Он постоял, собираясь с мыслями, и выразил эмоцию – невнятную, но определенно положительную. Двойник за стеклом обаятельно ответил. А что, не такую уж плохую ему сделали морду… Выше среднего, это точно. Могли бы изуродовать, но скорее украсили.
Андрей пошевелил бровями. Как будто свои. Глаза, губы, нос – по отдельности все слушалось. Беда в том, что улыбка – это сложнее. Сколько в ней участвует мышц? До хрена.
Он расстегнул рубашку и провел пальцами по тому месту, где раньше был крест. Андрей жалел о потерянной татуировке – сам не понимал, что в ней такого, но жалел. За пять лет тюрьмы она стала ему родной. Почти как лицо. Впрочем, с новым лицом он уже смирился.
«Служба – это не конец, а начало». Что ж…
Андрей вызвал справочную и, найдя нужный раздел, ткнул в верхнюю строку. Интересно, сколько они отдали за первое место в каталоге? Хотя на самом деле совсем не интересно.
– Здравствуйте, – ответил юноша в голубой пилотке. – Доставка.
– Ужин, – произнес Андрей, вынимая бумажник.
– Слушаем вас.
– Слушать не надо. Пожрать принесите.
– Э-э-э… ваш заказ?
– Выберите сами. Что-нибудь хорошее.
– Ваши вкусы?
– Мне все равно.
– Э-э-э… – Молодой человек снова замялся. – Как будете платить?
Андрей повертел в руках карточку:
– «Глобал Мани Систем». Золотая, если я не дальтоник. И-и… вы только еду привозите? Я насчет…
– Девушек, – легко угадал оператор. – Ваши пожелания?
– Все равно.
– Ваши вкусы?
– Мне все равно, – повторил Андрей.
Отключившись, он перешел в ванную и снова наткнулся на зеркало. Отражение попыталось улыбнуться.
– Куда ни глянь, всюду ты, морда, – сказал Андрей. Прозвучало это почти душевно, злобы в нем уже не осталось. – Тварь продажная.
«Перезвони в службу доставки», – предложил двойник.
– Это зачем?
«Поменяй заказ. Пусть везут миску каши».
– Да иди ты!.. – Он разделся и встал под душ.
«И брезентовую робу вместо этого белья, – настырно звучало в голове. – А вместо женщин – комплект старых газет».
– Все, все, глохни!
«Ты сломался, Андрюша».
– И уже давно.
Чтобы не видеть себя в мокрых стенах, он закрыл глаза и поднял лицо к потолку.
* * *– Я не расслышала, что он спросил.
– Спросил, все ли наши начальницы спят с подчиненными.
– Бессмысленный вопрос. – Ксена допила апельсиновый сок и забрала у Стива терминал. – Как вам его реакция?
– Волкова озадачило, что мы контролируем контакты его бывшей жены. Независимо от того, какие чувства он к ней испытывает, он за нее боится.
– Вы глубоко проникли в человеческую психологию.
– Спасибо составителям курса. – Стив, разумеется, не уловил сарказма. – Волков с бывшей супругой больше не свяжется.
– Свяжется, и в самое ближайшее время.
– Ксена, мне все труднее вас понимать. Я не располагаю достаточным количеством информации.
– Согласна. – Она оделась и налила себе еще сока. – Именно таким вы мне и нужны. Я знаю слишком много, это может меня подвести. А вы смотрите на Волкова объективно. Вы в нем сомневаетесь. Вот и продолжайте сомневаться. Пока вы свободны, – произнесла она тем же тоном.
Стив помялся.
– Ксена… я должен признаться, что наш с вами контакт… он был…
– Хорошо, отправляйтесь к себе в комнату. Если не хотите спать, займитесь чем-нибудь полезным.
– Все было так… это настолько…
– Я тоже удовлетворена, – сказала она, не отрываясь от монитора. – Завтра повторить не удастся. Чуть позже, если не возражаете. А теперь идите, мне нужно работать.
– Это был… просто ураган, – с трудом выговорил Стив.
Ксена недоуменно подняла голову.
– Становитесь дикарем?
– Простите, если я позволил себе лишнее. Как-то… вырвалось. Это все курс погружения, – пробормотал он, удаляясь.
Ксена проводила его долгим взглядом и вернулась к терминалу, однако сосредоточиться не смогла. Ей вдруг стало любопытно, что бы на месте Стива сказал Волков. Запись его общения с релакс-персоналом на крейсере она уже видела. Ксена сочла это отвратительным и безрассудным. Впрочем, не только.
* * *Похмелья не было. Андрей его и не ждал, но инстинкт заставил сначала прикоснуться ко лбу – осторожно, словно ко взведенному курку, и лишь потом оторвать голову от матраса. Подушки не было – вместе с одеялом она валялась на полу. Постель напоминала татами после суперкубка – пустой, но не гладкий, избитый ногами и спинами.
Маша, неловко вывернув локти, лежала на животе. Даша уже поднялась и шарила в холодильнике. Андрей не знал, правильно ли запомнил их имена, он особо и не старался. Девушкам это было тем более безразлично.
Достав апельсиновый сок и водку, Даша смешала их в культурной утренней пропорции.
– Стоп! – сказал Андрей.
– Ты больной, – простонала Маша, открывая глаза.
Даша замерла со стаканом и покосилась на кровать. Андрей несколько секунд разглядывал девушку: апельсиновый сок у постели, вот так же стояла и Ксена.
– Расслабься, – буркнул он.
Андрей лишь сейчас понял, что думал о Ксене. Безумие: он думал о ней всю ночь.
– Такие забавы плохо кончаются, милый, – предупредила Маша.
– Какие «такие»?
– Со стимуляторами. Сколько ты этого дерьма принял? А-а… – она безразлично шевельнула рукой. – В любом случае, слишком много.
Это был комплимент, и Андрей по-юношески сомлел.
Даша выпила, налила еще и поднесла коктейль подруге.
– Ох, что это с тобой? – удивилась та. – Спасибки.
– Остывай, пулеметчица.
– Сама ты!.. – беззлобно огрызнулась Маша, хватая стакан.
– Одеваться надо. Уходить.
– М-м-м! – страстно подтвердила она.
Андрей был доволен, хотя в памяти не осталось ничего внятного – только темень, шорох белья и громкое дыхание. Сейчас он смотрел на девушек равнодушно, как смотрел бы на родных сестер. Сестер у Андрея не было, и сравнение могло оказаться неверным, однако его не волновало и это. Андрей лежал, сунув руки под голову и беззаботно покачивая ногой.
– О, ни фига! – Маша свесилась с кровати и принялась перекладывать на полу раззявленные пакетики. – Пять… шесть… семь… Милый, ты сумасшедший. Восемь, девять… Тебе не говорили, что ты сумасшедший? Нет? Зря. Потому, что ты сумасшедший. Сколько ты принял? И главное – чего? Десять, одиннадцать… Боже мой, это еще не все.
– Пойдем, пойдем! – прошипела Даша.
– Ага, – отрешенно сказала она. – Двенадцать… вон еще… То-то мне плоховато. Милый, легальные средства такого эффекта не дают.
– Никаких средств, – блаженно отозвался Андрей.
– Не знаю, что это за допинг, но убьет он тебя быстро.
– Нам-то все равно, – сказала Даша. – Только учти: орлом ты будешь недолго. Годик, максимум два. Потом наступит аллес.
– Так далеко я не загадываю.
– Твои проблемы.
– Пока выходит, что это наши проблемы, – заметила Маша.
Девушки уныло рассмеялись и начали собирать одежду.
– Вы штаны мои не видели? – спросил Андрей, по-прежнему не переворачиваясь. – Там бумажник в кармане.
– И что? – Язычок «молнии» в Дашиных джинсах остановился на полпути.
– Возьмите себе. Сколько сочтете нужным.
– У нас чаевых не положено, вообще-то. Ты вип-клиент, да и мы не с вокзала. Мы свое получили, ты тоже. Хочется верить.
– Служебные инструкции?
– Вроде того, – откликнулась Маша, нагибаясь за его брюками. – Эти, да? В левом, в правом?
Андрей пожал плечами, и она разыскала деньги сама.
– Сколько нам?
– Сколько надо, столько и берите.
– Хм?..
– Потому, что вам придется нарушить еще один пункт инструкции, – добавил он.
– Ты пугаешь, милый.
– Трепаться о клиентах вам не положено?
– Конечно, нет.
– Возьмите по сотне. Это нормально?
– Смотря за что.
– За треп о клиентах. Которые вип. Которые самые-самые.
– Не-не! – вступилась Даша. – На это не разводи.
– Политики и актеры меня не интересуют.
– У нас их и не было. Ты что! Какие политики? Все они честные мужья. Даже те, кто неженаты.
– Естественно. Я хотел спросить про гадов.
– Про кого-о?! Счастливо, милый, не кашляй.
– Наверно, сотни по три, – отрешенно произнес Андрей.
Маша заглянула в бумажник и, вытянув губы, беззвучно присвистнула.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
Андрей рывком поднялся, стянул с кровати простынь и накинул ее себе на плечи.
– Хочу знать о гадах, – сказал он. – Что конкретно… я не представляю. Мне нужно знать все.
Положив деньги на стол, девушка присела рядом.
– Милый, мы никогда не общались с гадами. Это правда.
– Может, не ты, а Даша?
– Даша – это я. Она – Маша. И она их тоже не видела. Если только по ящику.
– А зачем тебе? – осведомилась вторая.
– Я не могу объяснить, – вздохнул Андрей. – Мне просто странно. То, что случилось с людьми… Ладно! – Он схватил брюки и, отойдя в угол, начал одеваться. – Отваливайте. Все было хорошо, до свидания.
Одна девушка вышла в коридор, другая задержалась у двери.
– Ты новости смотрел вчера? – спросила она.
– Какие-то смотрел. Их теперь много.
– Муниципальный канал.
Андрей мотнул головой: «черт его знает».
– В полдень дают повторы вчерашних репортажей, – сказала она. – Не всех, только самых важных. Тот, наверно, покажут.
– «Тот» – это какой?
– Через десять минут. Не пропусти.
Андрей посмотрел ей в глаза, но ничего там не увидел. Свернув три сотни, он подошел ближе и шепнул:
– Спасибо, Даша. Держи.
– Даша она, а я Маша, – ответила девушка, убирая деньги. – Муниципальный, через десять минут. Надеюсь, тебе это пригодится.
– Что пригодится? – нахмурился Андрей. – На что ты надеешься? Нормально объяснить можешь?
– Откуда мне знать, что для тебя нормально?
– Нормально – это по-человечески.
– Откуда мне знать, что ты человек? – Маша ласково хлопнула его по щеке и выскользнула из номера.
Андрей озадаченно погладил живот и вернулся к столу. Сок закончился, водка еще оставалась. Он сделал чудовищный глоток и пошел за терминалом.
– Как всегда в этом выпуске – самые горячие сюжеты вчерашнего дня! – объявил диктор. – Напоминаем, что рейтинг составлен по вашим звонкам, и начиная с четырнадцати ноль-ноль вы снова можете голосовать. А сейчас первое место: репортаж о строительстве пятого объездного кольца. Новая дорога позволит значительно разгрузить…
Сходив к холодильнику, Андрей достал копченую курицу. Водка прокатилась куда-то мимо, не задев в организме ничего, но следом за ней явился аппетит.
– Второе место в нашем рейтинге! – возликовал ведущий. – Возраст московского метрополитена уже перевалил за полтора века, но старость ему не грозит. Комиссия, состоящая из…
Андрей доел крыло и, не найдя поблизости ничего подходящего, положил кости на пол.
– …и полная замена подвижного состава, – бодро закончил диктор.
Дальше было что-то еще, в том же духе: строительство жилых и торговых комплексов, открытие мощных развязок, реконструкция территории внутри второго кольца. Город расползался вверх, вширь и даже под землю. Как и все города Земли, он рос и рос, несмотря ни на что.
– И наконец репортаж, закрывающий вчерашнюю десятку. Дерзкая выходка хулиганов, уже вторая за эту неделю.
В кадре появилось парадное с мраморным крыльцом и массивной деревянной дверью. Правее висела табличка, но не пластиковая, а медная, натертая до слепящих бликов: «Московское Дворянское Собрание». Камера показала весь особняк, затем крупно – стену со скачущей надписью:
«НИ ВЕРЫ, НИ ЦАРЯ, НИ ОТЕЧЕСТВА. ВЫ ВСЕ ПРО**АЛИ».
На последнем слове подрагивал черный прямоугольник – редактор прикрыл две буквы, оставив простор для фантазии.
– Проспали, прожрали, просрали, – начал перебирать Андрей. – И прое… хали.
– Москвичи не потерпят столь злостного нарушения общественного порядка, – раздалось из терминала сдержанно-гневное. – Во вторник надпись аналогичного содержания была обнаружена неподалеку от Городской Управы. Итак, это уже второй вызов со стороны неизвестной хулиганствующей группировки, и жители города требуют от правоохранительных органов положить конец…
Андрей продолжал смотреть репортаж, но уже не слушал. «Хулиганствующая группировка». Хороший вариант: люди желают похулиганить, и для этого объединяются в группировку. Само собой. Главное, не копать глубже, не заглядывать дальше. Просто требовать – например, положить конец.
– Именно этого вы и добились, – хмуро произнес Андрей. – На вас положили. Потому, что вы сами на все положили. Уже давно.
Его посетила странная мысль, на первый взгляд – совсем не об этом: мир стал таким стабильным, что даже вторжение пришельцев оказалось не в силах его изменить.
Он отодвинул недоеденную курицу и наклонился за бутылкой. Еще грамм пятьдесят, снова в один глоток. Отбросив бутылку на кровать, он сладко потянулся. Бессонная ночь и стакан водки: нормальный человек должен был скиснуть.
Андрей чувствовал себя новорожденным.
* * *Так называемые каналы устарели еще пять лет назад. Сейчас этот сервис – без звука, без видео, без возможности заглянуть в профайл собеседника, – превратился в настоящий реликт, но продолжал привлекать посетителей. Малая степень свободы оборачивалась, как ни странно, подлинной свободой. Анонимность – наиболее ценное, что может быть в знакомстве, которое заводится со строго определенной целью и длится, в самом героическом случае, около часа. В Сети ходила масса легенд о реальных браках, родившихся из подобных контактов. Часть историй Андрей слышал, часть сочинил лично – еще в той жизни, до лагеря.
Каналов было невообразимо много – к полуночи сюда влилась орда московских абонентов, – но «Гормональный террор» оказался лишь один. На экране открылось окошко со списком виртуальных комнат. Чтобы не читать все заголовки, Андрей набрал в поиске: «1984».
«Комната «1984» не найдена. Создать?»
Покусав ноготь, он исправил: «Оруэлл 1984».
«Введите логин. Выберете юзерпик».
Андрей прокрутил галерею персональных картинок и нашел печального кота. Имя родилось само: «Полосатый». Прикоснувшись к полю «ввод», он замер.
Фоновым рисунком в комнате был выбран светлый березовый лес. Под списком участников сидел одинокий заяц, как бы у опушки. Андрей навел на него курсор, и заяц томно шевельнул хвостом. Зайчиха, стало быть.
За тысячелетия общения люди не придумали ничего оригинального, и Андрей тоже мудрить не стал. Над опушкой появилось:
ПОЛОСАТЫЙ. Привет!
Ответили мгновенно:
ЗАЙКА. приветики:)
ПОЛОСАТЫЙ. Сколько тебе лет?
ЗАЙКА. а тебе?
Андрей, не задумываясь, набрал:
ПОЛОСАТЫЙ. 15.
ЗАЙКА. мне 16
ПОЛОСАТЫЙ. Старуха!
ЗАЙКА. хамло:)
ПОЛОСАТЫЙ. Ты здесь по теме?
ЗАЙКА. дааа… ты откуда, котик?
ПОЛОСАТЫЙ. Мск.
ЗАЙКА. чиво?
ПОЛОСАТЫЙ. Москва RU.
ЗАЙКА. мАсквА:) про ру опять не поняла
ПОЛОСАТЫЙ. Так. Старая привычка.
ЗАЙКА. в 15 лет – старые привычки? попался засранец:) тебе небось лет 70?:)
ПОЛОСАТЫЙ. Мы не о том говорим.
ЗАЙКА. согласна:) ну поехали?
ПОЛОСАТЫЙ. Что на тебе надето?
ЗАЙКА. а как всегда:) ничиво:)
ПОЛОСАТЫЙ. Вау!
ЗАЙКА. да я такая:) боишься отмороженных?:)
ПОЛОСАТЫЙ. Ты классная!
ЗАЙКА. вообще да:)
ПОЛОСАТЫЙ. Я тоже раздеваюсь.
ЗАЙКА. ОК
Андрей машинально скинул тапочки и, взглянув на свои ноги, захохотал.
ПОЛОСАТЫЙ. Я уже голый. Нравлюсь?:)
ЗАЙКА. конечно:)
ПОЛОСАТЫЙ. Ты мне еще сильней.
ЗАЙКА. а?
ПОЛОСАТЫЙ. Говорю, классная ты, Зайка!
ЗАЙКА. трабл! родоки вернулись. котик чао…
Андрей перечитал последнюю строку, но так и не понял, о чем это.
ПОЛОСАТЫЙ. Зови их сюда, пусть присоединяются:)
Вместо ответа зайчиха снова шевельнула хвостом и медленно растворилась. На экране остались лишь березки, грустный кот и колонка текста, уходящая в голубое небо. Андрей вернулся к началу разговора и успел просмотреть его до середины, когда в номер вдруг постучали. Чертыхнувшись, он сохранил диалог и выключил терминал.
За дверью стоял Канунников.
– Первый час, – заметил Андрей. – Случилось что?
– Ничего. Ты с кем тут?
– Один я, один.
– Тем более не помешаю, – сказал Николай, заходя в номер. – Хотел проверить условия содержания. Жалоб нет? – Он беззлобно рассмеялся.
Андрей мог бы продолжить шутку, на языке вертелись два хороших варианта, но он лишь молча прищурился.
– Кто-то в картонной коробке чувствует себя, как в люксе, – проговорил майор, – а кто-то и в люксе расслабиться не способен.
– Это не люкс.
– Какие новости? – отстраненно спросил он.
– Никаких, – ответил Андрей тем же тоном.
Канунников без любопытства выглянул в окно и, не снимая плаща, уселся на диван.
– Давай-ка, Коля, проясним кой-чего, – сказал Андрей, закипая.
– Давай. Водка есть?
– Нет.
– Плохо дело.
– Обойдемся. – Андрей сел в кресло напротив. – В каком режиме я э-э… существую?
– Метафизический вопрос, – хмыкнул Канунников. – Без водки тут никак. – Он сунул руку в плащ и достал плоскую бутылку. – Семьсот грамм, даже говорить смешно. Нашим симбионтам это на один зубок. Ты неси, неси стаканы-то.
Андрей, вздохнув, поднялся.
– Я все-таки не понял, – сказал он. – Я что, поднадзорный? У меня хоть какая-то свобода есть?
– В отличие от водки, – кивнул майор и опять рассмеялся. – Да конечно, конечно, Андрюша! Чудак-человек. Кто же ее у тебя отнимает, свободу? Ставь, ставь рюмочки, не надо их в лапах греть. Разве тебе запрещали что-то? Захотел культурно отдохнуть – нет проблем! – Николай сноровисто разлил. – Маша и Даша. Ветераны секс-фронта и красивые девушки, к тому же. Я бы сам с ними повалялся, да нельзя: у меня моральный облик. – Он взял рюмку. – За любовь и здоровье, Андрюша.