Но положим, что к концу недели Образцов приедет и деньги будут. Дело (2) в том, что мне надо отсидеть мой двухдневный срок. Когда-то еще прокурор распорядится, напишет отношение в полицию, та приедет за мной, и вот как раз подгонят дело к пятнице или субботе. И я чувствую, что это непременно так будет.
Но пусть эту субботу нельзя, но на той неделе к 20, то есть к пятнице, надо ждать Мещерского и Победоносцева; а ну как их ждать тоже неделю, то есть уже до 27? Меж тем я уже уведомил Мещерского сам письмом, что 14 июля уеду и только к 19 возвращусь, так чтоб знал, если хочет застать меня. И вот он приедет, а меня нет!
Итак, видишь, Аня, что если не удастся приехать к 15, то, пожалуй, и до августа не удастся! Я сижу и просто в отчаянии. А между тем надо непременно писать статью. Суди о моем положении. И вот получил твое письмецо и так захотел к вам. Милые вы мои, не могу я с вами врозь жить. А между тем надо. Чтоб ч<ерт> взял мое положение!
В воскресенье (3) приходила ко мне Анна Николавна, расспрашивала о тебе и посидела часок. У них там тоже хлопоты: денег страшно тонко, всё заложено, за вещи страшно мало дают, маленький всё кричит, а служанки грубят и не слушают. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч в отчаянии, главное потому, что откладывается его отъезд искать имение. Стало быть, сильно же он верует, что непременно и скоро получит, но его вера может и не сбыться. А если сбудется, то тотчас же, должно быть, уедет, так что нам, например, серьезно и переговорить нельзя будет с ним насчет займа. К тому же, должно быть, ему вексель дадут, а деньги мизерные.
Я уже не хожу обедать в трактиры, а готовлю дома. Александра готовит не совсем скверно, и кажется, все-таки выйдет дешевле. Посмотрю и погляжу дальше.
Гришины приезжали ко мне и пили кофей. Жаловались на Пашу, были ужасно вежливы и любезны, получили проценты и уехали.
В воскресенье я ходил в Летний сад на иллюминацию. Но мне до того стало скверно и тоскливо, что я не дошел и до середины сада, повернул домой и прошел пешком. Правда, проиграл рубль в лотерею, но и только. Анна же Николавна опять что-то выиграла.
Кроме этого, никуда не ходил и никого, кроме сотрудников да Пуцыковича, не видал. Вместо того, чтоб писать, вот уже второй вечер читаю статьи, накопившиеся в "Гражданине". Эту работу ставят ни во что. А что она стоит, сколько берет времени, доводит до одурения и отупения. Решительно, я становлюсь совсем злым.
Милый мой голубчик, если ты отдашь рублей 50 хозяину, то довольно ли у тебя останется? И вообще уведомляй меня чаще и об деньгах заране, чтоб я мог приготовиться и как-нибудь перехватить. Впрочем, теперь все надежды, что Ив<ан> Гр<игорьеви>ч получит. Если же его надуют, то и мы провалимся.
Ну, а что я без тебя-то буду, если недели три-четыре придется не увидать? Друг мой, не знаешь ты, как я тебя люблю, если б знала, сердечнее бы обращалась со мной иногда. (4) Но что об этом. Крепко обнимаю тебя и целую (хотя эти поцелуи в письме ничего не стоят). Повторяю, я без вас жить не могу.
Детишек целую бесконечно. Говори с Любой обо мне, говори, что я очень скоро приеду, и гостинцев привезу, и пишу, что люблю ее очень и по ней тоскую. Боюсь, чтобы Федя не забыл меня совсем. Напоминай и ему. Ведь, ей-богу, если я месяц не приеду, он меня и не узнает! Целуй их и люби. Да слушай, Аня: если чуть-чуть, лишь только чуть-чуть ты нездорова - сейчас пиши. Иначе я надумаюсь и намучаюсь. Пиши чаще.
Я было уже хотел ехать в пятницу на почту, чтобы отослать 100 руб. отцу Ивану, как пришел Ив<ан> Гр<игорьеви>ч, я и попросил его отослать, потому что дел был полон рот. Прощай, обнимаю вас всех, а тебя пуще всех.
Твой муж.
Всего больше боюсь задержки от суда. Вот уже вторник, а никаких оттудова известий. Пожалуй, еще неделю не посадят. Если не посадят до субботы и если деньги будут, то наверно приеду.
(1) было: П<уцыкови?>чу
(2) вместо: Дело - было начато: Деньги
(3) было: Вчера
(4) текст: если б знала ... ... иногда. - зачеркнут, вероятно, А. Г. Достоевской. Читается предположительно.
485. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 12 июля 1873. Петербург
Петербург 12 июля/73.
Милый мой голубчик Аня, тотчас же и отвечаю тебе, ибо после, с вечера, буду так занят, что не найду и свободной минуты. Пишу обычную проклятую статью. Надо написать к завтраму утру, к 8 часам 450 строк, а у меня написано всего 150. Между тем я всё более и более как будто дурею и решительно стал ужасно туго писать. Голова постоянно несвежа. Это, голубчик мой, очень серьезно для нашей будущности. Я решительно стал замечать, уже с месяц тому назад, различие между легкостию моего писания в Дрездене и тягостию здесь. Приписываю тому, что редакторство своими беспрерывными мелкими заботами, суетней, мне несвойственной, и проч. решительно давит меня, так что долго придется отдыхать после этого проклятого года. А еще придется ли?
Твоим письмом доволен, твои письма меня всегда радуют, и чего ты извиняешься, что нечего писать? Напиши что-нибудь, и того довольно. Теперь к делу. Аня, я в большом горе: решительно не предвижу возможности поехать к вам послезавтра или даже в воскресение, а может быть, и бог знает до которых пор. Всё дело стало - за деньгами. У меня, всего-навсе, 50 руб. Между тем номера "Гражд<анина>" стали ужасно дорого оплачиваться. В следующий понедельник мне надо выдать 130 руб. (minimum), а где я возьму? Не выдать же ни за что нельзя: есть писатели новые и марать журнал неуплатой невозможно. С меня <нрзб.> справедливо требует Мещерский, так как мне всё более жалко <?> <нрзб.>. (1) Да и вообще никому нельзя задолжать: тотчас же разнесется слух, что "Гражданин" не платит. До завтра, то есть до конца писания, об этом думать не буду, но с завтрашнего дня попробую заложить часы у Ив<ана> Григорьевича знакомого жида (который ему уж перестал давать деньги) рублей за 80 кабы! Не знаю, удастся ли! Что же до Ив<ана> Григорьевича, то его и Ан<ну> Н<иколаев>ну я часто видаю. Вчера хотел было ехать к ним на дачу на именины О<льги> К<ириллов>ны, так как он очень звал, но стала дождливая погода, и я не поехал. Он взял всего у меня 75 руб. и к ужасном, болезненном волнении и беспокойстве, что никаких ровно известий об Образцове. На днях отправил туда телеграмму в 40 строк и грозит судом.
Я, впрочем, по некоторым данным, убежден, что Образцов непременно приедет на днях, и ободряю Ив<ана> Григорьевича сколько могу. Вчера у них были именины, а сегодня зашла ко мне Анна Николавна. Она только что носила закладывать вещи. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч (он всё заложил и ходит в каком-то ужасном старом платье) заложил свой фрак и жилет, а Ольга К<ириллов>на два корсета, Ан<на> Н<иколаев>на за всё это получила 15 руб. Понимаешь, как у них тонко. Итак, вот в каком положении в настоящее мгновение дела. А всего более убивает меня, что я никак не могу приехать и что бог один знает, смогу ли поехать и в следующую-то субботу? Я тебе писал в прошлом письме почему.
Видеть же вас всех для меня самая жгучая потребность: здесь с ума можно сойти от всякой пакости и от отвращения, с которым на всё смотришь. Целую вас всех. Ты говоришь, что видела меня во сне (если не лжешь). А я тебя уже два раза видел. Федю и Любу целуй, если Люба будет плакать в субботу, что я не приехал, скажи ей, что теперь трешкот задержал и что я через 2 дня приеду. Береги их, обращай на них больше внимания, занимайся ими побольше, голубчик ты мой. Федьку мне очень хочется видеть. Поздравь его с днем рождения. Сделай для детей какой-нибудь праздник. Насчет же денег, тебе высланных, то ведь я уверен, что ты отлично распорядишься, но на всякий случай имей в виду наши дела вообще и поприжмись. Ты писала что-то о своих вещах у Ан<ны> Н<иколаев>ны, чтоб заложить. Но вещей нет: заложили тогда для меня и получили за всё 25 руб. 9 рублей проценту за твои вещи внесены, и еще что-то внесется 22 числа, что-то в этом роде говорила сегодня Анна Н<иколаев>на. Прощай, обнимаю вас всех, пожелай мне не лопнуть с натуги сегодня ночью на подлом писанье статьи. Обнимаю вас и целую.
Скажи Любе, что ее целую 1000 раз, Федю тоже.
Достоевский.
Р. S. Кстати, милка ты моя, ты мне очень бы нужна была (2) в эту минуту. Понимаешь? Да правда ли, что видишь меня во сне? Может, не меня. Целую твои ножки и всё. Очень целую.
Твой Дост<оевский>.
Меня не арестуют и штрафу не требуют, бог знает почему. Придут по обыкновению не вовремя. Медлят и только меня в раздражении держат.
(1) текст: С меня ... ... <нрзб.> - густо зачеркнут, вероятно, А. Г. Достоевской. Читается предположительно.
(2) далее было: мне
486. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 20 июля 1873. Петербург
Петербург, 20 июля/73.
Милый ангел мой Нютя, со вчерашнего дня, как приехал, всё бегаю по горло в деле, и вот теперь уже 10 часов вечера, а у меня едва лишь вышла самая маленькая минутка написать тебе. Доехал я благополучно, и всё время погода была прекрасная. В Новгороде стояли часа четыре, и я уходил гулять и был в Соборе. На станции, как я возвратился, уже около 10 часов подошла ко мне женщина и стала допрашивать: кто я, где живу, какая у меня прислуга, кто именно и проч.? "Так Вас-то мне и надо сыскать, у меня к Вам письмо от Вашей супруги". Это та самая Натальина родственница, с которой ты мне послала 30 руб. и карточки. Всё это она мне передала. Сама же она в Петербург еще и не ездила, а была лишь в Новгороде, потом опять отправилась в Старую Руссу (и именно в понедельник на том же пароходе, на котором и я к вам приехал, но меня тогда не видала), жила в Руссе и теперь (опять вместе со мною) приехала из Руссы и уже едет прямо в Петербург. Я полагаю, Наталья знала, что она возвращалась на время в Руссу. Итак, в результате я и деньги, и карточки получил.
Скажи Любе, что ее целую 1000 раз, Федю тоже.
Достоевский.
Р. S. Кстати, милка ты моя, ты мне очень бы нужна была (2) в эту минуту. Понимаешь? Да правда ли, что видишь меня во сне? Может, не меня. Целую твои ножки и всё. Очень целую.
Твой Дост<оевский>.
Меня не арестуют и штрафу не требуют, бог знает почему. Придут по обыкновению не вовремя. Медлят и только меня в раздражении держат.
(1) текст: С меня ... ... <нрзб.> - густо зачеркнут, вероятно, А. Г. Достоевской. Читается предположительно.
(2) далее было: мне
486. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 20 июля 1873. Петербург
Петербург, 20 июля/73.
Милый ангел мой Нютя, со вчерашнего дня, как приехал, всё бегаю по горло в деле, и вот теперь уже 10 часов вечера, а у меня едва лишь вышла самая маленькая минутка написать тебе. Доехал я благополучно, и всё время погода была прекрасная. В Новгороде стояли часа четыре, и я уходил гулять и был в Соборе. На станции, как я возвратился, уже около 10 часов подошла ко мне женщина и стала допрашивать: кто я, где живу, какая у меня прислуга, кто именно и проч.? "Так Вас-то мне и надо сыскать, у меня к Вам письмо от Вашей супруги". Это та самая Натальина родственница, с которой ты мне послала 30 руб. и карточки. Всё это она мне передала. Сама же она в Петербург еще и не ездила, а была лишь в Новгороде, потом опять отправилась в Старую Руссу (и именно в понедельник на том же пароходе, на котором и я к вам приехал, но меня тогда не видала), жила в Руссе и теперь (опять вместе со мною) приехала из Руссы и уже едет прямо в Петербург. Я полагаю, Наталья знала, что она возвращалась на время в Руссу. Итак, в результате я и деньги, и карточки получил.
Приехав, всё по обыкновению застал в беспорядке. Сегодня же утром разом получил от князя телеграмму и 2 письма насчет помещения его статьи. Письмо его мне показалось крайне грубым: он жалуется, что №№ должны стоить дорого, что он не может платить сверх 130 руб. за № и проч. Черт его дери, я никогда не писал ему, что надо больше 130 и что у меня денег недостает. Сегодня же отвечу ему так резко, что оставит вперед охоту читать наставления (хотя, впрочем, в его письме есть и самые дружеские фразы и выходки).
Вчера всю ночь, не спавши, сидел за корректурой (стоящей сочинения) и сегодня и завтра буду. Сейчас Кашпиревы присылали звать к себе, и, разумеется, я отказался. Был Миша сейчас. Он без гроша до будущей недели. Я ему поручил сходить к Клейну завтра и дать мне знать и на время дал ему 10 руб. За этим, верно, не пропадет.
Приходил Иван Григорьевич сегодня, я передал ему шаль и пакетик с карточками, но забыл передать твое письмо (в письме Натальиной тетки). Предлагал ему денег, но он не взял и очень интересовался, обойдусь ли я к понедельнику без его помощи? Архангельский сообщил ему, что Образцов ему телеграфировал, что 25 будет в Петербурге. Ив<ан> Григорьев<ич> говорит, что не надеется получить всю сумму.
Жду от тебя с нетерпением письмеца, радость моя Нютя. Ты немножко мерзка в одном отношении, но все-таки радость моя единственная, и мне без тебя крайне тяжело здесь одному. Тебе никогда не понять мое здешнее одиночество. Вот уже теперь полное-то одиночество и вдобавок одни неприятности. Напиши о детях подробнее, что Лиля, что Федя. Подробнее об их разговорах и всех их жестах. Целую тебя, голубчик, пиши только. Сам постараюсь быть к 4-му августа (или вроде того). Это ужас как далеко и долго. Мещерский пишет, что приедет разве в сентябре. Целуй детей, передай Любе, что каждую минуту вспоминаю об ней и об Феде. Не забыл бы Федя меня. Милый мой мальчик! Ты не можешь понять, каково мне без них!
До свидания, обнимаю тебя, люблю тебя.
Твой весь навсегда Ф. Достоевский.
Напишу скоро и напишу много, - скверная и ревнивая жена! Ах, Аня, кого ты вздумала подозревать?
Ив<ан> Григор<ьевич> говорил, что Раухфус (доктор) находит в Грише начало английской болезни; вот бы им в Руссу-то, еще не поздно!
487. А. У. ПОРЕЦКОМУ 20 июля 1873. Петербург
Многоуважаемый Александр Устинович,
Не трудитесь на нынешний раз с "Областным обозрен<ием>". Вышла нечаянная статья, которую обязательно надо поместить, так что она и заменит на этот № Вашу работу. Боюсь только, что записка моя не дойдет к Вам вовремя и Вы (1) истратите напрасно труд на писанье.
Итак, до следующего №. А засим весь Ваш
Ф. Достоевский.
Не подыщете ли в антракт какой-нибудь капельки для "Последней странички", многоуважаемый Александр Устинович?
(1) далее было начато: употреб<ите>
488. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 23 июля 1873. Петербург
Понедельник 23 июля/73.
Милый друг мой Аня, сейчас получил от тебя письмо, а оно с пятницы, ужас как долго идет! Я уж об вас надумался и настрадался. Скажи, голубчик Аня, можно ли так писать, как ты пишешь: "У меня случилось несчастие... Я в большом горе", - и не объясняешь, что случилось. Ради бога, немедленно напиши, непременно, - иначе рассержусь и поссорюсь с тобой, и до тех пор не приеду, пока не напишешь. И не делай этого вперед никогда, ради бога, мне и без того тяжело. Аня, обещай <?> думать <неск. слов нрзб.> (1) Напиши же, слышишь, сейчас же.
Рассказами о детях ты много дала мне удовольствия. Пиши всегда об этом. Я точно оживаю и точно с ними сижу.
Кроме ужасно тяжких мыслей и уныния, напавшего на меня почти до болезни, при одном соображении, что я по крайней мере еще на полгода закабалил себя в эту каторжную работу в "Гражданине", - я, кроме того, еще серьезно опасаюсь заболеть. Вчера так даже вечером ощущал лихорадочные припадки, болела спина и отяжелели ноги. Сегодня мне, впрочем, гораздо лучше, только сплю худо, кошмары, дурные сны и желудок расстроен. Пиши мне сейчас же, каждый раз по получении письма, не отлагая до другого дня, и я точно так же буду отвечать и на твои письма.
Мещерскому на его грубое письмо я отлично ответил - без задору, ровно, строго, прямо. Не посмеет более себя выказывать. В субботу утром приходила Анна Николаевна, взяла из твоего комода несколько вещей (6 штук чего-то, красная клетчатая мантилья что ли, занавесы и проч.) и сверх того взяла у меня 10 руб. С домашними расходами у меня вдруг таким образом осталось 53 руб. (накануне дал Мише 10 руб.) В субботу же по поручению моему Миша ходил в контору Клейна - и что же: 50 экземпляров, говорят они, проданы, а самого Клейна нет в Петербурге, в Москву уехал, будет в первых числах августа, денег не оставил. (Вероятно, в 50 экземплярах только признаются, а продали еще больше). Между тем в понедельник расплата с сотрудниками. Сегодня встал в 10 часов и пошел по закладчикам. Везде 60 и ничего больше. И только в одном месте, у Аничкова моста дом Лопатина, дали 70, по моему настоянию. Но я все-таки в беспокойстве, потому что выдали мне квитанцию, где значится, что я продал часы и деньги 70 руб. получил сполна. Они меня успокоивали и сказали, что у них это общая формула, у всех частных банков. Конечно, может быть, не надуют. Таким образом, денег у меня хватило: я выдал 106 рублей, и осталось для житья до 15 руб. с мелочью. Но зато без часов.
Теперь я совершенно один, даже Страхова нет. Мне ужасно начинает нравиться один из новых моих сотрудников, Белов (пишет критич<еские> статьи), но далеко живет. А кажется, мы могли бы сойтись. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч тоже сегодня не приехал. Был только Паша вчера и бедный Миша. У него только что выздоровела жена, бывшая при смерти, и сверх того вчера в воскресение была она именинница, а денег, кроме 10 руб., он ничего не достал.
С субботы на воскресение, между кошмарами, видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь, вниз, я закрыл руками глаза и закричал в отчаянии: прощай, Федя! И тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось ли с ним чего с субботы на воскресение. Я во второе зрение верю, тем более что это факт, и не успокоюсь до письма твоего.
Сплю я, просыпаясь ночью раз до 10, каждый час и меньше, часто потея. Сегодня, с воскресения на понедельник, видел во сне, что Лиля сиротка и попала к какой-то мучительнице и та ее засекла розгами, большими, солдатскими, так что я уже застал ее на последнем издыхании, и она всё говорила: мамочка, мамочка! От этого сна я сегодня чуть с ума не сойду.
И вообще я чувствую, что это лето и эти занятия не доведут меня до добра. Что же касается до приезда к вам, то до 5-го августа и не жди меня: никакой, ни малейшей не будет возможности. За будущий 31 № к 30 числу июля я вообще покоен, то есть в том, что деньги наконец к Ив<ану> Гр<игорьеви>чу придут и он меня выручит. Ну, а за редакцию не спокоен. Надо самому писать длиннейшую статью, а я очень расстроен.
Сегодня (без меня) приходила Настя и получила наконец от Александры письмо от Прохоровны (NB. Александра ходила к ней без меня, да дома не застала). Настасья прочитала письмо и на увещание Александры написать матери отвечала: да и писать-то нечего, жива, здорова, ни от отца, ни от брата писем не получала. Однако обещалась написать. Сообщи Прохоровне вместе с моим поклоном.