Надо было действовать. Но как? Слабая надежда на то, что этот грек замешан в убийстве Оскара и что это именно его отпечатки пальцев на старой бритве – орудии убийства, таяла с каждым часом: Сергей не видел реальной причины, которая могла бы толкнуть Амфиарая на это зверство, тем более что Рита ушла к нему сама и Оскар навряд ли мог помешать им своим вмешательством. Другое дело, что все бы вздохнули с облегчением, если бы обнаружилось, что Амфиарай все же убийца. Тогда и Рита бы отвернулась от него, и у Сергея были бы развязаны руки. Можарову было трудно признаться даже самому себе, что он упустил свой шанс, то время, когда Рита, раздавленная исчезновением Амфиарая, могла бы стать его. Но, с другой стороны, честно ли было воспользоваться ее отчаянием и не обернулось бы его желание заставить Риту забыть Амфиарая трагедией для самого Можарова, когда Рита по первому же звонку грека сбежала бы от него, как сделала это вчера? Она должна сама разобраться в своих чувствах.
Сергей тихо, стараясь не шуметь, вышел из квартиры Таи и поехал в морг. Он был уверен, что ему удастся договориться с судмедэкспертом и получить на руки копию результатов вскрытия тела Оскара Арамы. Что же касается следов на бритве, то здесь ему помогут друзья.
Глава 34. Визит адвоката. Двойная жизнь
Рита, проснувшись, обнаружила, что Амфиарая рядом нет. Она позвала, но квартира ответила ей тишиной. На столе – записка: «Рита, я не исчез, вернусь вечером, жди. Целую. Амфиарай». Это была первая записка, полученная ею от любовника-фантома, любовника-ветра, любовника-стихии… Вспомнив, что он наговорил ей ночью, она ужаснулась. Амфиарай любит мужчину, на которого работает. И в то же самое время он настаивает на своем браке с ней. Зачем? Все очень просто. Он хочет даже познакомить нас, чтобы мы работали уже втроем. Продавали антиквариат. Им, этой парочке пресыщенных геев, позарез нужна красивая женщина, которую они могли бы использовать в своих целях. А как еще прибрать ее к рукам, если не связав брачными узами? И вся их любовная история наверняка срежиссирована этим Владимиром Сергеевичем.
Мысль о том, что это не Амфиарай первым увидел ее, вызывала беспокойство и страх. Что, если Владимир Сергеевич сам, собственной персоной увидел ее не на фотографиях, а на какой-нибудь ащепковской вечеринке, положил на нее глаз и рассказал Амфиараю, предложив ему закрутить с ней любовь и даже жениться на ней, чтобы потом, прибрав ее к рукам, заставить работать на себя? Но тогда выходит, что и смерть Оскара – тоже их рук дело. Ведь кто, как не Оскар, рано или поздно открыл бы ей глаза на Амфиарая. Порнобизнес… Нет, Оскар лишь предполагал, откуда у Рая столько денег или же Ащепков расфантазировался… И все равно: зачем им именно она, Рита, если вокруг них столько красивых женщин? Низкая самооценка мешала ей поверить в то, что эти понимающие толк в красоте люди выбрали именно ее. И что именно ее внешность идеально подходит для той роли, которую они ей уготовили.
Рита открыла шкаф и достала коробку. Так и есть: было все, кроме кулона. Амфиарай же предупредил ее…
Она позвонила Тае и попросила подняться. Через пару минут раздался звонок в дверь. Тая, в бигуди, халате и домашних тапочках, стояла на пороге. Глаза ее были полны слез.
– Тая, что с тобой? Ты плачешь?
– Часа через полтора мой муж будет дома. Саша ушел на работу… Можно я принесу тебе его вещи?
– Конечно, неси! Все, что надо! Ты хотела и компьютер… Тая, бога ради, распоряжайся моей квартирой, как своей. Да и вообще, живите у меня, сколько понадобится.
Тая обняла ее. Она вся дрожала.
Забыв о себе, Рита кинулась помогать Тае перетаскивать вещи. Их было немного, и самым тяжелым оказался, конечно, компьютер.
Когда все было сделано, Тая без церемоний спросила Риту о том, как прошла ночь. И Рита, краснея, рассказала ей о своем желании расстаться с Амфиараем.
– Я не знаю, что это за человек, на которого он работает, но я не хотела бы, чтобы меня использовали. Пойми, все это – лишь предположения, и Амфиарай мог сам обратить на меня внимание и, может быть, даже полюбить, но тогда зачем ему знакомить меня с этим мужчиной? Своим хозяином?
– Рита, послушай, что я тебе скажу. Если бы я не понимала тебя и хотела просто предостеречь, то сказала бы так: Рита, беги от этого чертова грека куда глаза глядят, он тебя погубит. Но я не такая, и мне хочется, чтобы ты испила эту чашу наслаждений и страданий до конца, чтобы никогда не пожалела о том, что все могло было сложиться в твоей жизни иначе. Ты можешь сейчас быть раздражена, нервна, взволнованна, но не более… Ну, посуди сама. Подумаешь, Амфиарай хочет познакомить тебя со своим другом. А что, если это необыкновенный мужчина, к тому же миллионер, и после знакомства с ним ты забудешь Амфиарая и захочешь связать свою жизнь уже с другим мужчиной? Жизнь – одна. И хозяин твоего грека – мужчина на порядок выше по всем статьям. Ты еще молода, у тебя впереди вся жизнь, и чего ты будешь загнивать здесь, в Москве, если вдруг тебе представится возможность пожить за границей, совершенно другой жизнью?!
– Тая, ты очень добрая, – проговорила растроганная Рита. – Другая бы на твоем месте только разбередила мои раны и сказала, что я должна взять себя в руки и забыть этих странных и опасных людей.
– Скажи, ты любишь Амфиарая?
– Думаю, что нет.
– Тогда мне и вовсе ничего не понятно. Ты сорвалась, словно с цепи, когда услышала по телефону его голос. Что двигало тобой?
– Желание взглянуть ему в глаза и проверить, так ли он будет действовать на меня, как тогда… там, у Ащепковых.
– Ты хотела услышать его извинения. Тебе было важно знать причину, по которой он тебя так бесцеремонно бросил?
– Возможно.
– А что ты испытываешь к нему сейчас?
– Я восхищаюсь его красотой, и мне нравится быть с ним в постели… но не всегда, как это ни странно звучит… Еще он загадочен, интересен… Однако я не представляю себе жизни вместе с ним. Находиться рядом с Амфиараем – это все равно что быть рядом с пороховой бочкой. Он непредсказуем, мне иногда бывает страшно с ним.
– Тогда, может, тебе действительно надо попробовать встретиться с его хозяином и посмотреть, что это за человек. Ведь тогда ты больше узнаешь об Амфиарае!
– Но мне страшно…
– Глупости. Ты им зачем-то нужна…
– Но зачем? Тая, скажи мне, зачем человеку, который путешествует по миру и перепродает антиквариат (я имею в виду приятеля Амфиарая), понадобилась я? Если верить Амфиараю, они оба помешаны на красоте, они коллекционируют красоту, но я не самая красивая женщина…
– Это дело вкуса, – уклончиво ответила Тая.
– Значит, советуешь мне все-таки встретиться с этим человеком?
– Безусловно… А вот теперь, Рита, я скажу тебе что-то совершенно другое, то, что прямо-таки бурлит во мне и требует, чтобы я произнесла это вслух. Я понимаю, что это звучит глупо… И все-таки. Сергей Можаров. Он любит тебя…
– Да-да, я знаю, – рассеянно отмахнулась она. – Только слепая не поймет…
– А ты? Как ты относишься к нему?
– Тепло… Он отличный парень… Тая, говори…
– Если тебе захочется спокойной, нормальной жизни, то Сергей – идеальный вариант. Ты будешь счастлива с ним.
– Как с Оскаром? – резко и громко выкрикнула Рита. – Ведь он тоже был идеальным вариантом. Идеальным мужем. Но тогда скажи мне, как же могло случиться, что я отдалась Амфиараю прямо в гостях, на полу? Это что, от переизбытка чувств к Оскару? От большой любви к мужу? Ответь мне, ответь, что же такое настоящая любовь или страсть и почему она существует вне брака и толкает меня в объятия чужих мужчин?
– Но Оскар же любил тебя… в браке…
– Редкий случай. Я думала об этом. Думаю, что именно это обстоятельство – я имею в виду, сильное ко мне любовное чувство и страсть – толкнуло его на то, чтобы жениться на мне, когда мне было четырнадцать. Он, хорошо знавший себя и женщин, понял, что со мной будет счастлив даже в браке. Повторяю, редкий случай. И его любовь ко мне с годами становилась все сильнее. И его сексуальное чувство ко мне росло. Я знаю, что ты хочешь мне сказать: его измены. Да, может, он и изменял мне, но не так часто, как это все хотят представить. Он с работы летел домой, ко мне, понимаешь? Ему была нужна только я. А другие женщины служили для него как бы фоном к нашей любви. Его связи приносили ему разочарования, я в этом больше чем уверена. Пойми, это мы, женщины, можем лгать мужчинам, что любим, а мужчина, который не любит и не хочет женщину, он и не может ее взять. Такова уж мужская природа. Нам стоит только закрыть глаза и изобразить на своем лице страсть и блаженство, чтобы выразить свою любовь, а мужчине требуется физически доказать… Так вот, Оскар любил меня и хотел. Единственное, что омрачало наш брак, это отсутствие детей.
– А Сергей?
– Когда он приходит, я испытываю чувство радости. Конечно, как и всякая нормальная женщина, я пыталась представить его своим любовником. Я почти чувствовала его прикосновения, его движения, но они были такими же пресными, как и те чувства, которые я испытывала к Оскару. А ведь Оскара я любила…
– А Сергей?
– Когда он приходит, я испытываю чувство радости. Конечно, как и всякая нормальная женщина, я пыталась представить его своим любовником. Я почти чувствовала его прикосновения, его движения, но они были такими же пресными, как и те чувства, которые я испытывала к Оскару. А ведь Оскара я любила…
– А Амфиарай? Что ты чувствуешь с ним в постели?
– Первый раз он взял меня почти насильно. Вернее, никакого насилия, конечно, не было, но я почувствовала в нем такую силу, дерзость, что просто не смогла отказать. Кроме того, не скрою, мне сильно польстило, что такой красивый мужчина из всех выбрал меня. Ведь он невыносимо красив… Когда он рядом и я могу прикоснуться к нему, меня переполняет чувство посильнее сексуального, и мне хочется, чтобы это совершенное лицо и совершенное тело стали моей собственностью. Я бы хотела купить его и положить в свою кровать насовсем, навсегда… Когда я смотрю на него, меня переполняет чувство восхищения и я счастлива, что он со мной.
– Можаров тоже симпатичный парень…
– Брось, Тая… Все это не то. Вот Саша – прекрасный ангел, и я понимаю, почему ты плачешь и боишься возвращения мужа… Тебе не хочется с ним расставаться. Но я повторяю: моя квартира, пара комнат в другом крыле – ваши. Я даже могу реанимировать вторую дверь, отодвинуть шкаф и отыскать ключи. И тогда у вас будет отдельный вход.
– Рита… Ты сходишь с ума… Так нельзя, мы тебе – никто, и ты должна в первую очередь думать о себе. Значит, Можаров исключается?
– Нет, конечно, – призналась она. – Если мне будет очень плохо, очень одиноко и я пойму, что сильно ошибалась, то я выйду замуж за Можарова. И даже постараюсь полюбить его. Да я и так его уже люблю, но только как человека, а не как мужчину… Послушай, Тая, мы долго проговорили, а ведь сейчас приедет твой муж. Он должен увидеть тебя такой, какой мы видим тебя каждый день, – красивой, свежей и улыбающейся. Ничего не бойся, требуй развода и места под солнцем. Он виноват перед тобой, а не ты. Это он бросил тебя одну, оставив без любви и ласки. Деньги не в счет.
– Да, ты права…
Тая, поцеловав ее на прощание, ушла, а Рите показалось, что в комнате все еще продолжают звучать их голоса. Что она такое говорила Тае? Как могла быть так откровенна? Хорошо еще, что она в своих откровениях не дошла до крайности и не рассказала о другом мужчине, пробившем брешь не только в ее теле, но и в сердце… По сравнению с ним Амфиарай – облако, воздух, дождь, но никак не разряд молнии. А вот «лесник» – первый ее мужчина… Встреть она его в самом начале их гражданского брака с Оскаром – не было бы никакого официального брака, не было бы десяти лет муторного замужества, была бы реальная мечта, реальные встречи… Мужчина – огонь, мужчина – сама страсть, мужчина – разверстая пропасть, куда хочется ринуться с головой и пропАсть… прОпасть… И если бы не взаимный испуг обоих и не голоса родителей, она бы осталась с ним, она бы не вернулась на ту поляну, где ее ждали… Он совершил преступление, за которое она была ему благодарна. И как жаль, что Оскар не смог занять в ее сердце и теле его место. Мужчины разные… Как было бы просто, если бы они были одинаковые и умели бы делать счастливыми всех женщин.
Мысли ее плавно перешли к кулону. Амфиарай что-то задумал, и этот кулон каким-то образом будет вновь связан с Юзом. И кто та женщина, которая обещала привезти из Санкт-Петербурга точно такой же кулон? Рите показалось, что где-то она ее уже видела.
Ее привел в чувство телефонный звонок. Мужчина представился Николаем Васильевичем Серовым – адвокатом какой-то Желтковой.
– Вы извините меня, но, вероятно, вы ошиблись… Я не знакома ни с какой Желтковой. – Желточная едкая фамилия, даже произносимая в трубке, вызывала неприятные яичные ассоциации, а уж в сочетании с таким приличным и серьезным словом, как адвокат, и вовсе раздражала.
– Вы ее, безусловно, не знаете. Но она вас знает, кроме того, она уполномочила меня вести с вами переговоры. Поймите, я всего лишь адвокат и отрабатываю свои деньги. Я прошу вас, Маргарита, назначить мне время и место встречи, где я смогу вам все объяснить.
– Это связано со смертью моего мужа?
– Да, конечно…
Почему «конечно»? И с какой стати какая-то там Желткова может быть связана с моим Оскаром? Но вслух сказала, чтобы поскорее положить конец своим сомнениям и удовлетворить любопытство: «Записывайте адрес… Я вас жду…»
Затем она позвонила на сотовый Можарову. Ей не хотелось одной встречаться даже с адвокатом. Пусть в роли ее молчаливого представителя побудет Сергей. И ей будет не так страшно, и ему приятно.
Она подготовилась к встрече незнакомого человека, оделась, причесалась и даже успела немножко подремать, наверстывая сон, которого лишил ее ночью своими разговорами Амфиарай.
Первым, на ее счастье, приехал Можаров. Она в двух словах передала ему свой разговор с адвокатом, после чего явился и сам Николай Васильевич Серов – крупный симпатичный мужчина в дорогом костюме, при галстуке с золотой заколкой и с большущим перстнем на правом мизинце. От него пахло дождем и знакомым мужским одеколоном.
– Проходите, пожалуйста… Вот сюда… – Она провела посетителя в гостиную, где их уже поджидал Можаров. – Познакомьтесь, это мой представитель, господин Можаров.
– Очень приятно, Серов. – Адвокат скромненько поклонился, пожимая руку Сергею. – Это даже хорошо, что вы не одна, учитывая те обстоятельства, которые я вынужден буду вам сообщить…
Рита подумала: Оскар кому-то крупно задолжал, и теперь мне будет предложено расплатиться с его долгами. Во всяком случае, это было самое худшее, что только могло прийти ей в голову в связи с визитом адвоката.
– Я слушаю вас, Николай Васильевич.
Вместо того чтобы говорить, Серов извлек из кармана костюма большой носовой платок и промокнул им влажное розовое лицо, после чего достал из папки, которую держал в руках, конверт, вскрыв который он вынул несколько фотографий. Рита, пожав плечами и еще не чувствуя никакого подвоха, взяла первый снимок и увидела светловолосую девочку лет пяти, стоящую в ванне и окутанную большим желтым полотенцем. Она впервые видела этого ребенка и вернула фотографию, находясь в полном недоумении.
– Вот взгляните… – Серов протянул ей следующий снимок, где рядом с этой же девочкой в той же ванной комнате стояла высокая брюнетка лет тридцати пяти в распахнувшемся халате, открывающем непомерно большую грудь и полные бедра. Женщина мыла девочку и при этом улыбалась.
Интересно, зачем мне показывают именно эту фотографию? Чтобы я могла оценить эти пышные формы?
– Эта женщина – моя клиентка, Софья Николаевна Желткова. А вот эта маленькая девочка, которую зовут так же, как и вас, Рита, – дочь Оскара Арамы… Теперь вы догадываетесь, зачем я к вам пришел?
Но она еще ничего не понимала. Она смотрела на девочку и лишь качала головой.
– Вы хотите сказать, – подал голос Сергей, тоже внимательнейшим образом изучив снимки, – что Оскар находился в связи с Желтковой, вот с этой самой женщиной, и что она родила от него девочку?
– Совершенно верно.
– Но где доказательства?
– Мы были готовы к такому вопросу, поэтому заранее подготовились к визиту. Вот, пожалуйста, взгляните на эти бумаги. Это – результат генетической экспертизы, произведенной незадолго до смерти доктора Арамы, который доказывает, что именно он является отцом Риты. Следовательно, девочке принадлежит часть оставшегося после смерти доктора наследства, а точнее… его четвертая часть.
– Я не верю вам. – Рита подошла и, сама не ожидая от себя такого дерзкого поступка, схватила бумаги и принялась мять их в руках. – Все это глупости, у Оскара не было детей. Это какая-нибудь сумасшедшая решила погреть руки на его наследстве. Николай Васильевич, я прошу вас покинуть мою квартиру. Я все понимаю, что вы адвокат, что вы явились, чтобы поговорить со мной, отработать свои деньги, но и вы должны меня понять: я не желаю ни с кем говорить о моем покойном муже и тем более выслушивать подобный бред о внезапно объявившихся наследниках. Все это, – она повернула к Можарову свое растерянное и вместе с тем злое лицо, – чушь собачья! И передайте Желтковой, что завтра же к ней придет уже мой адвокат и предъявит ей иск о возмещении мне морального ущерба. Я не знаю, как это правильно у вас там называется… Уходите. Я не хочу ничего слышать.
Рита вытолкала адвоката сама, собственными руками, совершенно не владея собой. Когда же за ним захлопнулась дверь, она упала в кресло и закрыла лицо руками.
– Сергей, нет, ты только представь… Сначала я узнаю, что мой муж покончил с собой, затем мне становится ясным, что его убили, а теперь вот, оказывается, объявляются какие-то наследники, дети! Девочка! Дочка! Да к тому же еще и Рита! Я сегодня почти целую ночь не спала… – И тут, вспомнив, какому унижению она подвергла ночью самого Можарова, Рита покраснела и подняла на него виноватые глаза: – Прости меня, бога ради… Я совсем забыла. И я… после всего, что было, посмела вызвать тебя к себе как ни в чем не бывало… Какой ужас! Прости…