Я собирался было упасть на колени и просить пощады, но вдруг увидел в небе нечто удивительное, от чего у меня дух захватило. Сквозь перистые облака скользил ширококрылый ящер. Кончающийся острой пикой, похожей на наконечник копья, хвост медленно двигался из стороны в сторону. Из пасти и ноздрей летучего монстра курился белый дым.
– Это что, дракон? – спросил я шепотом.
– А ты как думаешь? – Один из бородачей засмеялся. – Что-то не похож он на опытного колдуна. Может, ты и дракона никогда не видел?
– Я… я, и правда, не очень опытный. Я начинающий…
– Ты хоть знаешь, где находишься, начинающий колдун? – поинтересовался Миклош.
– Где?
– Ты в Эрафии. Во владениях короля Эндрю по прозвищу «Сердце грифона». А я предводитель этого отряда, Миклош Ратник. Брось прикидываться дурачком. Мы своими глазами видели, как ты появился на этом склоне. А ну, быстро говори, по чьему приказанию ты здесь, иначе лишишься сей же час головы.
– Я… э-э-э… да, я – колдун Мерлин. Ну, как колдун…. Так, колдунишка. Прибыл для встречи с Эндрю. Я бы… хотел предупредить его о страшной опасности… – Воины молчали… – И предупрежу! – объявил я. – Если Эндрю даст мне немного выпить.
Повисла пауза. Потом грохнул взрыв хохота.
Миклош хлопнул меня по спине.
– Молодец, колдунишка. Отличная шутка…
Я вяло улыбался, кивал, потирая руки. Мне показалось, речь выглядела крайне неубедительно. К моему удивлению, она сработала.
– Ладно, Мерлин, лично я тебе верю, так и быть, поедем ко двору Эндрю «Сердце грифона». Расскажешь Звездочету то, что должен.
– Звездочету? Почему Звездочету?
– Все, кто идет к нашему королю, сначала говорят со Звездочетом. А он уже решает, можно ли доверять чужеземным посланникам. Нет ли у них злых намерений. К примеру, напустить порчу на нашего короля или одурманить его разум. Звездочет ложь сразу чует.
– Ясно. Он у вас что-то вроде полиграфа.
– Ну да, – подтвердил Миклош. – Только не поли, а маркграфа. И не вроде, а маркграф и есть. Таким титулом его наградил король за верную службу. К тому же, как ты мог догадаться по его прозвищу, он читает по звездам, предсказывает будущее. В общем, Звездочет знает, что к чему, и что хорошо для королевства. Если ты ему глянешься, он и тебе много всего интересного расскажет. Я смотрю, ты совсем налегке, колдун. Ты как, переместишься поближе к столице и там нас подождешь, или желаешь с нами путешествовать? Лошадь для тебя найдется.
– Желаю с вами, – поспешно ответил я. – От перемещений я сильно устаю.
– Ну, смотри. До столицы дней шесть пути, не меньше. Мы здесь неподалеку лагерем стоим. Пойдем, расскажешь, что ты за человек, откуда прибыл…
– Мне бы выпить, – сказал я.
– С этим в походе строго, – Миклош нахмурился, – идем, покажу целительный родник. Набрели на него сегодня утром, решили рядом лагерь разбить.
Я скривился…
Но уже очень скоро убедился, насколько я был не прав, пренебрегая угощением. Вода из родника оказалась поразительно вкусной. От нее исходил волшебный аромат свежести. По мере того, как в меня вливалась вода Эрафии, она наполняла меня силой, делала моложе, дарила уверенность и покой…
А потом на меня вдруг обрушилось счастье. До чего же красиво было в сказочной стране. В реальном мире таких пейзажей не бывает. Там среди множества жилых и промышленных районов встречаются еще небольшие рощицы живых деревьев, но и они превращены местными жителями в мусорные свалки. Леса вырублены, водоемы отравлены, на зараженной химикатами нагой почве ничего не растет. Там, где земля еще не покрыта асфальтом, она торчит безжизненной мозолью, ороговевшим и неживым слоем планетарной кожи.
А здесь в глазах рябит от яркой зелени трав и листьев, синеют глазами юной Кати небеса, манят прозрачностью глубокие озера. Стада белоснежных единорогов с трубным гулом проносятся по широким равнинам, выстукивая копытами причудливый ритм. В небе над нашим небольшим отрядом парят разноцветные драконы – зеленые, красные, желто-коричневые.
Пару раз я видел грифонов. Одного на скалистом уступе. Он стоял, обозревая окрестности с видом истинного владыки этих мест. Другого я имел возможность наблюдать ночью – медленно взмахивая крыльями, величественный зверь летел на фоне полной луны…
Красоты красотами, но настроение мое вскоре стало портиться. По пути нам не встретилось ни одной деревушки. Так что я не имел возможности промочить горло несколько дней. Отсутствие выпивки сделало меня угрюмым и подавленным.
– Что за думы тебя тяготят, колдун Мерлин? – поинтересовался предводитель отряда.
– Просто, настроение дрянное, – ответил я.
Возвращаться назад из этой красочной реальности не хотелось. Но и выпивки мучительно не хватало. – У вас тут что, все трезвенники?
– Конечно, нет, – ответил Миклош. – Но в походе мы должны быть настороже. Враг не дремлет. Зато, когда я и мои воины возвращаемся в город, мы себе ни в чем не отказываем. Эль и вино льются водопадом в наши рты. – Он улыбнулся приятным воспоминаниям. – Если ты так любишь выпить, как говоришь, колдун, то в Стэдвике тебе понравится. Обещаю.
– Скорее бы уже в Стэдвик, – пробормотал я.
– А я что говорил?.. Перенесся бы сразу в столицу. Сидел бы сейчас в таверне и ждал нашего приезда. Не пойму, зачем тебе понадобилось ехать с нами.
– Очень вы мне понравились, – заметил я язвительно. – Пообщаться хотел.
– И ты нам тоже нравишься, Мерлин, – с торжественной серьезностью заверил меня предводитель отряда.– Мы с ребятами обсудили и решили, как приедем в Стэдвик, лично будем за тебя просить Звездочета. А то он тоже, бывает, ошибается. Потом спохватывается, конечно. Нет, говорит, неправильно я в этот раз звезды прочитал. Вот если бы Венера оказалась в таком-то доме, а не в таком-то, тогда он – злодей из злодеев. А так выходит – хороший человек. Спохватится Звездочет, начнут того хорошего человека искать, а поздно – уже сгноили беднягу в пыточных подвалах.
Я закусил губу, эта история мне очень не понравилась.
– Но ты не переживай, Мерлин. Если мы все за тебя горой встанем, Звездочет будет внимательно по звездам читать, и тогда он обязательно поймет, что ты хороший человек, и допустит тебя к королю. А уж король у нас справедливый.
«Ага, – подумал я, – как же, будет вас слушать Звездочет… На то он и маркграф-полиграф, чтобы только своим умом жить, наплевав на чужое мнение»…
По вечерам на привале мы вели неспешные разговоры с Миклошем и другими королевскими мечниками. Поболтать парни любили. Излюбленной темой для разговоров были женщины из многочисленных борделей столицы Эрафии.
– Держу пари, у красоток в Стэдвике ты, Мерлин, будешь в фаворе, – заметил как-то один из воинов.
Я решил, что он надо мной издевается, и нахмурился.
– У меня другие цели, – проворчал я. – Мне надо попасть к королю.
На следующий день я умывался и вдруг увидел в озерной воде свое отражение. Поначалу я даже испугался. Надо мной словно поработал умелый пластический хирург, и уродливые черты лица чудесным образом преобразились. При этом облик не изменился до неузнаваемости, но я стал чертовски симпатичным малым. Толстый ноздреватый нос сделался заметно тоньше, кожа приобрела гладкость, обрюзглое лицо подтянулось. Так хорошо я не выглядел даже в ранней молодости. Эта виртуальная реальность нравилась мне все больше.
На следующем привале, когда речь зашла о красотках, я высказался в том духе, что разбираюсь в женщинах намного лучше, чем все воины этого отряда вместе взятые.
– А чего в них разбираться? – удивился русоволосый мечник. – Знай, плати монеты…
Иногда с дел любовных они переключались на другие темы. Миклоша и остальных очень интересовало, что происходит в других землях, и как люди живут там, откуда я родом.
Однажды, рассказывая о своем мире, я упомянул о том, что Земля круглая.
– Круглая!? – возмутился воин. – Ты кого за дурака держишь, чужеземец? Даже ребенку известно, что Земля плоская, стоит на трех старых-старых бессмертных слонах, покрыта куполом, а вверху яркий свет, потому что там живет сам создатель. Разве по ночам ты не видишь дыры в небесном куполе?
– Это не дыры, а звезды. Такие же, как наше солнце.
Миклош хмыкнул.
– Такой брехни я не слышал даже в тавернах Стэдвика. А уж тамошняя публика поговорить любит.
Я поразмышлял немного, как бы подоступнее обрисовать устройство вселенной, чтобы убедить воинов в истине, очевидной в моем мире для каждого, и решил пойти проторенной дорожкой. Именно так звучало объяснение школьных учителей, когда я был ребенком.
– Видишь линию горизонта, Миклош? – сказал я. – Само ее существование доказывает, что Земля круглая.
– При чем здесь линия горизонта?!
– Ну, как же… Ну-у, – Я помычал немного, стараясь подобрать слова. – Если бы Земля была плоской, мы могли бы видеть очень и очень далеко…
– Ну, как же… Ну-у, – Я помычал немного, стараясь подобрать слова. – Если бы Земля была плоской, мы могли бы видеть очень и очень далеко…
Я замолчал, понимая, что сказанное звучит глупо. Странно, когда-то в школе на уроке географии это доказательство казалось мне очень убедительным.
– И в разных местах она круглая по-разному, – явно издеваясь, проговорил Миклош. – Вон там, на севере – холм, значит, там она закругляется сильнее, а там равнина – там она совсем плоская. Так что ли?
– И все-таки, она круглая.
– Если бы она была круглая, с нее бы стекла вся вода, – заключил Миклош. – И мы бы все давно поумирали от жажды.
Мечники беззлобно посмеивались над моей глупостью. Я вздохнул. Переубедить их не представлялось возможным. Да у меня и не было больше аргументов.
– Черт с вами, пусть будет плоская. Скажите лучше, когда мы, наконец, придем в Стэдвик?
– Завтра к полудню будем, – пообещал Миклош, – если ничего не случится… А там, – на его лице появилось мечтательное выражение, – девки, эль…
– Эль – это хорошо, – я сглотнул. – Эх, сейчас бы выпить немного…
– Только об этом и твердишь, колдун, – заметил один из воинов, – давно бы наколдовал пару кувшинов. А то и целую бочку эля. И тебе хорошо, и нам тоже.
– Не могу… Силы надо беречь… для великих дел.
– Жаль, – сказал Миклош, поглаживая бороду. – У меня тоже все внутренности пересохли… Мерлин! – вдруг выкрикнул он. – Что это с тобой?!
На его лице был написан такой ужас, что он невольно передался и мне. Я выставил перед собой руку и в свете костра увидел, как она идет рябью. По коже пробегали помехи, словно я был искаженной картинкой на экране монитора. В ту же секунду виртуальный мир смазался, и я снова оказался в реальности подпольного интернет-клуба. Передо мной маячило злобное лицо Жеки.
– Очнулся, кореш?! – рыкнул он. – Бабло у меня, валим.
Я огляделся. Торчки сидели на своих местах. В подвале стало еще темнее, несколько ламп оказались разбиты. В проходе возле стеклянной будки лежал интернетчик с фиолетовыми волосами. Под ним растекалась лужа крови. На стекле тоже остались кровавые следы.
– Ты же сказал, никого убивать не будем? – пробормотал я.
– Так получилось, он дергался…
– Но…
– Я сказал, так получилось! – Жека сгреб меня за воротник. – Да что с тобой, мать твою?! Совсем размяк?!
Я потянулся к ножу, но за поясом его не оказалось.
– Он тебе больше не нужен, я им этого оприходовал.
– Но там же мои отпечатки.
– Я тебе сказал, никого искать не будут. Идем.
– А деньги?
– Деньги у меня, – он похлопал себя по карману. – Валим.
Мы поспешили к выходу из клуба. Я с отвращением вдыхал затхлый воздух, в нем ощущались мерзкие запахи. Снаружи оказалось еще хуже: воняло гарью, тлели помойные кучи, удушливым дымом заволокло всю улицу.
– Помнишь, где мы встретились? – спросил Жека.
– Да.
– Я буду там через час.
– Так дело не пойдет. – Я схватил его за рукав.
– Тише, кореш, – Жека оглянулся по сторонам, аккуратно освободился. – Ты что, хочешь, чтобы нас накрыли? Слушай меня – и выйдешь в дамки. Я сказал, через час, значит через час…
Выхода у меня все равно не было. Я был безоружен, а у моего соучастника имелся отличный раскладной нож с выемкой кровотока. Пришлось согласиться на его условия.
Пока Жека где-то пропадал, я шлялся по городу. Ноги все время приводили меня обратно к интернет-клубу. Когда я в очередной раз вышел к железной двери с надписью «Склад», вокруг было полно полицейских машин, стояла карета скорой помощи. Я едва не кинулся бежать, сердце забилось быстрее. Из подъезда вынесли накрытое простыней тело, потом стали выводить людей. Они шли, оглядываясь кругом с непониманием. Многие прожили в виртуальной реальности целую жизнь и сейчас никак не могли осознать, как они оказались в клоаке реального мира. Я был там всего пару минут, но контраст оказался таким разительным, что со мной едва не случилась истерика.
Один из полицейских остановился, пристально уставился на меня, поднял рацию… Я развернулся и поспешил прочь. Я бежал, пока не оказался на тихой улице. Скамейка, где щупали друг дружку любвеобильные подростки, пустовала, и я уселся на нее, ожидая прихода Жеки. Он появился через полчаса. Я поднялся.
– Там полиция в клубе. Они, наверное, нашли нож.
– Не кипешись, – сказал Жека. Он шел медленно, словно крался. В его глазах я прочитал нечто такое, что заставило меня остановиться. – Ну, чего ты раскипешился, кореш? – ласково приговаривал он. – Успокойся, все в порядке. – Руку Жека держал в кармане куртки.
У него там нож, понял я, и он хочет меня им ударить. Чтобы потом повесить все на меня. Он сам позвонил в полицию. Они ведь снимают отпечатки пальцев со всех умерших. Так заведено. Поэтому он и предложил мне подключиться к виртуальной реальности…
Но разве им не будет ясно, что у меня был напарник? Нанести самому себе смертельное ножевое ранение – не лучший способ для самоубийства.
Я ошибся, в кармане у Жеки оказался пистолет. Он успел приобрести ствол у «нужного человека». И теперь достал оружие из кармана и направил на меня.
– Повернись бочком, – попросил убийца, – чтобы я мог выстрелить тебе в висок. Кстати, послание копам я уже приготовил. – Не спуская с меня глаз, он достал из кармана дешевую цифровую клипсу, нажал кнопку воспроизведения.
«К черту такую жизнь!» – говорил я. – «К черту такую жизнь! К черту такую жизнь!» – И так раз за разом по кругу. Кто же знал, что этот странный вопрос он задал мне не просто так.
Я понял, что меня загнали в угол. А когда меня загоняют в угол, я становлюсь решительным и начинаю действовать. Вместо того чтобы повернуться в профиль, как он от меня требовал, я сжал кулаки и пошел прямо на вороненый ствол.
– Ты меня достал, кореш! – сказал я. – Окончательно достал. Либо ты сейчас же спрячешь пушку и отдашь мне мою долю, либо я заберу ее сам!
Он посмотрел в мои потемневшие глаза и понял, что я не шучу. К несчастью, Жека тоже оказался решительным малым. Опыт в подобных делах у него имелся, он понимал, что еще немного, и я на него брошусь, попробую отобрать оружие – и тогда неизвестно, кому больше повезет.
– Облажал такой красивый расклад. – Жека несколько раз спустил курок, повернулся и пошел прочь. Он даже не спешил и обернулся на ходу, усмехаясь щербатым ртом.
Я стоял, прикрывая рукой простреленный живот, и смотрел, как пузырится на пальцах кровь. Тяжелые капли падали на землю. Их было много, слишком много. Мне вдруг стало очень страшно и холодно, будто январь запустил ледяные руки за шиворот и прямо в сердце. Сначала закололо кончики пальцев, потом свело ладони, голова закружилась. Я присел возле лавки, облокотился на твердые доски.
– Помогите, – попытался я крикнуть, но не смог. И вспомнил, как летом видел человека, которого пырнули ножом. Он полулежал у бетонного забора, его серый свитер и джинсы пропитались кровью. Раненый ничего не говорил, только открывал беззвучно рот. А все торопились пройти мимо, отводили глаза. Я тоже не остановился – я ничем не мог помочь бедняге, зато мог огрести серьезные неприятности с полицией. Если власти ищут виноватого, то долго не разбираются – хватают первого попавшегося и делают его виноватым.
Я понял, что для меня все кончено. Как люди говорят, отмучился. Больше не придется таскаться по серому городу в поисках работы. Или участвовать в боях без правил против андроидов. И Катя уже не закатит мне ни одного пьяного скандала. С моей смертью она еще быстрее покатится по наклонной. Если бы я только мог забрать ее с собой, ведь она – единственное живое существо, которое было мне дорого в этом иллюзорном мире.
«Нет, я не могу умереть, – подумал я, – я должен идти».
Я попробовал встать, но у меня ничего не вышло. Ноги не слушались. А кровь все вытекала и вытекала из тела, вместе с жизнью. Я предпринял еще несколько попыток подняться, но безрезультатно. Вскоре я так ослаб, что ощутил безразличие ко всему. Вместе с безразличием явилось просветление.
«Каково несчастным слонам, – думал я, – день-деньской держать на своих спинах Землю? А вместе с ней и всех нас, сирых и убогих, наши мелкие заботы, наше несовершенство и грехи, неумение жить и нежелание умереть. Все равно мы все обратимся в прах, хотим мы этого или нет, а слоны все так же будут держать на спинах нашу плоскую Землю».
Через некоторое время сознание мое окончательно помутилось, остатки мыслей спутались, и я умер…
Я лежал в изумрудной траве под синим небом. Надо мной, медленно пошевеливая стрелой хвоста, кружил зеленый дракон.
– Мерлин, – услышал я знакомый голос и поднял голову.
Русобородый Миклош улыбался. Он вообще был жизнерадостным человеком.
– А мы-то головы сломали, все думали, куда наш колдун делся? А ты, наверное, летал на родину?
Я сел, с наслаждением вдохнул ароматный воздух Эрафии. По левую руку возвышался горный массив, а на нем – огромный каменный город. На башнях трепетали разноцветные флаги.