– Я не могу вот так… мы же только что говорили про Лору… У меня уже все прошло… Извините.
– Ты не хочешь меня?
– Я не могу, я же сказала… У меня в голове сейчас совершенно другое…
– А вот у меня в голове только ты… Я постоянно думаю о тебе.
– Но почему? Что во мне такого?
– Ты ничего не понимаешь… Однажды… это было давно, я увидел тебя, и ты показалась мне такой недосягаемой, чистой, умной, необыкновенно высокой… Ты понимаешь меня? – он заглянул ей в глаза и снова поцеловал в губы.
– А где вы могли меня видеть? На одном из процессов? Адвокат из меня еще хуже, чем следователь… У меня ничего не получается, я никак не могу связать обрывки своих мыслей и имеющихся у меня фактов в одно целое, чтобы получилась цельная картина… Я ни на что не способна… От меня и Крымов ушел, потому что я слабая… А вы говорите…
– У тебя все получится… – он вдруг взял ее руку и положил себе пониже живота. – И у меня получится…
Она резко дернулась и чуть не стукнулась лбом о стекло машины.
– Нет, только не здесь и не сейчас…
– Но почему? Поедем ко мне, я прошу тебя… Это для меня очень важно…
Она никогда еще не оказывалась в такой ситуации. Она понимала, что после всего, что они пережили вместе с Ломовым на кладбище и в его охотничьем домике, она просто должна предоставить ему возможность как-то реабилитировать себя в ее глазах, доказать, что он мужчина. Но все ее существо почему-то противилось этой близости. А ведь еще каких-то полчаса назад она хотела его.
– Мы можем подняться к тебе…
– Нет, только не здесь!..
– Хорошо, я понимаю, здесь ты была с Крымовым…
– Да не была я здесь ни с кем… Просто не могу, не хочу…
– Тогда поедем ко мне.
И она сдалась.
А двумя часами позже Юля уже стояла под душем в его квартире и плакала от досады на самое себя. Это было самое настоящее насилие. Этот огромный мужчина терзал ее, рыча и кусая ее грудь и плечи… Когда он оставил ее, в ее сжатых пальцах оказались клочки выдранной черной шерсти с его спины, с его отвратительного горба… А она не испытала ничего, кроме отвращения.
Стоя в ванной перед зеркалом и разглядывая образовавшиеся на ее теле кровоподтеки, она не могла объяснить себе, зачем вообще согласилась сюда приехать. Чтобы стать любовницей этого зверя?
Накинув на себя халат, она вышла из ванной комнаты и, стараясь не смотреть на кровать, на которой отдыхал Ломов, начала быстро собирать раскиданные по всей спальне свои вещи, лихорадочно одеваться…
– Ты куда-то опаздываешь? – услышала она голос Павла Андреевича и теперь уже просто вынуждена была посмотреть на него. – Не уходи… Это еще не все…
– Я думаю, что все… Прошу вас, забудем все, что было между нами… Я не должна была приходить сюда…
За то время, что она находилась в его квартире, Юля поняла, что здесь никогда не жили женщины. Хотя все было шикарно, дорого и чисто – наверняка за домом следила приходящая домработница. Ни одной женской вещи – ни расчески, ни флакончика духов, ни домашних тапочек… Ломов жил один. Как бирюк. Как волк-одиночка.
– Тебе не понравилось? – он приподнялся на локте и теперь лежал, глядя, как Юля одевается. – Я все равно не выпущу тебя отсюда… Ты только посмотри сюда… Я давно не испытывал ничего подобного…
– Вы не посмеете…
Но он уже поднимался с постели.
– Ну что с тобой? Разве ты не знала, когда я приезжал к тебе, ЧТО мне от тебя нужно? И почему теперь ты хочешь сбежать от меня? Тебе не нравится мой горб?
– Он здесь ни при чем…
– Я выбрал тебя, потому что знал, что только с тобой буду счастлив… Не надо плакать… Я сделаю для тебя все, разве ты еще не поняла этого? Я женюсь на тебе, у нас будут дети… Просто должно пройти какое-то время, чтобы ты привыкла ко мне… ну же, не бойся… Все будет хорошо… Ты отвыкла от мужчин. Крымов сделал из тебя неврастеничку. Обещаю, что тебе не будет больно…
– Но я не хочу… Отпустите меня, прошу вас… Я хочу домой… Пустите…
Глава 18
Ночевать она поехала к Щукиной.
– Смотри, что он со мной сделал… – Юля разделась в спальне и показала Наде следы укусов Ломова.
– Тебе было больно?
– Сначала да, а потом я уже ничего не чувствовала. Знаешь, у меня такое ощущение, словно у меня до него вообще не было мужчин… Прошу тебя, сначала выслушай, а уж потом будешь комментировать…
– Тебе понравилось?
– Не то слово! Потом это повторилось еще несколько раз… Я бы и не уехала, если бы не испугалась за свое здоровье…
– Значит, не все так страшно… Ты взгляни на себя в зеркало. Да нет, я имею в виду лицо… глаза! Я никогда не видела тебя такой…
– Надя, что же мне теперь делать? Я пообещала, что выйду за него замуж… Мне кажется, если бы он предложил мне спрыгнуть вместе с ним с крыши, я бы и минуты не колебалась… Что же я за человек такой? Меня насилуют, а я получаю от этого удовольствие… Зато после этого я выспалась так, словно отоспалась за полгода… Потом он меня покормил и отпустил домой.
– Он не знает, что ты здесь?
– Нет. Он думает, что я дома.
– Скажи, что ты сейчас чувствуешь?
– Спина болит… А в душе плещется теплый мед… Я не знаю, как объяснить свои ощущения… Мне хочется вернуться к нему, забраться к нему в постель и снова уснуть… Я хочу быть с ним… Но ведь я же его совсем не знаю… А замужество… Он же сразу запретит мне работать, скажет, чтобы сидела дома, варила суп и время от времени беременела…
– А ты не расспрашивала его о прошлом? Он был женат?
– Говорит, что был. Но они разошлись.
– А почему?
– По его словам, он много работал, постоянно ездил в командировки, пропадал месяцами в Москве, а однажды вернулся и понял, что жена от него ушла…
– Если хочешь, я могу навести справки о ней.
– Надь, на меня что-то жор напал… Я снова хочу есть.
– Так одевайся и пойдем на кухню.
– А что у тебя на ужин?
– Пельмени. Дежурное блюдо. Это мы с Лешкой их еще третьего дня лепили.
– Надя, я же совсем забыла, что вы сегодня должны встретиться с Чайкиным.
– И правильно сделала, что забыла. Чайкин ночует у Маши. К ней приехала сестра, но она тоже боится ночевать в квартире с покойником. Поэтому Маша и попросила Лешу поехать вместе с нею за телом мужа, а потом провести ночь в ее доме. Он позвонил мне, объяснил ситуацию, и я посоветовала ему оставаться там. Все-таки Изотов был его другом…
– Игорь тебе не звонил?
– Звонил, расспрашивал о тебе. Мне показалось, что он переживает за тебя. Даже спросил, не приезжала ли ты в агентство пообедать. Знаешь, по-моему, он неравнодушен к тебе…
– Ко мне? – Юля из всех сил постаралась выразить свое удивление, как будто и не было у нее нынче за обедом откровенного и душещипательного разговора с Игорем, будто и не приглашал он ее к себе переночевать. «Что-то будет, когда он узнает, с кем я провела сегодня столько времени в постели?..»
Надя поставила перед ней тарелку, полную пельменей, и, положив туда ложку густой сметаны, весело подмигнула:
– Ешь, поправляйся, а то еще похудеешь…
– Надя, я так много собиралась сегодня сделать, а из-за этого дурацкого секса позабыла обо всем на свете. Что со мной происходит?
– Взрослеешь, мать. Созрела для настоящей любви.
– Но я не уверена, что люблю его. Просто он необычный, он меня возбуждает. А что я скажу маме, когда она увидит моего жениха?
– Вот насчет мамы, кстати, можешь не переживать. Все мамы примерно одинаково устроены: как только она узнает, что он министр экономики области, что богат и обожает тебя, она лишь перекрестится и благославит тебя на этот брак.
– Плохо ты знаешь мою маму. Она сразу заподозрит что-то неладное. Ей и в голову не может прийти, что ее дочь предпочла старого горбуна, покрытого густой жесткой шерстью.
– Ну ты его и обрисовала!
– Говорю тебе – он именно такой и есть…
– Но тебе же хорошо с ним?
– БЫЛО хорошо… А вот сейчас, как вспомню его, как просил он меня остаться, как смотрел на меня… Если бы ты знала, как я тогда испугалась… Правду он сказал: он как бы не один, а их двое…
– Не поняла… Тебе подложить еще пельменей?
– Ладно уж, добавь несколько… Я вот о чем… Он как-то сказал мне, что у него на спине не горб, а вторая голова. И вот что я подумала. Этот его горб, наверно, вырос от усердия. Ведь он очень много работает. Я видела его кабинет. Там стоит стол, заваленный бумагами и заставленный разной техникой вроде факсов и компьютеров. И я еще тогда представила его себе за работой. Это машина, робот… А в постели он тоже… как бы тебе сказать… работает… Вот я и подумала, откуда он берет энергию? Ой, Надя, что-то я совсем запуталась… Мне нельзя быть такой впечатлительной. Это только вредит делу. Знаешь, чего бы я сейчас хотела на самом деле?
– Нет… даже и предположить трудно…
– То-то и оно, что трудно. А мне бы хотелось, чтобы у меня все было по-прежнему. И чтобы Павла Андреевича в моей жизни не было. Это слишком большая нагрузка для меня…
И они обе расхохотались.
* * *Утром Юля вместе с Надей поехала в агентство и встретилась там с Шубиным.
– Доброе утро… Как спалось? – спросил Игорь, не сводя с нее глаз.
– Она спала прекрасно… Мы открыли форточку в спальне и, хотя было чуточку прохладно, все равно хорошо поспали… Ну что ты, Шубин, так на меня смотришь? Юля ночевала у меня. А что, нельзя? Устроили у девчонки в квартире тайное убежище и хотят, чтобы она еще там и жила спокойно. Ты мне лучше скажи, ты не видел Крымова?
– Я же пришел вместе с вами.
Юля боялась смотреть в его сторону. Ей казалось, что он знает про нее ВСЕ.
– Юля, мне надо с тобой поговорить. – Шубин уселся перед нею на стуле, задом наперед, и уперся подбородком в поставленные на спинку стула кулаки.
– Говори. – Юля вжалась в кресло, словно Шубин мог ударить ее. Она и представления не имела, о чем сейчас пойдет речь.
– Послушай, а ведь я нашел ту самую квартиру, в которой отдыхали наши ребята…
– Какие еще «наши ребята»?
– Соболев, Вартанов и Берестов. Я вчера весь день встречался с их родственниками и знакомыми, пока один из них не показал мне дом, где эта троица устраивала свои вечеринки.
– И когда ты узнал об этом?
– Вчера вечером.
– А почему же ты мне не позвонил?
– Подумал, что никуда от нас эта квартира не де нется…
– Да ты с ума сошел! – Юля даже подскочила с места. – Поедем, поедем туда немедленно… Я просто уверена, что мы там найдем что-нибудь, имеющее отношение к Рите…
– Подожди, не спеши… У меня для тебя есть и еще кое-что… Володя Сотников. Тот парнишка, которому я поручал проследить за ним, сообщил, что Володя хоть и поехал со своими родителями на дачу, но его там почему-то не было… Его мать сказала, что он отправился на рыбалку…
– Ну и что?
– А то, что Володю видели в продуктовом магазине в деревне, неподалеку от дачного поселка… Парень мой зашел в этот магазин, показал фотографию Володи и объяснил, что ищет его, что он его брат и приехал издалека… Продавщица сказала, что Володя часов в двенадцать заходил в магазин, купил две буханки хлеба, пять банок тушенки, чай, сахар и сто граммов конфет.
– Ну и что?
– А то, что он эти продукты домой не приносил. Продавщица еще заметила, что он сел на велосипед и поехал в сторону, противоположную той, где находится его дача…
– И что же было дальше?
– А то, что мой парнишка прождал его весь день, наворачивая круги вокруг дачи, но Володя так и не вернулся. Даже к ночи. Сашок, так зовут паренька, постучался к Сотниковым и попросился переночевать, раскрылся, объяснил, что он от меня… А родители и так уже переполошились: темно, а сына нет. Ни про какие продукты они ничего не знают, да и денег у Володи никаких не было. Разве что карманные, но на них столько продуктов не купишь…
– И что, он так и не объявился?
– Нет. Саша вернулся в город и позвонил мне. Мы с ним встретились, он мне все рассказал, я дал ему денег и снова отправил к Сотниковым на дачу. Думаю, что уже сегодня он мне позвонит из деревни, как мы с ним договаривались, и расскажет что-нибудь новенькое…
– Ты думаешь, что Володя покупал еду для Риты?
– Думаю, что да. А кому еще он мог покупать тушенку и хлеб? Только человеку, который вынужден скрываться… Но я могу и ошибаться…
– Вот это новости… Но знаешь, мне почему-то стало как-то спокойнее… В конечном счете Володя найдется и будет вынужден все рассказать нам… Не думаю, что у него была еще пассия, кроме Риты…
– А что новенького у тебя?
Юля рассказала про свой поход на старую квартиру Лоры Казариной. Про Яну Яковлевну и дядю…
– Юля, мне не удалось узнать что-нибудь об этом дяде так быстро, как тебе этого хотелось, – подала голос Надя, которая варила у окна кофе и внимательнейшим образом следила за разговором. – Но если эта информация тебя еще интересует, я сейчас же перезвоню и спрошу… Быть может, мы что-нибудь узнаем.
Юля почувствовала угрызения совести – прошли почти сутки, прежде чем она сама вспомнила о своей просьбе относительно Лориного дяди. Видимо, звонок Ломова, прозвучавший в квартире Яны Яковлевны, настолько выбил ее из колеи, что она в постели Павла Андреевича растеряла не только весь свой стыд, но и рассудок… «Если вообще им не тронулась…»
– Конечно, позвони, пожалуйста…
Они переглянулись, и Юля заметила, как Надины губы тронула едва заметная и какая-то добрая усмешка. Надя подтрунивала над ней, она, быть может, завидовала ей самую чуточку.
– Игорь, если честно, то я выдохлась. Я уже не знаю, что мне делать. Кажется, всех расспросила, практически все имеющиеся версии отработала… остался только молодой человек, развлекавший сестер Казариных, да Лиза, которая, возможно, сумеет объяснить, что же произошло в ту злосчастную ночь и почему Лора неожиданно вернулась к себе домой… Крымов почти не помогает, он озабочен только одним: как бы уберечь Полину… Они все ждут от меня, точнее – от нас, какой-то грандиозной развязки… Но ее не будет. Моя интуиция молчит. И только с одним я не могу согласиться: как же можно вот так спокойно закрывать дело…
– У них еще масса времени, возможно, Корнилов не отступится, и они вместе с Сазоновым придумают какую-нибудь хитроумную комбинацию… Но на них явно давят сверху.
– Понимаешь, чует мое сердце, что это рука Сырцова… Но что может связывать Сырцова с Садовниковыми, с Лорой, наконец…
И Юля рассказала Шубину о своем звонке Сырцову и его реакции на голос псевдо-Полины.
– Никогда бы не подумал, что ты такая авантюристка! Да что же ты молчишь-то? Сырцов – это фигура! И если он так заволновался, значит, Полина ему чем-то насолила…
– Как ты думаешь, то, что он так активно распродает свою недвижимость, может быть связано с Полиной?
– Трудно сказать что-либо… Сырцов – прокурор, это власть, это страх, это глыба… А Полина кто? Актриска. Красивая, правда. Не думаю, что они могли быть как-то связаны… разве что на личной почве… Возможно, она пыталась шантажировать его какими-нибудь откровенными снимками с его и ее участием… Я не вижу между этими людьми ДРУГИХ точек соприкосновения…
– Ты все-таки думаешь, что они были любовниками?
– Коллекционировать мужчин, по-моему, единственное хобби этой женщины.
– Не знаю, Игорь, я уже, кажется, потеряла всякую способность соображать… Я не понимаю, за что можно было убить двух молодых и красивых людей… Кроме того, я не понимаю, почему так пассивен Сазонов… В принципе, конечно, это меня не должно касаться, поскольку мы ведем совершенно самостоятельное расследование, но то, что в деле появился Сырцов, наводит на некоторые размышления… Понимаешь, все было бы слишком просто, если бы они были любовниками… А рассчитывать на то, что Полина расскажет мне об отношениях с прокурором области, глупо. Она лишь рассмеется мне в лицо… «Да, – съехидничает она, – он тоже был моим любовником, и что дальше?» В конце-то концов, это ее личное дело… Вот если бы я попыталась связать ее с каким-нибудь проходимцем, человеком недостойным, неинтересным и небогатым, тогда бы она не стала бравировать подобной связью… А тут сам прокурор области!.. Ну все, хватит рассуждений… Мне не терпится взглянуть на квартиру этих троих покойничков, где, возможно, происходили не менее интересные и страшные вещи…
Надя, которая в это время как раз закончила разговор по телефону, сказала кому-то «до свидания» и положила трубку.
– Порядок, записывай: Казарин Илья Владимирович. Родной брат отца Лоры и Лизы. Есть даже адрес…
– Он что, и живет здесь?
– Нет, он живет в Москве. Записывай, Бескудниковский бульвар…
Юля записала адрес Казарина.
– Игорь, кто-нибудь из нас обязательно должен съездить к нему и поговорить… Между прочим, он тоже является родственником Лоры, а Лиза нам почему-то сказала, что у них больше никого из родни нет… Вот поеду к ней в гостиницу, заодно и спрошу… Я думаю, она пробудет здесь еще долго и не уедет до тех пор, пока не уладит все дела с наследством…
– Могу поехать я. Сейчас съездим к скверу Победы, посмотрим, что это за квартира… Я не думаю, что мы найдем там Риту… Все-таки центр города…
– После того как ты рассказал мне про Володю Сотникова, мне тоже начинает казаться, что все вопросы, связанные с исчезновением Риты, мы должны задавать именно ему. Потом я заеду к себе домой, посмотрю, как поживает Полина, затем отправлюсь в гостиницу и поговорю с Лизой…
– А если приедет Крымов, скажи ему, чтобы приготовил мне командировочные… – сказал Игорь, надевая куртку и направляясь к двери. – Пожелай нам ни пуха…
– Ни пуха… – улыбнулась Надя.
* * *– Как ты собираешься открывать дверь? – спросила Юля Шубина, когда они поднялись на третий этаж солидного, сталинских времен, дома и остановились перед массивной дверью, обитой потертым дерматином.
– Старым, проверенным способом… – Шубин достал из кармана отмычки. – Тяжелое детство, деревянные игрушки…