Все восточнославянские племена лесостепного юга в течение VII–VIII вв. оказались под властью кагана. По летописным сведениям, дань хазарам платили поляне, радимичи, вятичи и северяне. Судя по всему, подчинение было добровольным, а дань необременительной. Вятичи, например, настолько свыклись с властью каганата, что князю Святославу удалось заставить их сменить хазарское подданство на киевское только при помощи военной силы. Хазары отнюдь не были жестокими степными хищниками, они не тревожили военными набегами окрестных оседлых земледельцев, а, наоборот, позволяли им колонизовать пустующие земли. Характерно, что в большинстве поселений волынцевской культуры этого времени (на левобережье Днепра) отсутствуют укрепления — по-видимому, в них не было необходимости. Хазарский каганат на добрых двести лет перекрыл заволжским кочевым ордам дорогу на запад.
Обретя защиту и покровительство кагана, славяне приступили к массовому заселению Подонья и собственно хазарских областей. Притоки Дона и Донца пестрят славянскими названиями — Сальница, Красная, Ольховата, Лугань, Красивая Меча, Тихая Сосна, Медведица и др. Все они упоминаются источниками до XV в., то есть гораздо раньше вторичной славянской колонизации этих земель[83]. В Итиле славян знали очень хорошо, поскольку, по словам Масуди, из них состояло войско хазарского бека (вероятно, личная гвардия) и его дворцовая прислуга. Согласно Константину Багрянородному, хазары употребляли в своем языке славянское слово «закон».
Славяне в арабо-хазарских войнах
Славяне были видными участниками, а также одними из главных жертв арабо-хазарских войн.
В первых десятилетиях VIII в. арабы, преодолев внутреннюю смуту, возобновили великий джихад — священную войну против неверных. Их легкая конница устремилась по всем направлениям — в Индию, Испанию, Африку, Переднюю Азию и на Кавказ. Почти всюду арабам сопутствовал громкий и быстрый успех. Ничего подобного мир не знал со времен Александра Македонского, который не случайно сделался любимым персонажем арабской литературы. И только на северном фронте война приобрела затяжной характер. В 717–718 гг. арабы осадили Константинополь, но оказались бессильны против пламени и льда: «греческий огонь» и чрезвычайно суровая зима спасли город. Хазары приняли сторону империи, которая расплатилась с ними тем, что император Лев Исавр в 732 г. женил своего сына Константина на дочери (или сестре) кагана. Новобрачных нельзя было назвать идеальной парой: прозвище Константина было Копроним (Смердящий), а прекрасная степная царевна носила имя Чичак (Цветок). Этим благодеянием Византия и ограничила свою помощь хазарам.
Шлем арабского военачальника
Хазарии пришлось вести борьбу собственными силами. В распоряжении халифата были неисчерпаемые людские и материальные ресурсы Ирана, Закавказья и Согдианы, и тем не менее хазары некоторое время с успехом отражали натиск арабов.
Славяне сражались в войсках обоих противников. В составе гвардии хазарского бека они врывались в Армению и северную часть Азербайджана; на стороне арабов бились славянские перебежчики из византийской армии, поселившиеся в Сирии. Последние упомянуты как участники кровопролитной битвы в долине Ардебиля в Азербайджане. Полководец Джаррах, щедрый, превосходный человек, по отзывам арабских писателей, неосмотрительно вступил в бой с превосходящими силами хазар. Арабы продержались два дня; лучшие их воины погибли, трусы дезертировали. Третий рассвет вместе с Джаррахом в арабском лагере встретили только раненые и павшие духом. Хазары без труда обратили их в бегство. Но тут один из спутников Джарраха воскликнул: «В рай, мусульмане, а не в ад! Идите по пути Бога, а не дьявола!» Этот возглас напомнил арабам, что павшим в бою уготовано райское блаженство; они воспрянули духом и обратились лицом к врагу. В страшной резне погибли почти все, в том числе и Джаррах. Из 25-тысячного арабского войска спаслась какая-нибудь сотня человек — и среди них один, который в источниках назван «сакалиба», то есть «славянин»; именно он принес халифу Хишаму известие о гибели его полководца. Это был последний боец из славянского отряда в войске Джарраха.
Арабская конница в походе
В 737 г. арабские войска на Кавказе возглавил брат халифа Марван ибн Мухаммед. Он двинул против хазар огромную армию из арабов и дружин союзных кавказских князей. Арабские писатели, вероятно сильно преувеличивая, оценивают его силы в 150 000 человек. Семендер пал; каган с 40-тысячной армией бежал на север, к Волге. Преследуя его, Марван достиг волжского устья, нанес поражение хазарскому войску, разорил Итиль и двинулся дальше — в земли «сакалиба» и других «неверных». Согласно арабскому историку аль-Куфи (ум. в 926 г.), войска Марвана дошли до «Славянской реки». По всей видимости, это был Дон, который аль-Масуди, следуя античной традиции, называет Танаисом[84]; по его берегам, говорит он, «обитает многочисленный народ славянский и другие народы, углубленные в северных краях». Надо полагать, славяне встретили арабов неприветливо, поскольку Марвану пришлось прибегнуть к тактике «выжженной земли». Чтобы подавить сопротивление, он учинил настоящий погром славянских поселений: разрушил 20 000 домов и увел в рабство 20 000 семейств «сакалиба»[85]. На обратном пути арабы переправились через какую-то реку (вероятно, один из левых притоков Дона) и разгромили войско хазарского полководца, преградившего им путь. Каган был вынужден признать свое поражение и заключить мир на условиях принятия ислама. Пленных «сакалиба» Марван увел на поселение в Кахетию. Но очень скоро славяне восстали, убили поставленного над ними эмира и бежали на родину. Увидеть вновь донскую землю им не довелось. Войско Марвана настигло беглецов, и в жарком бою почти все они были перебиты. Этим трагическим событием закончился «быстрый рейд» Марвана, как назвали поход 737 г. арабские писатели.
Победа далась арабам нелегко, их силы были обескровлены, и в дальнейшем походы такого масштаба больше не повторялись. К тому же внутри халифата разгорелась междоусобица. В 743 г., получив известие об убийстве своего брата, халифа Валида, Марван поспешил в Дамаск, где провозгласил себя халифом. Спустя шесть лет был убит и он. С его смертью пресеклась династия Омейядов.
Кавказ стал северной границей исламского мира на европейском востоке, подобно Пиренеям на западе. Немалая заслуга в этом принадлежала донским славянам, которые вместе с хазарами приняли на себя основной удар и погасили наступательный пыл арабов. Благодаря тому что в VIII в. арабская экспансия была остановлена на самом пороге Восточной Европы, древняя Русь, особенно ее южная окраина, смогла наладить прочные, нерушимые связи с европейской христианской цивилизацией.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ КТО ТАКИЕ РУСЫ?
Глава 1 «РУССКИЙ» СЛЕД
Рутены и руги. Проблема происхождения
Проследив пути расселения славян по Восточно-Европейской равнине, мы вплотную приблизились к теме начала Русской земли. Но здесь мы должны на время оставить восточных славян и обратиться к рассмотрению истории другого этноса, имя которого носит наш народ и наша страна. Ибо Русская земля обрела свое историческое бытие в результате скрещения судеб двух близких или, вернее, сблизившихся этносов — восточных славян и русов (летописной «руси»). По отношению к последним прилагательное «русский» будет употребляться в кавычках, дабы не вызывать ассоциаций с его современным значением.
А. Брюкнер в свое время писал: «Тот, кто удачно объяснит название Руси, овладеет ключом к решению начал ее истории»[86]. Исследования последних десятилетий вовлекли в научный оборот два капитальных факта, одним из которых является несомненная связь термина «русь» с более древними этнонимами «рутены» и «руги»[87], а другим — множественность «Русий» на территории Европы (наименования «Русь», «Русия», «Рутения» и т. п. встречаются, помимо Среднего Поднепровья, в Подунавье, Прибалтике, Прикарпатье, Приазовье, на границах Тюрингии и Саксонии)[88]. Все это наконец-то позволяет подвести под историю русов прочный источниковедческий фундамент.
Наиболее раннее упоминание рутенов содержат «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря. Согласно его сообщению, рутены жили в кельтском (галльском) окружении, на обращенных к Атлантике склонах Центрального массива, по соседству с лемовиками. Расстояние между городом лемовиков (civitas Limovicum, ныне Лимож, жители которого выделяются своеобразным говором) и городом рутенов (urbs Rutena, современный Родез) не превышало 180 километров. Перед галльским вождем Верцингеторигом рутены обязались выставить против римлян 12 000 воинов, а лемовики — 10 000, из чего видно, что их нельзя причислить к особенно многочисленным народам Галлии. Помимо некоторого численного превосходства, рутены были богаче лемовиков — Страбон сообщает о серебряных копях в их землях. Римляне причисляли эти народы к кельтам, но, вероятно, это было лишь языковое родство — результат ассимиляции. Этническое отличие рутенов и лемовиков от кельтов и германцев косвенно подтверждается их особым вооружением. Цезарь отметил, что оно соответствовало вооружению легкой пехоты римлян и вообще народов Средиземноморья. В отличие от германцев рутены и лемовики сражались короткими, а не длинными мечами, прикрывая тела небольшими круглыми щитами. В другом месте римский полководец, рассказывая об одном из эпизодов Галльской войны, замечает: «…туда пришли стрелки из рутенов, конные из Галлии», то есть рутены предпочитали сражаться пешими, а не конными, как галлы.
Кажется, есть археологические свидетельства того, что рутены пришли в Галлию с севера, с территории нынешней Бельгии или из Центральной Европы[89]. Действительно, рутены, жившие в V в. рядом с Фландрией, упомянуты и в «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского (начало XII в.). Но не исключено и обратное: сбитые римским ударом со склонов Центрального массива, рутены могли отступить в венетскую Арморику (Бретань) и рассеяться по побережью Северного, Балтийского морей, а также проникнуть в Испанию. О рутенах к северу от Дуэро знал Исидор Севильский (VII в.).
Между тем Тацит поместил в «Германии», где-то в Нижнем Повисленье, напротив современного острова Рюген, племя ругиев. Географ II в. Клавдий Птолемей несколько уточнил эти сведения, разместив ругов («ругиклеев») на побережье Балтики между Одером и Вислой. По его сведениям, в их землях находился город Ругиум[90]. А по сведениям Иордана, руги жили «по берегам океана», то есть по обе стороны Балтийского моря. На пребывание ругов в Скандинавии указывает область Ругаланн (на южном побережье Норвегии).
Ввиду полного тождества терминов «рутены» и «руги», которое демонстрирует позднеантичная и средневековая литература, представляется очевидным, что это — латинизированный и германизированный варианты одного и того же этнонима. Причем германский вариант является фонетическим подражанием славянским названиям «русь», «русины»[91]. Еще интереснее то, что и последние, судя по всему, не были изначальными. Возможно, в племенном самоназвании рутенов/ругов после «ру» находился какой-то труднопроизносимый шипящий или цокающий звук, доставлявший истинное мучение романо-германским народам. Даже славянские языки с их широкой шипяще-цокающей гаммой оказались бессильны точно воспроизвести его. Наиболее древними славянскими формами слова «русь» являются, вероятно, «ружь» или «рузь»[92], а древнерусские памятники знают и прилагательное «роушский».
Косвенным доказательством того, что балтийские руги тождественны галльским рутенам, служит их соседство с племенем лемовиев, очевидно идентичных галльским лемовикам. Может быть, это племя было связано с рутенами/ругами общими этнокультурными корнями или политическим союзом.
Тацит отнес ругов к германцам, под которыми, как мы уже знаем, римляне подразумевали всех европейских варваров, непохожих на кельтов и сарматов. Иордан отметил некоторую антропологическую близость ругов к германским племенам — светидам (предкам шведов) и данам. По его словам, светиды «известны… как превосходящие остальных величиною тела»; в свою очередь, и даны «пользуются среди всех племен Скандии славой по причине своего исключительного роста. Однако статностью сходны с ними также руги…». Но все-таки он решительно отделял ругов от германцев. Руги, по его словам, сражались «со звериной лютостью», ибо превосходили германцев «как телом, так и духом». У него же находим сведения о том, что руги шли в бой легковооруженными, подобно рутенам Цезаря. В одном из сражений готов и ругов против гепидов, пишет Иордан, «можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его (гепида? — С. Ц.) ране…».
С учетом этих сведений позволительно, по-видимому, говорить о культурно-языковом влиянии германцев на ругов, а кельтов на рутенов, но не об их исконном германском или кельтском происхождении.
Современное научное состояние вопроса, к сожалению, не позволяет сказать что-либо определенное об этнических корнях балтийских ругов. Возможно, как и утверждал А.Г. Кузьмин, на южное побережье Балтики их вынесла волна миграции балканского (венето-иллирийского) населения — в настоящее время это единственная версия, имеющая под собой более или менее разработанную доказательную базу, хотя и не выходящая за рамки гипотезы[93].
Достоверно лишь одно: с момента фиксации этнонимов «рутены» и «руги» в античных источниках и в течение еще нескольких столетий этот народ не принадлежал к славянскому этносу. Помимо археологических исследований[94], в пользу этого утверждения можно привести свидетельство Прокопия Кесарийского о том, что руги «никогда не вступали в браки с чужеземными женщинами и благодаря этому несмешанному потомству они сохраняли в своей среде подлинную чистоту своего рода», тогда как славяне («венеды»), по свидетельству Тацита, «обезображивали» себя смешанными браками. Об «умыкании» славянами девиц у соседних народов говорит и «Повесть временных лет».
Начало борьбы с готами
Судьба ругов в эпоху Великого переселения народов прослеживается достаточно детально.
В конце I — начале II в. руги вступили в многовековую борьбу с готами. По сообщению Иордана, готы вторглись во владения ругов и, сразившись с ними, «вытеснили их с их собственных поселений». Вероятно, руги потеряли скандинавский Ругаланн и какую-то часть южнобалтийского побережья[95].
Побежденные готами, руги должны были принять участие в их походе в Северное Причерноморье. Впрочем, переселения варварских народов в те времена почти никогда не затрагивали всего племени. С готами ушла, по всей видимости, меньшая часть ругов. Большая их часть осталась в Балтийском регионе, в том числе на острове, получившем от них свое имя — Ругия, Руссия, Рутения, Руйян (современный Рюген), или рассеявшись по Восточной Прибалтике. Так называемый Верорнский документ (список областей Римской империи, начало IV в.) помещает ругов между скоттами, пиктами, кале донами, герулами и саксами, то есть по-прежнему в район нынешнего Польского Поморья.
Расселение рутенов (ругов) по Европе
Ушедших с готами ругов («рогов») Иордан числил в составе державы Эрманариха. Господство остроготов над ругами, как и вообще над подчиненными им племенами, поддерживалось исключительно силой оружия. Поэтому, как только военная мощь остроготов ослабла, руги не упустили случая освободиться от их власти. Это произошло в конце IV в., во время нашествия гуннов на Готскую державу. Иордан рассказывает, что гунны нанесли поражение войску Эрманариха благодаря измене «росомонов» (Rosomonorum), то есть «народа росов»[96]. Этот термин уникален для средневековой литературы, но в отечественной историографии он уже достаточно уверенно связывается с племенным именем ругов/русов[97]. Во время сражения князь росомонов, не названный по имени, совершил со своей дружиной «предательское отступление», чем обрек остроготское войско на гибель. Разгневанный Эрманарих велел схватить супругу предателя Сунильду и разорвать ее, привязав к хвостам диких коней. По-видимому, свое решение перейти на сторону гуннов князь росомонов принял прямо на поле боя и не успел забрать с собой свою семью. Но и злодеяние Эрманараха не осталось неотомщенным. Два брата Сунильды, Сар и Аммий, напали на Эрманариха и жестоко изранили его. Это приблизило конец готского владыки. Страдания от ран, «глубокая старость» и невозможность противостоять гуннскому нашествию вынудили его совершить самоубийство.
Вероятно, к тому времени руги под влиянием готов уже приняли арианство. Стоит отметить, что Иордан называет росомонов «вероломным племенем» — в этом эпитете можно усмотреть указание не только на их политическую измену готам, но и на конфессиональную принадлежность, ибо арианство неизменно определяется Иорданом как «вероломство» (perfidia), в отличие от истинной веры, православия.
Под властью гуннов
После измены готам руги/росомоны заняли в гуннской орде привилегированное положение ближайших союзников. Один из сыновей гуннского правителя Ульдина (401–408) носил имя Ругила, то есть, собственно, «маленький руг»[98]. «Этнически окрашенные» имена обыкновенно содержат указание на этническую принадлежность матери ребенка. Варварские племенные союзы часто скреплялись браками предводителя ведущего племени с дочерями вождей подчиненных или союзных племен. Поэтому выглядит вполне естественным, что отец Ругилы Ульдин женился на представительнице княжеского рода ругов, оказавших гуннам неоценимую услугу в войне с остроготами.
Около 434 г. орда Ругилы отправилась в поход на Константинополь. К этому времени относится первое в византийской литературе упоминание библейского «народа Рос» в связи с нашествием северных варваров. Оно содержится в послании константинопольского патриарха Прокла. Как повествует современник событий Сократ Схоластик («Церковная история»), нашествие было прервано внезапной гибелью Ругилы от молнии и распространившимся среди варваров мором. «В то же самое время, — продолжает византийкий историк, — возбудил к себе удивление и епископ Прокл, приноровив в своем поучении пророчество Иезекииля о Церкви к дарованному Богом спасению (от гуннов. — С. Ц.)».