- У меня сегодня куча неприятностей случилась, - проговорил он. - Это что же, ты виновата?
Она рассмеялась, блеснув ровными белыми зубами, помотала головой.
- Нет, это ты сам виноват. Ты же всю жизнь был как бы в броне Поля. А когда оно вдруг исчезло, ты оказался беззащитен.
- Исчезло, - повторил он. - Оно вновь появится, когда ты уйдешь.
Лариса прищурилась и посмотрела куда-то мимо него.
- Я не тороплюсь, - сообщила она.
Славич машинально потрогал небритый подбородок и испытал вдруг острый приступ тоски.
- Ты же меня совсем не знаешь.
- Это ты меня не знаешь, - сердито сказала Лариса. - Потому что всю жизнь разглядывал свои собственные болячки. Только собой интересовался. Когда в клинике у Крапивина лежал, не помнишь, кто жил в четвертом корпусе?
- Не помню, - растерянно согласился Славич.
- Ну вот, - удовлетворенно сказала она. - Я там тогда и жила.
Помолчала немного, потом спросила:
- Идти сможешь?
Славич осторожно ощупал щиколотку. Нет, перелома нет. Это даже не вывих. Кажется, просто сильное растяжение.
- Смогу, - и осторожно поднялся.
- Тогда пойдем.
Она взяла его под руку, заставила опереться о свое маленькое крепкое плечо.
- Подожди, - испуганно сказал Славич. - Если Поля больше нет, значит, мы теперь беззащитны. Как же мы доберемся до Станции?
- Можно и порознь, - насмешливо сказала Лариса и подмигнула легонько.
Порознь? Нет уж. Как бы не так. Никакая сила в мире не смогла бы сейчас заставить Славича разлучиться с ней.
Разве люди находят друг друга для того, чтобы разлучаться?