Когда ты изучаешь язык, ты приобщаешься к культуре народа — носителя языка: так уж мы, люди, устроены. По манере, например, одеваться всегда можно увидеть, какой язык изучает тот или иной человек: немецкий, китайский, итальянский или английский. У Путина — немецкий, тот самый, который он «оттачивал», будучи разведчиком; впрочем, теперь уже к нему добавились и английский с французским.
Сегодняшняя ФСБ — это уже не прежнее КГБ. Федеральную службу безопасности не боятся, как в свое время боялись Комитета государственной безопасности. В девяностые годы произошло размытие структуры, что для Путина оказалось довольно сильным ударом. Множество людей, которых бесконечно уважали, имена которых произносили с придыханием, оказались выкинуты за пределы жизни. Впрочем, они пытаются друг другу помогать, и до сих пор на этой почве существует очень много добрых отношений, в том числе и коммерческих.
Отношение народа к ФСБ сильно изменилось, и тому есть несколько объяснений. ФСБ с какого-то момента решила, что ей можно все, и многие чиновники позволили себе наглость откровенно вмешиваться в отношения между коммерческими компаниями. Но Путин — разведчик. В нем есть личная скромность. Невозможно себе представить Путина, общающегося в стиле братвы.
КГБ-шные генералы старой формации были очень скромными в личной жизни. Из них выделялся только Глеб Николаевич Шапкин, по прозвищу «Барин». Это был блестящий профессионал и очень интересный в общении человек. Глеб Николаевич курил трубку и любил зарубежные фильмы — за что и получил свое прозвище. Но все эти шалости — ничто по сравнению с тем, что вытворяют бывшие сотрудники КГБ сейчас. В следственном управлении до сих пор могут позволить себе разъезжать на машинах, несопоставимых по цене с официальными зарплатами и с хитрыми номерами — 001, 002. Я очень близко столкнулся с такого рода «коммерциализацией», когда обращался к Путину, вытаскивая ребят по так называемому «247-му делу» (об этом — чуть ниже).
Путин из КГБ, а не из ФСБ. ФСБ в восприятии людей сейчас стоит гораздо ближе к продажным ментам. ФСБ — это тоже три буквы, но уже совсем другие.
Кумиры, учителя, предшественники
У любого взрослого человека с кумирами напряженка. В один прекрасный момент понимаешь, что кумиров у тебя больше нет... Есть люди, которых Путин реально уважал и уважает, но кумиры — это совсем другая категория.
Путина — и это заметно — очень интересует поведение разнообразных исторических деятелей в разнообразных условиях. Видно, что он занимается изучением кризисных периодов в истории и поступков государственных деятелей в эти сложные времена. Не случайно, будучи в Португалии, он позволил себе очень резкое и очень точное сравнение, уподобив текущий момент 1962 году и происходящим в то время событиям на Кубе. Эта аналогия перевернула всю ситуацию для американцев. Путин сказал, что размещение элементов противо-ракетной обороны (ПРО) в Восточной Европе приближает нас к тому же состоянию, в котором мы находились во время Карибского кризиса, когда мир практически стоял на грани большой войны. И то, что руководители двух стран сумели тогда договориться, помогло отодвинуть мир от края пропасти.
Это — серьезное и глубокое заявление.
Путин вообще любит проводить такие исторические экскурсы, чем отличается от многих политических деятелей. (Комментируя что-либо — и в Португалии, и во многих других поездках, он четко говорит, что не будет лукавить, не будет никакого хитрого плана.)
Я думаю, что Президент так никогда и не признается, есть у него кумир или нет. Например, когда говорит Сурков, то ясно, что для него если не кумиром, то примером для вдохновения является американский Президент Франклин Рузвельт. Суркову кажется, что ситуация в России напоминает то время, когда Президентом Соединенных Штатов был Рузвельт, и поэтому ряд идей, в том числе и политтехнологических, можно позаимствовать «оттуда», в частности, и переведенный на русский язык термин «суверенная демократия». Но то, что это не подходит Путину, было заявлено им самим на Валдайском форуме в Сочи. Тогда Путин довольно резко сказал, что ему вообще-то не очень нравится и не вполне понятен этот термин — «суверенная демократия» — и что вообще-то не он работает у Суркова, а Сурков работает у него. На этом вопрос был полностью закрыт.
К людям Владимир Владимирович относится очень уважительно, но без фанатизма, без надрыва. Нельзя сказать, что он себя заставляет. Когда с ним беседуешь, всегда видна дань традиции. Посмотрите, как это проявляется в уважении к Собчаку и к людям из старой команды Собчака. В то же самое время нет попытки идеализации — есть понимание: да, он наш, не более. И подчас Путин невольно становится заложником своего характера. Яркий пример — Чечня, когда он ощутил личную ответственность за Ахмада Кадырова и как результат за его сына. А потому отношения там не только и не столько политические, сколько очень личностные. Ведь Путин, как мне показалось, пережил гибель Кадырова-старшего словно личную трагедию. Поэтому и отношение к Рамзану во многом у него замешано на отцовском чувстве.
Но я глубоко убежден, что кумиров как таковых, в общем понимании, у Путина скорее всего нет. Хотя я верю, что в спорте, конечно, такого рода образцы для подражания у него были. Тем более в дзюдо. Основатель стиля Дзигоро Кано, фильм «Гений дзюдо» — от этого никуда не деться!
Если действующий Президент говорит о наличии у него кумира, то он делает себя зависимым, он делает себя уязвимым. И становится объектом для критики, потому что невольно во многом берет на себя ответственность за того политического персонажа, который кажется ему кумиром. Вот такая странная логика.
Любопытная история связана с Путиным. Каждый раз, когда общаешься с известными людьми, они вспоминают, что видели его еще до президентства. Дмитрий Дмитриевич Крылов, наш замечательный телевизионный журналист, рассказывал мне, как оказался в Лондоне в тот самый момент, когда в России произошел октябрьский путч 1993 года. И там же была делегация питерского мэра Анатолия Собчака. Крылов показывал мне фотографии того времени и говорил: «Вот, видишь эту фотографию? Знаешь, кто это?» Я смотрю — да, действительно, стоит очень худой Путин! Владимир Владимирович тогда много времени проводил с Собчаком.
Собчак оказал на Путина колоссальное влияние. Обстоятельства сложились так, что мне довелось побеседовать с Анатолием Александровичем незадолго до его смерти. Получилось, что я вообще стал последним, кто брал у него интервью на телевидении. Он мне тогда очень понравился. Как ни странно, беседа у нас шла о Путине. Собчак был убежден в том, что Путин настоящий демократ, говорил, что, хотя они очень сильно отличаются друг от друга, между ними установились особые, доверительные отношения. Путин относился к Собчаку с искренним пиететом. Это вообще одна из отличительных черт Владимира Владимировича — колоссальное уважение к семье Собчака. Он все понимает, все видит, но это семья его учителя, поэтому она вне критики, и с этим ничего и никогда нельзя будет сделать.
Когда произошло то трагическое событие — умер Анатолий Александрович, — я присутствовал на его похоронах в Питере. Все ждали, когда приедет Путин. Он приехал. Выло видно, что он очень взволнован, переполнен эмоциями, в глазах у него стояли слезы. Эта очень человеческая реакция подкупала. А вокруг просто тусовались какие-то люди: Чубайс, прилетевший на самолете РАО ЕЭС, и прочие. Они решали какие-то свои вопросы — улыбки, «как дела», рукопожатия, — как будто это были вовсе и не похороны. Путин очень сильно отличался от них: было понятно, что он переживает глубочайшее личное горе.
Все ждали, что теперь, когда он облечен властью и когда госпожа Нарусова так просит его о сведении счетов с Яковлевым, он отомстит — потому как имеет такую возможность. Но Путин не тронул Яковлева. Он человек слова, и всегда держит данное обещание. С Яковлевым были достигнуты определенные договоренности, и несмотря на то, что Яковлев оставил должность губернатора, он незамедлительно получил на некоторое время министерское кресло, и с ним ничего плохого не происходит.
Путин не стал уничтожать Яковлева, и это не случайно: есть эмоции, а есть работа. Путин в состоянии разделять эти факторы, тем более что он никогда не поддается крикам «ату его, ату!». К тому же Путин очень боится, что им начнут манипулировать. Есть у него такая черта. Когда ему начинает казаться, что его подталкивают к какому-то решению, он всегда поступает по-другому. Это стали уже понимать, поэтому нередко, когда речь идет о назначении кого-то на новую должность, совершенно «неожиданно» появляется сообщение о том, что, например, на пост Генерального прокурора будет назначен Дмитрий Козак. Таким образом последний безоговорочно лишается возможности быть назначенным на указанную должность, так как Путин никогда не назначает того, чья фамилия всплывает в средствах массовой информации. Он опасается, что таким образом на него окажут давление. Причем это опасение — манипулируют или не манипулируют и кому это выгодно — у него прослеживается в беседах на любую тему. Он постоянно прощупывает: ты это «от себя» говоришь или тебя заслали.
С одной стороны, Путин законник, а с другой — для него существует ряд «дворовых» понятий. Например, Собчаку опасно было помогать, против него работала государственная машина, формально он был чуть ли не в розыске. Но ведь именно Путин помог Собчаку скрыться из России, хотя за это мог быть подвергнут жуткому остракизму. И в этом достоинство Путина: он никогда не задавал себе вопрос — надо или не надо, правильно или нет. Речь идет о друзьях, значит, этого достаточно. Хотя, в то же самое время, Путин не любит, когда его друзья ошибаются, из-за чего те, кто входит в ближнее окружение, регулярно оказываются то приближенными к «телу», то отдаленными от него, в зависимости от ошибок, которые они допускают. Тот же самый ректор Горной академии Литвиненко был очень близким Президенту человеком, Путин и Сечин именно у него защищали диссертации. Но стоило Литвиненко повести себя некорректно и «сунуться» в зону, несколько отличающуюся от его непосредственной компетенции, он тут же был отдален. Хотя потом, конечно же, опять приближен.
У Путина абсолютно отсутствует тяготение к внешней роскоши. Вообще приятно отметить, что роскошь для него не играет никакой роли. Он к этой теме относится без комплексов. Важно и то, что его семья не превратилась в телевизионных звезд (это тоже очень близко нашему народу), — то, что не простили Горбачеву, то, что не простили семье Ельцина (конкретно — его дочерям). Я уж не говорю о судьбе семьи Собчака. В свое время Скуратов, Яковлев и другие пытались сделать все, чтобы уничтожить не только самого Собчака, но, в первую очередь, его доброе имя. Но никто в мире не сделал столько для осквернения имени Анатолия Александровича, ни один «заговорщик» не нанес такого сокрушительного удара по репутации фамилии Собчак, сколько его собственная дочь — Ксения. Семья Путина в этом плане значительно отличается от семьи его учителя.
Путин абсолютно точно является преемником Ельцина, и так же абсолютно точно таковым не является. Путин ни разу не сделал движения, повторявшего движения Ельцина. Сравнения «Путин — Ельцин» — это сравнения, которые мучают всех нас. Хотя это даже странно: Ельцин — разрушитель, Путин — созидатель. Они совершенно по-разному решали задачи, они мыслили совершенно по-разному. Борис Николаевич был человеком крайне непоследовательным и, несмотря на все свои во многом абсолютно демагогические заверения, никогда особо принципов демократии не придерживался. Для него привычным было управление страной «из своего кармана», по собственному произволу, дай Бог, хотя бы иногда в трезвом уме.
Если речь идет о ельцинском прощальном «Берегите Россию!» или о соблюдении внешних обязательств, то Путин, бесспорно, идет по стопам предыдущего Президента. Но если мы говорим о внутреннем наполнении и понимании интересов России, то здесь Путин, в отличие от Ельцина, ведет себя как истинный государственник. Правление Ельцина прошло под девизом «Бери каждый, что может!». Это было время, когда Россию раздирали, когда рассеивали земли, — Путин земли собирает. Ельцин терял союзников — Путин этих союзников вновь находит. В определенном смысле Путин — политический антагонист Ельцина. Тут уже действует иной исторический фактор. Путин обладает иным пониманием, иным личным и жизненным опытом: он гораздо лучше знает жизнь, чем знал ее Ельцин, и благодаря этому гораздо острее чувствует идею. Кроме всего прочего, по прошествии времени выяснилось, что в определенные моменты Ельцин оказывался откровенно слаб как политический деятель. Несомненно, ему не было равных в уничтожении конкурентов, но в вопросах поиска по-настоящему сильных людей для своей команды он ощутимо «не дотягивал». Путину же удалось дать возможность поработать настоящим профессионалам, одним из самых ярких представителей которых я считаю Германа Грефа.
Путин, как мне кажется, всегда очень четко разделял Ельцина - человека и Ельцина - Президента. Как продолжатель президентской линии — сильной, личностной президентской власти, — Путин сейчас, например, с успехом возглавляет международное направление деятельности государства: сегодня активность России в этом направлении в основном определяет Президент.
Несомненно, Путин является продолжателем дела Ельцина, потому что, несмотря на некоторые первоначальные подозрения, он доказал, что является по-настоящему харизматичным лидером, хотя его харизма несколько иная. Все заявления о том, что он недостаточно ярок как личность, конечно же, не выдерживают никакой критики — достаточно взглянуть на те же самые западные публикации. Уж что-что, а «серым» Путина назвать невозможно. Если сравнить выступления Путина и других лидеров, то заметно, что Путин говорит намного ярче, парадоксальнее и остроумнее. Он позволяет себе шутки, переходит на иностранные языки, которые активно изучает, что, несомненно, подкупает. Он постоянно развивается, он не закостенел, у него нет отношения к себе как к бронзовой иконе. У Путина всегда ощущается некая самоирония, что не только производит приятное впечатление, но и выгодно отличает его от Ельцина. Даже делая иногда небольшую паузу, чтобы посмотреть в текст, он выигрывает — потому что для нас это выглядит как пауза, «чтобы не сразу дать им всем в лоб». И, продолжая после этого разговор, Президент высказывается остроумно и легко. Именно поэтому его фразы становятся в народе популярнее фраз Задорнова или Жванецкого. «Мочить в сортире!», «Кое-кому надо мозги поменять, а не Конституцию!», «Кто такой Березовский?» — их много. И в этом весь Путин.
Путин хорошо воспитанный человек, хотя многие могут мне возразить — а как же его фраза «Мочить в сортире»? Я не вижу здесь никакого противоречия, потому что это и другие его высказывания во многом свидетельствуют о метком русском слове, а отнюдь не о дурном воспитании. Многие интеллигентные люди блестяще выражали свою мысль, используя ненормативную лексику. Это и Юз Алешковский, и Алексей Толстой, и многие, многие другие. Значит, ситуация просто настолько задевает Путина за живое, что он выдает очень точную эмоциональную оценку, которая свойственна большинству россиян. Именно поэтому путинские фразы становятся настолько расхожими и настолько любимыми народом.
Ельцин никогда не являлся для Путина образцом: ведь Путин воплощает в себе все то, чего так боялся Ельцин. Факт назначения Путина оказался для Ельцина ошибкой. Именно ошибкой, ведь Борис Николаевич всегда боялся КГБ. Не случайно Коржаков, наблюдая за развалом КГБ, не мог его остановить: он понимал, что ненависть к этой организации у Ельцина на уровне подсознания. Тем не менее, Борис Николаевич выбрал себе в преемники КГБ-шника. Почему? Он купился на свою же провокацию — Ельцин неоднократно хлопал Путина по плечу, говоря: «Ты можешь стать Президентом!» Тот всегда искренне отказывался, и Ельцин, понимая, что реакция Путина не наигранна, осознавал, что именно его и надо выбрать. Он видел, что Путин лишен мелкого честолюбия и тщеславия.
Что поражает в Путине — он не похож ни на кого из предыдущих вождей. В то же время в нем есть черты тех вождей, которые нравились всем. Он не собирает себе ордена, ему никто не вручает награды, об этом не кричит пресса. Что у него есть, вообще никто не знает — и в этом тоже есть особое удовольствие. Людям нравится, что он такой.
В истории знание не есть повторение. Это Путин прекрасно понимает.
Часть II Путин и его окружение
Путин — очень закрытый человек. Я как-то раз поинтересовался у близких людей Путина, с кем он советуется. На что было сказано: больше всех с лабрадором Кони. Конечно, чем ближе окончание второго срока, тем сложнее кому-то доверять свои мысли. Путин о своем внутреннем мире, о семейной жизни, об отношениях даже с друзьями не говорит. Это часть хорошо просчитанного образа. И не случайно мы не знаем ни любимых писателей Путина, ни любимых фильмов. То есть Путин пытается быть максимально политкорректным.
Для лучшего понимания характера Путина можно привести пример его взаимоотношений с бывшим Президентом Российской Федерации Борисом Николаевичем Ельциным. Многие спрашивают, существовало ли так называемое «завещание Ельцина», были ли со стороны Ельцина просьбы, касающиеся его неприкосновенности. Вот что интересно — если верить ближайшим к Путину, наиболее осведомленным сотрудникам Администрации Президента, то, если просьбы и были, они скорее касались непосредственно семьи Бориса Николаевича, точнее, одного, не самого значимого по должности человека, даже не работавшего в администрации, а занимавшего руководящий пост в коммерческой компании. Никаких глобальных далеко идущих просьб Ельцин не оставлял. Просто Путин такой человек, который помнит добро, поэтому он изначально построил свои отношения с ушедшим Президентом так, чтобы у людей возникало ощущение, будто есть какая-то тайная договоренность. Это недоговоренность, это принцип.