Я зашел в закусочную и рассказал про все это Большой Берте. Смит вошел вместе со мной.
– Он преодолел маленькие страхи и теперь готов справиться с большими, – спокойно пояснила Берта. – Скоро он вылечится совсем. Дрессировать животных нетрудно, если у тебя есть терпение и ты знаешь, что самое сильное, что есть в мире, – привычка.
Фред Смит склонился над стойкой и заговорил так быстро, что слова почти сливались:
– А ты можешь сделать это и со мной? Ты можешь вылечить меня от того, что происходит со мной, что бы это ни было? Я буду как собака, буду делать все, что ты прикажешь. Я отдал бы все, если бы я мог быть таким, как другие мужчины, если бы меня уважали. Эти адские муки…
Большая Берта внимательно посмотрела на него.
– Тебе придется носить что-то, что напоминало бы тебе, что тебя дрессируют, – сказала она ему, – такое, что было бы с тобой всегда, например, перчатка на правой руке или что-нибудь в этом роде.
– Я сделаю все! – горячо воскликнул Фред.
– Сделаешь ли? – задумчиво произнесла Берта, сощурив глаза.
Я вышел из закусочной. Похоже, что вдвоем им было лучше. Я задумался, не заставляет ли материнский инстинкт Большой Берты принимать слишком большое участие в этой пародии на мужчину, который был сломлен страхом и который теперь стал бояться самого страха.
Где-то через неделю до меня дошел слух об ошейнике. Говорили, что Смит носит под фланелевой рубашкой собачий ошейник. Человек, который рассказывал мне про это, утверждал, что это явный признак сумасшествия.
Ему я не ответил ничего. Но с Бертой поговорил напрямую.
– А не будет ли от этого больше вреда, чем пользы? – спросил я.
Она пожала своими массивными плечами:
– Должно было быть что-то, что заставляло бы его думать больше о тренировке, чем о себе. Человек может привыкнуть к перчатке. А к ошейнику привыкнуть гораздо сложнее.
– Он перестанет сам себя уважать, – предположил я.
– Он и так себя не уважает.
– Люди будут смеяться над ним из-за ошейника.
– Это заставит его помнить, зачем на нем ошейник. Он должен начать драться, иначе ничего не исправишь.
– Его изобьют до полусмерти.
– Разумеется. Но после этого он уже не будет бояться драк. А когда люди поймут, что он больше не боится драться, они перестанут к нему цепляться.
– Ты, конечно, первоклассный дрессировщик, – польстил ей я. – Однако к людям это подходит не всегда.
Она даже не потрудилась возразить мне.
– У нас сегодня хорошая жареная говядина, – сказала она.
Я почти прикончил свою порцию, когда в закусочную вошел Фред Смит. Он только что побывал в драке, и, видно, в драке зверской. Его губы были разбиты, один глаз заплыл, другой совершенно опух. Рубаха была разорвана и испачкана в пыли. Из носа струйкой сочилась кровь.
Большая Берта взглянула на него совершенно спокойно, как будто не видела в таком зрелище ничего особенного.
– У нас хорошая жареная говядина, – произнесла она ровным голосом.
– Дай мне порцию, – прошелестел он своими вздувшимися губами.
Она поставила перед ним тарелку. Его руки дрожали от возбуждения настолько сильно, что вилка звенела о край тарелки.
– Твой пес готов вернуться к тебе, – заявила Большая Берта.
– Ко мне?
– Да. Обратно к тебе. Я закончила дрессировку.
Смит выпил стакан воды большими глотками, едва не поперхнувшись последним.
Кто-то тронул меня сзади за плечо:
– Ваша фамилия Данн?
Я кивнул.
– Сэм Флинт хочет знать, можете ли вы прямо сейчас прийти на шахту? Это очень важно.
Я заплатил за обед и вышел следом за мужчинами на пыльную улицу. Он приехал на машине, которая стояла перед закусочной, двигатель работал. Я сел в машину, и она, вздымая облака пыли, рванула вперед. Я знал, что еще несколько автомобилей тронулись с места одновременно с нашим.
– Что случилось? – спросил я.
– На кассира, который вез зарплату, напали бандиты.
– Деньги забрали?
– Да, и они убили Эда Мэнса.
Я промолчал. Мой спутник тоже ничего не говорил. Факты подождут. Флинт наверняка захочет изложить их по-своему. Сэм Флинт отвечал за порядок на шахте. Когда-то он был отъявленным задирой. Теперь он, конечно, постарел, но и сейчас прекрасно управлялся и с лошадью, и с пистолетом.
Он мерил шагами дощатый пол конторы, когда я приехал.
– Данн, ты когда-то выследил и поймал похитителей скота в Нью-Мехико.
– Да, я участвовал в этом.
– И говорят, ты умеешь хорошо читать следы?
– Читал, было дело.
– Ладно. Тогда я от шахты нанимаю тебя в качестве детектива. Надо действовать. За поимку и доказательство вины преступников уже объявлена награда в две тысячи долларов.
– Какое преступление?
– Убийство и грабеж. Они убили Эда Мэнса. Я еду туда. У тебя есть с собой пушка?
– Не откажусь и от запасной.
Он дал мне винчестер и старый однозарядный «кольт», стреляющий пулями, которые дырявят человека насквозь.
– Поехали, – сказал он.
В свете послеобеденного солнца скалы отбрасывали красноватые тени. В разгар лета в этих краях темнеет довольно поздно. Жаркий ветер утих. Горизонт перестал мерцать, как это обычно бывает в полдень, став ровным и застылым.
Мы тряслись по автостраде, разбитой грузовиками, а потом свернули на петляющую грунтовую дорогу, ведущую к шоссе на Лас-Вегас. Через пять-шесть миль мы подъехали к небольшой группе людей, стоящей рядом с двумя машинами. На земле лежало тело, накрытое одеялом.
Мертвый человек – зрелище само по себе печальное, независимо от того, как относиться к смерти. Но человек, убитый в пустыне в разгар летнего дня, – на такое не следует смотреть, если у вас слабый желудок. Все, что было красным, стало черным в палящих лучах полуденного солнца. Мухи с сердитым жужжанием кружились вокруг брызг крови, застывших на близлежащих камнях. А на одеяле, которым был накрыт труп, роился сплошной слой мух.
Сэм Флинт подошел к неподвижно лежащему телу. Ник Крайдер услужливо откинул одеяло с лица.
– Он не сдался просто так, – сказал Крайдер.
Это было очевидно. Песок вокруг был изрыт следами. У Мэнса на лице появилось несколько ссадин, прежде чем выстрелом ему снесло полчерепа. И у него было еще две раны: один выстрел угодил в грудь, другой – в живот, чуть повыше ремня. Пистолет Мэнса исчез.
Сэм Флинт читал знаки на земле с той же легкостью, как если бы они были написаны на листе бумаги.
– Бандит был один, – объяснил он. – Он перегородил дорогу, заставил Мэнса остановить автомобиль и выйти. Отобрал у Мэнса пистолет, а потом потянулся и за сумкой с деньгами. Мэнс не отдавал ее. Бандит использовал ружье как дубинку и ударил Мэнса по лицу, но тот все равно сумку не отдавал. Тогда бандит выстрелил ему в плечо. Мэнс не сдавался. Следующий выстрел попал ему в живот. Мэнс рухнул на землю и, уже лежа на земле, получил последний выстрел в голову.
– Именно так я все себе и представлял, – заявил Ник Крайдер.
Сэм Флинт посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
– Дасти Данн нанят шахтой для ведения расследования по этому поводу. Назначена награда в две тысячи долларов за поимку преступника.
Ник Крайдер сдвинул шляпу на затылок. Заходящее солнце резко очертило морщины на его загорелом лице.
– Вы что, мне не доверяете? – жестко спросил он.
– Нет, не доверяю, – ответил Флинт, глядя на него в упор.
Крайдер повернулся ко мне и предупредил:
– Что ж, тебе придется выслушать кое-что. Твое поведение и прежде было враждебным, Данн. Ты можешь вынюхивать все, что тебе угодно, но ты не имеешь права арестовывать кого-либо или преследовать преступников. Это мое дело. Более того – ты не имеешь права носить оружие, если только не являешься помощником шерифа.
Он шагнул в мою сторону, но резко остановился.
– По закону, да будет тебе известно, я имею право иметь при себе охотничье ружье, если я отправляюсь на охоту или возвращаюсь с нее, – спокойно произнес я.
– Это совершенно к тебе не относится. Ты не имеешь никакого права разъезжать по окрестностям, как полицейский.
– Я собираюсь на охоту, – улыбнулся я ему в ответ. – Как раз в эту самую минуту.
Крайдер задумался на мгновение и затем обратился к Флинту:
– Ладно! Но не мешай мне – у меня уже есть человек на примете. Фред Смит приехал сюда из Лос-Анджелеса. Его там разыскивают. Его настоящее имя – Фред Гейтс. Его обвиняют в подделке документов и растрате. Я иду по его следу, и он знает это. Я видел у него свежие синяки и ссадины – явно, что он совершил преступление. Я заявляю об этом первым, при свидетелях, значит, я и получу вознаграждение.
Флинт отбросил со лба седые, слипшиеся от пота волосы:
– Сначала арестуй виновного и добейся его осуждения в суде – тогда и получишь вознаграждение.
Я внимательно оглядел все вокруг. Следы на земле были уже слегка затоптаны. Я присмотрелся к трупу. Возле ран, нанесенных в грудь и в голову, были ясно видны следы пороха. А вот вокруг раны в живот следов пороха не было. Значит, это ранение было нанесено с некоторого расстояния, и пуля вошла в тело под углом.
Я отошел подальше в пустыню и огляделся.
Солнце село. Зубчатый силуэт Похоронных гор резко выделялся на фоне закатного неба. На пустыню постепенно опускалась мертвая тишина.
– Что ты там делаешь? – крикнул мне вслед Крайдер.
– Прогуливаюсь, – ответил я.
– Иди помоги нам погрузить тело.
Я сделал вид, что не расслышал его слов. После захода солнца сумерки в наших краях очень быстро переходят в ночь, а мне нужно было найти то, что я рассчитывал отыскать.
Они успели положить тело в автомобиль, и он тронулся с места, прежде чем мне удалось обнаружить это. За невысокими, но густыми кустами я обнаружил вмятину, где кто-то лежал, вытянувшись в полный рост. Я тщательно обследовал все вокруг и заметил блеск латуни. Это была гильза, выброшенная из винтовки. Я поднял ее и принюхался. Гильза была свежей.
Я прошел по следу того, кто здесь затаился, обратно до автострады. Человек, подстерегавший в засаде, приехал сюда на автомобиле, который тоже был задействован в ограблении. Выйдя из автомобиля, он двинулся по пустыне и залег в зарослях кустарника.
Сэм Флинт приблизился ко мне как раз в том самом месте, где след, по которому я шел, упирался в автостраду.
– Нашел что-нибудь?
– Да. Их было двое. – Я показал на следы. – Когда Мэнса остановили, он увидел перед собой только одного человека. Второй сидел в засаде. Мэнс думал, что у него есть шанс, и решил побороться с грабителем. Ему даже удалось сорвать с него маску. Тогда человек в засаде не выдержал и выстрелил Мэнсу в живот. Второй грабитель выстрелил в плечо. После этих двух выстрелов Мэнс рухнул на землю. Он умирал, но получил еще один выстрел – в голову, потому что умирал не слишком быстро. Им непременно нужно было убить Мэнса, так как он увидел лицо человека, остановившего его и потребовавшего сумку с деньгами. Мэнс сорвал с него маску – на это ясно указывают порезы на его пальцах от шнурка маски. Он наверняка дернул очень сильно.
Сэм Флинт потер подбородок и задумчиво уставился на меня:
– И кто бы это мог быть?
– Сейчас мне бы очень хотелось повидать Гарри Фэйна, – сказал я, – и посмотреть, нет ли у него на затылке такой полосы, какая могла бы остаться от шнурка маски, если ее резко дернули.
– А кто сидел в засаде?
Я пожал плечами, но мы оба подумали о Нике Крайдере.
Когда тело Мэнса привезли в город, весь городок гудел, возбужденный новостями. Я тут же отправился к Большой Берте.
– С кем подрался Фред Смит?
– Он не говорил.
– Куда он ушел?
– Не знаю. Он ушел, даже не доев мясо. Взял пса с собой и исчез. Думаю, он был чем-то встревожен и не мог спокойно есть.
Я молча смотрел на нее и ждал, когда же она поднимет глаза и посмотрит на меня. Она этого так и не сделала.
– Может быть, кто-то как раз рассказывал про ограбление и убийство, когда он ел, а?
Она еще мгновение смотрела в пол, а потом резко подняла голову и уставилась на меня в упор.
– Ты – кретин! – резко выкрикнула она, но прозвучало это неубедительно.
Я видел, что она и сама сомневается.
Я направился к шахте, в хижину Фреда Смита. Ночную темноту рассеивал лишь слабый свет звезд и тоненького серпика молодой луны.
Сначала я слышал, как под моими ногами хрустит гравий, а потом тропинка кончилась, и я зашагал по пустыне. Тут же раздался тихий шепот песчинок. Холмы, окружавшие меня, как бы сдвинулись поплотнее и вдруг резко расступились, и я очутился в небольшой долине. В хижине Смита горел свет. Через окно я видел тени двигающихся по комнате людей.
Их было пятеро: Крайдер, Фэйн и три их дружка. У Крайдера была в руках черная кожаная сумка. Она была пуста, и на ней были отчетливо видны пятна крови. Он поднял ее перед собой и показал остальным на пятна крови. Фреда Смита там не было.
Я повернулся, чтобы идти обратно в город, и услышал, как люди, находящиеся в хижине, извергая проклятия и угрозы, заговорили о суде Линча.
Я понял, что Смит не стал возвращаться домой по тропинке, а двинулся в сторону холмов. Поэтому я обогнул его хижину и принялся взбираться вверх по склону холма. Подниматься было трудно – песчаная почва уходила из-под ног, и я постоянно оскальзывался.
Вскоре песчаные холмы долины уступили место голым разноцветным каменным утесам. Время от времени на склонах мелькали тени. Луна висела низко над землей, звезды лили бледный свет. Горы отгораживали небо стеной молчания.
Я вдруг подумал: а знает ли Смит, что произошло? Спустя некоторое время я увидел, как луч карманного фонарика разрезал тьму у меня за спиной. Охота на человека началась. Двое преступников все подготовили, чтобы переложить их преступление на человека, который его не совершал. И так хитроумно, что он никогда не смог бы доказать свою непричастность к ограблению и убийству. Единственным моим шансом было держаться сейчас между охотниками и их жертвой. Я задумался: а понимают ли остальные трое, что происходит, или их использовали вслепую?
Конечно, у меня не было доказательств, только знание фактов: в ограблении принимали участие двое, Мэнс был убит, потому что увидел лицо грабителя. Центральной фигурой происшествия был человек, находившийся в засаде, человек, сделавший первый выстрел.
Я подошел к краю утеса и негромко свистнул.
– Смит! – позвал я. – Фред Смит! Это я, Дасти Данн!
Я не услышал не только ответа, но даже и эха. Пустыня поглощает звуки бесследно. За спиной раздавались звуки погони. Они приближались быстро, ведь у них были фонарики, которые облегчали им путь.
Я знал, что они, вероятно, выстрелят в меня, если заметят. Я снова позвал Смита, на этот раз тише, и снова ответа не было. Я взобрался на вершину утеса, растянулся на камне, который еще хранил тепло летнего дня, и принялся ждать.
Они не заметили моих следов – они просто шли в том же направлении. Подойдя к подножию гор, преследователи разделились на две группы. Гарри Фэйн и Ник Крайдер двинулись по моей стороне ущелья. Я слышал, как они разговаривали между собой.
– Тебе надо получше присмотреть за Дасти Данном, – раздался голос Фэйна.
– Он ничего не сможет сделать, – возразил Крайдер.
– Сразу видно, что ты не фурычишь, – фыркнул Фэйн. – Да он обнюхал всю округу и уже выяснил, что кто-то лежал в засаде за кустами и выстрелил оттуда в Мэнса.
– Откуда ты знаешь?
– Сэм Флинт проболтался кому-то.
– Погоди-ка, нужно обмозговать, – сказал Крайдер. – Это все здорово осложняет.
– А я тебе про что толкую?
Они остановились, и Фэйн продолжал беззаботно болтать, тогда как Крайдер впал в мрачное раздумье.
– Нам надо быть очень осторожными, – кончил свои разглагольствования Фэйн. – Флинт говорит, что Дасти Данн знает, что Мэнс сорвал маску и…
Послышался грохот упавшего в ущелье камня.
– Там наверху кто-то есть! – закричал Крайдер и рванулся вперед.
Послышался лай собаки. Крайдер направил фонарик вверх по краю утеса. Несколько секунд луч фонарика беспомощно обшаривал голый каменный склон, а потом выхватил из темноты желтые глаза пса. Луч сдвинулся в сторону и оказался направленным прямо на Фреда Смита.
– Я слышал все, что вы говорили, – сказал он. – Вы вдвоем ограбили кассира.
Я ущипнул себя за руку. Неужели это Фред Смит вышел из укрытия ночной тьмы и направился навстречу двум убийцам, которые просто обязаны убить его, чтобы спасти свою шкуру?
Он шел прямо на них. Крайдер выстрелил. Пуля ударила о камень в нескольких дюймах от Смита. Смит попытался броситься в сторону, потерял равновесие и покатился вниз по склону. Пес кинулся вперед – его желтые клыки, высвеченные лучом фонарика, блестели в злобном оскале.
Когда Фэйн выстрелил во второй раз, я вступил в стычку и тоже выстрелил в направлении луча фонарика. Я промахнулся, но перекрестный огонь заставил их скрыться за камнем.
И тут в происходящее вмешался пес. Он бросился на Фэйна с такой силой, что с гулким стуком ударился о его грудь, и они оба рухнули на землю.
Фред Смит, нагнувшись, как регбист, бежал на Ника Крайдера. А Ник Крайдер тем временем тщательно целился. На этот раз ему нельзя было промахнуться.
Я не хотел вмешиваться, но Смит мчался прямо навстречу пуле. У меня был отличный шанс попасть Крайдеру в бедро, поскольку его фигура четко вырисовывалась на фоне луча фонарика, и я выстрелил. Выстрел швырнул Крайдера на землю в тот самый момент, когда Фред Смит уже должен был получить свою пулю.
Раздались крики, к нам уже подбегали люди. Я выпрямился во весь рост на вершине утеса и не дал им подойти сюда. Смит и его пес заканчивали свое ночное представление в ущелье под нами. Через несколько секунд все было кончено, но эти секунды оказались весьма напряженными. Приятели Крайдера были настроены отнюдь не дружелюбно, но у меня в каждой руке было по пистолету, и в конце концов они были вынуждены отправиться в город.
Крайдера пришлось нести на руках, а Фэйн был испуган гораздо сильнее, чем пострадал. Ему удалось закрыть лицо руками, когда пес прыгнул на него, и его руки были сильно искусаны.