— Это уж точно! — добавил лорд.
— Согласитесь, сэр Эдгар, что леди Гвендолен живет в Блокхед-холле только из вашей милости, и вскоре вы постараетесь отправить ее куда-нибудь подальше? — вполне любезно спросила Люс.
— Чем дальше — тем лучше, — подтвердил лорд. — Но к чему ты клонишь?
— Получается, что единственная женщина, которая могла отравить леди Лауру — это леди Кэтрин. Или же это — вы сами… добрый сэр!
Люс указала рукой на леди Кэтрин. Та вскочила.
— Да, эта женщина! — повторила Люс. — Она подлила леди в ночное питье отравы! Кувшинчик, в котором была отрава, должно быть, до сих пор лежит в каморке возле конюшни, где эта леди пряталась. Пусть слуги сходят и найдут его! И пусть ученые монахи посмотрят, что осталось в кувшинчике, и скажут, какой это был яд! И когда ты убедишься в ее вине, то отпустишь мою сестру!
— Сперва я велю своим людям пристрелить тебя, как бешеную собаку! — рявкнул лорд Блокхед.
Услышав это ласковое обещание, Мэй соскочила со стола и сделала два неуловимых пасса руками перед носами подскочивших к ней стражников. Обалдевшие стражники шарахнулись, а Мэй скользнула между ними и как будто растаяла.
— Пусть стреляют! — гордо сказала Люс. — Все равно твой брат знает правду! А брата ты не пристрелишь!
Леди Кэтрин улыбнулась так, что судьба юного лорда обозначилась перед внутренним взором Люс, как на ладони…
— Разве ты не слышишь, благородный лорд, что на меня клевещут? — громко спросила эта весьма хладнокровная леди. — Почему же лучники еще не стреляют?
— Молодцы, а ну, пристрелите-ка… — скомандовал было сэр Эдгар и вдруг захрипел, а все в трапезной увидели, что его шею захватила сзади сильная рука, затянутая в черный лоснящийся бархат. Другая же рука приставила к ямочке между ключицами нож и нежно нажала.
Тонкая струйка крови потекла по нарядному сюрко лорда.
— Если будет спущена хоть одна тетива, то вашему лорду — конец! — врубившись в ситуацию, воскликнула Люс. — Лорд Блокхед, если ты согласен вести переговоры, кивни, как сможешь. Эй, ты, рыжий! Один шаг к лорду — и кинжал войдет на дюйм! Два шага — на два дюйма! И так далее.
Лорд с грехом пополам кивнул.
— Слушай меня внимательно, дважды повторять не стану. Вот эта женщина узнала, что в Блокхед-холл привезли иноземку, которая знает только свой сарацинский язык, и переполошилась, что лорд может сделать ее своей любовницей, а то и женой. Ведь никто не мог понять, что представляет собой Марианна. А вдруг она — знатная леди? Тогда эта женщина, которая мерит всех по своей мерке, решила, что Марианна страстно захочет стать леди и хозяйкой Блокхед-холла. А у нее, видимо, были основания надеяться, что в случае смерти леди Лауры супругой высокородного лорда станет именно она. Возможно, ей-то лорд Блокхед и подарил фамильный перстень. Я не удивлюсь, если он сейчас валяется под столом, и никто не захочет признать его своим… Лорд Блокхед, вы не возражаете? Я логично рассуждаю?
— А я не верю тебе, — довольно хладнокровно для человека, в чье горло уперся кинжал, заявил вредный лорд. — Ты, подстилка этих негодяев из Шер-р… хр-р-р… кхе-р-р-р…
— Спасибо, Мэй, — ласково поблагодарила десантницу Люс. — Некоторых лордов не мешает время от времени придушить. А то они чувство меры теряют, пошлости говорят… репутацию себе портят…
Тут сэр Арчибальд негромко засмеялся. Но понять, что его развеселило, было трудно.
— Сэр Эдуард! — воскликнула леди Кэтрин. — А вы куда же смотрите! Ведь вашему брату угрожают! Уймите этих мерзавцев, вы же их знаете!
Но поэт, потрясенный всеми событиями, видимо, онемел и лишь смотрел на Люс огромными шальными глазами.
— Эй, ты, рыжий! — обратилась Люс к стражнику, пытавшемуся отбить лорда Блокхеда у Мэй. — Хочешь помочь своему господину? Тогда беги скорее к конюшне и открой ту маленькую подвальную дверь, что заперта на замок. Все, что там найдешь, тащи сюда! А чтобы ты принес все… слышишь — все! — с тобой отправится добрый сэр Эдуард. Сэр Эдуард!
Юноша снизу вверх преданно уставился на Люс.
— Я-то пойду, — проворчал рыжий, — да чем я ее открою?
— Господин кастелян! — Люс нашла взглядом вояку потолще и постарше прочих и, как выяснилось, не ошиблась. — У тебя должен быть на связке ключ от этой дверцы.
Кастелян взглянул на лорда Блокхеда. Тот еле заметно кивнул. Тогда он откинул полу накидки, перебрал висевшую на поясе связку и обратил к не желающей покидать стол Люс растерянное лицо.
— Так я и знала! — прокомментировала Люс. — Видишь, лорд Блокхед? Ну-ка, сообрази, кто заплатил за этот ключ! Кому вдруг понадобилась конура, где можно так хорошо спрятаться?
Лорд хотел что-то сказать, но издал лишь хрип.
— Отпусти его чуток, Мэй. Как бы не загнулся… Но беда невелика! Ключ есть у меня!
И Люс потрясла в воздухе связкой, похищенной у лорда.
— Держите, добрый сэр! И скорее возвращайтесь!
Поэт на лету поймал ключи, махнул рукой рыжему стражнику, и оба выбежали из зала.
Люс оглядела присутствующих — все женщины одинаково встревожены, сэр Арчибальд восседает, как зритель в первом ряду на премьере комедии.
— Сейчас, лорд Блокхед, ты убедишься… — начала она. И тут боковым зрением уловила какое-то странное движение справа, какой-то прыжок, легко отклонилась, изогнулась, прыгнула со стола, в прыжке перехватила руку с ножом, вывернула ее и, одновременно с приземлением, бросила на колени взвывшую леди Кэтрин.
Леди оказалась не хилой — она дергалась и мотала головой, как впервые запряженная кобыла. Люс стоило-таки труда удержать ее в согбенном положении без особого членовредительства.
Стража ахнула. Лорд открыл рот. Одна Мэй, знающая, на что способны разъяренные женщины, ничуть не удивилась и продолжала удерживать пленника на месте рукой и кинжалом.
— Вот она себя и выдала, — спокойно сказала Люс.
— Нет! — завопила леди. — Я убью тебя! Это — клевета!
— Послушай, ты… хр-р-р… — начал было возмущенный лорд, но Мэй, не желая слушать пошлости, опять придушила его.
— Погоди, Мэй! — догадалась Люс. — Возможно, он собирается сказать что-то путное!
Мэй ослабила хватку.
— Послушай, ты, негодное создание, — насколько мог деликатно выразился лорд. — Ты, смерд и исчадие смердов, не знаешь, что такое оскорбление для знатной дамы!
Люс тут только обратила внимание — лорд не называет ее ни мужчиной, ни женщиной, а обращается к ней в некоем среднем роде. Очевидно, он еще не определился по части ее пола, и вряд ли это могло быть комплиментом для женщины, привыкшей у себя дома к общему восхищению. Но переделать мужские вкусы двенадцатого века было Люс, увы, не под силу.
— Леди напала на тебя не потому, что виновна, а потому, что оскорблена! Она хотела смыть оскорбление твоей кровью! — продолжал лорд.
— Вот сумасшедшее время, — заметила из-за спинки кресла Мэй. — Нет чтобы головой подумать…
Каменная физиономия сэра Арчибальда оживилась.
— Откуда там быть голове… — негромко, но вполне вразумительно буркнул он.
— Своя логика в этом есть, — обращаясь уже не к лорду Блокхеду, а к сэру Арчибальду, к тому же с поклоном, заявила Люс. — Это, я бы сказала, логика нелогичности, эмоционально окрашенная и вытекающая из ярко выраженного исторического характера…
Люс могла держать пари — старик ее понял! Во всяком случае, заинтересовался.
— Однако велите, сэр Эдгар, вашей страже, взять у меня эту леди, — приказала Люс лорду Блокхеду. — Она брыкается, как необъезженная, и я боюсь, что нечаянно сломаю ей руку.
— Билл, Хью, помогите леди! — в свою очередь, приказал лорд, и двое здоровых мужчин с трудом расцепили леди Кэтрин и Люс.
Тут вбежали рыжий стражник и сэр Эдуард. Стражник нес какие-то тряпки.
— Вот, ваша светлость! — доложил он лорду. — Одеяло и старый плащ, в каких женщины ходят зимой и в плохую погоду. Совсем еще приличный плащ. Если он вашей светлости не нужен, я бы охотно взял его для своей Энн.
— А кувшин? — спросила Люс.
— Никакого кувшина не было, — сообщил стражник. — Была еще грязная миска и кости обглоданные, так кости я псу бросил, за нами туда пес забрался, и миску тоже он вылизал.
Леди Кэтрин победно расхохоталась.
— Ну что, разбойничье отродье? — спросил лорд. — Не удалось тебе обвинить знатную леди в убийстве? Нет у тебя ни улик, ни свидетелей! Кто еще может подтвердить, что видел леди Кэтрин с кувшином, полным яда, кроме твоей подлой сестры?
Возразить было нечего. Даже если бы Люс спросила, как появилась в запертой конуре миска со свежими и приглянувшимися избалованному псу объедками, то присутствующие бы только развели руками — и правильно сделали. Поскольку вылизанная псом миска — еще не улика в деле об убийстве.
И в то же время Люс окончательно поняла, что отравительница — эта сильная и даже по-своему красивая женщина, поставившая перед собой цель и почти достигшая ее. Вот если бы нашлось хоть одно доказательство!
И тут Люс вспомнила одну мелочь — так, словечко, оброненное юным поэтом там, на башне, где они ждали наступления темноты…
— Послушай, лорд Блокхед! — воскликнула Люс и в избытке чувств опять вскочила на стол. — Я утверждаю, что эта женщина убила леди Лауру! Ты уверен, что виновата моя сестра! А правду знает только Господь бог! Я правильно говорю?
И она повернулась к сэру Арчибальду.
Старик, бывший в молодости лихим турнирным бойцом, должен был понять, к чему она клонит!
— Да, это так, — вымолвил лорд Блокхед.
— Ну так пусть он и рассудит! — Люс было очень трудно говорить, обращаясь сразу к обоим лордам, сидевшим на разных концах длинного стола. — Я вызываю на поединок вот эту леди, и если победит она — делай с моей сестрой и со мной все, что захочешь. А если победа будет моя — ты сделаешь все, чтобы эту леди судили и наказали, а нас с сестрой отпустишь восвояси!
Тут все мужчины в зале, включая лорда Блокхеда, расхохотались.
— Поединков между женщинами не бывает, — отсмеявшись, сказал сэр Арчибальд, и сказал довольно громко. — А если бы даже были, кто допустит такой поединок между безродной девицей и знатной леди?
Люс улыбнулась — старец умел-таки отличать мужчин от женщин, даже когда женщина успешно притворяется драчливым пажом.
— Ведь ты, мерзавка, дерешься, как самый свирепый разбойник из Шервудского леса! — завопил и лорд Блокхед, окончательно установив для себя пол Люс. — Я не допущу смерти невинной женщины!
— Не допусти сперва собственной, — слегка придушив его, напомнила Мэй.
— Я смогу постоять за себя, лорд! — вдруг вмешалась леди Кэтрин. — Дай мне оружие — и я проучу эту тварь.
— Молчи, леди!… — полупридушенно захрипел на нее лорд. — Не женское это дело!…
— Я даю слово, что ни жизни, ни даже здоровью леди Кэтрин ничто не угрожает! — заявила Люс. — На ней не останется ни царапины, но все вы поймете, что убийца — она!
— Как ты это сделаешь? — заинтересовался сэр Арчибальд.
— И в чем же тогда заключается Божий суд? — язвительно спросил лорд Блокхед. — Правый побеждает, виновный погибает — вот что такое Божий суд!
— Цель суда — узнать правду! — отвечала Люс, но не ему, а сэру арчибальду, как более толковому собеседнику. — И если виновный сам скажет ее, то цель достигнута. Богу нужна не гибель грешника, а его раскаяние! А убивает пусть ноттингемский палач!
— Разумно, — одобрил сэр Арчибальд. — Я тоже всегда так считал. Но если грешник добровольно выходит на такой суд, то надежды на раскаяние, согласись, красавица, мало. Если грешник готов убить противника, то какое же тут раскаяние?
— И все же я прошу Божьего суда, сэр Арчибальд! — Люс посмотрела долгим взглядом в глаза старику, радуясь, что в них — не тупое упрямство лорда Блокхеда, а даже некоторое лукавство. — Позвольте — и вы не пожалеете…
— Ну, сэр Эдгар, нам ничего другого не остается, — сказал сэр Арчибальд. — Они обе хотят сразиться. Как ты смотришь на то, добрый сэр, чтобы это произошло в трапезной? Все мы будем свидетелями, а ты — судьей поединка.
— Я согласна! — торопливо присоединилась Люс. — Пусть достопочтенный лорд Блокхед будет судьей!
Тот задумался. Это, видимо, был первый случай, чтобы разбойник из Шервудского леса признал его феодальное право быть судьей на своих землях, да еще добровольно покорился этому праву, невзирая на приставленный к горлу судьи кинжал. И лорд решил, говоря языком юридическим, создать прецедент.
— Будь по-твоему, негодная девка! — постановил он, и Люс порадовалась, что из «созданий» ее произвели в «девки». — Если высокородная леди согласна снизойти…
— Согласна! — воскликнула леди Кэтрин. — Я убью ее, мой друг, клянусь святым Патриком!
И леди, рванувшись, опустилась на одно колено и подобрала свой длинный кинжал, который у нее выбила Люс.
— Ирландцы — они все бешеные… — послышался из-за кресла голос Мэй.
— Ты не знаешь, леди, как она сражается… — пробурчал лорд. Но яростную леди было уже не остановить.
— Эй, Люди, убрать стол, освободить место! — командовала она. — Посыпать пол свежим тростником, пусть впитывает кровь! Прогнать псов!
Она размашисто шагала по трапезной, и длинное платье, облегающее в талии и бедрах, билось о ноги, вихрилось и пенилось у колен.
Люс внимательно наблюдала за соперницей, лишь чуть согнув в коленях ноги, когда стол, на котором она стояла, поволокли к стене.
— Долго ли мне еще держать лорда? — спросила Мэй. — Я полагаю, судья не может выносить решение с кинжалом под горлом. Это было бы неэтично.
— Отпусти, — сказала Люс. — А кинжал дай мне. Он такой же длины, что и у леди. Думаю, другого оружия для поединка не понадобится.
— Что-то кажется мне, что у нее кинжал отравленный, — заметила Мэй, не торопясь все же отпускать лорда.
— Очень может быть, — согласилась Люс. — Но я надеюсь, что никогда этого не узнаю доподлинно. Отстриги-ка, Мэй, кусок вон того гобелена, если лорд не возражает, и другой такой же для леди. Надо же нам чем-то обмотать левые руки, чтобы отбивать удары.
Но Мэй не двигалась.
— Пусть даст слово, что стража не сделает нам с тобой ничего плохого, — потребовала она. — А то я отпущу его, а он сразу даст сигнал лучникам на наружной галерее.
И она мотнула подбородком вверх — туда, где узкие окна действительно выходили на галерею вокруг замкового двора. Из этих окон трапезная простреливалась прямо-таки великолепно.
Лорд сердито засопел.
— Такое слово даю я, — грозно глядя на него, объявил сэр Арчибальд. — И если кто-то вмешается в Божий суд, то скоро ему придется давать объяснения самому Господу богу. Эту процедуру я беру на себя.
Люс улыбнулась старому крестоносцу. И порадовалась, что первое впечатление не обмануло — на старика можно было положиться.
Мэй оставила лорда в покое и дважды полоснула ножом по гобелену.
— Может быть, пока вы деретесь, мне пойти за Марианной? — негромко спросил юный поэт. — Сейчас все сбегутся в трапезную. Никто не захочет пропустить такой поединок! Я думаю, что и часовые с галереи будут следить через окна. Так что я смогу спокойно вывести вашу сестрицу.
Люс настолько предвкушала успех своей затеи, что еле настроилась внимать голосу разума.
— Но я добьюсь ее освобождения и так, — твердо сказала она, добавив по въевшейся привычке: — Добрый сэр.
— Сдается мне, что мой милый братец так просто ее не отпустит, — прошептал юноша. — Я-то его не первый день знаю. Отравить человека он не способен, а сыграть злую шутку — вполне. Не может быть, чтобы он ничего не затеял.
— Хорошо, ступайте, — и Люс отдала ему связку.
Мэй проводила поэта взглядом и вздохнула.
— Смотрю и не верю, что это действительно он, — сказала Мэй в ответ на вопросительный взгляд Люс.
— Готовы ли бойцы к поединку? — торжественно возгласил лорд Блокхед.
— Я готова! — откликнулась, выходя на середину трапезной, Люс.
— И я! — с этими словами леди Кэтрин, не дожидаясь сигнала, набросилась на нее, как ураган.
Уклонившись от первого броска, Люс успела заметить, как поморщился сэр Арчибальд. Очевидно, старик знал давние ритуалы, связанные с Божьим судом, и страстно желал соблюсти их. Но тем не менее он неподвижно сидел в своем кресле, напоминая источенную стихийными бедствиями, но все еще несокрушимую замковую башню.
Леди была крупной, высокой дамой, и даже длинное платье не сдерживало ее стремительности. Люс несколько раз увернулась, проделала обманное движение, кинулась в глубокий выпад и рассекла кинжалом широкую юбку леди.
Разъяренная отравительница бросилась во вторую атаку. Люс опять ушла, опять серией ложный выпадов сбила ее с толку и оказалась бок о бок с противницей. Это понадобилось, чтобы рассечь сверху донизу рукав богато расшитого платья — до злополучной парчовой манжеты.
Третья атака леди завершилась для нее так же странно — пострадал второй рукав.
Затем Люс, сочтя, что подготовительная работа проделана, остановилась в боевой позиции шагах в четырех от леди.
— Ну как? — спросила она. — Признаешься ли ты, что отравила леди Лауру?
— Гнусная клевета! — отвечала на это отравительница.
Люс пошла в атаку!
Никто не успел понять, как это ей удалось столь молниеносно поднырнуть под руку сопернице. Раздался треск — и Люс оказалась на прежнем месте с длинным лоскутом в левой руке, а леди с визгом закрыла обеими руками обнажившуюся левую грудь. Стража завыла от восторга. Леди Гвендолен ахнула и сползла по стенке на пол, но никого это не расстроило. Леди Мэри и леди Алиса ахнули — и скорее всего, что от радости.
Лицо леди Кэтрин сделалось багровым.
— Признаешься ли ты, леди, что убила хозяйку Блокхед-холла? — грозно спросила Люс.
— Мерзкая тварь! — был ответ.
— Ну, как знаешь…
Люс поманила к себе пальцем разъяренную леди, та кинулась в схватку, но сразу же отскочила. Люс отхватила здоровый клок от ее подола.