– Ты че это борзеешь, маломерок? Да я тебя ща в землю застолблю по самую макушку одним ударом, – взревел амбал, приближаясь к Виктору. Тот хмуро посмотрел на грозную фигуру и напрягся, приготовившись дать достойный отпор.
– Это еще бабушка надвое сказала, кто кого, – прищурился Виктор. Его до глубины души возмутило, что этот лысый обозвал его маломерком.
– Ах ты, сморчок. Ты как разговариваешь? – прошипел амбал.
– Как умею, так и разговариваю, и вы мне не указ. Я не привык к грубому обращению и не желаю терпеть это от вас, – на всякий случай придвинувшись поближе к фонарному столбу, чтобы была точка опоры, ответил Виктор. Лысый приостановился и внимательно пригляделся к нему.
– Ты че, новосел, что ли? – с удивлением глядя на Виктора, поинтересовался он. – Что-то я не видел тебя здесь раньше.
– Да, новосел. Какое, собственно, отношение это имеет к делу? – с вызовом ответил Виктор, не меняя оборонительной позы.
– Тогда понятно, иначе ты бы так со мной не разговаривал. Ты что, блин, первый день за рулем сидишь? Меня чуть паралитик не схватил, – уже почти спокойно проговорил здоровяк.
– Простите, кто не схватил? – вытаращил глаза Виктор и, не сдержавшись, засмеялся. Парень понял, что он смеется над ним, и позеленел от злости.
– Ща как по кумполу хвачу, сразу узнаешь, кто, – гаркнул лысый и уже занес кулак, чтобы показать «фраеру», кто в доме хозяин. Виктор, моментально среагировав, как учили в школе карате, отпрыгнул в сторону. Кулак здоровяка врезался в фонарный столб. Столб от такого наглого натиска загудел, а у хозяина кулака глаза моментально полезли на затылок. Лицо его приобрело цвет вареной свеклы, и он, зажав кулак между колен, взвыл, как раненый носорог. – Уу-йй, твою мать. Мать твою… – матерился здоровяк и крутился на одном месте. Виктор, недолго думая, нырнул в свою машину и завел мотор. – Куда? – заорал лысый голосом, похожим на гудок локомотива. – Я тебя… я тебе… стой, фраер, урод, дегенерат, пижон прилизанный. Разорву, как Тузик грелку.
Виктор не стал дожидаться, когда его разорвет «Тузик», и рванул с места так резко, что из-под колес полетела щебенка, которая мелкой дробью прошлась по фигуре лысого. Тот поднял обе руки вверх, загораживая свою голову от камнепада, и продолжал материться на чем свет стоит. Виктор оглянулся, чтобы посмотреть на пострадавшего, и увидел, как тот грозит ему вслед пудовым кулаком. Даже издалека было видно, что кулак стал еще больше, чем был, оттого что распух и посинел.
«Ну вот, – с досадой подумал Виктор. – Кажется, я заимел на новом месте жительства врага. И мне думается, что из какой-то мафии. Только этого мне и не хватало, – тяжело вздохнул он и повернул на дорогу, которая вела к его дому. – Ладно, будем надеяться, что завтра мафиози про меня уже забудет, и займемся текущими проблемами, – размышлял Виктор, не забывая смотреть по сторонам, пока ехал к своему дому. – Сейчас выпью кофе и поеду по адресу, который мне говорила Надежда. Я обязан ее найти и спросить, почему она решила уйти из моего дома, да еще таким «оригинальным» образом. Хоть бы записку оставила».
Виктор поймал себя на мысли о том, что ему очень неприятно, что от него сбежала девушка.
«Вроде я ничем ее не обидел? Даже наоборот, очень хорошо к ней отнесся, разрешил остаться в своем доме. А она?.. Она необыкновенная красавица, – вдруг совершенно неожиданно завершил свою мысль Виктор и улыбнулся. – Необыкновенная…»
– Я тебя все равно найду, куда бы ты ни уехала. Тебе от меня никуда не деться, – ворчал мужчина, уверенно управляя машиной. – Или я уже буду не я, Виктор Николаевич Орлов, – твердо проговорил он.
Виктор, как и планировал, заехал сначала к себе домой, чтобы выпить кофе. Он сидел за столом на кухне и не спеша отпивал из чашки черный кофе. Мысли вернулись в тот день, когда рядом со своими воротами он увидел Надежду, а потом как-то само собой получилось, что он разрешил ей остаться в его доме. Когда они сидели с ней на кухне и ели то, что сумел приготовить Виктор, Надя рассказала ему про себя.
– Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было тринадцать лет. Я тоже была в той машине и чудом осталась жива. Врачи тогда говорили, что я родилась в рубашке. Моя мама также была врачом, хирургом. Папа занимался бизнесом. Они были добрыми, хорошими людьми, и я их очень любила. Я помню себя с пятилетнего возраста, а что было до этого, ничего не знаю. Папа мне рассказывал, что я упала с качелей и после этого некоторое время даже заикалась. Потом вроде все нормализовалось, но вспомнить, что было до падения, я так и не смогла. После того как родителей не стало, я все время мечтала о чуде. Что в один прекрасный день выяснится, что они живы. Ведь я не видела, как их хоронили, лежала в это время в больнице. Да, я искренне ждала чуда, – вздохнула Надежда. – Что они приедут и заберут меня от Марии Васильевны. Это двоюродная сестра моего отца. Я и увидела-то ее впервые только после того, как случилось несчастье. Раньше я даже не знала о ее существовании, папа никогда не говорил, что у него есть сестра. Почему так было, я не знаю. Об этом мог сказать только папа, а его теперь нет. У Марьи Васильевны я как-то попыталась спросить, но она меня быстро на место поставила. Не твоего ума дело, сказала она, мала еще, чтобы об этом знать. Потом. Я уже никогда больше ее не спрашивала, заранее зная, что она не ответит. Они с папой совсем не похожи, ни внешностью, ни характерами. Папа был добрым человеком, а тетка… гарпия в юбке. Она старается меня убедить в том, что я ненормальная. Меня это всегда страшно злило, но я ничего не говорила, потому что боялась ее. Тетку и ее сына, Геннадия. Тоже тот еще тип. А сейчас, когда со мной случилась такая странная история с кошельком и фотографией, уже думаю совсем по-другому. Наверное, напрасно я злилась? Видно, тетка была права и я действительно страдаю провалами в памяти. Но даже пусть она будет трижды права, в тот дом я все равно никогда не вернусь. Геннадий постоянно пристает ко мне.
– Как пристает? – поинтересовался Виктор.
– Как может парень приставать к девушке? – сморщила носик Надя. – Он хочет, чтобы я стала его женой.
– Теперь это называется приставанием? – усмехнулся Виктор. – По-моему, у него вполне порядочные намерения.
– Но я-то не хочу идти за него. Он-то мне совсем не нужен в качестве мужа. Он прекрасно об этом знает и уже три раза пытался взять меня силой, чтобы получить мое согласие.
– А вот это уже преступление, – нахмурился Виктор.
– А я про что? – тут же обрадовалась Надя. – Я и говорю, что никогда не вернусь в тот дом, потому что там меня не ждет ничего хорошего. Я лучше у вас буду жить, – вполне серьезно сказала девушка. – Буду вести ваше хозяйство и во всем помогать. Честное слово, Виктор, я буду так стараться, чтобы вы никогда не пожалели о том, что приютили меня, – и девушка лучезарно улыбнулась, отчего ее глаза загорелись задорным голубым светом. Виктор невольно залюбовался ею и, конечно же, еще раз дал свое согласие.
Виктор допил кофе и поставил пустую чашку в раковину.
– И после таких откровений она сбежала от меня, – проворчал он, направляясь во двор, где стояла его машина. Он решил, что прямо сегодня должен поехать в дом, о котором рассказывала девушка, и выяснить все.
«Если она там, то пусть, по крайней мере, объяснится», – подумал он и нажал на педаль газа. Пока ехал, он еще и еще раз прокручивал все разговоры и события, которые произошли в его доме с появлением Надежды. Виктор невольно улыбнулся, когда вспомнил, как она схватила его бокал с бренди, перепутав со своим, в котором была кока-кола.
В тот вечер Виктор заказал ужин из китайского ресторанчика. Блюдо под названием «гребешки по-малайски» обычно подается с тремя соусами. Один – жгуче-острый, второй – приторно-сладкий, и третий – кисло-сладкий. Каждый выбирает по своему вкусу. Надежда схватила первый попавшийся соусник и вылила себе в тарелку. Виктор даже не успел ее предупредить и сидел с раскрытым ртом, смотря, как голодная девушка запихивает себе в рот изрядную порцию гребешков, обильно политых острым соусом. Он нервно сглотнул и сморщился, представив себе, что сейчас с ней будет. Обычно этого соуса нужно совсем чуть-чуть, даже для любителей острых блюд. Ожидания его не обманули, и он увидел, как глаза Нади начали округляться, а потом из них брызнули слезы. Ничего не видя из-за них перед собой, она схватила бокал с бренди и с жадностью стала пить. Виктор, наблюдая эту картину, невольно поперхнулся и, закашлявшись, вскочил со стула. С завидной скоростью он понесся в ванную комнату, не переставая надрывно кашлять. Из его глаз так же, как и у Нади, лились слезы, но непонятно от чего. То ли от кашля, то ли от смеха, который буквально душил его и складывал пополам. Минут через десять он вернулся на кухню и застал изумительную картину. Надя сидела за столом и наливала себе в бокал еще бренди. Она глупо хихикала и смешно икала. Увидев, что Виктор вернулся, она прищурила глаза, чтобы сфокусировать на нем свой взгляд, и проговорила:
– Представляешь, ик… ой, извини, – и она зажала рот рукой. Еще пару раз икнув, Надя продолжила: – Оказывается, в этом соуснике была зажигательная смесь.
Отпив из бокала еще пару глотков, она уснула прямо на стуле. Виктор взял ее на руки и отнес в кровать. Он снял с нее джинсы и, оставив футболку, осторожно прикрыл одеялом. На следующее утро он так и не дождался ее к завтраку. Он подошел к комнате, в которой она спала, и, сдерживая смех, проговорил через дверь:
– Надя, я уезжаю на работу. В холодильнике ты найдешь еду. Хозяйничай здесь, я приеду вечером. Если захочешь показать мне свои кулинарные способности, то я с удовольствием поужинаю тем, что ты приготовишь. На столе я оставил таблетки. Раствори их в стакане с водой и выпей, это снимет головную боль. Надя, ты меня слышишь?
Виктор приложил ухо к двери и услышал неразборчивое бормотание. Тихонько засмеявшись, он осторожно спустился по лестнице вниз. Когда он выгнал машину из гаража и уже садился за руль, он поднял голову и посмотрел на окно той комнаты, в которой была Надя. Мужчина заметил, как девушка шарахнулась от окна, и снова засмеялся. Подняв руку, он, широко улыбаясь, помахал ей на прощание, прекрасно зная, что она притаилась за шторами. Когда вечером Виктор вернулся с работы, его встретил умопомрачительный запах из кухни. Надежда суетилась у плиты и, когда он вошел, сразу же захотела уйти.
– Ты разве не поужинаешь со мной? – как ни в чем не бывало поинтересовался хозяин дома.
– Нет, мне что-то не хочется, аппетита нет, – торопливо проговорила Надя, не поднимая при этом глаз от пола. Виктор подошел к ней и приподнял ее подбородок.
– В чем дело, Надя? – задал он вопрос.
Щеки девушки залил яркий румянец, и она пробормотала:
– Мне так стыдно.
– Почему?
– Кажется, я вчера напилась вашего бренди. Ничего не помню.
– Не переживай, ты вела себя вполне прилично, – улыбнулся Виктор. – Если не считать того, что ты… – и он многозначительно замолчал. Надежда вскинула испуганные глаза и, холодея от ужаса, спросила:
– Что я натворила?
– Ничего страшного. Ты начала ко мне приставать, – пожав плечами и пряча улыбку, ответил Виктор, внимательно наблюдая за девушкой.
– Что-о-о? – вытаращила та глаза. – Я? Приставала? К кому?
– Ко мне.
– Наглая ложь, – выпалила Надя. – Этого не может быть. Я даже не знаю, как это делается. С какой такой радости я начала к тебе… к вам приставать? И вообще, кто с меня снял джинсы? – воинственно подбоченилась она. Смущения на ее лице как не было.
– Ну вот и хорошо, – засмеялся Виктор. – Вот мы уже и не краснеем. Успокойся, Надя, все нормально, я пошутил. Ты вела себя вполне прилично, нормально дошла до комнаты и даже сумела самостоятельно раздеться.
– Я вообще не пью, а тут… такая неприятность. Еще подумаете обо мне бог знает что, – нахмурилась девушка. – Что в дом пустили алкоголичку.
– Ничего я такого не подумал. Я же прекрасно видел, что вчера все случилось совершенно случайно и совсем не по твоей вине, а по моей. Мне нужно было заранее предупредить тебя о коварстве острого соуса, а я этого не сделал.
После этих слов Надежда заметно повеселела, и ужин прошел в приятной беседе.
Глава 15
Надежда стояла рядом с Виталием и уже умирала от усталости. Ее ноги ныли от узких туфелек на непомерной шпильке. А скулы буквально сводило от приклеенной на лицо улыбки. Ей ужасно хотелось присесть, но все кресла и небольшие диванчики, что стояли в банкетном зале, были заняты гостями. Надя нервно осматривала зал, ища Елену, но той почему-то до сих пор не было, и девушка уже начинала паниковать.
«А что, если она не сумеет прийти? – думала девушка. – Что мне тогда делать? Я же умру прямо на пороге спальни этого Виталия. Господи, помоги мне, сделай так, чтобы Лена пришла. Сделай так, чтобы у нас все получилось», – молилась про себя Надежда, прикрыв от страха глаза. Она украдкой посмотрела на хозяина дома, тот мило беседовал с кем-то из гостей и не обращал на нее никакого внимания.
– Я, пожалуй, выпью немного шампанского, – услышала вдруг Надя знакомый голос, закрутила головой и увидела совсем рядом смеющиеся глаза Елены, которые смотрели на нее поверх бокала с шампанским. С ней стоял сногсшибательной внешности мужчина и что-то шептал Елене на ухо. Та кокетливо хихикала и кивала в знак одобрения.
Надежда с облегчением вздохнула, и ее настроение сразу же поднялось настолько, что она тоже схватила с подноса бокал с шампанским и опрокинула его себе в рот. На ее глаза тут же навернулись слезы, и она, вытаращив их, интенсивно захлопала ресницами, чтобы слезы не испортили ей макияж.
– Чин-чин, – проворковала Лена своему спутнику и осторожно приложила свой бокал к его бокалу. Она украдкой глянула на Надежду и торопливо сделала из своего бокала глоток, чтобы спрятать улыбку. Надя наконец-то проморгалась и осторожно оглянулась по сторонам, не заметил ли кто, что она не умеет пить этот благородный напиток. К ее облегчению, все гости были заняты разговорами, поэтому до девушки им не было никакого дела. Надежда еще раз посмотрела в ту сторону, где стояла Елена, и увидела, что та медленно удаляется со своим спутником под ручку.
«Куда это она уходит?» – запаниковала Надя и уже хотела было ринуться за девушкой, но услышала голос Виталия:
– Я смотрю, ты уже заскучала, моя дорогая?
– Нет, мне совсем не скучно, – заверила она Виталия, не отрывая взгляда от оголенной спины Елены. На той было серебристое платье со смелым декольте, обтягивающее ее фигурку, как перчатка. Лена как будто почувствовала, что Надежда смотрит ей вслед, и оглянулась. Она загадочно ей улыбнулась и подмигнула, давая этим понять, чтобы та ни о чем не беспокоилась. У Нади немного отлегло от сердца, но тут Виталий шепнул ей на ухо слова, от которых внутри у нее все похолодело:
– Может быть, ты хочешь немного отдохнуть? Пойдем, я провожу тебя на второй этаж.
– Нет, – слишком громко выпалила Надя, на голос которой все гости, стоящие неподалеку, повернули головы. Девушка кисло улыбнулась и, чтобы скрыть конфуз, схватила с подноса еще один бокал шампанского. – Я совсем не устала, Виталий, честное слово, – нервно улыбнулась Надя и сделала опять слишком большой глоток. В носу моментально защипало, она закашлялась, и на глаза снова навернулись слезы.
– О боже, да что же это такое? – простонала Надя и ринулась к туалетной комнате. Перед тем, как сбежать, она сунула в руку Виталию бокал. – Подержи, пожалуйста, я сейчас.
– Тебя проводить? – спросил он. Она ничего не ответила, бежала сломя голову, потому что слезы уже потекли по щекам. Лавируя между гостями, она наконец добежала до нужного места и, включив кран с холодной водой, начала смывать черные потеки со щек.
– Как дела, подруга? – услышала она веселый голос и посмотрела в зеркало. Сзади нее стояла Елена и широко улыбалась.
Оторвав бумажное полотенце, Надя вытерла лицо и только потом повернулась к девушке.
– Я чуть с ума здесь не сошла, пока тебя не увидела. Думала, что ты не смогла пройти или еще что-нибудь случилось. Думаю, а вдруг охранник заметил, что твое приглашение фальшивое, скопировано на компьютере. Ну, в общем, какие только мысли в голову не лезли.
– Обижаешь, – засмеялась Елена. – Не забывай, что моей лучшей подругой является твоя родная сестра.
– И что из этого? – не поняла Надежда.
– Из этого следует, что для Женьки никогда и ни при каких обстоятельствах не существует преград. Я у нее научилась даже в игольное ушко пролезать, – снова весело засмеялась Лена. – Кстати, в котором часу вы собираетесь отдохнуть в спальне?
– Ой, не напоминай мне о предстоящем ужасе, – испуганно вытаращив глаза, зашептала Надя. – Он мне прямо сейчас предлагал пойти отдохнуть. Лен, ты меня не подведешь? Ты хоть знаешь, где его спальня?
– Я знаю все, – щелкнула пальчиками девушка. – Не переживай, все будет тип-топ, как любит говорить Женька.
– Слушай, а ты не боишься, что тебя Семен может увидеть? Он, между прочим, где-то здесь болтается, – снова зашептала Надя, при этом затравленно озираясь по сторонам, как будто Семен мог быть даже тут, в женской комнате.
– Уже не болтается, я видела, как отъезжала его машина, – махнула Лена рукой. – Поэтому и пришлось немного задержаться. Но все равно на всякий случай придумала кое-что.
– Что?
– Если бы он меня увидел, я бы нашла, что сказать. Здесь полно наших клиентов. Да не переживай ты так, все нормально. Лучше о главном думай, не исчезай из поля зрения, будь все время у меня на виду. А мне сейчас нужно будет испариться минут на пятнадцать.
– Куда испариться, зачем? – охнула Надя. – Не нужно никуда испаряться, я боюсь, что он меня снова начнет приглашать «отдохнуть». Что я тогда буду делать? Нет, Лен…
– Может, ты заткнешься на минуту? – перебила Надежду Лена. – Через пятнадцать минут я снова буду в зале, а ты тем временем отвлеки дорогого хозяина, чтобы он не вздумал подняться на второй этаж.