Геннадий Азарович отыскал в секретере карандаш, обыкновенный шестигранный "конструктор", положил его на полированную поверхность стола. Сел в свое любимое кресло, уперся в карандаш взглядом, почти физически ощущая и свой взгляд, и преградившую ему путь покрытую блестящей желтой краской грань.
Ну же, ну... Перекатись! Перекатись! Нужно было круглый для начала взять. Не отвлекаться... Перекатись! Хоть на одну грань - перекатись!
Карандаш, дрогнув, чуть заметно повернулся. Только не вокруг продольной оси, как хотел Безменов, а относительно поперечной, подобно стрелке компаса. Геннадий Азарович, мигом сообразив, что это сказались остаточные явления предыдущего эксперимента (этот феномен, кстати, нужно будет исследовать отдельно), изменил "вектор взгляда". Карандаш нехотя повернулся почти на девяносто градусов. Но дальше - ни в какую!
Оказалось, карандаш уперся в высохшую каплю клея. Безменов передвинул его на другое, идеально чистое место, сосредоточил взгляд... В ногу что-то ткнулось, раз и другой.
А, чтоб тебя!
Это был Файтер. Он уже отдохнул от предыдущего учебного боя и хотел гулять. Но никто из домочадцев этого желания с ним не разделял. Привыкли, что собакой теперь в основном занимается папа. А бультерьеры - народ упрямый, особенно кобели. Теперь Фай будет тереться головой о брюки, хватать за них зубами, повизгивать до тех пор, пока...
- Пошел вон! Такой эксперимент сорвал! - выругался раздосадованный Геннадий Азарович.
Пес, поджав хвост, бросился прочь.
- Тьфу, скаженный! - разозлилась на него входившая в кабинет-гостиную-спальню Фаина. - Чуть с ног не сбил! Ты послушай, что пишут! На Центральном рынке ночью собаки опять покусали человека! И не просто покусали, а - загрызли до смерти! Его привезли в реанимацию, но спасти не удалось. Семнадцатилетнего парня!
- Я уже слышал эту историю. Клавдия Степановна, хозяйка двух овчарок, рассказывала.
- Неужели сторожам опять сойдет это с рук?
Безменов пожал плечами.
- Предупреждения, что ночью рынок охраняется собаками, развешены на ограде через каждые десять метров. Говорят, что парня загрызли не рыночные собаки, а какие-то другие. Его уже мертвого через ограду перебросили. Когда сторожа прибежали на лай, помогать парню было поздно.
- Где же еще его могли так искусать?
- Да мало ли мест? Сейчас собак в городе - как в Риме времен упадка, перед нашествием варваров.
- Ты на что намекаешь? - подозрительно посмотрела на Безменова Фаина. Она догадывалась, что муж, выдрессированный ею, казалось бы, гораздо лучше, чем Фай, частенько подсмеивается над нею, и никак не могла понять, почему ему это удается. Но Безменов не стал объяснять, как он оценивает "эпоху Крыгова" и чем она, по его мнению, скоро и скорее всего закончится.
- Ты не хотела бы погулять со своим любимцем? Ему, кажется, приспичило, а я очень занят.
Механически произнося эти слова, Геннадий Азарович начал думать совершенно о другом. Что-то очень важное сейчас произошло. Он почти понял, что, но Фаина своими разговорами сбила его с мысли. Что-то необычное, неожиданное случилось. И это был вовсе не поворот карандаша вокруг оси. То есть такого тоже никогда еще не происходило, но это было ожидаемое необычное, которое рано или поздно должно было произойти. Но, помимо этого... Что?
- Между прочим, собаку покупали Ромке, вот пусть он и гуляет, обиженно поджала губы Фаина.
- Однако назвали его Фаем, отчасти, в твою честь. Вы уж там с сыном разберитесь сами, у кого из вас больше прав выгулять собаку, ладно? миролюбиво предложил Геннадий Азарович. Но Фаина ушла, раздраженно полухлопнув дверью.
Ну и ладно. Будет теперь, конечно, дуться, но не больше, чем три дня, проверено. Так на чем мы остановились? Карандаш повернулся, но помешал Фай, я разозлился, пришла Фаина... Нет, нет, не то... Фай! Он почему-то отстал от меня, сразу и бесповоротно, и даже убежал, поджав хвост. Я никогда не видел Фая с поджатым хвостом. Что произошло?
Уже догадавшись, где зарыта собака, и будучи почти уверенным, что это всего лишь совпадение, Геннадий Азарович мысленно позвал: "Фай, Фай, ко мне!"
И Фай тотчас, словно услышав своего нелюбящего хозяина, заскулил и начал царапать лапой дверь.
Геннадий Азарович открыл ему, позволил потереться о свои домашние брюки - протертые на коленях чуть не до дыр вельветовые джинсы "Риорда" - а потом мысленно скомандовал: "На место!". Но Фай, обиженно повизгивая, продолжал тереться о ноги.
Совпадение... Фай хочет гулять - если его немедленно не выпустить, он просто нагадит, где стоит - и потому прибежал под дверь спальни. Но уловить мысленный приказ, увы...
- Фаина, Ромка! Выведет кто-нибудь собаку или нет? Нагадит - сами будете убирать!
Фай ухватил Безменова за штанину зубами, потянул к двери.
- Да пошел ты!
Пес опрометью метнулся к двери и, открыв ее собственным лбом, исчез. Его кошачий хвост снова пытался найти убежище между корявых лап.
Так что, все-таки. действует? Только нужно побольше эмоций?
Прибежал Ромка.
- Пап, там такой мультик... Я его еще ни разу не видел...
- А остальные - по два раза?
- Некоторые по четыре, - бесхитростно признался сын. - А мама в ванной что-то делает.
- Ладно, я сам с ним погуляю, - смилостивился Геннадий Азарович.
А заодно и поэкспериментирую...
* * *
Идея была проста до гениальности. Ученые давно подозревают, что некоторые вполне достоверные опыты по психокинезу - с той же Кулагиной, например, - а также некоторые эффекты, демонстрируемые мастерами восточных единоборств, вполне можно объяснить, не приумножая, в соответствии с правилом Оккама, число сущностей сверх необходимого. То есть не сваливая все на неизвестные якобы еще науке силы и поля. Резонансное воздействие десяти триллионов клеток головного мозга человека - вот что способно передвигать если не горы, то хотя бы спичечные коробки. А может быть, в этом участвует не только мозг, но все клетки человеческого тела. И когда мастер каратэ, спокойно положив ладонь на стопку кирпичей, разрушает нижний из них, оставляя целыми остальные - это и есть результат резонансной, когерентной работы всех клеток его организма. Но, если так...
Геннадий Азарович был специалистом по лазерной технике. Что такое лазер? Некая активная среда, помещенная в резонатор. Из бестолково-изотропного излучения безобидной неоновой трубки резонатор формирует узкий направленный луч с существенно иными свойствами: когерентный, поляризованный, монохроматический и, с учетом малого сечения, чрезвычайно мощный. Что такое, с другой стороны, мозг человека? Активная среда, в которой бродят самые разнообразные мысли. И лишь очень немногие люди, заставив большую часть своих нейронов-аксонов работать синхронно, способны довести неслышное дуновение мысли до осязаемой величины. Как это делают экстрасенсы - не знает никто и в первую очередь они сами. Но если эту активную среду, беспорядочно излучающую в широком спектре, поместить в подходящий резонатор, самый обычный индивид, вроде без пяти минут доктора наук Безменова, сможет создать направленное излучение мысли. Вопрос лишь в том, на каких частотах вибрирует мысль и какими должны быть, в зависимости от этого, зеркала.
Геннадию Азаровичу пришлось перелопатить гору литературы, от Блаватской и Успенского до Ауробиндо и Мантэка Чиа, прежде чем он не понял даже, но лишь начал подозревать, в каком диапазоне ему придется работать. А сколько времени занял поиск подходящих для изготовления "зеркал" материалов... И вот - первые успехи, а с ними и первые неожиданности. Кажется, его открытие (да-да, именно открытие, теперь уже, отбросив ложную скромность, можно смело говорить об этом) распахивает такие широкие горизонты, что просто дух захватывает. Не только психокинез, но и телепатия и, может быть, ясновидение скоро станут столь же обыденным явлением, как ныне телевидение и телефон.
Но все оказалось не так просто. Повторяемости в экспериментах с подопытным псом пока не было. Целых полтора часа Безменов мысленно приказывал вконец обалдевшему Фаю то прыгать через барьер, то сидеть, стоять или лежать, то просто идти рядом. Получалось у него примерно через раз. Фай иногда выполнял команду, усердно виляя кошачьим хвостом, но чаще недоуменно мотал головой или даже возмущенно гавкал. Кроме того, редкие прохожие посматривали на Геннадия Азаровича с явным недоумением. Еще бы: перед глазами и за затылком поблескивают странные щитки, под ногами путается уродливый, что бы там ни говорила Фаина, пес...
Безменов, уставший еще больше, чем Фай, решил временно прекратить эксперименты. Неизвестно еще, как они повлияют на пса, а ведь ему послезавтра драться, доллары на компьютер зарабатывать.
Взяв Файтера на поводок, Геннадий Азарович направился к дому. И, уже входя в подъезд, вдруг споткнулся, одновременно и о низкий порожек, и о безумную мысль.
Безменов, уставший еще больше, чем Фай, решил временно прекратить эксперименты. Неизвестно еще, как они повлияют на пса, а ведь ему послезавтра драться, доллары на компьютер зарабатывать.
Взяв Файтера на поводок, Геннадий Азарович направился к дому. И, уже входя в подъезд, вдруг споткнулся, одновременно и о низкий порожек, и о безумную мысль.
А что, если попробовать вот так же управлять людьми? Фаиной, например?
И сразу же опомнился.
Людьми - может быть. Но Фаиной... Вздумалось ей завести собаку - и никто ее не смог остановить, ни муж, ни родная мать. Не захотела работать троих детей родила, а добилась своего. И наукой Безменов заниматься скоро перестанет, потому что наука и богатство на данный момент - понятия несовместимые, а Фаина, судя по всему, решила во что бы то ни стало стать богатой. Так что на ней экспериментировать бесполезно. Разве что на теще попробовать? Самое то. Но не сразу, не сразу. Теща - неплохой, в общем-то, человек, случись с ней что - Фаина вообще неуправляемой станет. Неуправляемой, как бультерьер...
* * *
Платные бои происходили в казино "Джокер". В третьем, дальнем зале этого всем известного в городе заведения металлическими сетками высотой примерно в рост человека была выгорожена площадка метров пяти-шести в диаметре, с двумя решетчатыми дверцами с противоположных сторон. Через них хозяева запускали своих питомцев на "арену". Сталкивать псов лбами уже не приходилось: они знали, что от них требуется, и сами рвались в бой. Розалия Леопольдовна ходила от одного хозяина собаки к другому; глаза ее лихорадочно блестели. Насколько понял Геннадий Азарович, всех участвующих в боях псов нашла - а некоторых и подготовила - госпожа Сидорова, за что и получит сегодня весьма приличное вознаграждение. Ведь каждый из входивших в зал рассчитывался с "контролером" долларами. Кроме того, за удобство сидеть на установленных на высоком помосте стульях, а не стоять на скамейках, взималась отдельная плата. Ну и, самое главное, перед каждым боем почти все зрители делали крупные ставки. На стульях мужчин и женщин сидело примерно поровну, стоя наблюдали бои в основном мужчины. А на особых, самых удобных местах сидели почетные гости.
- Сам Хозяин сегодня приехал, - шепнула Розалия Леопольдовна Безменову перед первой схваткой. - Такое редко бывает. Но сегодня у одной его подружки день рождения, и он решил ее развлечь.
Хозяину было никак не больше тридцати. Был он коротко стрижен, низколоб и угрюм. Подружек у него было две, девочки лет но семнадцати каждая. Одна блондинка, другая брюнетка, и обе - хоть на конкурс красоты выставляй. Были они, по летнему времени и по грянувшей неделю назад жаре, то ли полуодеты, то ли полураздеты - это уж каждый мужчина понимал по-своему. И Геннадий Азарович, давно уже привыкший и охладевший к прелестям жены, нет-нет да и посматривал то на оголенные выше некуда бедра, то на почти не скрываемые коротенькими маечками крепенькие груди, то на нежные овалы лиц.
- А кто он, Хозяин? Чем занимается? - полюбопытствовал он у Розы после первой схватки, которую Фай выиграл довольно быстро, минут за десять.
- Как, вы не знаете? - изумилась довольная, что поставила на Фая и не ошиблась, Розалия Леопольдовна. - Он "держит" Центральный рынок к вообще весь центральный район. А еще контролирует почти все автозаправки к владеет крупнейшей в городе сетью киосков. Казино "Джокер" - тоже его.
- А эти двое, рядом с ним?
- Телохранители, разумеется! - фыркнула госпожа Сидорова. -Сегодня здесь вообще все сливки собрались. Маленький лысенький в очках - не подумайте только, что рядом с ним дочь, это жена - президент Рост-банка, молодой-чернявый с галстуком-бабочкой - глава акционерного общества "Юпитер" и депутат госдумы. Остальные сошки поменьше, но тоже весьма и весьма... Если захотят - весь город купят, вместе с жителями, - усмехнулась Розалия Леопольдовна и умчалась на всех парусах. Наверное, спешила сделать ставку на следующий бой.
Всего схваток планировалось три: две предварительные и одна финальная, между победителями. Если, конечно, оба победителя окажутся в состоянии. За победу в первом бое Геннадий Азарович получил не в кассе казино, а тут же, из рук уже знакомого ему Юры, пять зеленых бумажек с цифрами "100" по углам и теперь с нетерпением ожидал исхода схватки следующей пары. Если кобели окажутся примерно равны по силам и здорово покусают друг друга, второй раз собака-победительница драться может и не захотеть. И тогда плакали его доллары за финальный бой - пятьсот за участие, семьсот пятьдесят за победу. А за пятьсот баксов компьютер не купишь...
Но один из бойцов, весь нежно-розовый, словно поросеночек, бультерьер с черными пятнами лишь на левом глазу и кончике носа, похожий на флибустьера с черной повязкой на глазу и по кличке, разумеется, "Пират", очень быстро добрался до горла своего противника. Настолько быстро, что, когда хозяин Пирата бросился разжимать челюсти, было уже поздно: победа была абсолютной. Плачущая хозяйка на руках унесла тельце побежденного, забыв даже получить положенные ей пятьсот долларов: двести пятьдесят за участие и столько же - страховка по случаю гибели бойца. Юра выбежал вслед за нею и вернулся только через десять минут. Вместе с ним выходила и Розалия Леопольдовна - утешать. Когда она вернулась, Безменов не заметил. Потому что его Фай, то ли уставший, то ли напуганный противником, отказывался драться! Он безропотно подставлял Пирату шею, поворачивался к нему спиной и скулил, прося забрать его с арены.
За отказ от боя нужно было платить неустойку.
- Ну что, будем сталкивать? - спросил Юра, приоткрывая решетчатую дверцу. Спросил, потому что исход возможной схватки был достаточно ясен и хозяин собаки имел право ее пожалеть. Обошлось бы ему такое милосердие ровно в пятьсот долларов. Концы с концами вроде сходились, но компьютер...
- Сталкивайте, - проклиная и себя, и Хозяина, и Розалию Леопольдовну разрешил Безменов.
Ничего не поделаешь, такая уж нам досталась эпоха. Эпоха Крыгова... Россию, словно красивую породистую лошадь, второй раз за столетие вынуждают прыгнуть из одного общественного строя в другой. И вот уже нувориши развлекаются собачьими боями, а ученый, услужливо сгибая спину, открывает дверцу, чтобы пожертвовать своим подопытным псом ради нескольких сотен долларов, которых так не хватает для продолжения исследований... И это еще не самое страшное. За девочек, счастливых от того, что новые хозяева жизни выделили их из толпы соискательниц - вот за кого обидно. И за пенсионерок, роющихся в помойках.
Но отдавать Фая на сгрызение Пирату без поддержки Безменов не собирался. Он достал из сумки, в которой лежали поводок, намордник, йод, бинт и прочие необходимые для боя аксессуары, обруч с двумя щитками. Все с увлечением смотрели на арену, и Геннадий Азарович, предусмотрительно не делая резких движений, незаметно для зрителей поместил свою "активную среду" в резонатор.
Конечно, он не собирался подсказывать Фаю, как удобнее вцепиться противнику в горло или пропороть ему живот лапами. Пес наверняка знал это лучше, да и реакция у него была побыстрее. Но вот внушить ему и ярость бесстрашие... А вдруг получится?
Геннадий Азарович с ненавистью посмотрел на Пирата. Из-за этого урода он чуть было не лишился компьютера и вообще возможности продолжать столь многообещающее исследование.
У, собака! Да я сейчас сам тебе в глотку вцеплюсь! Фай, вперед! Кусай его, грызи! Пропори его поросячье брюхо лапами! Вперед!
И действительно, не дожидаясь, пока Юра столкнет их лбами, Фай бросился на противника, Тот, прекрасно осознававший свою силу, вполне по-человечески опешил, а потом, почувствовав боль в мгновенно прокушенном ухе, и вовсе растерялся. Он, конечно, рычал, пытался дотянуться до горла Фая, молотил лапами воздух, надеясь достать ими до живота своего неожиданно осмелевшего врага, но уверенности в победе у него уже не было. А это, как известно, половина успеха. Файтер, изловчившись, схватил-таки Пирата за горло и, уворачиваясь от грозных кривых лап, начал медленно сжимать челюсти.
Геннадий Азарович поспешно, но опять-таки без резких движений, снял обруч.
Подействовало! Никуда теперь убийца Пират не денется, никуда!
Дави, Фай, дави!
Через пару минут, когда стало ясно, что Пират вот-вот испустит дух, Геннадий Азарович с ножом в руке полез было на площадку, чтобы разжать Файтеру челюсти, но Юра остановил его.
- Подождем решения зрителей. Жизнь или смерть? - громко крикнул он, обращаясь к зрителям. Почти все они, словно приветствуя фюрера, выбросили вперед руки с опущенными вниз большими пальцами. Особенно усердно тянула руку вперед Розалия Леопольдовна, успевшая занять место неподалеку от Хозяина.
- Итак, до победного! - подвел итог голосованию Юра.
Геннадий Азарович вспомнил: примерно так решали судьбу побежденного гладиатора в Древнем Риме. Направленный вниз большой палец означал смерть.