- Pali sie! Gdzie sie pali?! - надрывался мальчишка, колотя кулаками в дверь - в правой руке у него был штык и разнотонные удары грохотали на весь подъезд...
Лязгнул засов. Мезина отшвырнула мальчишку и ударила прикладом в приоткрывшуюся щель - снизу-вверх, коротко и очень сильно. По звуку не промахнулась - удар, словно в чурбан окованный приклад врезался...
...Кажется, выпущенная из рук винтовка еще не упала на пол, а Мезина с подхваченным пистолетом нырнула в дверь - очень низко, почти на четвереньках...
Прыгая по ступенькам к двери, Вадим видел, как падал подсеченный сержантом человек: подлетели вверх ноги в галифе и сапогах, рухнул с грохотом. Дальше, в глубине квартиры, что-то происходило - стукнул одинокий пистолетный выстрел, заскрипело, словно заваливался огромный шкаф...
В двери Спирин столкнулся с Анджеем, подхватившим самозарядку. Пропихнулись в коридор...
- Держи его! - рявкнул Вадим, указывая на лежащее под сбитой вешалкой тело и рванул в глубину квартиры...
Нет, уронили не шкаф, это стул вдребезги разлетелся и стол опрокинулся. Из-под круглой крышки стола торчала пара ног и рука - замерла, вытянувшись к откатившемуся автомату. Второй человек лежал ближе к окну, держался за лицо, - этот, судя по корчам и стонам, был еще жив. Мезина вышла из соседней комнаты:
- Здесь пусто.
Екатерина, держа наготове ТТ, ловко подцепила ногой и вернула в цивилизованное положение довольно массивный стол:
- Увы, неопознанный гражданин проявлял нездоровую склонность к применению автоматического оружия. Вследствие чего умер.
Мезина оказалась совершенно права - пулевое отверстие у кудрявого парня располагалось чуть левее середины лба - обычно с такими дырочками в черепе не живут.
[1] "Народная Гвардия" - подпольная организация действовавшая на территории Львовской области и города Львова. Ядро организации составили бывшие члены Компартии Западной Украины и Компартии Польши. Вела активную борьбу с оккупантами и националистами.
[2] Немецкая граната M-24 ( Stielhandgranate 24), в вермахте ее называли Kartoffelstampfer - толкушка для картошки.
- Що тo есть? - спросил Анджей от входных дверей - мальчишка изо всех сил упирал ствол самозарядки в спину лежащего человека. Тот был без сознания.
Вадим подумал, что о Мезиной не так уж много привирают. Кумулятивная молния Перуна, а не баба.
Катерина ласково постучалась сапогом в бок стонущей жертвы:
- Жив? Ну-ка, что там, в обывательских чуланчиках-карманчиках?
В "чуланчиках" оказалось прилично: на телах, живых и мертвых, нашли два револьвера и "парабеллум", гранаты. Анджей с восторгом сносил оружие на стол: трофейный автомат сразу навесил на шею, но арсенал все увеличивался. Еще один автомат, две винтовки - одна изуродована кустарной переделкой в "карабин". Патроны в пачках и россыпью, две матерчатых ленты к "максиму". Самого пулемета, правда, обнаружить не удалось. Зато Анджей отыскал кортик: в ножнах с финтифлюшками, с отделанной костью рукоятью и бронзовой гардой - оружие немыслимой красоты и бесполезности.
- Гм, это что ж за хозяева такие предусмотрительные? - вслух размышляла Мезина, словно мешки, сволакивая связанных пленников "до кучи". Трещали, отрываясь, вороты рубах, взвизгивали пружины продавленного дивана: все трое оказались сидящими на дряхлом предмете мебели - мертвец полулежал посередине, исподлобья смотрел в потолок. Убитый выглядел самым благопристойным - один из его товарищей пускал красные слюни и тщетно пытался выплюнуть осколки зубов. Другой запрокидывал голову - из сломанного носа обильно текло, на светлой рубахе уже широченная манишка алела.
- Молчите? - Мезина повертела в пальцах ремень, найденный с оружием - "вилы" к бляхе самодельной пряжки были приклепаны кривовато. - Это правильно, панове. Даю пять минут подумать.
- Що? Ми по-московськи не розумэмо, - прогундосил бандеровец в "манишке".
- Учитесь, - Катерина еще раз глянула в окно и ушла в соседнюю комнату. Было слышно, как выдвигаются ящики комода.
Спирин и Анджей переглянулись. Что она там делает? К чему этот повторный обыск? Зачем вообще здесь задерживаться? Сдать националистов автоматчикам, пусть отконвоируют в Цитадель. И продолжать выполнение задания. Не изымать оружие и арестовывать бандер сюда шли...
Зачем она в окно смотрела? Зелень деревьев, за ними склон, ряды колючей проволоки, Цитадель... Кое-что отсюда можно разглядеть. Даже очень можно. Но что толку - эти трое едва ли следили за последними днями Шталага-328. Собственно, абсолютно непонятно, что оуновцы здесь вообще делали. Судя по бардаку, квартира не их. Вооружены до зубов, боеприпасов на взвод хватит, бинокль...
Бинокль лежал на подоконнике. Может, Катерина не в окно, а на него смотрела?
В комнате было нехорошо. Мертвец наваливался на плечо беззубого товарища, тот пытался отпихнуть неживую тяжесть. В тишине надрывно посапывал безносый. Анджей посматривал на троицу, морщился. Убрать бы мальчишку от этого зрелища.
- Время, - Мезина вышла из двери. - Ценные мысли возникли?
- Що? - прогундосил безносый. - Не розумэмо ми.
Мезина кивнула и улыбнулась. Без каски, с слегка встрепанными золотистыми локонами она была хороша. Помародерствовать успела, перчатки натянула: сейчас любовно разглаживала складки: перчатки длинные, диковато-канареечного цвета, чуть ли не театральные. Концы шелковых пальцев наспех обрезаны, тесноватая тонкая ткань едва не лопается. Катерина с восторгом сжала и разжала кулаки:
- Истинный шелк. Европа, а?
Страшно она выглядела: пятнистая, высокая с нелепо-нарядными кистями рук. Загорелое лицо, точеные жесткие скулы, губы стали ярче. И глаза злобно сияют...
Еще раз сжались кулаки в неровно обрезанном шелке, потом пальцы извлекли из ножен финку... подбросили, игриво поймали...
Подошла к Анджею:
- Дай-ка на пару хвилин.
Мальчишка протестующее открыл рот, но не пикнул, когда пани-офицер вытащила из его ножен немецкий штык.
Тускло блестели клинки, играли в желтых руках...
- Финочку все знают, - сказала вроде бы сама себе желтоволосая сержант. - Иностраночкой была, теперь наша, смершевская. А немец тоже неплох. Весьма приличный экземпляр образца 98/05 годов. Нет, приличная вещь, серьезно. Еще как может рубить, получше некоторых мачете! Да я и считаю его мачете, поскольку термин "butcher bayonet" - "мясницкий нож" режет ухо и обижает столь роскошную вещь...
...Тек голос бархатный, нежный, до дрожи пугающий. Хотелось, то ли попятиться, то ли наоборот, ближе шагнуть... к голосу обещающему, к игре отточенной стали...
- ...Клинок однолезвийный, с долом с обеих сторон и расширением в нижней трети. Он, конечно, массивен, но великолепно сбалансирован...
Вадим понимал, что это действо сродни гипнозу. Какая-то экзотическая форма воздействия на сознание. Но пленные сейчас едва ли восприимчивы - оба ранены, боль должна отрезвлять. Да еще труп рядом...
Но анализировать не получалось - Вадим смотрел на игру клинков, на шепчущие губы - они всё гуще пунцовели, наливались ярким цветом.
- ... поскольку часть рабочего веса перенесена в лезвие и не отягощает руку, не даёт мышцам устать, это реально нож из серии - продолжение руки.
...
- Не треба руку! - невнятно застонал беззубый. - Не чипай мене, видьма!
Он попытался вскочить с дивана, бежать, все равно куда, но сапог уперся в грудь, вдавил в спинку дивана.
- Навшо вы тут? Кого чекаэмо? - нежно нашептывал желтоволосый ужас. Клинки ножей скользнули, беззвучно играя - пересекаясь, целясь в зрачки паникующего человека...
Вадим взял за плечо зажмурившегося мальчишку, выпихнул в коридор. В комнате наперебой забубнили, вскрикивая, умоляя...
Катерина вышла через несколько минут:
- Видимо, засаду нужно оставлять. Интересные гости намечаются. Вполне возможно, и к нашей запутанной проблеме имеют отношение. Нужно с майором обсудить...
Она протянула штык рукоятью вперед:
- Забирай.
- Не можно, - отшатываясь, пробормотал Анджей.
- Я не пачкала, - сухо пояснила Мезина.
- Та я розумею. Але тзебе барздо потребне.
Мезина с одним из автоматчиков спешно отбыла в Цитадель. Второй боец присматривал за лестницей, а Спирин с мальчишкой остались охранять пленных. Один из оуновцев безмолвно плакал. Вадим дал пленным напиться, потом вместе с Анджеем выволокли мертвеца в коридор, прикрыли старым пальто.
- Ты не думай, - тихо сказал Спирин. - Это технология допроса такая. Бесконтактная.
- Я и инны видзел, - прошептал мальчишка, - всездко едно стурусил.
Пленные сидели неподвижно. Казалось что в комнате душно. Висело в воздухе что-то. Вадим распахнул окно - шелестела листва, громыхали где-то в кварталах орудия, стрекотал пулемет, стукнули близкие выстрелы, но сразу умолкли. Спирин подумал, что сейчас бы не помешали фронтовые сто грамм. Отпустило бы...
Город Львов. Подвал на улице Красинского.
Город Львов. Подвал на улице Красинского.
19:10 Боец-подпольщик Микола Грабчак.
Графинчик был хрустальный, но шнапс немецкий, поганый.
- Давай еще по стопке, полковник. Слабоват шнапс, все одно не возьмет.
Хозяин дома поспешно принялся разливать. Не дождется когда гости уйдут. Иуда очкастая.
Шнапс ушел в горло, дружно захрустели луком. Стопки на точеных ножках Миколе нравились. Только размером маловаты. И колбасу хозяин резать не умеет.
Кныш как раз глянул на хозяина дома:
- Вы, пан полковник, идите. Мы тут посидим, время скоротаем, до ночи еще долго.
Хозяин, бородатенький, дряблый, в коротком халате с кистями, похожем на вышиванку, с готовностью пообещал:
- Да, пойду, панове. Обстановка сложная, наблюдения требует. Мы в ужасном положении. Возможно, лучше было уйти с немцами. Да-да, они враги, но... Хорошо, предложение было риторическим. Мы с вами понимаем, что победа Советов маловероятна. Но муссирование этого вопроса, эти слухи, а некоторые только им и доверяют, дают сигнал коммунистическим бандитам, польской спеси, всем негодяям - не бойтесь, беритесь за свои кровавые сабли. Люди озлоблены, околдованы, они отворачиваются от истины. Они не понимают, что вешая ярлыки, призывая продолжать войну, сокрушать цивилизованную Европу, они сами теряют человеческое лицо. Да, разобраться в ситуации, поддержать словом и делом тех, кто действительно этого заслуживает - Великий Поступок...
Вышел, наконец. Микола посмотрел вслед болтуну:
- Умно говорит.
- И с избытком, - кивнул Кныш, разливая остатки шнапса. - Зато крыивка[1] надежна. У пана Булка жена из польских курв - подозренья отводит.
- Так а она, баба... не того? - осторожно поинтересовался Микола.
- Вдовец пан полковник. Безутешный, - улыбнулся Кныш. - И присмотреть за ним есть кому.
Да, работала боевка "Башты" надежно. Отсидевшись в сараях, бывший шутце благополучно добрался по полученному с таким трудом адресу. Кныша там не оказалось, но тамошний дед - с виду песок сыплется, а как начал записку нюхать, да выспрашивать, так куда там энкэведистам. Перенаправил беглого дивизионника - Микола по городу шнырять опасался, но нужная улица была рядом, с божьей помощью проскочил. Кныш оказался чотовым недоверчивым, слушал, записку читал, переспрашивал. Пистолет и гранаты отобрал, но вроде поверил. Тут прибежал молодой хлопец, сказал что поляки по украинским домам облавничают и нужно уходить в надежное место.
В подвале у полковника Булка сиделось неплохо - обжитое место, видать, хлопцы здесь постоянно ховались. Хотя самому глупому Булку поля в затылок не помешала бы - суетливый, спасу нет. Такие вечно, как до дела дойдет, слабы кишкой делаются. Впрочем, здесь долго задерживаться не придется...
- Вовремя ты, Грабчак, - закуривая, начал чотовый. - Дело есть срочное, вояки с опытом нужны до зарезу. Наши-то в лес ушли, хлопцев в городе мало. Заданье боевое, рискованное.
- Так я готовый, - предусмотрительно не стал возражать Микола. - Только нога у меня...
Хромал Грабчак почти непритворно - если у кого желанье проверить возникнет, так там вся ляжка синяя. Сказал, что контузило, когда в прорыве большевистский танк подбивали - танк, не ляжка, его проверять точно не пойдут.
Кныш щурил маленькие глазки, объяснял намеками. Ночью нужно будет пробиться, группу за город вывести. Человек десять-пятнадцать. Проводники для такого дела есть, а охраны маловато. Задача вывести группу благополучно, дальше беглецов другие примут, а Львовская охрана в лес уйдет. В курень к Гусаку - там пока относительно спокойно.
Заданье выглядело выполнимым: москалей в городе пока немного, поляков обойти можно. Главное, в бой не угодить - немцы арьергардами прикрываются, под перекрестным огнем окажешься...
- Там подводы или машина нужна, - признался в главном Кныш. - Сами они уйти не смогут.
- Раненые, что ли? - сдержал неприятное удивление Микола.
- Ну. И с ними немцы-доктора.
Видимо, Грабчак полностью скрыть удивление не смог, потому как чотовый, цокнул зубом:
- Надо сделать. Не в немцах дело. Но там их двое или трое. Но дело принципа: нам помогли, мы помогаем. На будущее задел готовим...
Микола понял, что чотовый темнит. Что-то ему посулили, а может уже и аванс получил. Где это видано - чужих раненых таскать? Но раз серьезный интерес есть, возражать глупо...
- Раз надо, пробьемся.
- Надо. И желательно всех вывезти. Сейчас хлопцы автомобили пробуют раздобыть. А вечером начнем.
- Далеко они? Успеем?
- Успеем. Место надежное, намоленное, дождутся в целости, - Кныш улыбнулся. - Отдыхай, пока.
Отдохнуть Микола и в сараях успел. Сейчас делал вид что спит, но размышлял. По всему выходило, что дело сложное и опасное. Интересно, сам Кныш туда пойдет? Если пойдет, то можно и рискнуть.
А про полковника Микола спросил - оказалось, смеются над полоумным хозяином. Не от УПА чин, а купленный в старые времена. Общество какое-то Галицийско-Волынское собиралось, для сбора пожертвований и прочей глупости. Хотя звучит ведь - "полковник". Если разбогатеть, подняться, то отчего ж... "Полковник Грабчак" - звучно...
[1] Тайник, схрон
--------------------------------------------------------
Город Львов
21:20 Штаб Особого отряда.
Старшина Шведова.
Стрельба поднялась внезапно. Оклик часового и сразу пистолетные выстрелы, потом ударил пулемет, посыпались стекла. В штабной комнате все попадали на пол, радист подхватил рацию, свалившийся с продавленного лежбища водитель с руганью лез под диван за карабином.
Пулеметные очереди широко полосовали фасад - словно для острастки лупили. Немногочисленные бойцы Особого отряда заняли оборону: со двора уже доносились автоматные очереди. Попов крикнув - "рации прикрывать", убежал вниз. Марина подползла к окну - над подоконником, прикрытым мешками с песком, показываться было неразумно, да и так понятно - пулемет, гадина такая, с дома, что через улицу, бьет. У соседнего окна пригнулся водитель, примеривался.
- Со слухового окна лупит.
Вражескому пулемету начал отвечать "дегтярев" со двора - видимо, во дворе было худо - он почти весь простреливался.
- Ты куда?! - крикнула Шведова второму радисту, готовящему автомат. - На вас связь.
- Так побьют же, - сержант махнул рукой в сторону задней стены - с тыльной стороны дома уже доносились взрывы гранат.
Марина выругалась и скомандовала:
- По команде, по пулемету. И сразу падаем. Раз!
Встали, ударили в два автомата и карабин. Марина видела, как ее очередь легла ниже слухового окна, лишь жестяной желоб исковыряла...
- Ложись!
Вновь попадали на пол, усыпанный немецкими бумажками, сержант-радист, видимо, в бою еще не бывший, зазевался - водитель его за шаровары дернул. Но вражеский пулемет не ответил - наверное, напугали.
- Присматривайте! - скомандовала Марина, и, пригибаясь, побежала к двери...
На втором этаже оказалось лишь двое водителей: отстреливались из окон, выходящих во двор и к боковому забору.
- Осторожней, дочка, - предупредил боец в возрасте. - На флигельке, кажись, снайпер.
- Не, у тебя там пердун какой-то, - возмутился его товарищ с расцарапанной щекой. - Снайпер с садика бьет.
Марине стало чуть легче - бой внезапный, но славяне паники не допускают. Не то время, научились. Собственный страх подотпустил, Шведова поправила каску:
- Нам бы сюда пулемет - садик прочесать.
- Так он при деле, - заметил пожилой боец.
"Дегтярев" во дворе действительно дал длинную - в полдиска - очередь, еще добавил, но его дробь заглушили новые разрывы гранат - сразу с дюжину...
- Наши их за забором глушат, - объяснил поцарапанный и, приподнявшись, выстрелил в зелень соседнего сада. - Подбираются, суки...
В стену клюнула ответная пуля...
- Я ж говорю, - снайпер, - с удовлетворением отметил боец.
- Может, оно и двое, - не уступал старший.
Марина, наконец, заметила врага - скакнула суетливая фигурка из-за угла флигеля, кинулась к забору. Очередь гада не достала - лишь крутанулся на месте, шмыгнул обратно. Винтовку бы хорошую - тьфу, трофейная "снайперка" в Севастополе осталась. Трижды ходила Марина на стрельбище, пыталась к оптическому прицелу приноровиться. Конечно, снайпер из товарища Шведовой как из того продукта боеприпас, но получалось ведь иногда. Убить бы еще одного или двух, пока...
Вообще-то немец на немца не походил - в кепке, без амуниции, только карабин в руках.
- Это кто вообще к нам лезет? - с некоторым опозданием удивилась Марина. - Гражданские какие-то?
- Власовцы переодетые, - авторитетно объяснил поцарапанный. - Или бандеры националистские. Фрицы их тут уйму расплодили.
- Да какое различье? - пожилой боец выстрелил, мгновенно передернул затвор, добавил. - Ага, лежит голубь...
Марина дала короткую очередь по углу флигеля и перебежала в штабной "зал" - оттуда слышался голос Попова.
- Бегаешь? Воюешь? - с намеком спросил капитан. - На "тринадцатую" и группы вызывай. Твой голос командиры знают, без шифра быстрей выйдет. Пусть на помощь идут. Противник скапливается, сейчас нас прижмут. Танкистов не дергай - все равно не успеют. Давай, Шведова, некогда вошкаться...