Тело дышит, шевелятся листья, Ифт – это дерево, дерево – Ифт!
Что означают эти слова? – спросил Нейл Ренфо. Рост слов, власть слов, слова узнавания, – ответил Айяр. Мертвое не полностью умерло! Торжество Ларшей не полное. И эти молодые деревья посажены правильно – хоть одна-две из Великих Крон еще живы!
Идя петляющей тропой между мертвыми, Нейл углублялся в неизвестное.
Вот еще одно живое дерево. А там…
Он остановился в изумлении. Старое. Очень старое. Огромное. Это…
Его запутанная память выделила, нашла – это был Ифтсайга, древняя цитадель Юга. И она была жива!
Никакой лестницы не свисало с громадных веток, распростертых высоко над головой Нейла. Не было никакой возможности добраться до дупла, которое он видел среди мощных ветвей. И у Нейла не было крыльев. Он медленно повернул голову, потому что в ветерке, пробегающем по листьям он уловил слабый намек на какой-то другой запах.
Идя по этому запаху, он обнаружил то, что в другом случае обязательно пропустил бы – лежащую на земле и заботливо прикрытую лестницу из молодого деревца. Иноземец или колонист принял бы ее просто за мертвое дерево с обрубками веток, все еще выступающими из ствола. Айяр из Ифткана тотчас узнал ее, приставил к стволу Ифтсайги и проворно взобрался по ней на ветку такой толщины, что по ней могли пройти в ряд четверо людей. Он пошел по ней и только на минуту задержался у входа в дупло, прежде чем шагнуть в прошлое
– далекое, далекое прошлое.
Стены этой круглой комнаты были очень толстыми, как были и в те времена, когда жизнь и сила Ифтсайги еще обитали в них – живая оболочка, скрытая в выдолбленном центре. Запах, приведший Нейла к лестнице, здесь был сильнее. Но верхняя комната была пуста. На потолке над головой Нейла пульсировал свет
– ларгас, личинки, гроздьями сидящие в сердцевине дерева, привлекали своими фосфоресцирующими телами крошечных насекомых и пожирали их. Они расположились кольцом вокруг отверстия, через которое вверх и вниз по середине ствола проходил столб. Нейлу захотелось спуститься вниз.
Держась руками и ногами за старые пазы в стволе, он быстро спустился. Тот запах все еще держался здесь, но было ясно, что те, кто были здесь, ушли дня четыре назад.
Еще одна комната, на этот раз не пустая. Нейл огляделся. Мягкий свет, исходящий от такой же группы личинок, был вполне достаточным. В комнате несколько резных табуретов, сложенные кучей циновки. А у дальней стены…
Он бросился туда, нетерпеливо протягивая руки, чтобы откинуть узорчатую крышку с сундучка, мастерски сработанного из разных пород дерева в сложной их комбинации. Опустившись перед сундучком на колено, он отвернул защитную покрышку из коры и свистнул от восторга, достав оружие из промасленного гнезда.
Оно сияло мягким зеленовато-серебряным блеском, это оружие – меч с листовидным лезвием, отлично сбалансированный. Этот меч, наверное, был выкован специально для Нейла, так как его украшенная драгоценными камнями рукоятка удобно лежала в руке, когда Нейл взмахнул рукой для проверки. Для Нейла Ренфо этот меч был необычным, хотя и прекрасным оружием. Для Айяра он был самым подходящим ответом на его желание иметь защиту..
Меч, дополненный ножнами и плечевым ремнем, которые Нейл нашел при дальнейшем осмотре сундучка, был не единственным, в чем Нейл нуждался. Он начал осматривать другую мебель в древесной комнате.
В длинной плетеной корзине – аккуратно сложенная одежда. Когда он встряхнул ее, чтобы посмотреть и примерить на свое тощее тело, из складок посыпались ароматические листья. Нейл оделся. Мягкий зеленовато-серебрянокоричневый материал растягивался и сам прилаживался к каждому движению тела: узкие штаны, туника, вышитая на груди серебряным шнуром, мягкие сапоги, о которых он мечтал, плащ с капюшоном и драгоценной пряжкой у шеи – все было странным и, однако, очень знакомым. Нейл разглядывал материал на бедрах. Он удивлялся, почему и как он знает все мелочи этой другой жизни. Он охотно принял Айяра с его отрывочными воспоминаниями, его чуждым знанием, а не отталкивал, как чужака, вторгшегося в его мозг. Это был мир Айяра, а не его. Мудрость говорила, что нужно принять этот факт и, насколько возможно, строить на нем будущее.
Он сел на груду матов, жуя хрустящее печенье из чего-то, и пытался привести свои мысли в порядок, вернуться к началу всего этого. Нейл Ренфо нашел спрятанное таинственное сокровище, которое неизвестно почему не раз уже появлялось во владениях Верующих. Отсюда и пошло все остальное. Он смутно помнил о Зеленой Болезни. Его вытащили из комнаты-тюрьмы на участке Козберга и решили его судьбу: ссылка и смерть в лесу. Но Нейл Ренфо не умер. Не полностью умер, а стал Айяром из Ифткана, у которого тоже были свои воспоминания – о сражении в городе громадных деревьев, о горечи окончательного и полного поражения.
Он и физически не был Нейлом Ренфо; он был зеленокожим большеухим жителем леса, и его появление спровоцировало панику среди жителей участка.
Он был чудовищем.
Зеленая Болезнь – изменение – чудовище… Последовательность событий заставляла думать, что все они одного порядка. Но ведь заболевали и другие – они тоже изменились. Руки его, подносившие ко рту подобие хлеба, замерли. Если так, то они тоже, может быть, были здесь! Может быть, это они оставили свой запах, след своего пребывания, и, значит, он не одинок в своем изгнании!
Они были здесь и оставили свое имущество аккуратно сложенным до их будущего возвращения. Наверное, лучше всего ждать их здесь. Все равно ему нужен отдых, и он не хотел делать что-нибудь такое, что может вызвать любопытство со стороны людей из флиттера. Он подождет до ночи, потому что ночь принадлежит ему.
Нейл покончил с хлебом и улегся на циновках, накрывшись плащом.
Обнаженный меч лежал рядом, чтобы в любой момент его рука могла схватить его рукоятку. Он сонно щурился на кольца личинок. Некоторые выпускали нить с липкими точками, чтобы лучше захватить свою законную добычу, лениво парившую в воздухе. Спокойствие сошло на Нейла. Казалось, живое дерево закрылоэто комнату успокаивающими чарами, и Нейл уснул.
Он не знал, долго ли спал, но проснулся он сразу, с настороженными чувствами. В комнате ничего не изменилось, никаких звуков он не слышал. Он встал, подошел к столбу, и, повинуясь инстинкту, спустился на другой уровень Ифтсайги. Там была третья круглая комната, чуть шире предыдущей.
Вдоль стен стояли сундучки, один был выдвинут. Нейл поднял крышку, сдвинул кожаную упаковку и не смог удержаться от изумленного восклицания.
Зеленые камни ожерелья, ящичек, трубка, сверкающая разными цветами, еще что-то – все эти вещи были точной копией сокровища, найденного им на вырубке! Нейл вытащил цветную трубку. Она была такой же, какую Козберг растоптал в порошок: та же игра красок, меняющийся узор на поверхности.
Как это могло быть? Он осторожно брал каждую вещь, разглядывал ее и осторожно откладывал в сторону. Сундучок еще далеко не опустел; там лежал еще второй слой кожаного материала, а под ним еще сокровища. Нейл осторожно развернул предметы, сел на пол, все еще придерживая рукой крышку сундука, и задумался. Два ряда сокровищ, и оба – те же самые, что уничтожил Козберг. А все другие клады, найденные на участках и сожженные, были такими же? И если да, то почему?
Что это? Ритуальные предметы, принесенные в жертву, или важные отметки? Нейл поискал ответ в памяти Айяра, но не нашел. То ли Айяр об этом не знал, то ли между памятью его и Нейла Ренфо был поставлен барьер.
Но все же была какая – то причина прятать эти вещи в здесь, в лесу, в хранилище. Этот сундук был отодвинут от других – зачем? Чтобы легче было извлечь из него часть содержимого? А зачем? Нейл готов был громко выкрикнуть этот вопрос.
Может быть, где-нибудь еще в Ифтсайге он найдет ответ. Но когда он прошел еще ниже по шесту-лестнице, Он увидел, что вход в нижние комнаты запечатан. И как он в раздражении не колотил по закрытым отверстиям, закругленное дерево не поддавалось. Расстроенный, он вернулся в ту комнату, где спал, и решил подняться выше.
Тусклый предвечерний свет проникал через отверстие у ветви, когда он достиг выхода. Снаружи не доносилось ни звука, кроме шелеста листьев.
Через две-три секунды он поднялся на следующий уровень. Здесь не было личинок-ларгас на потолке, лишь серый свет проникал сквозь дупло-окно. В комнате не было ничего, кроме пыли и легких остатков давно увядших листьев. Возможно, и на более высоких уровнях было то же самое, но Нейл решил все-таки пройти еще одну-две комнаты.
Он был еще на столбе-лестнице, когда услышал яростное щелканье, закончившееся свистящим призывом низкого тона, в котором явно слышалась настойчивость. И Айяр ответил на это взрывом скорости. Нейл увидел хлопающие крылья, лицо в перьях и громадные глаза, окруженные темным, отчего они казались еще больше. И когда глаза Нейла встретились с этим неподвижным взглядом, он оторопел.
Речь? Нет, свист и щелканье большого изогнутого клюва не укладывалось в человеческую речь. Однако, это крылатое существо узнало его, просило о помощи, напоминая о союзе между ними!
Союз… Не тот, что существует между человеком и животными, а союз между равными формами жизни, с равными, хотя различными разумами. В первый момент понимания Нейл был так поражен, как если бы дерево, укрывшее их обоих, заговорило по-человечески.
Птица была ранена. В нее стреляли из бластера. У Нейла возник странно искаженный мысленный образ охотника, похоже, переданный ему другим разумом. Кто-то из порта от скуки решил поохотиться. Нейл смотрел на волочащееся крыло: опаленные перья, ссадина от луча бластера. Эта птица с Януса была не маленькой – размах крыльев почти в пять футов. Ее тело, одетое в пушистые бело-серые перья, стоящее на мощных когтистых лапах, было создано для охоты. Теперь просьба о помощи и внимании резко отпечатались в голове Нейла.
Птица позволила ему осмотреть ожог. Рана была не столь значительна, чтобы полностью вывести птицу из строя. Нейл принял еще одно расплывчатое мысленное впечатление жертвы, перелетавшей с дерева на дерево, чтобы уйти в лес подальше от инопланетников, но не имел ни малейшего представления, что делать с этим повреждением.
Птица присела перед Нейлом, сложив здоровое крыло и распустив больное. Нейл вздрогнул, когда чужой мозг сознательно вторгся в его собственный. Казалось, будто мозг имел две записи, в основном похожие, но различающиеся в мелких деталях. И эти записи должны были быть подогнаны друг к другу для создания образа. Они совпадали, но не полностью, а лишь в главных точках, но и этого было достаточно.
– Да! – сказал Нейл вслух, словно птица могла его понять. – Да! – и он быстро спустился в свою бывшую спальню. В той плетеной корзине, где он взял одежду, он видел мешочек. Повесив его за шнурок на руку, он снова поднялся туда, где ждала его птица.
Осторожно смешав измельченные в порошок листья из одной коробочки с пастой из другой, он бережно обмазал обожженное место на крыле. Птица снова засвистела и пошла по кругу, словно пробуя свои возможности, но взлететь не пыталась.
– Кто ты или что? – неожиданно спросил Нейл. Но за птицу ответил Айяр.
Кваррины, древесные жители, в далеком прошлом заключили пакт о дружбе и союзе с Ифтами, которые тоже были древесными жителями и любили лесной мир. Охотник на двух ногах и крылатый охотник; воин с мечом и воин с когтями охотились и сражались бок о бок при необходимости, потому что по какому-то капризу природы они были способны в какой-то мере общаться друг с другом. Это не был союз между мыслящим человеком и управляемым инстинктом животным или птицей, это было партнерство равной, хотя и различной доблести. Раненый кваррин вернулся туда, где надеялся найти помощь, и требовал ее от Нейла по праву.
Движимый каким-то непонятным чувством, Нейл протянул правую руку.
Круглая голова с ушами из пучков перьев, напоминающими остроконечные уши Нейла, чуть наклонилась вперед. Большие глаза с оранжевыми огнями в глубине изучали протянутую руку со странной настойчивостью. Затем голова наклонилась ниже, страшный крючковатый клюв раскрылся и сомкнулся на человеческой плоти, но не щипал и рвал, а лишь крепко сжал, как человек пожимает товарищу руку в знак благодарности и дружбы – быстро сжал и почти сразу же отпустил. Нейл медленно улыбнулся. Нейл-Айяр больше не одинок в мертвом Ифткане.
Глава 7. СДВОЕННЫЙ СЛЕД
– Хурурр, – Нейл назвал птицу по имени. – Я думаю, что они не вернутся скоро.
Он сидел в верхней комнате Ифтсайги на насесте, который он сделал для себя, пока ждал возвращения незнакомцев.
Три дня, вернее, три ночи, потому что теперь активным временем для него стала ночь – и нет никаких признаков, чтобы какой-нибудь Ифт взбирался по этой лестнице или устраивал себе лагерь в дупле дерева.
Теперь нос Нейла говорил, что он прибыл сюда всего лишь спустя несколько часов после их ухода.
Несмотря на терпеливые мысленные пробы и попытки общения с кваррином, он не мог понять, то ли птица отстала от какого-то Ифта, то ли связь между крылатыми и двуногими была большей, нежели случайное знакомство. Без общей речи мысленный контакт мог передать только самые необходимые мысли и нужды.
Но Хурурр составлял компанию Нейлу, и тот привык разговаривать с птицей. Не было причин оставаться в Ифтсайге, если она сейчас пуста. Но кто были временно жившие здесь? Другие измененные, такие же, как и он, или остатки настоящих Ифтов, кто выжил и является теперь лишь тенью того, чем они были раньше?
Тревожило, что знания Айяра все еще доходили до Нейла только отрывками, кусками, их разделяла пустота, и они не соединялись. То, что имело отношение к повседневному кругу поддержания жизни, легко пришло к Нейлу. Он точно знал, куда идти внутри дерева за водой и пищей. Но насчет всего остального эти чужие воспоминания были смутными и разрозненными.
Когда – то на Янусе было две расы: Ифты, жители деревьев, обладатели знания, позволявшего им формировать растения и заботиться о них, так что у них было родство, если не телом, то чувством с лесом; и Ларши, более примитивные, не похожие ни умственно, ни физически на лесных людей. Ларши боялись «магии» древесного народа, этот страх привел их к желанию убивать, уничтожить Ифтов полностью, как сейчас люди участков старались уничтожить лес. Однако, Ларши не были инопланетными колонистами, и война между Ифтами и Ларшами велась столетиями. Ифты вымерли давно, очень давно. Но почему же Айяр помнил? И каким образом Айяр стал частью Нейла Ренфо; или Нейл Ренфо стал частью Айяра?
Как только мысли Нейла попадали в привычное русло, Он всегда чувствовал тревогу и начинал ходить по древесной комнате, в то время, как Хурурр нетерпеливо щелкал клювом.
– Нет, – повторял Нейл, – они не вернутся. Все здесь сложено на долгий период ожидания. Мечи были смазаны маслом, все остальное убрано.
Они ушли… Я опоздал!
Если бы он мог поднять след тех, кто был здесь, найти их, он узнал бы правду. И не было признаков, чтобы поселенцы или портовые флиттеры появлялись на этом берегу реки. Он никогда не слышал об Ифткане, а ведь такой участок леса с почти мертвыми деревьями вполне мог быть захвачен поселенцами, если бы они знали о его существовании. Не слишком ли поздно пытаться выследить неизвестных?
– Хурурр, – Нейл пристально посмотрел в большие глаза птицы, – Я должен пойти за ними.
Как словами, так и мыслью Нейл старался показать свою нужду, пользуясь этой удивительной парной смесью мысленных образов.
Птица распахнула крылья, проверяя поврежденное крыло, и издала охотничий клич. Хурурр был в порядке, но Нейл должен был идти один.
Кваррин не хотел оставлять Ифткан и свои охотничьи угодья.
Одно дело принять решение, а другое – его выполнять. Нейл выбрался из Ифтсайги и убрал лестницу туда, где нашел ее. Он не думал, что те, кого он ищет, еще в районе Ифткана, даже если есть еще другие деревья – башни.
Но куда идти? На север, на юг, на запад? На юге располагались участки. Он подумал, что может спокойно исключить это направление. Он почему-то был уверен, что не найдет тех, кого ищет, вблизи мест обитания инопланетников. На запад, где, как говорят карты, лежал один из узких пальцев моря? В конце концов, он решил, что направление им выберут случай и… ветер. Потому что ветер, вздыхающий среди листвы, странным образом сопутствовал судьбе, он был успокаивающим голосом над головой. И ветер гнал Нейла на запад. Он сделал ошибку, что задержался слишком долго в Ифтсайге, запах, который мог бы вести его, теперь пропал. Однако, он все еще надеялся на свой нос, который заметит намек на жизнь в мертвом лесу.
Жизнь там была, память Айяра указывала на большую ее часть животные, летающие создания на клочках растительности, кое-где имеющейся возле голых стволов мертвых деревьев-башен, особенно в Первом Круге. Там деревья были опалены мертвым огнем и сгнили, потому что лежали на земле. И расстилавшаяся далеко вокруг местность выглядела уныло, но уже наполовину закрылась буйно растущими рядами тех растений, которые Ифты в старые времена никогда не приняли бы и не позволили бы укорениться возле своего города. Полузнание Нейла советовало ему держаться подальше от некоторых растений с их вонючим запахом, скручивающим ноздри. И там были усыпанные колючками лианы, стелющиеся по земле и готовые схватить неосторожную ногу.
В этой нездоровой массе пряталась другая жизнь, недружественная человеку. Разрушение, произведенное Ларшами, превратилось в Осквернение и Зло, которое всегда ждет случая разбить защитную стену, вошло и жадно захватило когда-то чистый город. Внутренняя часть Ифткана стала дурным местом, мерзким склепом, и Нейл заколебался, идти ли в этом направлении.
Пока он стоял так, память Айяра зашевелилась и выдала странные эмоции.