Фон Бок бушевал, разъяренный такой горькой неудачей. «Этим ограничением мы позволяем нашему шансу на величайший успех ускользнуть от нас!»12 Тем не менее он подчинился приказу фон Браухича и, согласно ему, проинструктировал свой штаб распространить директивы, отменяющие предыдущие распоряжения.
Позднее, вечером 25 июня, штаб группы армий «Центр» фон Бока завершил перемещение из Позена (Познани) в Кобрин, не пострадавший белорусский городок, расположенный в 60 км к востоку от павшей цитадели Брест-Литовска (Бреста)[42].
На следующий день фон Браухич прилетел в новый штаб фон Бока. Фон Бок холодно приветствовал главнокомандующего сухопутными силами, даже несмотря на поздравления фон Браухича с успешными действиями группы армий «Центр». На фон Бока они не подействовали. «Если вы настаиваете на выполнении приказов, подобных вчерашним, – сказал он фон Браухичу, – то я не могу гарантировать, что наши успехи продолжатся»13. Эти безжалостные слова фон Бока дали фон Браухичу возможность быстрее перейти к основной цели своего визита, которая, как он сразу понял, вызвала еще больше возражений у фон Бока. Фон Браухич сообщил, что ОКХ, следуя указаниям Гитлера, предложило подчинить танковые группы Гудериана (2-ю) и Гота (3-ю) штабу 4-й армии фон Клюге. Танковые группы действовали под непосредственным руководством фон Бока. В дальнейшем, сказал фон Браухич, пехотные соединения 4-й армии фон Клюге должны были быть перемещены во 2-ю армию фон Вейхса.
Неудивительно, что фон Бок не согласился с такими планами и потребовал уточнить, какими тактическими принципами ведения войны руководствовалось ОКХ. Фон Браухич просто повторил, что таковы были инструкции Гитлера. В конце концов фон Бок уступил, как он уже неоднократно делал раньше, и фон Клюге получил командование над танковыми группами. Спустя короткое время после отъезда фон Браухича фон Бок, очевидно чтобы остыть после перенесенного поражения, отправился в трехдневную поездку, инспектируя свои войска, сражавшиеся на просторах русской (белорусской) сельской местности.
«В сильнейшую жару я проезжаю километр за километром к своим войскам сквозь ослепляющую пыль и по чудовищным дорогам. Солдаты впечатляют своей службой. Несмотря на множество трудностей, их боевой дух на высоте. Ситуация с продовольствием положительная; на удивление мало трудностей возникло на железных дорогах. Командующий 7-м корпусом, где я сегодня остановился, говорит о признаках ухудшения состояния противника в своем секторе. Это, в конце концов, хорошие новости!»14
В последний день июня соединения 4-й и 9-й армий захлопнули гигантскую ловушку для сотен тысяч русских солдат. Каким бы впечатляющим ни было это достижение, фон Бок был уверен, что куда больше советских воинов сумели вырваться из германских клещей и прорывались на восток. В связи с этим он издал директиву для своих армий немедленно прекращать окружение и снова готовиться к продвижению на восток[43]. Директива давала войскам сорок восемь часов на то, чтобы провести технический ремонт15.
И снова решение фон Бока вызвало конфронтацию между ним и фон Браухичем. По телефону главнокомандующий сухопутными войсками требовал объяснить, правда ли, что войска фон Бока готовились к дальнейшему продвижению на восток, и будет ли оставлено достаточное количество сил, чтобы обеспечить уничтожение окруженных русских. Фон Бок твердо, но как-то цинично заверил фон Браухича, что ситуация находится под контролем. Более того, добавил фон Бок, герметично закрывать русских в кольце непрактично, если вообще возможно, по причине необъятной местности, с ее лесами, болотами, реками и неописуемо плохими дорогами. Так что лучшее, что можно сделать, – это продолжать движение на восток.
Несколькими часами позже с фон Боком связался Гальдер. Вскоре должен был прибыть Гитлер, желавший услышать краткое, но всестороннее описание ситуации в группе армий «Центр». Какие доклады или рекомендации позаботился подготовить фон Бок для фюрера? Без колебаний фон Бок изложил Гальдеру свои взгляды. Во-первых, Главному командованию сухопутных войск не стоит давать инструкции его армиям, в особенности танковым войскам, без его ведома и подтверждения. Во-вторых, опасность прорыва русских из зон окружения быстро снижалась, и ни фюреру, ни ОКХ не нужно было об этом беспокоиться. В-третьих, в зоне боевых действий группы армий «Центр» русские уже на грани полного поражения. В отношении последнего утверждения Гальдер ответил, что Гитлер настроен скептически, и спросил, какие доказательства имел фон Бок, чтобы подкрепить это свое утверждение?16
«Прочитайте донесения, поступающие из моей группы армий! – в тон ответил фон Бок. – Нами уже захвачено около 100 тысяч пленных и бесчисленное количество провианта и снаряжения противника. И с каждым часом пленных все больше. Есть ли у фюрера доступ к самой последней информации? Ваши сегодняшние коммюнике для него содержат список пленных, в котором перечислено меньше половины того, сколько мы захватили!»17
К 3 июля войска фон Бока возобновили наступление на восток. К вечеру танки 2-й танковой группы Гудериана пересекли Березину[44], а танки 3-й танковой группы Гота прокладывали себе путь к Западной Двине в сторону Полоцка и Витебска. Это был важный день, двенадцатый в германо-русской войне, в ходе его произошел самый длинный бросок, проделанный танковыми группами фон Бока. Они покрыли расстояние более чем в 150 км. Фон Бок приказал им продолжать движение и оставлять без внимания инструкции, которые они могут получать, или оставлять ему их интерпретацию, будь они хоть от ОКХ, хоть от их непосредственного командующего фон Клюге.
Рано утром 6 июля фон Бок получил донесение о том, что русские сосредоточивают танковые силы к северо-западу от Гомеля, возможно чтобы контратаковать с флангов быстро движущиеся немецкие танковые колонны. Эта новость сбивала с толку, и фон Бок оценил, что в Верховном главнокомандовании вермахта (ОКВ) начнут, как и обычно, проявлять чрезмерную осторожность и нервозность, когда узнают, что русские собирают силы и ожидается их контрудар18. Поэтому он решил провести разведку местности с воздуха, чтобы лично оценить уровень опасности. На своем самолете, в сопровождении самолетов истребителей из 2-го воздушного флота Кессельринга, фон Бок несколько часов облетал территорию, поддерживая радиосвязь с командующими танковыми соединениями внизу. Один или два русских боевых самолета угрожающе кружили неподалеку, но эскорт фон Бока их отогнал. С одной стороны, фон Бок видел, что русские действительно серьезно атакуют открытые фланги Гудериана на земле, однако тот заверил его, что нет причин для чрезмерной тревоги. На обратном пути фон Бок облетел обширную территорию, раскинувшуюся от Белостока до Минска, на которой оставались в западне десятки тысяч русских солдат. Со своей выигрышной позиции с воздуха он видел бесконечные колонны русских солдат, рвущихся из окружения на восток и юг от Минска. Это сразу же обеспокоило его гораздо сильнее, чем бои севернее Гомеля, и он немедленно послал приказ фон Вейхсу, командующему 2-й армией, сделать все возможное, чтобы не дать солдатам противника вырваться.
7 июля танки Гудериана форсировали реку Днепр, последний большой барьер на пути к Смоленску. Фон Бок был доволен таким прогрессом. Но на следующий день он получил донесение, что Гудериан снова задержался на западном берегу Днепра. Фон Бок немедленно послал запрос и выяснил, что задержка была сделана по приказу фон Клюге. К тому же «недозволенное пересечение Днепра», как это назвал фон Клюге, спровоцировало тяжелый спор между ним и Гудерианом. В этой конкретной ситуации фон Бок заступился за Гудериана и приказал танкам двигаться через Днепр. Потом он связался с Главным командованием сухопутных войск и снова стал яростно протестовать против того, чтобы танковые силы находились под командованием фон Клюге, настаивая на их возвращении под свой контроль. Протест ни к чему не привел19.
Как и обычно после того, как его рассердили ОКХ или ОКВ, фон Бок вскоре отправился на самолете на инспекцию. Его пунктом назначения был штаб Гота далеко на севере. Там он посовещался с Готом, Штраусом и генерал-лейтенантом Вольфрамом фрайхерром фон Рихтгофеном, сыном знаменитого германского аса Первой мировой войны, теперь командующим 8-м воздушным корпусом, который оказывал поддержку танковым атакам Гота. Снова фон Бок посчитал посещения сражающихся частей куда более полезным делом, нежели постоянные пререкания с ОКХ. «Гот делает большие успехи, – писал он. – У него есть ясная картина всей ситуации. Особенно я доволен скооперированным сотрудничеством между ним и Рихтгофеном… Я проинструктировал его окружить Смоленск как можно быстрее»20.
Вернувшись в ставку, фон Бок был полон гордости, и вечером 8 июля он издал громогласный приказ по войскам для своих далеко разбросанных сражающихся солдат.
«СОЛДАТЫ ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»!
Многодневные бои за Белосток, Новогрудок и Минск завершены. В этих боях группа армий «Центр» вступила в бой с четырьмя русскими армиями, включающими тридцать две стрелковые дивизии, восемь танковых дивизий, три кавалерийские дивизии и шесть механизированных бригад[45].
Группа армий «Центр» уничтожила двадцать две стрелковые дивизии, семь танковых дивизий и все вражеские конные и моторизованные дивизии. Потери противника огромны. Список таков:
287 704 пленных, включая командующего армией и несколько командующих корпусами и дивизиями.
2585 танков. 1449 тяжелых орудий. 346 самолетов[46].
Колоссальное количество военных трофеев – стрелковое оружие, боеприпасы, все виды транспортных средств и военного снабжения.
Наши собственные потери велики, но не настолько, чтобы их не были готовы понести храбрые войска. Вы одержали победу в тяжелой борьбе с противником – противником, который сражался до последнего солдата.
Я благодарю вас за вашу верность и отвагу! Я благодарю вас за вашу неослабевающую преданность и службу родине!
Солдаты и офицеры группы армий «Центр», я преклоняюсь перед вашими неутомимыми стараниями и вашими поразительными впечатлениями!
Люфтваффе, всегда готовым поддержать и спасти нас с воздуха, я выражаю особую благодарность и признательность!
Я знаю, что группа армий «Центр» продолжит добиваться великих успехов. Не дадим себе почивать на лаврах.
Мы будем безжалостно преследовать противника!
С этого момента и до самой победы!
Долгой жизни фюреру!
Фон Бок,
фельдмаршал»21.
В течение следующего дня приказ фон Бока был прочитан более чем миллиону солдат группы армий «Центр». Тем не менее не все они встретили этот приказ по войскам со вспышкой энтузиазма.
В бескрайнем русском лесу между Минском и рекой Березиной трое уставших бойцов со стертыми ногами с полным вниманием слушали, как командир их роты лейтенант Рудольф Вейнрих зачитывал звонкие слова фон Бока. Солдаты состояли в элитной 78-й пехотной дивизии. Все они были из Порца – примыкающего к Рейну района Кельна в южной части города. Они все знали друг друга еще с детства, в одном подразделении повоевали в Польше, Бельгии, Голландии и Франции. Только один из них, Курт Зехлер, переживет четыре долгих года маршей и боев с Россией. Командир подразделения скомандовал расходиться, и три солдата с трудом поплелись к своим окопам, обсуждая своего командующего, человека, от которого зависела их судьба.
«Старик Федди – великий стратег, – сказал один, – может быть, такой же великий, как Адольф. Я думаю, что, если бы ему дали идти своим путем, войну мы бы скоро выиграли».
«Да, только я вот думаю, что его сапоги сидят на нем лучше, чем мои на моих больных ногах», – ответил второй.
«Конечно, лучше, – добавил третий. – Наш Федди щеголяет в своем сине-зелено-золотом оперении и выдергивает из него перья, чтобы подкладывать себе в сапоги!»
«Ш-ш-ш! Унтер-офицер идет». И солдаты сразу занялись чисткой своих пистолетов-пулеметов22.
Такими были настроения многих солдат, сражавшихся за Германию и за фон Бока на бескрайних русских просторах.
Последняя неделя июля и начало августа ознаменовались наиболее впечатляющим успехами группы армий «Центр» за всю кампанию в России. Успех был достигнут колоссальными усилиями солдат и офицеров фон Бока и ценой тяжелых потерь в людях и технике. Они добились успеха вопреки прямым вмешательствам Гитлера в ход операций, продолжительным разногласиям между фон Боком и ОКХ, а также между фон Боком и непосредственно подчиненными ему фон Клюге, Штраусом, Гудерианом и Готом, теми, чьим долгом было осуществить на практике его приказы.
На протяжении этого периода времени огромные силы группы армий «Центр» устремлялись в глубь русских земель, иногда используя окружения, иногда – фронтальные удары. В ходе наступления они с трудом преодолевали множество рек и ручьев, проведя наиболее сложную операцию в современной войне. Они воевали на территории, казавшейся бескрайней, с ее лесами, казавшимися бесконечными. На пыльных дорогах и тропах, когда погода летом в России была жаркой и сухой, и через грязь и трясины, когда летние ливни превращали землю в болото.
Они убили или захватили в плен сотни тысяч русских солдат и уничтожили десятки соединений Красной армии. В этот период германский блицкриг был продемонстрирован наилучшим образом.
Этот поразивший мир временной отрезок русско-германской войны был заслугой германского солдата, способного так много сделать в предельно враждебных условиях и перед лицом ужасных, обычно неизвестных и кажущихся непреодолимыми случайностей. Снова и снова солдаты и офицеры группы армий «Центр» получали противоречивые или отменяющие друг друга приказы. Снова и снова сотни тысяч танкистов, пехотинцев, кавалеристов, водителей грузовиков, курьеров, связистов и артиллеристов, которые входили в группу армий, получали опасные боевые задачи и выполняли их на пределе своих возможностей.
Фон Бок продолжал поддерживать связь со своими удаленными соединениями. 11 июля громоздкий штаб группы армий «Центр» с огромным количеством штабных офицеров, с личными секретарями, связистами и обширными запасами оборудования и продовольствия, передвинулся вперед, в оставленный русскими санаторий в Борисове, белорусском городе, расположенном на реке Березине, примерно в 75 км к северо-востоку от Минска. В разговоре со своим начальником штаба Гриффенбергом фон Бок отпустил циничный комментарий о том, что его новый штаб примыкает к аэродрому, который русские бомбили несколько раз за прошедшие дни, и что он не полностью «доволен идеей быть встреченным русскими бомбами»23. Гриффенберг ответил своему командующему, что здесь единственное удобное место для штаба, которое удалось найти поблизости. Когда фон Бок увидел, что во всех двадцати комнатах есть раковины и из кранов идет вода, его критицизм ослаб.
На следующий день части противовоздушной обороны, переведенные для защиты штаба группы армий «Центр», сбили русский бомбардировщик и живым захватили в плен летчика. Фон Бок нашел время, чтобы лично его увидеть. С самого начала вторжения русский летчик оказался первым вражеским офицером, с которым говорил фон Бок. Полковник Василий Семеновский был определенно напуган, но тем не менее в нем кипела ненависть к немцам, и даже когда он предстал перед фон Боком, то заявил, что русское военное командование приказало атаковать в районе Смоленска и что германские захватчики будут вытеснены любой ценой. В своей надменной манере фон Бок сказал летчику, что русские контрудары тщетны, что войска Германии пришли в Россию, чтобы освободить русский народ от оков коммунизма. Тем не менее, когда захваченного в плен русского летчика увели, фон Бок спешно приказал командующим подготовиться к отражению русских контрударов на их фланги, поскольку был обеспокоен усиливающимся сопротивлением русских на всей территории24.
13 июля в своей обычной ежедневной дискуссии по телефону с Главным командованием сухопутных войск фон Бок узнал, что после захвата Смоленска Гитлер планирует перенести средоточие германских ударов на юг, на Украину. Эта информация поразила фон Бока; это был первый признак того, что группе армий «Центр» достанется второстепенная роль в русско-германской кампании, и фельдмаршал был не склонен соглашаться с такой кардинальной переменой в стратегии.
Как только фон Бок смог связаться по телефону с фон Браухичем, он осведомился об этом решении, и на следующие два месяца растянулась длинная серия протестов.
«Принципы современного ведения войны требуют от нас придерживаться первоначального плана и продолжать наступление на восток, к Москве. Мы победили гигантское число войск противника, но донесения моей разведки указывают, что русские дивизии готовятся занять позиции и сражаться в районе между Смоленском и Оршей. У нас есть импульс. Предстоит решающая победа над противником. Я хочу покончить с противником, который сосредоточивает силы перед моей группой армий; исходя из этого я не могу и не буду подчиняться любым приказам перебросить мои силы на юг просто потому, что сам приказываю им двигаться на восток»25.
Фон Браухич напомнил фон Боку, что русские войска до сих пор сражаются между Березиной и Днепром и что наступать на восток, пока эти силы полностью не уничтожены, является рискованным предприятием. Оба фельдмаршала оставили эту тему, так и не достигнув согласия26.
Вечером 16 июля 29-я моторизованная дивизия сообщила о том, что ворвалась в Смоленск и захватила в этом ключевом городе неповрежденный железнодорожный мост через Днепр. Фон Бок был в восторге. Рано следующим утром японский посол в Берлине генерал Осима посетил штаб фон Бока, застав того в почти торжествующем настроении. Фельдмаршал устроил гостю осмотр линии фронта, во время которого они отобедали в штабе 4-й армии фон Клюге. Когда вечером фон Бок вернулся в Борисов, он составил приказы, в соответствии с которыми фон Вейхс должен был без промедления переправить пехоту 2-й армии через Днепр.