— Какое неудачное место для зеркала.
Она едва выползла за дверь. Кирк посмотрел ей вслед.
— Она на семь или восемь лет младше меня, а выглядит на десять лет старше.
— Люди обычно стареют с разной скоростью, Джим. Кирк повернулся к Чехову:
— Но тогда почему не стареет он?
— Я не знаю.
— А я хочу знать! Может быть, это из-за его молодости? Группы крови? Желез? Истории болезни? Наследственности?
— Сестра Чапел приготовьте мистера Чехова для полного обследования.
Она встала:
— Идемте. Это не больно. Во всяком случае, не очень.
Когда за медсестрой и неохотно следующим за ней Чеховым закрылась дверь, Дженит Уэллейс повернулась к Мак-Кою.
— Несколько лет тому назад на Альдебаране Три мы с моим мужем использовали вариацию холестеринового блока, чтобы снизить атеросклероз у животных.
— Это помогало?
— Иногда. Но возникали очень сильные побочные эффекты. Нам пришлось прекратить эксперименты.
— Тем не менее, попробуйте, доктор Уэллейс. Попробуйте все, что угодно, но делайте это быстро.
— Да, сэр, — она тоже вышла.
— Мистер Спок, возвращайтесь на мостик, — сказал Кирк. — Я в скором времени присоединюсь к вам. Держите меня в курсе того, как идет обследование Чехова, Боунс.
Он встретил Дженит Уэллейс, которая поджидала его в коридоре:
— Я думала, вы уже на пути в свою биохимическую лабораторию, доктор.
— Нам по пути, Джим. Через мгновение он кивнул:
— Да.
Она приспособилась к его медлительной походке:
— Мы знаем, в чем проблема, — сказала она. — Мы знаем, какое воздействие оказывается, и мы знаем, с какой скоростью это происходит. Поэтому, как только мы найдем верную версию исследования хотя бы теоретически, мы найдем ее практическое решение.
Кирк улыбнулся:
— Ты говоришь, как мой первый помощник.
— Нет проблем, Джим… даже наша… которые были бы неразрешимы.
— Я мог бы назвать тебе пять неразрешимых проблем прямо из головы. Например, почему была создана вселенная? Можем ли мы быть уверенными в том, что знаем? Существуют ли всегда правильные или неправильные действия? В чем природа красоты? Каково решение последней теоремы Ферма? Ни одна из них не решается с помощью логики.
— Нет. Сердце не логично. Наше счастье, что его корни не в логике. — Она взяла его под руку. — Когда я вышла замуж за Теодора Уэллейса, я думала, что с тобой все кончено. Я ошиблась.
Кирк бросил на нее быстрый взгляд:
— Когда ты это поняла?
— Сегодня!
— На сколько лет твой муж был старше тебя?
— Какое это имеет значение!
— Отвечай!
— На двадцать шесть, — неохотно ответила она. Затем, словно он требовал объяснения, она добавила. — Он был блестящим человеком, мы были одни на далекой станции, работали вместе. — Она заплакала. — Джим, я не хочу говорить о нем! Я хочу говорить о нас!
— Посмотри на меня, — потребовал Кирк. Он схватил ее за плечи:
— Я сказал — посмотри на меня. Что ты видишь?
— Я вижу капитана Кирка, — сказала она неуверенно, — человека очень честного, порядочного, сильного, красивого.
— И старого! — крикнул он. — Старого и становящегося все старше с каждой минутой.
— Джим, пожалуйста…
— Что ты мне предлагаешь, Джейн? Любовь или прощальный подарок?
— Это очень жестоко, — сказала она.
— Это честно! — его голос был хриплым от горечи. — Подожди еше пару дней, Дженит! К тому времени я буду уже достаточно стар, чтобы ты разлюбила меня!
А в это время молодой Чехов испытывал всю прелесть многостороннего медицинского обследования.
— Дайте нам еще немного крови, Чехов, — бормотал он. Вам не будет больно, Чехов! Снимите рубашку, Чехов! Повернитесь, Чехов! Вдохните, Чехов! Анализ крови! Анализ костного мозга! Анализ кожи! Они взяли у меня столько образцов, что я не уверен в том, что я еще здесь!
— Больной, вы будете жить, — сказал Зулу.
— Да, конечно. Я буду жить, но уже никогда не буду наслаждаться.
Кирк зашел на мостик, и он замолчал. Зулу сказал:
— Поддерживаем стандартную орбиту, капитан.
— Увеличьте орбиту до двадцати тысяч.
Когда Кирк двинулся к своему командирскому креслу, Дорис Аткинс передала ему дощечку.
— Вы не подпишете, сэр? — Он взглянул на нее, нацарапал свое имя и передал ее обратно, когда к нему подошел командор Стокер.
— Я бы хотел поговорить с вами, капитан.
— У меня очень мало времени, командор.
— Хорошо, сэр. Я просто хочу напомнить вам, что мы должны быть в определенный день на Звездной Базе Десять.
— Боюсь, мы опоздаем, командор Стокер. Я не собираюсь покидать этот район до тех пор, пока мы не найдем решения нашей проблемы.
— Капитан, я вижу, как четверо очень ценных и, возможно, незаменимых членов Звездного Флота погибают на моих глазах. Я хочу сделать что-нибудь, чтобы помочь.
— Если вы так этим озабочены, — сказал Кирк, — я пошлю гиперпространственное сообщение на Звездную Базу Десять и объясню ситуацию.
Спок, сидевший у компьютера, покачал головой. Кирк заметил его жест.
— Вы что, мистер Спок?
— Капитан, вы уже послали такое сообщение сегодня утром.
— О, да, конечно, — он изменил тему. — Секретарь Аткинс.
— Да?
— Где доклад о потреблении топлива?
— Вы только что подписали его, сэр.
— Если бы я подписал его, я бы не спрашивал вас о нем. Дайте его сюда.
Девушка робко передала доску. Там была его подпись. Он со злостью передал доску назад и откинулся в кресле. И успел увидеть, как Чехов и Зулу переглянулись. Ухура намеренно отвернулась.
Кирк закрыл глаза. Он чувствовал, что ему нужен отдых. Он был беспомощен. Это был факт. Он никогда раньше не бывал таким усталым… и это состояние уже не изменится… усталость, усталость…
Словно издалека, он услышал голос Спока.
— Капитан! Я думаю, что знаю причину! Я решил… — голос замер, и Кирк позволил сознанию опять уплыть, его стали трясти.
— Капитан! — он с огромным усилием поднялся.
— Ммм? Спок? Извините, я задумался.
— Понятно, сэр.
— Вам есть о чем доложить, мистер Спок?
— Да, сэр. Я думаю, что знаю причину несчастья. Я не уверен, но та нить, которая у меня есть, кажется многообещающей.
Кирк осторожно спросил:
— Что это?
— Комета, — сказал Спок. — Орбита Гамма Гидры Четыре провела ее прямо через хвост кометы. Я обследовал остатки на обычном радиационном фоне и ничего не обнаружил. Но когда я перестроил датчики на гораздо более низкий диапазон, на шкале появилась незамеченная радиация. Ниже нормального радиационного уровня, но она определенно присутствует. И это, несомненно, остаток хвоста кометы.
— Хорошо, мистер Спок. Давайте немедленно сообщим это доктору Мак-Кою.
Когда он поднимался, его правое колено пронзила боль. Он помассировал его и похромал к Ухуре:
— Лейтенант, примите сообщение для командования Звездного флота.
— Да, сэр.
— Из-за близости к ромуланам используйте код Два.
— Но, сэр, ромулане расшифровали второй код. Если вы помните последний бюллетень.
— Тогда используйте код Три.
— Да, сэр, код Три.
— Сообщение. Ключом к проблеме может быть комета, которая проходила мимо Гамма Гидры Четыре. Вышеупомянутая комета находится сейчас… — Он посмотрел на Спока.
— Квадрант четыре четыре восемь, сэр.
— Я предлагаю, чтобы все подразделения перешли по тревоге на полное изучение радиации и способов ее нейтрализации. Комета очень опасна. Кирк, капитан «Энтерпрайза». Пошлите его немедленно, лейтенант Ухура. Идемте, мистер Спок.
Возле лифта он остановился.
— Мистер Зулу, увеличьте орбиту до двадцати тысяч миль.
Пораженный, Зулу сказал:
— Вы имеете в виду еще на двадцать тысяч, капитан?
Кирк с мрачным лицом мгновенно повернулся.
— Мне непонятно, почему каждую из моих команд переспрашивают. Делайте, что вам говорят, мистер Зулу.
Спок спокойно спросил:
— Каково наше теперешнее положение, мистер Зулу?
— Орбита на двадцати тысячах, сэр.
Кирк посмотрел на бесстрастное лицо Спока. Затем произнес:
— Придерживайтесь этого, мистер Зулу.
— Есть, сэр.
Когда за ними закрылась дверь лифта, на мостике воцарилась напряженная тишина.
Но изолятор воспрянул духом.
— Радиация, — проговорил Мак-Кой. — Это так же хорошо, как и любой другой ответ. Но почему мы не знали об этом ранее?
— Я подозреваю, доктор, потому, что мои мыслительные способности не так высоки, как раньше.
Мак-Кой посмотрел на Спока. Затем он передал патрон со своей пленкой Дженит Уэллейс.
— Пожалуйста, посмотрите это, доктор.
— Хорошо, — сказал Кирк, — будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?
— Пожалуйста, посмотрите это, доктор.
— Хорошо, — сказал Кирк, — будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?
— У меня есть вопрос к доктору, капитан. Кирк кивнул и вышел. Спок сказал:
— Доктор, температура корабля становится все более непереносимой для меня. Я приспособил отопление в своей каюте на сто двадцать пять градусов. Это, по крайней мере, терпимо, но…
— Похоже, я не буду навещать вас дома, — сказал Мак-Кой.
— Я подумал, может быть, есть что-нибудь, что снизит мою чувствительность к холоду?
— Я не волшебник, Спок. Просто старый сельский доктор.
Когда вулканит закрыл за собой двери изолятора, Дженит, расстроенная, отвернулась от компьютера:
— Доктор Мак-Кой, ни одна из наших обычных антирадиационных терапий не будет иметь воздействия на эту форму радиационного поражения.
— Хорошо. Мы начнем прямо сейчас. Мы будем работать еще больше. Быстрее. Начинайте прямо сейчас. Но мы должны найти что-нибудь.
В коридоре Спока перехватил командор Стокер.
— Можно мне поговорить с вами, мистер Спок?
— Слушаю вас, командор. Стокер понизил голос.
— Мистер Спок, корабль может функционировать, если главный инженер, главный врач или даже первый помощник нездоровы. Но ужасно, если такое происходит с командиром корабля.
— Я это знаю.
— Пожалуйста, возьмите меня. Мое восхищение капитаном Кирком безгранично. Он — замечательный командир. Но, мистер Спок. Мне нужна ваша помощь и ваше сотрудничество.
— Зачем, сэр?
— Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование «Энтерпрайзом».
— На каком основании, сэр?
— На том основании, что капитан не способен выполнять свои обязанности в силу своего состояния.
— Я должен напомнить вам, что нахожусь в том же состоянии.
— Но вы вулканит, — сказал Стокер. — У вас гораздо большая продолжительность жизни. Вы подвержены старению в меньшей степени.
— Я только наполовину человек, сэр, — сказал Спок. — Мои физические рефлексы снижены. Мои мыслительные способности ограничены. Я быстро устаю. Нет, сэр. Я не гожусь в командиры.
— Если вы, вулканит, не годитесь, то капитан Кирк тем более.
— Сэр, — сказал Спок — меня ждут дела.
— Мистер Спок, я не хочу говорить то, что мне придется сказать, но инструкция требует этого. Как второй по командованию на «Энтерпрайзе», вы должны назначить срочное рассмотрение вопроса о компетентности капитана.
— Я против этого предложения, сэр, — сухо сказал Спок.
— Вам не приходится выбирать. Если капитан по своему физическому и умственному состоянию находится в плохой форме, слушание по вопросу о компетенции предусматривается правилами. Пожалуйста, не заставляйте меня цитировать правила, которые вы знаете не хуже меня.
Последовала длительная пауза.
— Очень хорошо, — сказал Спок. — Слушание будет назначено на 14.00.
Под тревожными взглядами Кирка Дженит и Мак-Кой проводили последние исследования Чехова. Несчастный изрядно устал за время этой бесконечной процедуры.
— Это не будет больно, — сказал ему Мак-Кой.
— Вы это говорили и в прошлый раз, — сказал Чехов, — ив позапрошлый.
— И было больно?
— Да, — ответил Чехов.
Со стороны дверей раздался стон:
— Доктор, помогите.
Они повернулись: Арлен Гэлуэй цеплялась за дверной косяк, чтобы удержаться. Ее совершенно нельзя было узнать, так она постарела.
— Пожалуйста, сделайте что-нибудь, помогите.
Она протянула вперед руку, но, прежде чем кто-нибудь успел подойти к ней, упала на пол. Мак-Кой наклонился над ней, а Кирк смотрел на нее, испуганный и потрясенный.
— Это не лейтенант Гэлуэй, — спросил он дрожащим голосом.
— Это она, — ответил Мак-Кой, его собственный голос дрогнул. — Или, вернее, это была она. Она умерла. Ее более высокий уровень метаболизма привел к тому, что она постарела быстрее, чем остальные из нас. Но это только вопрос времени…
— Боунс, сколько нам осталось?
— О, это вопрос нескольких дней, Джим, возможно, даже часов.
Это была не та информация, которая могла бы успокоить капитана Звездного флота, вызванного на слушание по поводу его компетенции. А люди, собравшиеся вокруг стола в зале заседаний, тоже не могли сказать ничего успокаивающего. Таинственная радиация оставила глубокие следы в каждом, кто имел несчастье посетить экспедицию Роберта Джонсона.
Выглядевший так, словно он отметил свое пятидесятилетие, Спок открыл слушание, повернувшись к секретарю Аткинс, которая вела протокол.
— Пусть будет записано, что слушание по поводу компетенции проводится по указанию командора Стокера, присутствующего здесь. — Он помолчал. — И с неохотой созвано мной.
Кирк сказал:
— Пусть также будет записано, что я считаю это слушание неправомочным.
Спок посмотрел на Стокера. Тот сказал:
— Правило семь тысяч пятьсот девяносто второе, раздел третий, параграф одиннадцатый:
— Я знаю правила, командор, — ответил Кирк. Спок сказал спокойно:
— Правомочность слушания, капитан, не подлежит сомнению.
— Мистер Спок, позвольте мне сделать заявление? Этот вопрос задал Стокер. Когда Спок кивнул, он сказал:
— Мне пришлось исследовать жизнь очень ценных членов Звездного флота. Я попытался убедить капитана Кирка в необходимости проследовать к Звездной Базе Десять, но он накладывал запрет в каждом случае. Я несу ответственность за это слушание.
— Напротив, командор, — сказал Спок, — как председательствующий, командующий офицер и второй по должности, я несу ответственность. Капитан Кирк, хотите ли вы сделать заявление?
— Да! — Он едва ли не выкрикнул это слово. — Я капитан этого корабля и вполне способен управлять им. Прекратите этот фарс и давайте приниматься снова за работу!
— Не могу, сэр, — сказал Спок. — Инструкции совершенно точны. — Его снова охватил озноб. — Вам предоставляется возможность осуществлять допрос всех свидетелей после того, как этот орган начнет задавать им вопросы.
Лицо Кирка перекосило от сарказма.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер Спок. Спок нажал на кнопку компьютерного магнитофона и невозмутимо сказал:
— Мистер Зулу, сколько лет вы служите вместе с капитаном Кирком?
— Два года, сэр.
— Случалось ли, что он был не способен принимать решения?
— Нет, сэр.
— Он отдавал вам приказание поддерживать стандартную орбиту вокруг Гамма Гидры Четыре?
— Да сэр.
— А через несколько минут он повторил свой приказ?
— Да, сэр.
— Он отдавал вам приказ увеличить орбиту до двадцати тысяч?
— Да, сэр.
— И разве он не повторил этого приказа?
— Он не повторил его, — закричал Кирк. — Когда я отдаю приказ, я предполагаю, что он будет выполнен. Мне не надо его повторять!
— Капитан, вам будет дана возможность вести перекрестный допрос, когда мы закончим.
— По-моему, у вас путаница с терминологией, Спок. Это не заседание — это побоище!
— Капитан, такое слушание не только разрешается, но предписано инструкцией. Будьте добры, мистер Зулу, ответьте на вопрос.
— Да, сэр, капитан Кирк повторил свой приказ.
— Командор?
— У меня нет вопросов, — сказал Стокер.
— Капитан Кирк?
— Продолжайте.
Спок стиснул зубы, чтобы не стучали. Его руки сводило от холода.
— Секретарь Аткинс, вы передали капитану Кирку доклад о потреблении топлива при свидетелях. Он прочел его и подписал. Это верно?
— Сэр, он думал о гораздо более серьезных вещах. Эти последние трудности…
— Отвечайте на заданный вам вопрос.
— Я думаю, он забыл, что он подписал его.
— Вы думаете?
— Он забыл, что подписал его.
— Спасибо. Вы можете идти.
Процедура продолжалась. Спок вызвал Ухуру, чтобы подтвердить, что Кирк забыл о том, что ромулане расшифровали код Два.
— Хорошо! — крикнул Кирк — Мне надо было кое о чем еще подумать. Я признаю свою оплошность!
— Она могла оказаться опасной, — сказал Стокер.
— Сейчас не ваша очередь, командор, — сказал Спок. — Доктор Мак-Кой!
Мак-Кой спал с открытыми глазами.
— Доктор Мак-Кой! Он поднялся.
— Простите. Слушаю вас, мистер Спок.
— Несколько часов тому назад по просьбе этого собрания вы провели полное физическое обследование капитана Кирка.
— Да. — Мак-Кой бросил пленку через стол Споку. — Пожалуйста, можете радоваться.
В полном молчании вулканит вставил патрон в щель компьютера.
Устройство загудело, щелкнуло и заговорило:
— Физический возраст обследуемого, согласно физиологическому профилю, шестьдесят три солнечных года.
Последовало молчание. Затем Кирк сказал:
— Мне тридцать четыре года.
— Компьютер с вами не согласен, — сказал Стокер.