Но когда взгляд падает на региональных лидеров, вспоминается известная шутка о том, что крупный бизнес в нашей стране принадлежит чиновникам, средний их женам, а малый их детям. Если бы еще партия могла вовремя очиститься, сказать: ну ребята, ну что же это такое! Хотя, с другой стороны, ведь я не вполне прав. Посмотрите, скольких членов партии «Единая Россия» не спас тот факт, что они принадлежат к этой партии. И под суд они пошли, и сроки получили. Даже если они мэры. А кое-кто из губернаторов и должности лишился. Другой вопрос, что этого недостаточно, коррупция в стране такова, что хочется просто взять палку и... но взять палку — замечательное желание, когда ты в оппозиции. А вот если у тебя власть, то этой дубиной надо размахивать очень аккуратно. «Единая Россия» позиционирует себя как партия реальных дел. Что это за реальные дела? Слышат ли «единороссы» людей? Ответов на эти вопросы вроде бы много, но в то же самое время очень мало.
Мы критикуем «Единую Россию» за то, что слишком во многих своих проявлениях она напоминает любую партию власти из тех, что были прежде. Слишком много сладких речей. Слишком много любви к начальству. Слишком много оглядок — «А все ли мы сделали правильно? А достаточно ли строго наблюдает за нами царево око?». Есть, конечно, движение. Но все-таки постоянно присутствует внутренний дискомфорт, связанный не с тем, что «есть такая партия» — в России всегда была «такая партия», — а с тем, как заставить эту партию услышать людей. Как сделать так, чтобы можно было взять телефон, позвонить и сказать: слушайте, ребята, тут такое происходит!.. Это было в советское время, а в нынешнее время этого нет.
Кто руководит партией? Борис Грызлов. Да, конечно, наверняка есть какие-то съезды, какие-то органы власти. Но для нас это Борис Грызлов. Мощный политик — да, наверное. Но чего-то не хватает.
Конечно, хочется сказать: партией руководит Путин. Но это будет неправда. Президент страны не может на каждодневной основе управлять деятельностью партии. Партией руководит Грызлов. Хотя это тоже будет неполной правдой, потому что за деятельность каждого отдельного члена партии ее председатель отвечать не может. Но то, что партия отвечает за все происходящее в стране и берет на себя эту ответственность, делает ей честь. С другой стороны, как она собирается отвечать? Стали ли мы с вами жить лучше? По формальным показателям — да; у нас есть рост рождаемости — спасибо национальным проектам, какие-то деньги людям пошли, хотя, конечно, и в недостаточном количестве. Но где в этой структуре власти место партии? Когда «Единая Россия» наконец-то станет не просто абстрактной партией, а партией, которая не только власть слышит и не только власти подчиняется, но и слышит народ?
Вот тогда выборы превратятся не в референдум доверия Президенту, а в референдум доверия партии. Ведь если судить по делам «Единой России», то, конечно, она гораздо более правая, чем «правые», по своей экономической политике. Если посмотреть на социальные программы, которые поддерживает «Единая Россия», то, естественно, они были разработаны в Администрации Президента и в правительстве, а законы, которые были приняты, направлены на их реализацию. Есть ли у партии возможность услышать людей и донести до власти точку зрения людей — вот этого не знаю. В каждом партийном механизме в какой-то момент времени идет пробуксовка. Она связана с тем, что разнообразные слои, составляющие партию, разные группы влияния, их интересы и человеческие привязанности обязательно вступают в жесточайшие конфликты.
Кому-то нравится Слиска, кому-то нет, кому-то нравится Володин (блестящий партийный организатор), кто-то не любит его прошлое. Кому-то нравится Груздев, а кто-то говорит: «А зачем он взял и вместе с Чилингаровым и еще с одним выдающимся ученым занырнул на Ледовитом? Что за вечный самопиар: то в космос, то под лед? » Кому-то нравится тот же Артур Чилингаров, а кто-то считает, что нечего тратить народные средства на полярные экспедиции. Каждому не угодишь. В то же время появляется вопрос: а прилично ли вдруг всем взять и записаться в партию? Разве это нормально, когда дружными рядами идут в партию спортсмены, певцы, писатели, журналисты? Каждый ответит себе на этот вопрос сам. Мне лично всегда казалось, что не стоит спешить и вот так массово вступать. Модель советского времени, когда каждый должен был быть членом партии и, становясь им, воспринимал это как большую честь, не всегда эффективна.
Может быть, имеет смысл подумать о другом: о модели, более характерной для западных стран. Когда можно голосовать за партию, если разделяешь ее взгляды, но при этом не обязательно быть ее формальным членом. Но опять же — когда мы смотрим на пробки в Москве, у нас возникает много недобрых слов в адрес Юрия Михайловича Лужкова. Однако, когда мы переезжаем из Москвы в другие города, у нас появляется много добрых и ласковых слов в адрес того же Лужкова. Жизнь не однозначна. Всегда, когда ты что-то делаешь, тебя есть за что критиковать. И зачастую эта критика справедлива. Но трагедия состоит в том, что выбора по сути нет. Между чем и чем мы выбираем? Любая попытка взять и поменять одну партию власти на другую приводит только к тому, что вновь пришедшая партия неизбежно приобретет те же родовые черты: съезды, жестко прописанные функциональные обязанности внутри структуры, партийные группировки, война между ними, поиск... впрочем, нет, поиска денег уже не будет, потому что, когда партия у власти, спонсоры, искренне готовые помочь, находятся сами.
Но давайте посмотрим с другой стороны. Чем эта партия власти отличается от любой другой? Впервые люди, находящиеся в Думе в большинстве, принимают поправки к избирательному законодательству, которые ухудшают их собственную позицию. Зачем они это делают? Мы привыкли считать, что это все игры. Нет, не игры. Происходит осознанное изменение ментальности власти: от азиатской модели управления постепенно пытаются перейти к западной, где хотя бы на уровне парламента будет осуществляться попытка конкуренции и диалога. Получится или нет — очень сложный вопрос. Если опираться на тысячелетний исторический опыт, боюсь, ответ нам не понравится, но пробовать все равно надо.
Партию всегда определяют личности. И эти личности в конечном итоге возглавляют партийные списки, идут, доказывают свою правоту собственным примером. Интересное наблюдение: как правило, когда произносишь слова «партия власти» или «Единая Россия», у людей возникает внутреннее недоверие — по крайней мере, у людей моего круга. Они ощущают некий дискомфорт. Когда начинаешь перечислять конкретных людей, говоришь: «министр финансов Кудрин», «министр Трутнев», «министр Жуков», «министр Шойгу»... Хрошие люди? Замечательные. А если посмотреть на депутатов? И начинаешь перечислять депутатов: вот, например, Баринов — героический? Героический. В Чечне воевал? Воевал. Вся грудь в орденах? Несомненно. И вот когда ты перебираешь этих людей, многих из которых даже не очень знают в масштабах страны, но хорошо знают в их избирательных округах, то вдруг говоришь: слушайте, а ведь действительно — нормальные ребята! Но опыт нашей истории показывает, что даже нормальные ребята, собравшись в одну партию, могут сильно ошибаться. И вот здесь наша задача как избирателей — сделать так, чтобы ошибочка не произошла. Чтобы не получилось скатывания к КПСС. Конечно, когда наблюдаешь за выступлением великолепного оратора Олега Морозова, то невольно вспоминаешь, что именно Геннадий Андреевич Зюганов принимал Олега Морозова на работу в ЦК КПСС. И думаешь о том, как же все - таки тесно переплелись идеологические линии и как далеко разошлись еще в недавнем прошлом близкие соратники.
С «единороссами» интересно общаться, потому что, в отличие от большинства политиков, которые могут заниматься прожектерством, у них такого шанса нет. Они вынуждены ответственно подходить к каждому своему слову. Потому что — вот попросило их правительство, и они проштамповали море поправок к пресловутому закону. И уже никто не вспомнит, кто разработал закон и кто его вносил, кто его подписывал и кто утверждал. Проштамповали-то они. Будут говорить, что партия власти пропустила такой закон. И это правильный подход! Потому что люди должны отвечать за свои голосования, и они вынуждены это делать. При этом у них имеется очень интересный собственный внутренний расчет. Ведь как построена партийная жизнь? Недостаточно победить на выборах, надо победить с определенным процентом. И если тот или иной округ недобрал энного количества голосов, приедут на места и будут разбираться — мало не покажется. Глядишь, и ряд губернаторов уже не во главе списков, а молодые талантливые депутаты внимательно приглядываются к местам губернаторов и мэров и понимают, что вполне могут войти в структуры власти уже в другом качестве — министров. Конечно, удивительно, что после советского времени удалось внедрить министров из партии большинства в правительство. Самый яркий пример — Александр Дмитриевич Жуков. И что, разве он плохой министр, плохой специалист? Да нет, замечательный специалист! И замечательный министр — целый вице-премьер.
И вместе с тем каждый раз, когда я говорю о партии власти, меня не покидает чувство тревоги. Да, это партия, которая говорит: «Мы — партия Путина». А что будет с ней при следующем Президенте? Да, это партия, которая неравнодушна. Действительно, можно прийти к тому же Шойгу, к тому же Грызлову, к тому же Фетисову, поговорить о своих проблемах и быть услышанным. Но как до них дойти, есть ли механизм, благодаря которому простой избиратель может взять и прийти? Я такого механизма не знаю. Получилось, что партийная жизнь во многом оторвана от жизни людей. О партиях мы слышим, как правило, негативную информацию. К людям, которые являются партийными функционерами, относимся настороженно, памятуя советское прошлое; ожидаем от них разных странных движений. А главное — мы не видим внутри партии людей, которые могли бы ассоциироваться с моральными авторитетами. Партия, особенно партия власти, невольно оказывается необходимой составной частью всего механизма. Именно эти люди отвечают за происходящее в стране, именно они вынуждены заниматься реальными делами.
Но реальные дела реальными делами — а душа? А мораль? Хорошо, если внутри партии власти будет как можно больше людей, которые будут говорить: это неправильно, так быть не должно. Хорошо, если будут продолжаться попытки очищать свои ряды от взяточников и мздоимцев, которых, к сожалению, много. Да их и не может быть мало в партии власти, ведь что делать взяточникам не в партии власти? Они все стремятся к власти, и всему виной это сладкое слово «бюджет».
Да, надо разрабатывать механизмы, при которых партии начнут слышать происходящее в стране. А это тяжело, это сложно. И очень сложно понять, каким образом вернуть контроль над партией в руки избирателей. Во-первых, потому что люди и сами не очень хотят брать на себя этот контроль. Ведь посмотрите, как часто говорят: «Зачем ходить на выборы? И так все ясно». Не ясно! Никогда не бывает все ясно. Говорят, что все равно результаты предрешены и наверняка будут фальсификации. Но это вранье. Объясню, почему. Любая попытка внести те или иные хитренькие изменения особенно эффективна, когда людей голосует мало. Не бывает ведь такого, чтобы вы включили телевизор после выборов в Государственную Думу, а вам говорят: ой, а у нас Государственной Думы нет, мало людей пришло на выборы, поэтому никого не избрали. Ничего подобного. Мы включим телевизор, там все равно кто-то будет сидеть, и законы будут приниматься. Но свое решение мы доверим кому-то совсем другому. Но ведь это наша страна! И мы должны сами выбирать и голосовать в соответствии с собственным выбором. Мы должны осознать ответственность перед нашими детьми и нашими родителями за то, как они живут. Шаг к избирательной урне — это маленький шажок, очень маленький. Но его необходимо сделать. И вот, принимая решение, за кого голосовать, мы, конечно, должны опираться на собственный опыт и понимание. Нельзя заставить себя полюбить тех, кого ненавидишь. Но надо всегда думать, когда делаешь выбор. Надо взвешивать и понимать.
Трагедия России в том, что мы все живем в прошлом. Все существующие партии мы сравниваем с нашим историческим прошлым, которым мы недовольны. Но наше политическое будущее состоит из умения думать и изменять историческое прошлое.
Сложно делать выбор. Но необходимо. Не хочется отдавать свою страну тем людям, которых справедливо называют коррупционерами. Не хочу употреблять термин «чиновники». Чиновники бывают разные. Как сделать так, чтобы партия власти справилась с соблазном? Только представьте, какой это гигантский соблазн — ты входишь в самую могущественную политическую структуру в стране. С тобой в партии министры, мэры, губернаторы, которые хотят находиться в рядах соратников Президента, им там комфортно и удобно. И кажется, что это индульгенция. Ведь Президент не позволит находиться рядом с собой плохому человеку или недостойному профессионалу! Поэтому если я здесь, значит, я уже хорош — это очень льстит самолюбию, тщеславию. А остальные соглашаются с той оценкой, которую дают себе эти министры, мэры, губернаторы и прочие граждане, которые отличаются от нас только тем, что на них возложены полномочия. Но на самом деле они такие же избиратели, как и мы: один человек — один голос.
Как сделать так, чтобы партия власти, которой многое дано и от которой многое требуют, избежала бюрократического, омерзительного, постсоветского прозябания? Как сделать так, чтобы партия власти остановилась в двух шагах от создания культа себя любимой и сказала: «Ребята, мы отвечаем за всю страну. Отвечаем за происходящее вокруг нас» ? У меня ответа нет. Боюсь, что нет ответа и у тех, кто работает в партии. Но самое важное, что по крайней мере в России теперь есть такая партия. Какая, спросите вы меня? А я отвечу: кто ж ее знает...
Как партии власти избежать того, чтобы бюрократические механизмы пожрали ее изнутри? Каким образом сохранить направленность не на себя, не на обеспечение своих частных интересов, а на жизнь людей? Как научиться слышать избирателя? Как сделать так, чтобы партия не превратилась в идола, чтобы не вернулись советские времена? Все это очень сложные вопросы. У меня на них нет ответа. Сейчас можно сказать четко, что партия стала хотя бы относительно самостоятельной. И многие решения, принимаемые внутри партии, не соответствуют напрямую решениям, которые принимаются внутри кремлевской администрации, как и должно быть. Внутри партии идут творческие дискуссии, там работают очень разные люди. Существует неприятие разнообразных точек зрения и открытые диалоги по этим позициям. Но как это не потерять, как не забронзоветь? Ведь наш исторический опыт показывает, что меньшевики и большевики когда-то были в одной партии. А что потом? И еще наш опыт показывает, что бюрократы всегда постепенно ухватывают цепкой рукой политическую власть за кадык и не хотят ее отпускать.
Как не допустить перерождения этой партии — партии власти — в партию функционеров? И здесь я не знаю ответа. И не уверен, что его знают люди, которые входят сейчас в партию власти. Но, тем не менее, хочется верить, что не будет повторения печального опыта советских времен.
«Высоколобые»
Несомненно, всегда приятно находиться рядом с властью. Чувствовать эту власть. Любить ее. Получать от нее знаки благодарности. И, конечно, все те, кто сейчас находится на правом фланге, в полной мере ощутили любовь власти — но не оправдали доверия. Не оправдали доверия не только и не столько властных структур, сколько нас с вами. Посмотрите, какие имена, какие яркие политики! Красивые, интересные. Немцов, Гайдар, Чубайс, Кириенко... Все эти люди ассоциировались с правым движением. Теперь появились новые. Может быть, не столь яркие, может быть, не столь хорошо известные — как Никита Белых. Новая поросль. Или Михаил Барщевский — замечательный, талантливый адвокат.
И вместе с этим складывается ощущение от общего положения на правом фланге, что их время еще не пришло или уже ушло. Каждый раз правые пытались ответить себе на вопрос: каково их отношение к власти? Где власть и где они? Они всегда говорят: мы никогда не были во власти, мы никогда не были большинством. Но как это можно объяснить, если Гайдар был исполняющим обязанности премьер-министра, Немцов был на высокой государственной должности, а Кириенко и Чубайс и сейчас находятся либо во властных структурах, либо в организациях, тесно аффилированных с властью. Поэтому слова о том, что правые — неинтегрированная система управления страной, не выглядят достоверными. Люди им и не верят, а главное, не понимают, что именно пытаются сказать правые всему народу. Что надо заниматься малым и средним бизнесом? Конечно. Только разве правые ему помогают? Разве Анатолий Чубайс на своем посту руководителя РАО ЕЭС хоть что-нибудь сделал, чтобы малому и среднему бизнесу стало хорошо? Думаю, любой человек, который занимается малым и средним бизнесом, невольно сжимает зубы при упоминании РАО ЕЭС.
Кириенко ушел работать в правительство и забыл о своей правой идее. Барщевский работает в правительстве и воюет, по большому счету, за те же самые голоса на том же самом поле, говоря: мы другие, мы умные. Так и те были умные, и тоже вроде другие. Какие идеи стоят за правыми? Раньше все понимали — они антикоммунисты. Но даже когда мы говорим об антикоммунистах, то самым ярким из них является уж точно не правый, не левый, а стоящий сам по себе и неизвестно где Владимир Вольфович Жириновский, человек-театр, человек-оркестр, человек — море эмоций, океан, буря. Который ненавидит все, что ассоциируется с коммунистами, и ненавидит правых, ненавидит всех. Последний политик уходящей эпохи. Яркий, мощный. Правые любят сходиться с ним в дуэлях и в последнее время стали его побеждать. О чем это свидетельствует? О том, что некая усталость наступила и от Жириновского, и от его риторики. Это все не удивительно. Это очень точно соответствует психологическому портрету избирателя. Избиратель хочет понимать, чем одна партия отличается от другой. Чем, например, партия Барщевского отличается от СПС. Или почему они все вместе не объединились и не взяли к себе «Яблоко»? Да, конечно, потому что там разные люди, потому что Явлинский ненавидит Чубайса, Немцов сложно относится к Барщевскому, Хакамаду они просто забыли. А идеология тут при чем? Нам говорят: «Мы за свободу». Да все за свободу! За какие вы свободы и ценой чего? У правых всегда было хорошо с деньгами, пока их любила власть, пока им разрешали быть рядом с властью. И до сих пор многие из правых возглавляют институты и поставляют власти идеи. Не случайно сейчас правые стали заявлять: все изменения в стране, которые идут в плюс, — это результат наших реформ. Что ж, можно говорить все что угодно. В то же самое время они говорят: все улучшения в стране связаны с высокими ценами на нефть. Так вы уж между собой разберитесь, что это — цены на нефть или результат ваших реформ? И вообще, кто вы? Хорошо одетые, запутавшиеся в личных семейных связях, приводящие в политику собственных детей. Правые, вы кто? Ведь нет большей трагедии для любого демократа, чем изменение смысла фамилии Собчак — от Анатолия к Ксении.