееся благодаря тому, что слой сцементированной супеси достигал над черепом 7-10 см. Наружу выступали только венчики двух сосудов. Скелет лежал на спине со скрещенными на животе руками и ногами, слегка согнутыми в коленях. Ступни ног и кисти рук отсутствовали. В изголовье находились кости и череп барана, а немного выше — фрагменты тонкой медной пластинки с дырочками и заклепкой, вокруг которой сохранились остатки ремешка. На месте кисти левой руки — частично сохранившееся бронзовое зеркальце диаметром 6,8 см, толщиной 0,2 см (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/24). Ниже таза лежал обломок железного ножа; другой, большой — у левого плеча. Это обломки одного ножа длиною 12,7 см, шириною 0,7 см, однолезвийного (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/23). Очевидно, нож был сломан при погребении, и обломки оказались в разных местах. У изголовья — два сероглинных лепных плоскодонных сосуда высотой 14,5 см, диаметрами 11 и 11,5 см. Венчики отогнуты наружу, на одном — ямочный орнамент (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/28, 27). Ноги скелета были засыпаны больше, чем голова, глубина засыпки 25 см, и на ней, на 40 см северней левой голени скелета, найден раздавленный плоскодонный лепной горшок, подобный вышеописанным (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/28), и несколько аморфных (может быть, птичьих) косточек. Отношение этого, третьего, горшка к погребению неясно.
Второе погребение на этом же бугре, но ниже предыдущего, ориентировано также на запад. Скелет положен на спину, руки и ноги вытянуты, ступни ног отсутствуют, кости кистей перепутаны вследствие небольшого оползня, завалившего тело и тем спасшего его от разрушения. Надо думать, что благодаря этому же оползню между длинными костями оказались большие разрывы. Не задетый оползнем череп остался на поверхности и был раздавлен. С правой стороны черепа стоял раздавленный черноглинный лепной горшок с венчиком, отогнутым наружу и украшенным ямочным орнаментом. Рядом с ним находились фрагменты раздавленного красного гончарного, хорошо прожженного сосуда (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/29 и 27а), а над головой — фрагмент однолезвийного ножа (Гос. Эрмитаж, ОИПК 90/28).
Подобное вышеописанным, но сильно разрушенное погребение было найдено на вершине одного из бугров, группа которых называется Корень.
По технике обработки, обжигу, а отчасти по форме сосудов эти погребения можно было бы считать сарматскими погребениями II века до н. э.-II века н. э. Этому не противоречит ни ориентировка покойных, ни количество и расположение в могиле сосудов. Западная ориентировка погребенных и два сосуда в головах покойного наряду с другой ориентировкой покойных и другим расположением и количеством сосудов также имеет место в сарматских захоронениях.
Однако по пропорциям (несколько более вытянутым) сосуды из описанных выше погребений отличаются от сарматских, а западная ориентировка покойных и наличие в могиле именно двух сосудов, поставленных в головах, сближают их с хазарскими захоронениями VIII–IX веков.
Естественная граница Хазарии на востоке — песчаная пустыня Западного Казахстана. Около села Селитряного эоловые пески подходят к берегу Ахтубы; ниже между пологими бэровскими буграми врезаны продолговатые озера — остатки протоков Волги. Долина орошается последним к востоку непересохшим протоком — Кигачем. Река богата рыбой, а окружающие ее луга покрыты зеленой травой, так что описываемая территория могла быть подходящим местом для поселения. Действительно, в районе поселка Кордуан, недалеко от солоноватых ильменей, обнаружено скопление керамики VIII-Х веков на бугре с абсолютной отметкой минус 18 м. В IX веке здесь была одна из проток дельты. Эта находка не единична: в полупустыне, прилегающей к дельтовой равнине, около грязевых сопок в урочище Азау, в каждом выдуве встречаются фрагменты керамики, хотя и в небольшом количестве. Поэтому мы можем сделать вывод, что население этой территории было относительно густым. Эту степь населяли не сами хазары, так как керамика по тесту и обжигу принадлежит к тюркскому типу, распространенному от Прибайкалья (курыканы) до Туркмении (гузы), и встречается в Саркеле, где, как известно, гарнизон составляли наемники из кочевников.
Но почему хазары так легко уступали великолепные пастбища соседям, пусть даже друзьям? На это отвечает палеогеография. В VI–IX веках, когда Каспийское море стояло на абсолютной отметке минус 32 м, были обнажены огромные площади, покрытые растительностью. Очевидно, эти просторы позволяли хазарам прокормить свой скот и ловить рыбу в протоках и мелком море у берега.
Несмотря на то что прилегающая к морю равнина тянется далеко на восток, она не вся служила местом обитания хазар. Уже в районе Джанбайского банка, ныне пересохшего, луга сменяются полупустыней. Здесь могли находить для себя пропитание только настоящие кочевники — гузы и печенеги. Для скота эти степи весьма удобны, так как весною и осенью полупустыня покрывается обильной растительностью и вместе с тем там нет гнуса, бича речных долин степной зоны.
Вопрос о восточной границе Хазарии осложняется тем, что от Шароновского банка, расположенного восточнее Ганюшкина, начинается караванная тропа, ведущая через Рын-пески на север. Ныне вдоль караванной тропы проходит автомобильная дорога от Ганюшкина на Сазды, небольшой казахский поселок, и дальше на север. Там обнаружено скопление фрагментов керамики всех эпох и типов: сарматской, тюркской, татарской, а также кремневые отщепы. Караванная тропа ведет, по-видимому, в Приуралье, где так часты находки персидских предметов искусства. Судя по обнаруженной керамике, тропа функционировала и до возникновения Волжской Хазарии и после ее исчезновения. Остается неясным отношение хазар к этой тропе и торговле, проходившей в обход той, которая шла по Волге. Вряд ли стоило тащиться через пустыню, когда был свободен путь к реке, но если учесть стояние Каспия на уровне минус 32 м, то от Шароновского банка на Мангышлак был прямой путь по суше с одной небольшой переправой, что давало возможность избежать перегрузок и блуждания по протокам дельты, где много мелей, а течение быстрое.
Западная граница Хазарии была очерчена на менее резко. Ныне к дельте примыкает «область подстепных ильменей» — прекрасных озер, врезанных среди бэровских бугров. Наполняются эти озера при разливах Волги, но в VI веке, когда уровень Волги был ниже, озер не было, а сухая, холмистая степь замыкала богатую зеленую Хазарию. Эти географические условия, по-видимому, сыграли решающую роль в отношениях между хазарами и их степными соседями, что отразилось на особенностях погребальных обрядов тех и других.
Примечания
1
Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий // Вестник ЛГУ. Серия географическая. N 6. 1964.
2
Алексин А.А., Гумилев Л.Н. Каспий, климат и кочевники Евразии // Труды Общества истории, археологии, этнографии. Казань, 1963.
3
Гумилев Л.Н. Алтайская ветвь тюрок-тюгю // Советская археология. 1959, N 1. С. 105–114.
4
Gumilev L. New data of Khazaria // Acta archaelogica. N 2. Budapest, 1965.
5
Гумилев Л. Хазарские погребения на бугре Степана Разина // Сообщения Государственного Эрмитажа. Вып. XXVI. 1965.
6
Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. С. 32–33.
7
Сорокин С.С. Среднеазиатские подбойные и катакомбные захоронения как памятники местной культуры // Советская археология. Вып. XXVI. 1956. С. 91–117.
8
Смирнов К.Ф. Агачкалинский могильник — памятник хазарской культуры Дагестана // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. XXXVIII. 1951. С. 113–118; Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 311.