Глава 1
Московское лето. Едва раскрывшаяся листва уже успела пожухнуть и побуреть, от невыносимого жара плавится асфальт, и даже в тени нет и намека на прохладу. И кажется, только там, где с пронзительными криками в недосягаемой вышине реют черные штришки городских ласточек, есть хотя бы глоток свежего воздуха.
А в пятницу, изнемогая в пробках, москвичи потянутся на дачи, к спасительному простору полей и лесов, или хотя бы к своим крошечным дачным участкам. Вечерами, под щелканье соловьев будут жарить на ароматных полешках сочный, истекающий пенящимся жирком шашлык. Достанут из холодильников ледяное пиво, минералку или сок...
Людмила снова смочила носовой платок водой из бутылочки. Хорошо бы тоже выбраться из города, вместе с семьей, как все обычные люди. Обычные. Подходящее слово, поскольку жизнь Людмилы обычной не была ни в коем разе. Когда-то она работала следователем, но скандал с начальником, положившим на красавицу-девушку глаз, стоил ей карьеры. Подавленная и расстроенная, листая газету в поисках работы, она наткнулась на объявление, которое поначалу не восприняла всерьез. «Детективному агентству «Лунный свет» срочно требуется помощник детектива». Шутка, что ли? И название глупое — неужели и впрямь в московском офисе встретит ее лукавым прищуром Брюс Уиллис, бодро посверкивая бритым черепом на солнцепеке? Однако встретил ее вовсе не Брюс, а Сергей — высокий, поджарый, с пронзительным взглядом и глубоким бархатистым голосом. И Людмила поняла — это судьба привела ее в скромный, неприметный офис. Вскоре они были парой, и аббревиатуру «ЛС» неофициально расшифровывали, как Людмила и Сергей.
Людмила отпила и спрятала бутылочку в сумку, заприметив заказчика. Вернее — заказчицу, поскольку ей навстречу шла миловидная блондинка. Лет двадцать, не больше, отметила про себя Людмила. Фарфоровая кожа, нежный овал лица, еще детская хрупкость в движениях... Девушка старалась выглядеть серьезной: уверенное выражение лица, твердо сжатые губы, ни намека на юношескую игривость и веселость. Весь облик говорил — я здесь только по делам.
- Добрый день, - поздоровалась она, приблизившись к Люде. - Извините, на улицах такие пробки, - ни улыбки, ни смешливости в глазах. Горская повела себя так же твердо:
- Здравствуйте. Снегирева Елена? - девушка согласно кивнула. Люда снова отметила про себя — не поправила. Не Лена, не Алена, а по-взрослому - Елена. - Так в чем суть вашей проблемы?
- Дело в том, - тщательно взвешивая слова, заговорила девушка, - что у меня есть дедушка. Несмотря на возраст, он замечательный человек, интересный, с живым умом. Я очень люблю его, - и даже в этой, казалось бы, искренней реплике не было естественной теплоты и чувства, и прозвучала она как сухая констатация факта. - Но некоторое время назад дедушка резко переменился.
Люда, чуть склонив голову, внимательно ее слушала. Они медленно шли по аллее. Под ногами похрустывал песок, сквозь кружево листвы перемигивались изумрудные светотени. Возле лавочки крутились и курлыкали два сизых голубя.
- Дело в том, - продолжала Елена, - что у дедушки появилась женщина. Разумеется, ничего удивительного в этом нет, ведь дедушка не так уж и стар, у него еще остался вкус к жизни. Но эта женщина, - с долей презрения процедила девушка, - по-моему, просто хочет обвести дедушку вокруг пальца.
- Почему вы так считаете?
- Она моложе его на двадцать лет, не его круга общения, но... Главная проблема в том, что они знакомы всего несколько месяцев, а она уже торопит его со свадьбой. Согласитесь, не столь необходимая вещь в наше время, - отметила она рассудительно. - А мой дедушка весьма состоятельный человек.
- Но он ведь и в самом деле мог влюбиться. Говорят, поздняя любовь по сердцу, - сказала Люда, на какое-то мгновение убегая мыслями к своей собственной любви. Сколько было в ее юности пылких увлечений, страстных романов, мимолетных и почти выветрившихся из памяти. Сейчас ей почти тридцать пять, не то время, когда теряют голову от одного взгляда или прикосновения, многое испробовано, и выбор спутника жизни уже не определяется бурлением в крови. Но Сергей... Это была вспышка, жар по коже с первого взгляда. Кроме того, что он был по-мужски притягательным, их взгляды, вкусы и привычки во многом совпадали. Объединяла и работа...
- Нет, я как раз думаю, что это и произошло с моим дедушкой, - вырвал ее из размышлений голос Елены. - Но вот она точно не любит его. Все ее поступки говорят о том, что она нарочно завлекает его, чтобы завладеть квартирой. У него квартира в центре, на Ленинском, - нехотя добавила она. - Понимаете, какая это ценность.
- Понятно, - кивнула Люда. - Чего вы хотите от нас?
Вы занимаетесь расследованиями, - нахмурилась Елена, - вот и выясните, кто она такая, и что ей надо от моего деда. Он благоразумный человек, и если я предъявлю ему неопровержимые доказательства, он одумается.
- Хорошо, я и мои коллеги постараемся защитить вашего дедушку и вашу квартиру, - пообещала Людмила и тут же встретила недоуменный взгляд:
- Почему мою? У меня, слава Богу, есть, где жить. Но мой дядя живет с семьей на Дальнем Востоке. Возможно, он и не захочет перебираться сюда, в Москву, - она утомленно обвела глазами поникшую листву, тяжелый золотистый воздух и раскаленную пыль, оседающую на покошенном, но уже сероватом газоне. - Но он имеет больше прав, чем какая-то... - и она нетерпеливо и гневно махнула рукой.
- Не ругайтесь, Елена, - мягко пожурила Люда. - Мы постараемся все выяснить. Но я должна вас предупредить: расследование обойдется недешево.
Елена снова слегка нахмурилась, словно ей неприятно было одно упоминание о деньгах.
- Не беспокойтесь, у меня есть деньги, - и, предупредив вопрос Людмилы, откуда же у девушки-студентки могут быть крупные деньги, пояснила: - Мой отец работает в банке и каждый месяц дает мне на карманные расходы. Он считает, что я не должна ни в чем нуждаться и порой... это большие суммы. Но мне много не нужно, я не гонюсь за гламурным блеском, это вообще жизнь не для меня, - Люде показалось, что она слышит в по-взрослому уверенном голосе девушки легкий след юношеской доверчивости, и невольно тепло улыбнулась ей.
- Вот я и накопила. Пусть деньги пойдут на хорошее дело. Все-таки дедушка мне очень и очень дорог.
- Хорошо иметь обеспеченных родителей, - согласилась Люда. - Вот что, Елена. Вы, пожалуйста, никому не говорите, что обратились к нам.
- Договорились, - кивнула девушка, и, покопавшись в сумочке, достала блокнотный лист. - Здесь вся информация о ней.
Людмила взяла листок и бегло просмотрела его. Имя, отчество и фамилия, телефоны и адрес. Она спрятала бумажку в сумку и обернулась к Елене:
- Что ж, как только у меня появится какая-нибудь информация, я с вами сразу же свяжусь. Доброго вам дня, Елена.
«Дело не кажется сложным, - подумала Горская, направляясь к станции метро. - Если удастся закончить до конца недели, то, может быть, удастся еще выехать с Сережкой за город».
Глава 2
Скромный офис агентства «ЛС» находился на четвертом этаже небольшого бизнес-центра. Людмила скинула туфли у входа, а затем устало привалилась к стене, с удовольствием впитывая прохладу работающего кондиционера. Проклятая жара вымотала ее — в метро, казалось, вовсе не было воздуха, наземный транспорт едва тащился по раскаленной дороге, а пассажиры безбожно потели, вися на поручнях, как вяленые окорока.
В офисе царил полумрак из-за спущенных жалюзи, и оттого казалось, что становится еще свежее и легче дышать. Послышался шум — это во вращающемся кресле из своего кабинета выкатился Игорь Дымов — один из их с Сергеем помощников, талантливый парень, «компьютерщик», как его называли, поскольку на нем лежала вся техническая часть их работы. Он умел писать и взламывать программы (и, что менее афишировалось, не только программы), имел массу связей в Сети и чувствовал себя в информационных технологиях, как рыба в воде. Руки у него были золотые — не было вещи, которую он не мог бы собрать, починить или найти аналог у знакомых. Так же он прекрасно разбирался в той тайной аппаратуре разведки и прослушки, которой, конечно, честным частным детективам пользоваться было нельзя, но если очень нужно, то...
- Хотите? - Игорь протянул Людмиле дымящийся пакет с китайской едой.
- Нет, спасибо, - с отвращением глядя на креветочный хвост, сладко и густо пахнувший чем-то клейко-приторным, выдавила она. - Ты один, что ли? А где все?
- Сергей поехал встречаться с Кашиным, а Марина в лабораторию за анализами, - пробубнил парень, цепляя вилкой ярко-оранжевую лапшу. - А у вас как?
- Вот, держи, - Люда протянула ему блокнотный листок и села неподалеку на стул. Тонкая струйка воздуха из кондиционера приятно скользила по плечам. - Это данные на женщину, попробуй найти что-нибудь еще.
- А в чем там дело-то? - Игорь откинул за плечи длинные волосы и привычно подкатил к компьютеру.
- Заказчица думает, она хочет женить на себе ее деда и завладеть имуществом. Семья у них богатая — дед бывший совладелец крупной торговой компании, а его сын в банке работает. Есть, за что опасаться.
- Да, негусто, - в тон своим мыслям ответил парень и, коснувшись переносицы (не так-то просто забыть эту привычку, поменяв очки на контактные линзы), доложил, чуть повысив голос. - Татьяна Ивановна Селиверстова, 47 лет, не замужем, телефон бла-бла-бла, адрес ля-ля-ля, улица Маршала Бирюзова, дом 40, сорок пятая квартира. Работает в детской школе искусств номер четыре, это тут же, на Сосновой, преподавателем, то есть, художница. Вот есть ее страничка в социалке... Та-ак... Вот можно картинки посмотреть. Путешествует, да не за границу, а по нашим каким-то старинным городам. Участвует в городских выставках, репетиторством подрабатывает. В общем, ничего особенного.
- Да, ничего, - машинально повторила Людмила и резко поднялась со стула. - Я в душ. Все так и липнет, - и она брезгливо посмотрела на пальцы Игоря в оранжевом соку, которые он еще продолжал облизывать, выискивая в пакете последние комочки съестного.
Тот торопливо обернулся, будто что-то прослушав, и проводил взглядом изящную фигурку Людмилы. Такая шикарная женщина в душе! Капли воды на стройном загорелом теле. А ты сидишь тут у компа, гоняешь эльфиек и ищешь, чем занимается на досуге немолодая художница... Игорь вздохнул — гнать надо такие мысли, Серега ж убьет за свою даму.
Но что-то звякнуло в голове, и скучны стали и виртуал, и неоновый перемигивающийся мир. Сквозь щелочку в жалюзи виден был край лазуритового неба, оранжевый отблеск в окне напротив. Парень тряхнул длинной гривой, вздохнул и принялся за работу.
Глава 3
Красивое место Сосновая улица — тихо, уютно, зелено, из близлежащего парка тянет смолой и нагретыми шишками. Людмила остановила свою «Черри» недалеко от остановки и, войдя на школьный двор, притворилась одной из мамочек, пришедшей встречать ребенка из школы.
Долго ждать ей не пришлось. Со своего места она увидела, как подкатил «Фольксваген Туарег» Варламова. Припарковавшись, Степан Николаевич вошел во двор и, скромно прислонившись к ограде, спрятал за широкой спиной небольшой изысканный букет. Людмила с удовольствием оглядела его с ног до головы. Действительно, весьма интересный мужчина — высокий, хорошо сложенный, не грузный и не высохший, как большинство пожилых людей. Выглядел он моложе своих лет, можно было бы дать ему не больше пятидесяти - пятидесяти пяти. Седые волосы аккуратно зачесаны, морщины придают лицу зрелой мудрости, и все оно светится каким-то внутренним благородством. Он не первый раз встречает свою подругу здесь — выходящие из школы преподаватели здороваются с ним, он кивками отвечает на их приветствия. Детишки с любопытством рассматривают его — в памяти Люды всплыло, как некогда она сама так же выбегала из школы, и каждое новое лицо, каждая мелочь становились Событием с большой буквы, началом удивительного приключения. А Варламова сложно не заметить — он как-то сразу притягивает взгляд.
А вот и она — выходит из дверей, окруженная стайкой малышни. На сгибе локтя держит несколько альбомов, чуть склонив голову, ласково улыбается и что-то объясняет одному из ребят, которые восторженно ее слушают. "Она приятная", - подумала Людмила, оценивая внешность учительницы. - "Миниатюрная, тонкая, как балерина". Легкое ниспадающее бежевое платье без пояса, несколько старомодное, будто из двадцатых годов прошлого века, делает ее фигуру еще более вытянутой, удлиняет лебяжью шею. Даже ее шаг, когда она спускается по школьной лестнице, как-то по-танцевальному легок и грациозен. Лицо немолодое, но тоже какое-то вдохновленное, глаза светятся, а улыбка, пусть и обрамлена морщинками, на удивление обаятельна. Чуть миндалевидные глаза, зачесанные в пучок с японской заколкой подкрашенные светло-каштановые волосы. Какая-то осенняя, будто вот-вот улетит. Не очень-то похожа на прожженную стерву.
Людмила заранее заготовила подслушивающую аппаратуру — в руках у нее незаметно появилась брошюрка, в которой был спрятан маленький, похожий на пистолет, приборчик с круглой чашечкой антенны. Но использовать чудо техники не пришлось — женщина, попрощавшись с детьми, которые с неохотой удалились, подошла к Варламову. Тот протянул ей букет и легонько, в рамках приличия, прикоснулся губами к ее щеке. Они тепло поздоровались. Степан Николаевич взял у нее альбомы, хоть они и были тонкими и легкими, и предложил:
- Пойдем в машину сядем. Ты говорила, в магазин хочешь сходить — я тебя повезу. Мне тебе есть, что сказать.
Они двинулись к машине. Людмила последовала за ними на расстоянии, тоже села в свою машину и незаметно направила микрофон дальнего действия на «Туарег» Варламова. Жара все усиливалась, небо набухало кобальтовой глубиной. Ни облачка, и над ослепительной полосой дороги на кочках плавали дрожащие миражи. Хорошо еще, что Сосновая — довольно тенистая улица. Все окна были открыты, что не препятствовало принятию сигнала. Вдев крошечный наушник, со стороны казавшийся гарнитурой от сотового телефона, Людмила, не вызывая подозрений, слушала разговор.
- Танюшка, я так по тебе соскучился, - с чувством говорил Степан Николаевич, по-театральному целуя руку учительницы. - Никогда я еще не был так счастлив. Всем кажется — я только жить начинаю. Никогда раньше такого не было, ведь рассказывал тебе все... Олечка — как все горело, как рвалось, а высохло, измелочилось. Где? Кто? Лица не вспомню. Таша — ну, тут воля родителей, расчет, дети, обязанности, дружба. Иногда вспоминаю ее, но никогда мы особенно близки не были. И только с тобой я чувствую — наконец-то могу быть самим собой... Как много нужно было времени, чтобы это понять, ощутить...
Люде было уже неловко выслушивать эти искренние, доверительные слова. Уже червячком внутри копошилось — убрать все! Не имею права слышать то, что не для моих ушей. Но другой червячок шептал: а что, если художница и впрямь одурачить его хочет? И Люда, скрепя сердце, слушала.
- Зачем ты так говоришь, Степа? - у учительницы был приятный грудной голос, напоминавший об Анне Шатиловой. - Мы уже давно не дети...
-В том-то и дело, что уже не дети, и наконец-то можем поступать так, как считаем нужным! Не считаясь с кем-то, кто выше, старше, опытнее, не оглядываясь на обязательства и долги перед всеми — работой, обществом, семьей, детьми... Идем сегодня на «Мастера и Маргариту» на Таганке? Пусть это будет моим тебе свадебным подарком.
- Степа! Я уже говорила тебе — не стоит так быстро... - заволновалась Татьяна, но Варламов властно перебил ее:
- Танюш, я уже обо всем позаботился. Мне все равно, кто что подумает, я просто хочу... хочу, чтобы было так, понимаешь? В субботу в Хорошевском ЗАГСе, распишемся и сразу улетим. В Венецию, как и мечтали!
- Степа, я не знаю, что тебе...
- Перестань, ты для меня все, весь смысл моей жизни. Нам уже не так много осталось, так давай проживем, как нам хочется.
- Мы кого-то пригласим? - робко осведомилась Татьяна.
- Я бы хотел видеть только самых любимых и близких. Но Паша сможет приехать лишь в конце лета. С Дмитрием Анатольевичем я, как тебе известно, предпочитаю не общаться после того, что случилось с Лизонькой. Я бы хотел видеть Аленку, но не знаю, как она к этому отнесется.
Последовала короткая пауза.
- Тебе нужно ехать? - у Татьяны немного дрожит голос, в горле пересыхает. Она заметно взволнована, да и удушающая жара обволакивает тело, как наэлектризованный пакет.
- Да, еще есть дела, которые нужно уладить... Не хочу, чтобы нам что-то помешало отдыхать. Поехали вместе, я подкину тебя к магазину, - отвечает Варламов.
Окна плавно поднимаются, мощная машина тихо, но угрожающе порыкивает и трогается с места.
Люда сложила оборудование в сумку и неспешно двинулась за ними. Варламов подвез Селиверстову к торговому комплексу, где они нежно распрощались, договорившись встретиться в нужное время перед театром. Когда машина отъехала, Татьяна еще немного постояла, провожая ее взглядом, и только после этого вошла в здание, источавшее кондиционированный холодок. Людмила, без особых усилий слившаяся с толпой, последовала за ней.
Татьяна направилась к камерам хранения, чтобы оставить сумку и цветы, и Люда решила подождать ее чуть поодаль, у какой-то случайно подвернувшейся витрины. Но вдруг, видимо, почувствовав вибрацию или услышав звонок, Селиверстова начала торопливо рыться в сумке, отыскивая телефон. Людмиле не оставалось ничего другого, кроме как приблизиться и, притворившись, что тоже намеревается оставить сумку, прислушаться.
- Да, это я, - быстро говорила Татьяна. Лицо ее изменилось, улыбка покинула лицо, и напряженная складочка стрелочкой порхнула над бровями. - Да, мы только что... Ах.. Д-да... Сказал, мы распишемся в субботу и... Сейчас? Я в магазине... - она растерянно оглянулась. - Хорошо, я скоро подъеду.