– Галстуки Вернера входят в Пэт-комплект, – проинформировал Ричарда бизнесмен. – У вертушки Пэт есть дружок Уолт. Парень набил полный шкаф таких галстуков. Когда компания решила миниатюризировать наши галстуки…
– Уж не с Майерсоном ли вы встречались? – перебил Ричард.
– Я не встречался ни с кем! Это дело нашего торгового агента. Что до Майерсона, то работать с ним, говорят, очень непросто. Он импульсивен и упрям. Единожды приняв какое-нибудь решение, он уже ни за что не откажется.
– Но ведь он мог отказываться и от того, что впоследствии вошло в моду, – верно?
– Конечно. Хоть он и скопер, однако живой человек, как мы с вами… Я хочу дать вам один совет. Барни Майерсон не доверяет женщинам. Его прежний брак распался пару лет назад. Нового же он так и не заключил. Жена его дважды была в положении, и домоуправление решило исключить из состава жильцов всю семью. Причиной стало грубое нарушение супругами установленных норм. Это ведь не просто дом, а дом с номером 33! Можете представить, каких трудов стоило Майерсону попасть в него! Соответственно, он не стал уходить оттуда сам. Вместо этого он развелся с женой и спровадил ее и ребенка неведомо куда. Однако на этом история не закончилась. Стоило супругам развестись, как Майерсон решил, что совершил непоправимую ошибку. И, похоже, пребывает в унынии до сих пор. Комплексы – штука серьезная! Поэтому парня можно понять… Чего бы мы с вами не сделали, лишь бы попасть в дом номер 33 или даже 34! Как я уже сказал, в новый брак Барни Майерсон так и не вступил. Вполне возможно, он неохристианин. Как бы то ни было, но к женщинам с той поры он стал относиться с подозрением. Когда будете показывать ему свою керамику, избегайте фраз типа «женщинам такие вещи нравятся». Запомните одну простую истину: большая часть сделок…
– Спасибо за совет, – сказал Хнатт, поднимаясь со своего места. Взяв с сиденья коробку с керамикой, он направился к выходу. Положение было крайне сложным, может быть, даже безнадежным – но время уже не повернуть вспять. Все произошло задолго до того, как в жизни Ричарда появились Эмили и эти горшочки…
Ему посчастливилось поймать такси едва ли не сразу. Пока машина несла его по перегруженным центральным автострадам, он успел прочесть статью о звездолете, вернувшемся с Проксимы. Ирония судьбы – только затем, чтобы добраться до дому и погибнуть среди ледяных пустошей Плутона. В заметке высказывалось предположение, будто корабль мог принадлежать известному межпланетному промышленнику Палмеру Элдричу. Он отправился в систему Проксимы десять лет назад с целью хорошенько раскрутить тамошнюю хилую индустрию. Причем полетел не просто так, а по просьбе такой известной организации, как Совет Гуманоидов Проксимы. Все эти десять лет об Элдриче не было ни слуху ни духу. И вот теперь – загадочная катастрофа.
«Пусть бы разбился кто-нибудь другой, только не Элдрич, – решил про себя Хнатт. – Палмер Элдрич слишком блистательная, слишком деятельная личность». Он явил миру чудеса изобретательности и предприимчивости, понастроив в колониях массу автоматических фабрик. Однако при этом он явно перемудрил: продукция этих фабрик, как правило, скапливалась в самых неподходящих местах, необитаемых и необжитых, где нет ни единого потребителя. Безжалостная стихия обращала товары в груды хлама, в горы праха, разносимого ветрами и штормами, ураганами и вьюгами… «А ведь есть места, где и поныне свистят вьюги! – подумал вдруг Ричард. – Места, где мрут не от жары, а от холода!»
– Приехали! – сообщил автоводитель, когда машина остановилась перед огромным сооружением. Под землей строение занимало не менее внушительные размеры. Войти в «Пэт-Комплект» можно было через туннели, оснащенные надежной системой теплозащиты.
Ричард расплатился и, выскочив из такси, понесся к ближайшему туннелю, прижимая коробку к груди. Лучи солнца на миг коснулись кожи, и Ричарду показалось (или это было на самом деле?), что тело его зашипело… «Жаба, запеченная в собственном соку», – пронеслось в сознании. Наконец Ричард вбежал под спасительные своды туннеля.
Секретарша приемной повела его по лабиринту коридоров и комнат к кабинету Майерсона. В комнатах царили полумрак и прохлада, располагавшие к отдохновению, но Хнатт и не думал расслабляться. Он вовсе не считал себя неохристианином, однако произнес про себя молитву и еще крепче прижал коробку к груди.
Секретарша, поразившая Хнатта ростом, глубиной декольте и высотой каблуков, обратилась к мужчине, сидевшему за столом:
– Мистер Майерсон, позвольте представить вам мистера Хнатта. – Она повернулась к Ричарду: – Позвольте представить вам мистера Майерсона, мистер Хнатт.
Рядом с Майерсоном стояла девица с белыми, как снег, волосами, одетая в светло-зеленую блузку. Волосы ее были излишне длинными, а блузка – слишком тесной.
– Это – ассистентка мистера Майерсона, мисс Фьюгейт.
Барни Майерсон продолжал изучать лежавшие перед ним документы, делая вид, будто не видит и не слышит ничего вокруг. Ричарду не оставалось ничего другого, как только ждать. На миг им овладела ярость, но тут же место ее занял ужас, а еще через мгновение – всепобеждающее любопытство. Так вот как выглядит бывший супруг Эмили. Если верить тому бизнесмену с живым галстуком, Майерсон до сих пор не может простить себе развода… Майерсон оказался коренастым мужчиной лет сорока, со спутанной гривой волнистых с проседью волос. Он явно скучал, но в нем тем не менее не чувствовалось ничего похожего на враждебность. Впрочем, он мог просто не понять…
– Показывайте свои горшки! – бросил Майерсон вдруг.
Ричард поставил коробку на стол, достал из нее один за другим все горшочки и сделал шаг назад.
Выдержав небольшую паузу, Барни Майерсон проговорил:
– Нет.
– Нет?! – изумился Хнатт. – Но почему?
– Их это не устроит. – Барни вновь погрузился в изучение документов.
– Вы хотите сказать, что все уже решено? – изумился Ричард.
– Именно так, – кивнул Майерсон. Керамика его больше не интересовала. Он вел себя так, словно ни ее, ни Хнатта в комнате уже не было.
– Прошу прощения, мистер Майерсон, – подала голос мисс Фьюгейт.
Барни удивленно уставился на нее:
– В чем дело?
– Мне не хотелось этого говорить, мистер Майерсон, – проговорила мисс Фьюгейт, взяв в руки один из горшочков, – но у меня возникло прямо противоположное впечатление. Я чувствую, что эта керамика должна пойти.
– Дайте-ка! – Майерсон указал на темно-серую вазочку. Хнатт подал ее и замер в ожидании. Майерсон внимательно осмотрел изделие, нахмурился и наконец заявил:
– Нет. Мне так не кажется. Полагаю, вы ошиблись, мисс Фьюгейт. – Он поставил вазочку на стол и глянул на Ричарда. – Поскольку к единому мнению прийти нам не удалось… – Он задумчиво почесал нос. – Вы можете оставить вашу керамику на несколько дней. Я над ней поработаю.
Несмотря на последнюю фразу, Хнатт нисколько не сомневался в том, что этого Майерсон теперь не станет делать в любом случае.
Мисс Фьюгейт взяла со стола маленькую вазочку крайне странной формы и едва ли не нежно прижала ее к груди.
– Эта штучка нравится мне больше всего! Я прямо-таки чувствую исходящие от нее эманации! Она просто обречена на успех!
Барни тихо пробормотал:
– Ты сошла с ума, Рони, – видно было, что он разгневался не на шутку. – Я позвоню вам, – повернулся он к Ричарду. – Приму решение и тут же позвоню. Особенно надеяться вам не на что. Решения свои я меняю редко. В принципе вы можете и не оставлять все это. У меня отличная память, – он бросил на свою ассистентку полный гнева взгляд.
Глава 2
В десять часов утра того же дня в кабинете Лео Булеро, председателя совета директоров компании «Пэт-Комплект», раздался звонок видеофона. Звонили из частного полицейского агентства «Межпланетное бюро охраны порядка». Уже через минуту Лео знал, что межпланетный корабль, возвращавшийся с Проксимы, потерпел аварию на Плутоне.
Несмотря на крайнюю важность события, Лео Булеро слушал сообщение вполуха, ибо думал совсем о другом.
То, что произошло, до сих пор казалось ему чьей-то глупой шуткой. Компания «Пэт-Комплект» ежегодно уплачивала ООН гигантскую дань, в обмен на которую военные обеспечивали неприкосновенность всех грузов компании. И вот теперь, в нарушение всех договоренностей, военный корабль, принадлежавший одному из отделов ООН, а именно – Бюро по контролю за наркотиками, захватил целый груз Кэн-Ди стоимостью примерно в миллион скинов. Груз был захвачен неподалеку от одной из полярных шапок Марса. Его доставили под надежной охраной с венерианских плантаций. Причина могла быть только одна – взятки для вполне определенных сотрудников ООН не нашли своих адресатов, исчезнув где-то на низших ступенях громоздкой иерархии всесильного ведомства.
Подступиться к ООН не мог даже он, могущественный Лео Булеро, – ООН была вещью в себе.
Подступиться к ООН не мог даже он, могущественный Лео Булеро, – ООН была вещью в себе.
Он прекрасно понимал, чего хотят от него люди из Бюро по контролю за наркотиками. Они хотят, чтобы компания «Пэт-Комплект» начала тяжбу с их ведомством на предмет возвращения груза. При этом выяснилось бы, что запрещенный законом Кэн-Ди, пользующийся поразительным успехом у колонистов, производит и продает не кто-нибудь, а именно компания «Пэт-Комплект». Сколько бы ни стоил груз, дешевле навсегда распрощаться с ним.
– Предположения газетчиков оправдались, – сказал ему с экрана видеофона Феликс Блау, глава полицейского агентства, – звездолет действительно принадлежал Палмеру Элдричу. Сам он получил серьезные ранения, однако остался жив. Линейный корабль ООН должен доставить его в госпиталь одной из баз, о местоположении которой ничего не сообщается.
Лео многозначительно хмыкнул.
– Если же говорить о том, что именно обнаружил Палмер Элдрич в системе Проксимы, то…
– Вы никогда не сможете узнать этого – усмехнулся Булеро, – разве только он сам не скажет.
– И все же кое-что нам известно. Факт представляется мне любопытным. На борту корабля Элдрича находилась – и находится поныне – культура экзотического лишайника, очень похожего на те лишайники Титана, из которых вырабатывают Кэн-Ди. Полагаю, в связи с инцидентом… – Блау выразительно кашлянул и замолчал.
– Можно ли уничтожить проклятый лишайник? – выпалил Булеро, сраженный последним известием наповал.
– К сожалению, люди Элдрича уже прибыли на место аварии. Я думаю, они будут активно противодействовать любому вмешательству извне. – Блау, похоже, сочувствовал Булеро. – Разумеется, мы попытаемся что-нибудь предпринять. Однако грубой силой много не добьешься. Может, удастся кого-нибудь подкупить… Весьма слабо верится!
– И все-таки попробуйте! – рявкнул Булеро, прекрасно понимавший, что из этой затеи, скорее всего, ничего не выйдет. – Кстати, о силовом решении. Разве один из основных декретов ООН не запрещает ввоз каких бы то ни было форм жизни из других систем?
«Неплохо, если бы ооновские генералы решили разбомбить останки корабля Элдрича», – подумал про себя Булеро и сделал в блокноте пометку: «Поговорить с юристами. Известить ООН о ввозе в систему лишайника».
– Я свяжусь с вами попозже, – сказал он и отключил свой видеофон. Медлить в этой ситуации опасно. Уже в следующую минуту Лео вознамерился выйти на руководство ООН напрямую, минуя посредничество юристов. Он вызвал на связь свою секретаршу и распорядился:
– Руководство ООН, Нью-Йорк. Генерального секретаря Хепберн-Гильберта.
Через мгновение на экране видеофона появилась улыбающаяся физиономия хитроумного индийского политикана, занявшего год назад пост Генерального секретаря ООН.
– Ах, это вы, господин Булеро! Хотите опротестовать захват корабля, груженного Кэн-Ди…
– Впервые об этом слышу! – усмехнулся Лео. – Я звоню вам совсем по другому поводу. Вы знаете, что сделал Палмер Элдрич? Он привез с собой лишайник! Нисколько не удивлюсь, если нас поразит эпидемия, наподобие той, что была в девяносто восьмом.
– Мы в курсе. Люди Элдрича, однако, утверждают, что лишайник этот был взят Палмером Элдричем с Земли. Если верить им, растение служило экипажу источником протеина. – Индиец широко улыбнулся, блеснув своими белоснежными зубами. Похоже, это объяснение немало забавило его.
– И вы им верите?
– Разумеется, нет. – Улыбка Хепберна-Гильберта стала еще шире. – Я никак не могу понять, отчего вас так занимает эта проблема? У вас что – страсть к лишайникам?
– Я – гражданин Солнечной системы и потому не могу оставаться безучастным, глядя, что происходит с моей родиной! Я вправе требовать от вас конкретных действий!
– Вы зря считаете, что мы сидим сложа руки, – ответил Хепберн-Гильберт, – расследование этого дела уже началось. Его ведет небезызвестный вам господин Ларк. Вас удовлетворяет такой ответ?
Дальше продолжать разговор было бессмысленно. Лео повесил трубку, чувствуя себя последним идиотом и кляня политиков на чем свет стоит. Они могли предпринимать решительные шаги, если речь шла о нем самом. В отношении же Палмера Элдрича подобные действия исключались…
– Видите ли, мистер Булеро, это дело щекотливое… – передразнил он Генерального секретаря.
Ларка, упомянутого Хепберн-Гильбертом, Лео действительно знал. Нед Ларк – шеф Бюро по контролю за наркотиками. Именно по его распоряжению задержан груз Кэн-Ди, принадлежавший «Пат-Комплект». Генеральный секретарь не случайно поручил заниматься делом Элдрича именно Ларку. Если Булеро не будет настаивать на расследовании, имеется небольшой шанс получить груз обратно. Если же Лео заартачится – прости-прощай денежки… Лео понял, на что намекал ему старый мерзавец. Мол, услуга за услугу…
Все переговоры с ООН неизбежно кончаются одним и тем же. Виной всему – чертова афро-азиатская политика. Болото сплошное. Куда ни плюнь, кругом иностранцы. Лео посмотрел на пустой экран видеофона.
Тягостные раздумья прервал звонок секретарши, мисс Глисон.
– Господин Булеро, в приемной мистер Майерсон. Он хотел бы переговорить с вами.
– Пусть войдет.
В следующее мгновение в кабинет вошел хмурый, сердитый консультант, отслеживавший изменения моды и, соответственно, спроса на те или иные товары. Барни Майерсон сел напротив шефа и уставился на него долгим немигающим взглядом.
– Что тебя так расстроило, Майерсон? – спросил Лео. – Говори мне все. Именно для этого я здесь и сижу! Если кто-то и сможет поддержать тебя, так это я! – последние слова он произнес еле слышно.
– Я хотел поговорить с вами о моей ассистентке, мисс Фьюгейт.
– Ах, да! Говорят, что ты уже успел переспать с нею! Это правда?
– Я хотел поговорить не об этом.
– Все понятно, – кивнул Лео. – Действительно, чего о таких пустяках болтать!
– Я пришел сюда, чтобы обсудить совершенно иной аспект ее поведения, господин Булеро! Только что мы разошлись во мнениях. Торговец…
– Ты что-то отклонил, а она с тобой не согласилась? – перебил Лео.
– Да.
– Ох, что мне с вами, скоперами, делать… Если я правильно тебя понял, надо приказать мисс Фьюгейт впредь тебе не перечить. Так?
Барни смущенно кивнул:
– Примерно. Видите ли, она прикреплена ко мне в качестве ассистентки. Это значит, она должна следовать моим указаниям. По крайней мере, сам я понимаю ее роль именно так.
– Да-с… Одно твое указание она уже выполнила. Я имею в виду сегодняшнюю ночь. – Лео довольно ухмыльнулся. – Что до этой истории, то ей, конечно же, не следовало спорить с тобой в присутствии посторонних. Она могла бы сделать это и попозже.
– Такой вариант меня тоже не устраивает, – еще больше насупился Майерсон.
– Ты знаешь, после того как я стал принимать сеансы Э-терапии, у меня чрезвычайно развились фронтальные отделы мозга. Я так в этом деле насобачился, что сам превратился в скопера! Этот торговец предлагал тебе горшочки? Керамические горшочки и вазочки?
Барни нехотя кивнул.
– Их делала твоя бывшая супруга, – сообщил Лео. Керамика Эмили имела спрос. Он видел в газетах объявления о розничной продаже ее работ в престижных салонах Нью-Орлеана. Восточного побережья и Сан-Франциско.
– Ну и как они тебе, Барни? – Лео внимательно посмотрел на своего консультанта. – Может быть, мисс Фъюгейт права?
– Они сто лет никому не нужны! – бесстрастно произнес Барни.
Лео не понравились интонации в голосе собеседника, более того, они показались напускными. Выходит, Барни попросту соврал.
– По крайней мере, таково мое мнение, – закончил Барни.
– Хорошо, – согласился Лео. – Я принимаю сказанное тобой. Но если работы Эмили произведут фурор, а в нашем распоряжении не будет их уменьшенных копий, которые мы смогли бы продать колонистам, – Булеро на миг задумался, но тут же закончил мысль, – твое кресло займет Рони. Делить его, как вы делили постель, вам уже не придется.
Барни поднялся со стула.
– Так вы проинструктируете мисс Фьюгейт касательно того, какую позицию ей следует занимать?
Лео захохотал.
– О'кей, Барни! Я ей задам перцу! Она молодая – переживет! А вот ты у нас старый, того и гляди на пенсию отправим! – Он подошел к Барни и дружески похлопал его по спине. – Слушай, Барни, брось ты себя терзать! Забудь о своей жене!
– Я о ней и так уже забыл!
– Вот и прекрасно. Можно подумать, на ней свет клином сошелся.
Лео вспомнил о своей нынешней пассии, Скотти Синклер. Скотти, хрупкая блондинка с огромным бюстом, ждала его на космической вилле в пятистах милях над поверхностью Земли.
– В отличие от первых американских марок и скинов – то бишь кожицы трюфелей, заменяющей нам денежные знаки, – которых, как известно, всегда не хватает, женщин обычно не просто много, но даже слишком много! – Лео вдруг подумал о том, что все проблемы можно снять, подложив Барни в постель одну из прежних своих любовниц. – Я хочу одарить тебя… – начал было Лео, но Барни тут же оборвал его, возмущенно всплеснув руками.