Пока Вера предавалась этим сладким грезам, Борис с собственного прямого аппарата набрал номер Катерины. Та ответила сразу, будто караулила у трубки:
— Алле-ю?
Это манерное «алле-ю» взбесило его окончательно. Пошлая, грудастая дура — ну как он вообще мог с ней связаться?!
— Зачем ты звонишь мне на работу? — прорычал он. — Совсем спятила?
— А затем, что утром, когда ушла от тебя, нос к носу столкнулась с твоей супружницей.
У Бориса упало сердце. Неужели они еще и побеседовали в офисе?
— Где? Здесь, у меня?
— Слава Богу, нет. Но мы договорились с Нинкой позавтракать вместе, а у нее, оказывается, была запланирована и встреча с Леркой. Нинка, зараза, ничего мне не сказала. Ну я и поперлась в эту кондитерскую, а там — она…
— И что?
— Я сказала, что у меня съемки были с утра, но она почему-то уверена, что я была с тобой. Нинке я потом, когда твоя ушла, поклялась, что мы просто вместе пили кофе и, возможно, в этот момент Лерка нас и увидела.
— Нина поверила? — спросил Борис, боясь перевести дух.
— С чего же ей не поверить, я здоровьем матери поклялась.
— Ты же говорила, что сирота, — уже насмешливо сказал Борис.
Слава Богу, кажется, может обойтись без скандала. Валерия выпустила пар на Катьке и после этого наверняка успокоилась, она же разумная женщина. Конечно, заставит его просить прощения по всем правилам, но эта часть плана у него уже продумана до мелочей.
— Потому и поклялась, — хихикнула в ответ Катька. — Так что дома сегодня не дрейфь, я тебя не выдала.
Спасибо большое! Дура, ох и дура!
— На мое счастье, Валерия сегодня вечером уезжает в командировку. Так что разборка откладывается… пока.
— Ну и ладушки, — откровенно обрадовалась Катька. — А то у меня за тебя все нервы перетряслись. Когда увидимся?
— Со временем. Но сюда больше не звони, тем более с секретаршей не трепись, поняла?
— Поняла, чего ж тут непонятного. Ну, пока!
— Пока, — вслух сказал он, вешая трубку, а про себя добавил несколько выражений гораздо более забористых.
То ли это помогло, то ли вообще острота ощущений несколько снизилась, но все последующие переговоры по телефону он провел спокойно и с толком. Даже сумел разъяснить начинающему певцу, что разумнее всего его покровителю-меценату поговорить непосредственно с директором агентства, потому что такие важные вопросы решает только он лично. И в общем не наврал, потому что было понятно: «меценат» внесет энную сумму денег за то чтобы его протеже помелькал на телеэкране и помяукал по радио. Прибыли в ходе этого процесса он не принесет никому, так что пусть его спонсор договаривается непосредственно с Юликом. И все будут счастливы.
А вот с журналом, где трудилась Валерия, связаться удалось без проблем, но получить нужную информацию оказалось невозможно. Человека, занимавшегося проблемами устройства журналистов в гостиницах других городов, на месте не оказалось, а кроме него, никто ничего не знал.
— Возможно, Олег Иванович в курсе, — высказала, наконец, дельную мысль одна из коллег Валерии.
— О, это идея! — оживился Борис. — Прямой его телефон есть?
У барышни прямого номера начальника не оказалось, пришлось звонить через коммутатор и, естественно, секретаршу. Та, правда, хоть и не сразу, но с начальником соединила, но голос у нее был какой-то странный. Как бы скованный. Неужели Валерия рассказала об утреннем инциденте в редакции? Да нет, чушь какая! Это совершенно не в ее стиле — путать личные дела со служебными. Более того, она это почитает за очень и очень дурной тон.
— Олег свет Иванович, — нарочито-дурашливо начал Борис разговор, — приветствует тебя супруг твоей любимой сотрудницы. Догадайся с трех раз, кто.
— В жизни бы не догадался, — ехидно ответил Олег Иванович, — да ты секретарше представился. Какие проблемы, Боб?
Они столько раз вместе выпивали на всевозможных презентациях, что давным-давно выпили и на брудершафт. При этом Олег Иванович отнюдь не скрывал своего заветного желания — увести Валерию, чем немало веселил Бориса. Так что разговаривали они почти всегда вот так, полушутя, полусерьезно, особенно если при этом не было посторонних людей.
— Проблема одна: забыл спросить у Леры, в какой гостинице она остановится в Питере. А у нее что-то с мобильным, никак не дозвонюсь. Ты не в курсе случайно?
— В смысле, что у нее в мобильном телефоне?
— Нет, в смысле в какой гостинице остановится.
— Извини, старик, не моя епархия. Этим у нас спецчеловек занимается. Хочешь, скажу секретарше, чтобы тебя соединила?
— Не трудись, уже пробовал. Сказали, что сегодня уже не будет. Тогда извини.
— И тебе не болеть, — бодро отозвался Олег Иванович.
Борис разочарованно положил трубку на рычаг, но через полминуты лицо его просветлело. Он взял мобильный телефон, набрал номер из памяти и, когда ему ответили, выдал ту же версию, что и оба раза перед этим. На сей раз ему, кажется, повезло.
— Либо… либо… говоришь? Спасибо, с меня причитается. Могу и натурой, не проблема. Ну, пока, спасибо!
Ладно, сегодня он больше Валерию тревожить не будет. Позвонит ближе к полуночи, когда она уже сядет в поезд. Может, возьмет трубку, сменит гнев на милость.
Оставшиеся дела заняли гораздо больше времени, чем Борис предполагал, потом он решил поужинать по дороге домой, а не возиться со сковородками-тарелками, потом заехал в супермаркет, купил бутылку вермута, сок, соленых орешков и решил, что вечер проведет, как примерный семейный человек: в своем любимом кресле перед телевизором. Благо время было еще относительно детское: одиннадцать вечера.
Звонок в дверь заставил его подскочить. Неужели Лера решила все-таки проститься перед командировкой и заехала домой? Но перед дверью стояла… Катерина собственной персоной в черном вечернем платье, которое говорило куда больше, чем скрывало. Борис так и остался стоять в дверном проеме с вытаращенными глазами.
— Сюрприз! — захохотала Катька, проскальзывая мимо него в комнату. — Вот решила скрасить твое одиночество.
И тут зазвонил телефон. Борис бросился к нему, забыв про всякую осторожность, которой всегда так гордился.
— Ты дома? — раздался в трубке холодно-отстраненный голос Валерии.
— Лерочка, милая, я тебя весь день пытался поймать по телефону, — зачастил было Борис, но тут сзади него что-то загремело, и Катька, споткнувшаяся о кресло, во весь голос выругалась.
В трубке тут же раздались равнодушные гудки отбоя. Борис чуть не заплакал от досады. Ну неужели эта дура опять ему все испортила? Он выволок Катьку на лестницу и молча захлопнул за ней дверь. Пришла бы другая — еще куда ни шло. Но эту он сегодня уже отработал. И к черту!
Глава третья «Я вернулась в свой город, знакомый до слез…»
Олег Иванович положил трубку на рычаг и весело подмигнул сидевшей напротив него Валерии:
— Ты выиграла пари, твой благоверный действительно позвонил. Так что за мной шоколадка. Я молчал как рыба, ты же слышала.
— Ну и молодец, — довольно равнодушно отозвалась Валерия. — Тем более ты все равно не знаешь, где я остановлюсь. Я сама это всегда решаю, причем иногда — в последний момент. Особенно если еду в Питер.
— Ну да, ну да, родной город, знакомый до слез и все такое. А если будет необходимость с тобой связаться?
— Есть такая штука, называется мобильный телефон. Слышал?
— Он же у тебя вроде не в порядке?
— С чего это ты взял? — чуть делано изумилась Валерия. — Прекрасно работает, просто… избирательно.
— Поссорилась с Борисом, — уверенно предположил Олег Иванович. — Не делай невинных глаз, я три раза разводился, все нюансы знаю наизусть. Хочешь, чтобы он за тобой побегал, глубже вину прочувствовал. Так?
— Примерно так, — неохотно согласилась Валерия. — Командировка моя, поэтому, как нельзя более кстати. Так что давай ближе к делу.
— Примерно так, — неохотно согласилась Валерия. — Командировка моя, поэтому, как нельзя более кстати. Так что давай ближе к делу.
— К делу или к телу? — решил сострить Олег Иванович, но встретил такой ледяной взгляд, что буквально покрылся гусиной кожей. — Все, прости, виноват, безобразно вспылил, учту, исправлюсь. Ты делаешь интервью с этой мадам, вдовой видного политика, которая сама хочет стать заметной личностью. Правильно?
— Правильно. Вопросы я уже набросала. О политике говорить, естественно, не буду, это скучно, об этом только что на заборах не пишут. Попробую раскрутить ее на беседу «как женщина женщине».
— Умничка! — восторженно воскликнул Олег Иванович. — И насчет личных планов на будущее — обязательно. Нашим читательницам плевать, какой проект на телевидении она собирается раскручивать, им интересно, как она нынешнее свое одиночество переносит, чем его скрашивает. Или кем.
— Мне бы не хотелось делать материал на грани сплетни, — поморщилась Валерия. — Я посмотрела кое-какие материалы, навела справки — дама вроде бы неглупая, целеустремленная, немного тщеславная, но кто же из нас без изъяна? И семья у нее интересная. Конечно, все сведения тщательно проверены, а то, что она сама расскажет, я ей в лучшем виде на рассмотрение представлю.
— В общем, как всегда, — с довольным видом подвел итог Олег Иванович. — А теперь что касается нового проекта. Я бы хотел, чтобы ты взялась за серию портретов женщин-политиков, но без политики. Как тебе идея?
— Надо подумать… — неопределенно отозвалась Валерия.
Необычайно свежая мысль! А главное — оригинальная. Интереснее было бы сделать только серию очерков о мужчинах-политиках, но без политики. Так сказать, портрет в домашнем интерьере…
— Что-то придумала, — безошибочно определил Олег Иванович. — В глазах появился охотничий блеск. Я тебя знаю лучше, чем ты полагаешь.
— Придумала. Но идея пока сырая, обдумаю по дороге туда и обратно. Да и в белые ночи плохо спится.
— Ну хоть намекни! — взмолился Олег Иванович.
— А что намекать? Ты сам мне эту идею подал, — пожала плечами Валерия и конспективно изложила только что родившийся у нее замысел нового цикла.
— Это, значит, я такой умный, — польщенно усмехнулся Олег Иванович. — Ну-ну. Умеешь ты все-таки мужика по шерстке погладить так, что он вмиг ручным становится.
— Была бы шерстка, а погладить — дело нехитрое, — отозвалась Валерия, украдкой бросая взгляд на часы.
Меньше чем через час ей ехать визировать интервью, а тут разговору, похоже, конца-края не видно. Надо как-то деликатно сворачивать беседу с шефом и в темпе ехать к «плейбою». Туда по московским пробкам не меньше получаса потребуется, чтобы добраться.
— Сколько тебе времени нужно на визирование? — очень точно оценил перехваченный взгляд Олег Иванович.
Валерия пожала плечами.
— Это непредсказуемо. От четверти часа до… отхода поезда. Наш герой-любовник очень уж любит поговорить, особенно о себе и о своих победах на фронтах любви.
— Он к тебе не клеился? — ревниво спросил Олег Иванович.
Валерия усмехнулась и подумала, что Боб никогда не задал бы ей подобного вопроса. Похоже, он ее и не ревнует вовсе, доверяет полностью, да и поводов она не давала. А этот… Эх, Боб, придется с тобой мириться. Простить твой мимолетный кобеляж и продолжать жить дальше. Все-таки самый умный и красивый мужчина в ее ближайшем окружении — это собственный супруг. Такими не бросаются.
— Впрочем, за тобой любой мужчина, по-моему, тут же начинает ухаживать, если он не слепой, — поторопился исправить свой промах Олег Иванович. — Вот повезло Борьке! И не ругайтесь вы с ним, как друг советую, хотя лично мне это невыгодно. Ну, ляпнул что-нибудь, ну глупость сделал, так прости его. Поверь мне, мужики очень ценят, когда их не пилят до бесконечности, а немножко помучат — и простят. Особенно если это в первый раз.
— Я подумаю, — совершенно серьезно сказала Валерия. — Возможно, ты прав. Но видеть его пока не хочу. В Питере остыну, он глубже осознает, что был не прав, тогда…
— Ну и умничка, — со вздохом подвел итог Олег Иванович. — Если все-таки надумаешь поменять мужа, помни, что у меня преимущественное право: два года безответной любви. И в любом списке я должен быть под номером первым.
— Раз должен — значит, будешь, — уже машинально ответила Валерия, собирая свои вещи в сумочку. — Ну, счастливо. Вернусь через три дня, докладывать о ходе событий буду регулярно.
— Решишь задержаться на пару деньков — только позвони, — небрежно сказал Олег Иванович. — Тебе все можно.
— Благодарю за доверие, — усмехнулась Валерия, встала и вышла из кабинета.
Настроение у нее, как ни странно, было приличным. Все-таки Олег ведет себя как настоящий друг: в душу не лезет, вопросами не донимает, свободу действий предоставляет почти полную. Злоупотреблять этим, конечно, не следует, но мало ли какие ситуации в жизни бывают. Такими отношениями опять же не бросаются.
И наверное он прав: не стоит обострять ситуацию, нужно самой позвонить Борису. Только не на мобилку, а на домашний телефон. Если дома — значит, действительно раскаивается и можно будет подумать о следующем шаге к примирению.
По дороге к «плейбою» случилась мелкая неприятность — спустило колесо, но в таких случаях Валерия предпочитала забывать о равноправии и о принципе «я сама», а просто выходила из машины и вставала возле нее с очень грустным видом. Не было еще случая, чтобы через пять минут двое-трое добровольцев, пыхтя от усердия не возились с запаской, время от времени бросая, на попавшую в беду красотку зазывные взгляды. После того как все было сделано, обычно просили «телефончик» и получали в ответ вежливо-уклончивое:
— Большое спасибо за помощь, но у меня очень ревнивый муж.
На сей раз все тоже было по схеме, но на встречу, Валерия, естественно, опоздала. Правда, позвонила и предупредила, но к месту назначения добралась лишь около семи: ехать нужно было почти на край Москвы — в Крылатское. И примерно час потратила на пустейшую светскую беседу «за кофейком», а потом почти насильно заставила слишком уж гостеприимного хозяина заняться визированием интервью.
Тут же оказалось, что красавец и бывший неотразимый сердцеед — еще и патологический зануда: читал и правил он около двух часов, делая при этом далеко не самые умные и толковые замечания. Валерии стало понятно, почему все его многочисленные браки оказывались столь непродолжительными: такую мелочность и придирчивость могла вынести только святая.
В результате, времени оставалось ровно столько, чтобы добраться до вокзала, поставить машину на платную стоянку и сесть в поезд. По дороге Валерия решила, что все-таки позвонит Бобу прямо сейчас: после одиннадцати вечера на работе ему делать нечего, должен вернуться домой. Она только поговорит с ним, поговорит очень прохладно, но он умный мужик, поймет, что ему дают шанс на примирение. Но дают этот шанс только в том случае, если он окажется возле домашнего телефона.
Трубку Боб снял со второго звонка, и сердце Валерии радостно дрогнуло. Но голос она постаралась сохранить как можно более равнодушным:
— Ты дома? — спросила она вместо приветствия.
И тут же услышала, как буквально в двух шагах от телефонной трубки что-то загремело и абсолютно женский голос выругался: то ли ушиблась, то ли испугалась. Ах, мерзавец, дома-то дома, но с бабой! Валерия нажала кнопку отбоя, чудом избежала столкновения с выскочившей откуда-то наперерез «Газелью», тоже выругалась и постаралась взять себя в руки. Ну, теперь Боб за ней действительно побегает, второго прокола за один день она ему не простит. В поезде, попросив проводника постелить ей немедленно, принести минеральной воды и больше не беспокоить, Валерия отключила телефон, приняла — редчайший для нее случай! — таблетку снотворного и через полчаса уже мирно спала под стук колес. Правда, если бы кто-то внимательно вгляделся в ее лицо, то заметил бы на нем следы недавних слез. Но вглядываться было некому.
Питер встретил Валерию нехарактерной для него погодой: ярким солнцем и теплым ветерком. Поэтому она не стала брать такси, а просто доехала на троллейбусе до Васильевского острова и там, пройдя пешком минут пятнадцать, оказалась перед недавно отреставрированным четырехэтажным домом с двумя подъездами. В одном из них располагалась маленькая гостиница, про которую почти никто не знал, но которая не уступала комфортом новым отелям-люкс, появившимся в городе на Неве, хотя цена за номер была раза в четыре ниже.