Казалось, что моравская миссия солунских братьев окончилась полным провалом. Но история не любит торопиться с выводами. За недолгие двадцать лет деятельности славянских просветителей у дунайских славян появилось собственное духовенство и, главное, были заложены основы славянской литературы на разговорном языке. Новое культурное начинание оказалось чрезвычайно жизнеспособным. Римской церкви удалось выкорчевать славянскую литургию в Центральной Европе лишь спустя два столетия после смерти Константина и Мефодия. Но росток православной духовности, привитый ими к древу славянской культуры, не засох и принес свои плоды в другом месте и в другое время: в 865 г. ученики Константина и Мефодия крестили Болгарию, а в 988 г. христианство приняла Русская земля.
Глава 3 ЗАПАДНЫЕ СЛАВЯНЕ
Карантанское княжество
На западном направлении колонизации славяне шли по стопам германцев.
Германское племя лангобардов («длиннобородых») пришло в Паннонию в конце V в. с нижней Эльбы. Сначала они обосновались на среднем и верхнем Дунае, а затем, в 490-х гг., изгнали герулов из Западной Словакии и вплотную приблизились к североитальянским землям.
Лангобардский всадник
Продвижение лангобардов на юг затронуло многие славянские племена. В дунайском ареале расселения лангобардов находится довольно много славянских древностей. О дружественных связях лангобардов и славян в первой половине VI в. имеются и письменные известия. Прокопий Кесарийский в «Истории войн» рассказывает о том, как законный наследник правителя лангобардов Ильдигис, спасаясь от преследований узурпатора Авдуина, бежал вместе со своими сторонниками к славянам. Когда вспыхнула вражда между Авдуином и гепидами, Ильдигис, заручившись обещанием последних вернуть ему королевский престол, примкнул к ним с большим отрядом из лангобардов и славян. Но война продлилась недолго и закончилась мирным соглашением между гепидами и лангобардами, одним из пунктов которого было согласие гепидского предводителя на выдачу Ильдигиса по требованию Авдуина. Узнав об этом, Ильдигис «не мешкая ушел обратно к склавенам вместе со своим отрядом…».
Вскоре после этого лангобарды возобновили войну с гепидами, разгромили их и стали полновластными хозяевами Паннонии. Но спустя всего полтора десятка лет, в 568 г., они вынуждены были отступить под натиском аваров в Северную Италию. Вместе с ними ушла часть славянского населения Поду навья.
После ухода лангобардов моравские и словенские земли были заселены славянами. Во второй половине VI в. племена хорутан, чехов, моравов и лужицких сербов обосновались в бывшей римской провинции Норике и в верховьях Дравы и Савы. Уже в начале следующего столетия здесь возникло славянское Каран-танское княжество со столицей в Крнском граде.
Дальнейшее продвижение славян вверх по Драве и ее притокам было приостановлено столкновением с баварами и фриульскими лангобардами. Баварский герцог Тассило I (ок. 592 — ок. 598) совершил удачный поход в Карантанию, одержал победу над местными славянами и вернулся в свои края с большой добычей. Но следующее нападение баваров, пытавшихся закрепить свой успех, было отбито славянами при помощи аваров. Отражение баварского натиска было куплено ценой признания зависимости Карантании от кагана; зато военная поддержка аваров позволила славянам окончательно утвердиться в Восточных Альпах.
Вторжения славян в Италию
В 600 г. папа Григорий I в одном из своих писем уже высказывал озабоченность славянскими вторжениями в Северную Италию.
Впрочем, с лангобардами карантанские славяне некоторое время поддерживали дружественные отношения. Основой их союза были совместные действия против Византии. Каган, как мы помним, требовал от императора Маврикия увеличения дани, а лангобардские короли стремились захватить византийские владения в Истрии и Италии. Карантанские славяне довольствовались богатой добычей, которую они захватывали в этих походах. Так, король лангобардов Агилульф (591–616), мстя византийцам за пленение своей дочери, с разрешения кагана пригласил в свое войско славянские отряды и с их помощью овладел городами Кремоной и Равенной, после чего ромеи выдали ему знатную заложницу.
Все изменилось в 610 г., когда каган нарушил «вечный мир» с лангобардами. Совместным аваро-славянским вторжениям подверглось прежде всего Фриульское герцогство, граничащее с Карантанией. Даже антиаварский союз лангобардов с франками не смог воспрепятствовать этим опустошительным набегам.
На исходе первой половины VII столетия к нападениям на итальянские земли подключились и балканские славяне. Во время правления беневентского герцога Айо (начало 640-х) далматинское племя неретвлян, переплыв Адриатику на множестве ладей, появилось в Южной Италии и расположилось лагерем у города Сипонт (нынешняя Манфредония в Апулии). Айо попытался напасть на них, но попал в скрытую яму-ловушку и был убит вместе со многими воинами из своего отряда. Его соправитель Радоальд вступил со славянами в переговоры, а потом предательски напал на них и вынудил покинуть эти места. Интересно, что Радоальд, выросший в Чивидале, граничащей с землями карантанских славян, по сообщению Павла Диакона, вел переговоры со славянами-далматинцами на славянском языке (то есть на одном из карантанских диалектов) и те хорошо его понимали. Это значит, что в VII в. еще сохранялось общеславянское языковое единство.
Североитальянский воин IX-X вв.
Пограничному североитальянскому Фриульскому герцогству пришлось вести со славянами упорную борьбу. Герцог Вехтари (664–670/671) сумел навести на славян страх своими победами над ними, так что они обращались в бегство, едва он снимал свой шлем и показывал им свое лицо (точнее, голову: герцог был совершенно лыс, поэтому славянам было легко различить его издалека среди других воинов). Ему случалось разгонять крупные славянские отряды, нападая на них всего с двадцатью пятью всадниками.
Преемник Вехтари, герцог Фердульф (ок. 694 — ок. 706), «человек неустойчивый и надменный», как характеризует его Павел Диакон, хотел быть столь же грозным для врагов, но, как назло, славяне все еще не отваживались нападать на границы Фриуля, памятуя о непобедимом лысом герцоге. Не имея ни военных талантов Вехтари, ни его авторитета и, однако, страстно желая снискать себе славу победителя славян, Фердульф прибег к весьма необычному способу стяжать военные лавры. Он подкупил каких-то славян, дабы они подбили своих сородичей напасть на Фриуль. Вскоре крупный славянский отряд, насчитывавший несколько тысяч человек, вторгся в пределы герцогства и укрепился на вершине какой-то горы.
Безмерно счастливый Фердульф немедленно явился в это место со своим войском. Он решил во что бы то ни стало атаковать врага, для чего стал огибать гору, выискивая наиболее пологий склон. На беду, при нем находился правитель этой местности по имени Аргаит, которого герцог незадолго перед тем тяжело оскорбил, обозвав трусом. И вот теперь, дабы смыть с себя оскорбление, Аргаит обнажил меч и поскакал на славян как раз по самому крутому склону горы, призывая своего обидчика последовать за ним и доказать свою храбрость. Фердульф недолго думая отдал приказ об атаке и пришпорил лошадь, стремясь обогнать Аргаита и первым ворваться во вражеский стан. Эта безрассудная атака кончилась для лангобардов плачевно. Бросая сверху тяжелые камни, славяне сбили на землю почти всех вражеских всадников; воспользоваться оружием им пришлось только для того, чтобы добить поверженных воинов Фердульфа. Герцог и Аргаит погибли, а вместе с ними и цвет фриульской знати.
Следующему фриульскому герцогу Пеммо (ок. 706 — ок. 737) удалось отомстить за это поражение. Спустя несколько лет после гибели Фердульфа он напал на крупный славянский отряд, грабивший в окрестностях Торреано. Сражение было упорным, лангобарды трижды ходили в атаку и наконец одолели славян. Как явствует из рассказа Павла Диакона, победу лангобардам доставило их моральное превосходство над врагом. В войске Пеммо находилось много юношей, сыновей тех знатных лангобардов, которые погибли вместе с Фердульфом: их боевой пыл и решил исход боя. Впрочем, Пеммо не стал развивать успех, а сразу после сражения заключил со славянами мирное соглашение. С этих пор нападения славян на Фриульское герцогство прекратились.
Держава Само
В конце первой четверти VII в. приальпийские и моравские славяне восстали против аварского ига. Потребность объединить силы в борьбе против общего врага привела к созданию в Центральной Европе обширной державы Само.
Держава Само
В конце первой четверти VII в. приальпийские и моравские славяне восстали против аварского ига. Потребность объединить силы в борьбе против общего врага привела к созданию в Центральной Европе обширной державы Само.
К сожалению, до нас дошли крайне скудные сведения об этом государственном образовании. Неясность царит прежде всего в вопросе о происхождении Само. В хронике Фредегара — главном источнике по истории державы Само — этот человек назван уроженцем Сансского округа Франкского королевства. Не менее определенно о происхождении Само высказывается автор анонимного зальцбургского трактата «Обращение баваров и карантан», который, однако, называет его славянином и князем карантанских славян (хорутан).
Держава Само
Округ города Сане, расположенный к юго-востоку от Парижа, был одним из наиболее этнически смешанных областей Северной Галлии. В его пределах жили франки, бургунды, алеманны, но преобладающим населением были галлоримляне, в чьих руках целиком находилась торговля (документы меровингской эпохи умалчивают о купцах-франках). Между тем, по словам Фредегара, Само был купцом. В раннем Средневековье понятие этнической принадлежности личности (natio) зачастую имело только географический и юридический смысл, обозначая место рождения человека и господствующую на этой территории систему права. Поэтому рождение Само в Сансском округе, строго говоря, означает только то, что он был франкским подданным. Вместе с тем представляется весьма вероятным, что Само, даже не будучи природным франком, по крайней мере в начале своего пребывания у славян опирался на поддержку властей Франкского королевства или даже выполнял их прямые дипломатические поручения.
По сообщению Фредегара, в 623 г. Само «увлек за собой многих купцов» и отправился «торговать к славянам». Последние тогда в очередной раз восстали против власти кагана, и, стало быть, поездку Само можно расценивать как военную помощь, — купцы из Франкского государства продавали в славянских землях главным образом оружие и предметы конской упряжи. Более того, Само не ограничился продажей славянам вооружения, а принял личное участие в их походе против аваров, во время которого выказал блестящие полководческие и организаторские способности: «…в деле с аварами он так пригодился, что было удивительно, и огромное множество их (аваров. — С. Ц.) было истреблено мечом винидов (славян. — С. Ц.)».
Узнав доблесть Само, пишет Фредегар, славяне избрали его «королем». В продолжение его 35-летнего царствования славянам приходилось неоднократно воевать с аварами, чтобы отстоять свою независимость, и всякий раз, благодаря воинским талантам своего вождя, они одерживали верх.
На независимость державы Само покушались также франки и лангобарды. Одно из крупных столкновений произошло около крепости Вогастисбург (точное ее местоположение не установлено), где засели главные силы славян. Трехдневное сражение закончилось полным разгромом войска франкского короля Дагоберта, длинноволосого Меровинга. Позднее славяне по распоряжению Само несколько раз вторгались в Тюрингию и Франкское королевство, грабя и опустошая их территорию.
Точных границ державы Само мы не знаем. По всей вероятности, в нее входили бывшее Карантанское княжество, Моравия, Чехия и земли лужицких сербов. Впрочем, территория, на которую распространялась власть Само, не оставалась неизменной: она увеличивалась или уменьшалась сообразно тому, как одни славянские племена присоединялись к антиаварскому союзу, а другие, напротив, выходили из него. По существу, держава Само была временной конфедерацией славянских племен, объединенных общей военной угрозой и личными доблестями одного человека. Этот союз был скреплен династическими браками славянского «короля» с местными князьками. По известию Фредегара, Само был многоженец: его 12 жен были, надо полагать, дочерьми славянских вождей, признавших над собой власть Само. Тем не менее ему не удалось основать династию, и после смерти Само в 658 г. держава его распалась. Святой Эмерам, проповедовавший в Баварии около 680 г., писал о южных областях, входивших в державу Само, что населенные и богатые города обращены в развалины, вся страна представляет пустыню и путешественнику страшно пускаться по ней в дорогу из-за обилия диких зверей.
Католические миссии у славян
Военные успехи славян не остались без внимания со стороны Римской церкви. Первые известия о миссионерской деятельности католического духовенства среди славян находим в латинской эпитафии VI в., посвященной памяти Мартина, епископа города Бракара в Северо-Западной Испании, который перед тем, как получить там кафедру, был аббатом Думийского монастыря, находившегося близ впадения Соны в Рону. Автор этой надписи отметил миссионерские заслуги Мартина, который «привлек к союзу с Христом разные свирепые племена» и среди них Sclavus — склавов, то есть славян.
К 629 или 630 г. относится попытка Римской церкви распространить свое влияние среди приальпийских славян. Святой епископ Аманд проповедовал Евангелие где-то в верховьях Дуная, но, как явствует из его жития, преуспел в этом весьма мало и, оставив дальнейшие попытки, вернулся во Франкское королевство.
Успехи Римской церкви в деле крещения балканских славян были столь же скромными. В 680 г. папа Агафон извещал императора Константина VII о том, что римские миссионеры стараются обратить в христианство каких-то славян, живущих на территории Византии (по-видимому, хорватов). Но археологические исследования погребального ритуала далматинских славян говорят о том, что они оставались язычниками до начала IX в. Одно из местных племен — нарентане (неретвляне), отвоевавшие себе часть Адриатического побережья Балкан, — было известно у византийцев под именем «паганы», то есть «нехристи», «язычники», а занятая ими область называлась Пагания. Мужчины этого племени промышляли пиратством и в силу своей воинственности яростнее других балканских славян противились христианизации. Император Константин Багрянородный даже был убежден, что «паганы» — славянский термин: так, по его словам, прозвали нарентан сербы, после того как сами приняли крещение. Ясно, что византийский император не знал латыни (paganus по-латински — «язычник»); но, быть может, его сообщение запечатлело момент, когда прозвище нарентан стало превращаться у славян в нарицательное «поганые».
Римская церковь была тогда не способна на широкую миссионерскую деятельность, и престиж ее находился отнюдь не на высоте. Она думала не столько о том, чтобы приобрести новую паству, сколько о том, чтобы не потерять старую. Варваризация духовенства, десятилетиями пустующие епископские кафедры в крупнейших городах, возврат населения к язычеству, как, например, в Англии в V–VI вв., свидетельствовали о глубоком упадке Западной церкви. Римский престол надолго потерял былую привлекательность в глазах варваров, в том числе и славян.
Полабские, поморские и висленские славяне (лехиты)
На севере и северо-западе славянские племена, принадлежавшие к лехитской ветви, в VI–VII вв. придвинулись к Балтийскому морю, заняв прибрежные земли в нижнем течении Вислы, Одера и Эльбы. Остатки местного венетского населения, оказавшись в славянской среде, быстро слились с нею.
Германские поселения на Эльбе еще в V в. были полностью покинуты их жителями, ушедшими на запад, поэтому славяногерманского слияния в этом районе не произошло. Но, двигаясь вверх по Эльбе, славянские переселенцы густо заселили южно-датские (шлезвиг-гольштейнские) земли, оставив следы в тамошней топонимике и антропологическом облике местного населения[66].
На этих территориях возникло несколько славянских племенных объединений. Наиболее мощными среди них были союзы ободритов[67] и вильцев (лютичей), каждый из которых, согласно Баварскому географу (середина IX в.), состоял из четырех племен. Союз вильцев-лютичей образовали кессины, жиржипане, толленсы (от озера Толлен) и редарии; в ободритский племенной союз входили вагры, полабы, собственно ободриты и варны (по названию реки Варнов). Каждое из этих племен управлялось своими вождями, имело своих богов и городища. В середине IX в. у вильцев насчитывалось 100 городищ, столько же имелось у ободритов. Скандинавы восхищенно называли славянское Поморье «Гарды», «Гардарики», то есть «страна городов». Так, «Сага об Инглингах» повествует о поездке бога Одина из легендарного Асгарда «сначала на запад в Гардарики, а затем на юг в Страну Саксов» (современная Саксония). Позднее название «Гарды» будет перенесено на Русскую землю.
По сведениям авторов VIII–IX вв., ободриты селились на землях нынешнего Восточного Гольштейна и Западного Мекленбурга, между реками Эльбой, Травной, Варной и Балтийским морем, являясь, таким образом, самой западной группой славян. Первое письменное упоминание о них содержится во «Франкских анналах» под 789 г. Власть ободритского князя распространялась на племена древан, линонов (глинян?) и смельдингов (смолинцев?), которые, правда, отложились от ободритов уже в 808 г. Политическим центром племенного союза ободритов был обширный и хорошо укрепленный город, возникший, как предполагается, не позже VII в. Его славянское название было Велиград («великий, большой, главный город»); саксы называли его «Михеленбург», в хронике Адама Бременского говорится о «Магнополисе» — в обоих случаях сохранено значение славянского названия. Позже в устье Одера возник знаменитый город Волин — крупнейший торговый центр Северной Европы.