Только теперь Пётр догадался, зачем ему всё это рассказывают, и, чувствуя, что у него как будто камень с души свалился, тихо ответил:
— Бвана мкубва, я считаю, что тень у всех людей одного цвета…
Вождь молча кивнул головой. Было заметно, что ответ ему понравился, и уже совсем другим тоном, он сказал:
— Бвана Куба, вчера отряд мзунгу спалил деревню Икома…
— Если ты считаешь, бвана мкубва, что это из-за меня… — начал было Шкурин, но вождь жестом остановил его.
— Подожди, бвана Куба, я совсем не хочу, чтобы ты ушёл от нас, — вождь повернулся к седому молчаливому негру. — Ты что скажешь, Рукера?
Тот, кого вождь назвал Рукерой, ещё раз придирчиво посмотрел на Петра и наконец медленно, словно взвешивая каждое слово, сказал:
— Я думаю, в селение одноногих надо идти на одной ноге…
Скорее всего, эта фраза была заключением предыдущего разговора, так как вождь, ничего больше не спрашивая, уже по-деловому обратился к Петру:
— Мы знаем, мхашимиува, что напали на Икому совсем не из-за тебя. Мзунгу всё равно напали бы на деревню. К тому же мзунгу — разные.
— Бвана мкубва! — Пётр даже не дал вождю договорить. — Я всё понял. Если вам нужна моя помощь, я готов…
— Так, мхашимиува, нам нужна твоя помощь, — к величайшему удивлению Петра, ему ответил не вождь, а вставший со своего места Рукера. — Пойдём, мхашимиува, я покажу тебе, что надо сделать…
Рукера привёл Шкурина к какому-то довольно большому сооружению, стены которого были старательно обмазаны глиной. До сих пор сюда Шкурина конечно же не водили, иначе он сразу бы заметил этот длинный сарай, столь необычный для туземной деревни.
Не задерживаясь, Рукера через широкую дверь провёл Шкурина внутрь странного помещения, и здесь Пётр чуть было не раскрыл рот. По всему полу стояли ящики, тюки и корзины, до краёв заполненные патронами, а чуть дальше, вдоль стены, поблёскивая латунными ободками, тянулась длинная шеренга разнообразных ружей.
Шкурин никак не ожидал увидеть в африканском селении такой арсенал и, не скрывая удивления, спросил:
— Откуда это у вас?
— Купили, — коротко ответил Рукера и повёл Петра в глубь сарая.
Идя следом, Пётр крутил головой во все стороны и вдруг подумал, что появившиеся в последнее время слухи о пропаже караванных грузов не лишены основания, а может быть, и то, столь памятное ему нападения у скал, тоже в какой-то мере связано с этим оружейным складом.
В конце сарая оказалась ещё одна дверь, и через неё Рукера вывел Шкурина на небольшой дворик, со всех сторон окружённый плотной стеной. Посреди двора стояло что-то вроде маленькой повозки, прикрытой тканью, а рядом с ней переминались с ноги на ногу два негра. Что это, Пётр догадаться не мог, но край колеса, выглядывавший из-под накидки, видел точно.
По знаку Рукры негры сдернули ткань, и Пётр ошарашенно замер. Прямо перед ним стояла укреплённая на двухколёсном лафете шестиствольная картечница-митральеза времён Франко-Прусской войны, неисповедимыми путями оказавшаяся здесь, в глубине Африки.
Явно довольный произведённым впечатлением Рукера чуть улыбнулся и показал рукой на митральезу.
— Видишь, мхашимиува, мои люди не знают, как стрелять из такого большого ружья, и я хочу, чтобы ты помог нам…
Не отвечая, Шкурин обошёл митральезу кругом, потом взялся за ручку и с усилием прокрутил. Характерный, хорошо слышимый щелчок бойка дал понять, что оружие, вполне возможно, ещё может действовать. К тому же торчавшая слева от стволов воронка для патронов была чистой и даже поблёскивала смазкой.
— Ну что ж, я попробую… — Пётр отпустил ручку. — Только вот патроны…
— Патроны есть, — заверил его Рукера, но тут его внимание отвлёк Мбиа, внезапно появившийся в сопровождении ещё двух негров.
— Вот, — Рукера подтолкнул Мбиа вперёд, — научи его, мхашимиува.
— Хорошо, — кивнул Шкурин и, заметив у одного из подошедших негров жмущегося к ногам молчаливого пса, мельком вспомнил, что здешние собаки почему-то совсем не лают.
Немного позднее, уже показывая Мбиа, куда закладывать и впрямь отыскавшиеся на складе патроны, Пётр, обратив внимание, что Рукера и негры с молчаливой псиной куда-то исчезли, поинтересовался:
— Слушай, Мбиа, а те, кто был с тобой, ну, с собакой, они кто?
— Мпенде и Сандиа. Они пошли разузнать, что делают мзунгу…
— А-а-а, разведка, — одобрительно кивнул Пётр и снова наклонился над митральезой, проверяя прицел…
* * * …Помошнiкъ Начальника Херсонского
Губернского Жандармского Управленiя
в г. Нiколаеве
№ 922
г. Нiколаевъ.
Дата: Августа 30 дня, 1890 г.
Начальнiку Управленiя
Секретно
Доношу Вашему Высокоблагородiю, что с четвёртого по седьмое чiсло текущего месяца поручiк Александр Тележiнскiй прiнiмал в прiнадлежащем ему iменiи «Отрада» г. Деллера. На место командiрован унтер-офiцеръ Ладыженов провестi по сему делу расследованiе. Установлено, что седьмого дня текущего месяца г. Деллер покiнул именiе «Отрада» и отбыл в г. Нiколаевъ. По розыску означенный г. Деллер в г. Нiколаеве не обнаружен. Из донесенiй, имеющiх касательство к этому делу, счiтаю нужным отметiть, что на одну из неопознанных шхун в районе Марiендорфа в ночь на десятое чiсло садiлся человек с саквояжем. Лiчность пассажiра установiть не удалось.
Отдельного корпуса жандармов
подполковнiк Забегайло .
Часть третья. Тайными тропами
Нервно поглаживая ладонью тёплую ручку митральезы, Пётр напряжённо осматривал поле боя. Заросли вокруг форта были вырублены, но густо засаженные поля, начинавшиеся почти от оборонительных стен, дали возможность подобраться почти что к самому рву.
Предварительно Шкурин вместе с Рукерой показали воинам наиболее уязвимые места, и теперь туда одна за другой летели горящие стрелы. Со своего места Пётр хорошо видел, как занимаются огнём ворота, сторожевые башни и травяные крыши.
Внезапно ворота осаждённого форта распахнулись, частые выстрелы с палисада перешли в залповый огонь, и сквозь клубы дыма в поле начали выбегать аскари. Отряды довольно упорядочено выскакивали из ворот и, демонстрирую неплохую выучку, змейками начали контратаку.
Убедившись, что это действительно так, Пётр удовлетворённо хмыкнул. Пока всё шло по плану. Не выдержав огня, осаждённые сами перешли в наступление. Приложившись получше, Шкурин прицелился и крутанул ручку митральезы.
Раздался слаженный треск выстрелов, и короткая очередь ударила по воротам. По этому сигналу из зарослей началась частая стрельба. И неудивительно, по заранее разработанной диспозиции там было сосредоточено около ста воинов, вооружённых винтовками.
Следя краем глаза, как Мбиа подсыпает патроны в зарядную воронку, Шкурин ждал и, словно подчинившись его желанию, за задней стеной форта раздался сплошной яростный рёв. Это Рукера, точно угадав нужный момент, повёл своих воинов на приступ.
Стрельба с палисада почти прекратилась, было ясно, что аскари, остававшиеся в форте, никак не смогут отбить начавшегося штурма. Теперь у них оставался один выход: бросить укрепления, чтобы, соединившись с остальными, попытаться вырваться из окружения.
Пётр приподнялся из-за митральезы и внимательно следил за происходящим. Он знал, что сейчас у стен горящего форта офицеры отчаянно пытаются организовать сопротивление. Но всё было напрасно, и дерущиеся беспорядочной толпой бросились в сторону караванной тропы.
Да, форт был брошен, и, оставив митральезу на попечение Мбиа, Шкурин помчался искать Рукеру, чтобы помочь ему организовать правильное преследование. Однако суматоха боя продолжалась, и в зарослях, куда с ходу вломился Пётр, его встретили выстрелы, вопли и треск.
Несколько перепуганных аскари выскочили прямо на Петра и сразу же рванулись в сторону. Шкурин метнулся было следом, застрял в каких-то колючках и, едва выпутавшись, буквально налетел на незнакомца в пробковом шлеме.
Незнакомец отпрянул в сторону, споткнулся о торчавший корень и, падая, ударился головой о ствол. Сбросив шлем на землю, человек еле привстал и испуганно уставился на Петра.
Шкурин тоже выжидательно смотрел на незнакомца, а тот вдруг пропел глухим, но приятным баритоном:
— Я к вам возвращаюсь, бонжур, Натали, золотая душа Петербурга…
— Что?.. — Шкурин непроизвольно вздрогнул. — Не может быть! Вы кто?
— Это неважно. Сейчас я Френсис Холл. А вы Томбер, разве не так?
— Так, так, — подтвердил Пётр и спросил: — Как вы сюда добрались?
— Догонял вас. Как выяснилось, в Стамбуле «капудан Али» нас предал, и мы очень беспокоились, отчего вы так и не прибыли в Момбасу.
— Это неважно. Сейчас я Френсис Холл. А вы Томбер, разве не так?
— Так, так, — подтвердил Пётр и спросил: — Как вы сюда добрались?
— Догонял вас. Как выяснилось, в Стамбуле «капудан Али» нас предал, и мы очень беспокоились, отчего вы так и не прибыли в Момбасу.
— А, — махнул рукой Шкурин. — Кто-то, похоже англичане, выследили караван «Сидигейро». Хозяин груза словчился перегрузить оружие на парусник ещё до прихода в порт, и мне не оставалось ничего другого, как, не раскрывая себя, идти с ним.
— Значит, вам повезло, — Холл наконец-то встал и попробовал распрямиться. — К сожалению, на «Зуаве» оружие везли уже совсем другие хозяева. Я должен был вас предупредить в Момбасе, но, как видите… Зато, держите сообщение сейчас…
Холл откуда-то вытянул свёрнутый в трубку листок бумаги и подал его Шкурину. Пётр тщательно спрятал трубочку, оглянулся и подхватил Холла под руку.
— Вы идти сможете?
— Кажется, могу, — Холл скривился и сделал несколько шагов. — Что касается «Сидигейро», то это длинная история. Сейчас надо думать, как вызволить вас. К сожалению, я опоздал, да и после разгрома форта вы засветились со всех сторон.
— Обо мне беспокоиться незачем, — возразил Пётр, помогая Холлу пробраться через кустарник. — Я установил чудесные контакты, территория никем не занята. Имея оружие, мы продержимся, пока подготовку «Сидигейро» не повторят.
— Не удержитесь. — Холл ступал всё увереннее. — Я окончательно убедился: колонию надо создавать на побережье.
— На побережье? — загорячился Шкурин. — Зачем, если мы уже тут?
— Вы не всё знаете, — покачал головой Холл. — Перед вашим нападением в форте было совещание. Англичане, французы и немцы договорились действовать сообща. А то, что Шаво продал туземцам казнозарядки, не что иное, как хитрый трюк. Когда кончатся патроны, новейшие винтовки превратятся в простые дубины.
— И всё равно я остаюсь! — твёрдо сказал Пётр. — Думаю, буду необходим Рукере, а там посмотрим.
— Ладно, — согласился Холл, — пока это для вас действительно безопасно. Но учтите, о вашей деятельности известно, и, думаю, на вас начнётся настоящая охота.
— Знаю, — коротко отозвался Шкурин и решительно заключил: — Но всё равно я попытаюсь.
Пётр прикрыл глаза и вдруг совершенно отчётливо представил себе широкую реку с торопливой беготнёй крохотных финских пароходиков, бороздящих, точно большие тёмно-синие жуки, невские воды в самых различных направлениях…
Холл наверняка заметил странную задержку и, остановившись, тронул Шкурина за рукав.
— Ну всё, дальше я сам. Конечно, попробую вам помочь, хотя бы наладить хоть какую-то связь, но, учтите, на том же совещании шла речь о прокладке сюда железной дороги, и, сами понимаете, против солдат и пушек туземцы не устоят…
— У меня другого выхода нет, — усмехнулся Пётр.
— Есть! — Холл дружески хлопнул Шкурина по плечу. — Если будет совсем паршиво, пробирайтесь на станцию Чим-бузи. Там живёт один чудак, он вам поможет. К тому же станция на берегу океана, значит, у нас будет возможность снять вас…
Прислушавшись к так и не утихавшей стрельбе, Холл огляделся, прикинул, в какую сторону лучше бежать, и, пожав руку Петра, исчез в зарослях…
* * *После боя, который окончился полной победой отрядов Рукеры, митральезу снова прикатили на закрытый дворик возле цейхауза, и Шкурин, отыскав среди всяких припасов банку масла, начал старательно протирать металлические детали.
Сейчас, оставшись один возле старой картечницы, Пётр наконец-то мог не спеша обдумать своё положение. Как сообщалось в письме, переданном Холлом, все попытки анархистов организовать республику Сидигейро оказались тщетными. Слишком высокие интересы оказались задетыми.
Караван перехватили, оружие конфисковали, и все причастные к делу спасались, кто как мог. Однако, несмотря ни на что, этот Холл всё-таки смог добраться сюда. Ясное дело, их встреча была совершенно случайной, но конечно же Холл нашёл бы способ передать письмо…
Шкуринские размышления прервало внезапное появление запыхавшегося Мбиа, который без лишних слов выпалил:
— Сегодня бвана Ду-Ду встречается с вождём!
От неожиданности Пётр чуть не выпустил из рук банку с маслом. Бвана Ду-Ду, или господин Жук — это прозвище мсье Шаво, а то, что он решил лично прийти на встречу с вождём, свидетельствовало только об одном: белые, которые, как говорил Холл, уже объединились, что-то задумали…
— Мсье Шаво должен прийти сюда? — Шкурин едва сумел справиться с волнением.
— Нет. Вождь взял с собой много воинов, и они пошли. Бвана Ду-Ду сам предложил взять людей побольше. А бвану Куба вождь не взял только потому, что он не хочет, чтоб другие мзунгу узнали тебя…
— Они и так знают, — Пётр вытер руки и швырнул тряпку на землю. — Слушай, Мбиа, если Шаво хотел, чтоб были воины, то, может, там будет засада?
— Ничего не будет! — гордо усмехнулся Мбиа. — Мы со всех сторон смотрим за мзунгу. С бвана Ду-Ду будет совсем мало людей.
— И всё равно, — решительно возразил Пётр, — я обязательно должен быть там!
— Но… — заколебался Мбиа.
— Никаких но! — оборвал его Пётр. — Мы туда успеем?
— Так! — Мбиа отбросил колебания. — Только надо идти сразу…
Встречу с Шаво назначили на приличном расстоянии от селения, и надежды догнать вождя, ушедшего раньше, не было. Однако, надеясь помочь туземцам избежать пока что неизвестной западни, Пётр всё время подгонял Мбиа. Задержка в пути случилась всего одна, но её причина только усилила тревогу Шкурина.
Когда они продирались сквозь заросли, Мбиа внезапно что-то заметил, остановился и негромко свистнул. На этот свист из кустов выскочил пёс и, тихо повизгивая, стал жаться к ногам Мбиа. Сначала эта встреча даже развеселила Петра, но когда Мбиа повернулся и сказал: «Бвана, это собака Мпенде», — Шкурин вспомнил про негров, которые отправились на разведку. Теперь выходило, что возвратился один молчаливый пёс…
Мбиа с Петром обшарили всю чащу, тщетно пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след пропавших разведчиков и, задержавшись, добрались до места, куда вождь привёл своих воинов для встречи с мсье Шаво, только с наступлением темноты.
На большой поляне столпились все ушедшие с вождём люди. Они были чем-то так захвачены, что никто из них даже не обратил внимания на появление Шкурина и Мбиа, к ногам которого всё так же жался пёс пропавшего Мпенде.
Чтобы понять, что тут происходит, Пётр приподнялся на цыпочки, и от неожиданности у него чуть было не отвисла челюсть. Впереди, там, где поляна слегка поднималась, стоял мсье Шаво, одетый в сверкающую накидку и тюрбан, увенчанный большим стеклянным пером.
По обе стороны от француза полыхали два костра, бросая отсветы на его вычурное одеяние и заставляя стекляшки накидки блестеть не хуже настоящих алмазов. Третий костёр, разложенный позади мсье Шаво, почти не давал пламени, но зато образовывал густую серую пелену дыма.
Пока Шаво расхаживал возле стоявшего рядом с ним сундука, кто-то оттуда из-за костра громко выкрикнул:
— Великий ньянга-мзунгу сейчас покажет вам, что он не боится смерти!
Француз выхватил из сундука петуха и показал всем. Одновременно у него в руке непонятно откуда появилась длинная шпага и, подбросив птицу в воздух, Шаво ловко проткнул её насквозь. Подержав ещё трепыхающегося петуха пару секунд на клинке, он швырнул его в первые ряды воинов.
Затем, обтерев шпагу, Шаво закрепил её на сундуке, и теперь лезвие хищно поблёскивало в неверном свете костров. Плавно отступив назад, Шаво внезапно бросил своё тело прямо на шпагу. Воины ахнули. Шаво висел над сундуком, а у него из спины, прорвав накидку, торчало остриё.
В следующую секунду Шаво выпрямился и начал поворачиваться во все стороны, демонстрируя изумлённым зрителям торчавшую из груди рукоять шпаги. Потом он вырвал клинок, на котором не было ни единой капли крови, и одновременно тот же голос за костром провозгласил:
— А сейчас великий ньянга-мзунгу покажет тех, кого здесь нет!
Шаво снова завозился возле своего сундука, в нос Петру ударил резкий запах ацетилена, и внезапно на дымной пелене возникло лицо негра. Клубы дыма постоянно двигались, изображение искажалось, но благодаря этому фотография, которую Шаво демонстрировал с помощью обычного волшебного фонаря, казалась ожившей.
Воины заволновались, а Шаво, довольный произведённым впечатлением, уже сменил фотографическую пластинку, и на колеблющемся дымном экране возникло изображение не только двух негров, но и сидящей рядом с ними собаки.
Воины затаили дыхание, а Пётр наконец-то догадался, почему эти плохо проецируемые изображения дают такое воздействие. Это же были Мпенде и Сандиа, которые так и не вернулись из разведки и которых хитроумный Шаво успел где-то сфотографировать!