Я подошел к Ральфу. У того лицо в копоти, левая щека исцарапана, один погон оторван. Руки слегка подрагивают, но автомат держат крепко.
– Что у вас?
– Нормально… – Он запнулся, бросил взгляд на машину. – Почти нормально. Повезло, что первые заметили боевиков, к тому же те шли мимо нас. К центру шли. Знаешь…
Ральф кашлянул, поправил разгрузку, что съехала набок.
– Знаешь, что‑то странное с теми боевиками. По одежде бандиты как бандиты, а так… – Он замолчал, подыскивая слова. – Слишком спокойно шли. Тихо, дисциплинированно. Вот именно!
Я кивнул. Если догадка относительно истинной причины нападения верна, значит, под видом боевиков к нам пожаловали гости из Ламакеи. А то и откуда подальше. Например, из‑за моря.
– Ладно, разбор полетов потом. Все в сборе, времени на разговоры нет. Сейчас идем к горотделу. Попробуем по Белой, там тихо, да и объектов интересных нет.
– Каких?
– Интересных с точки зрения боевиков. Грабить нечего, да и никто из важных персон не живет.
– Только если дворец бракосочетания, – заметил Влад.
– Там брать нечего. Не днем же, невест нет, – скривил губы Свен.
Я машинально кивнул. Улица получила свое название из‑за того, что когда‑то по выходным там было тесно от свадебных кортежей. Огромное количество народу и масса невест, традиционно в белом. Правда, последний раз такой ажиотаж наблюдался до войны…
– Идем до площади, там посмотрим. Если завязнем на подходе, то… пойдем напролом.
Неподалеку вновь заработал пулемет, ему вторили автоматы, потом загукал АГС. Боевики продолжали разгром.
– Все, по коням. Кто на нас выскочит – бить с брони. Влад, ты первый, я со Свеном за тобой, Ральф – в конце.
Запищала радиостанция, я тронул тангетку.
– Артур, Буен на связи. По Монетной в нашу сторону идет колонна. Машин семь. До них метров восемьсот.
Буен оседлал крышу пристройки и с высоты в десять метров видел все вокруг.
– Понял.
Не успел отключиться Буен, на связь вышел заместитель Ральфа Асмунд.
– От Тропной едут боевики. По кому‑то бьют. Могут сюда завернуть…
– Ясно.
Я убрал радиостанцию и крикнул к парням:
– По местам, уходим!
Вспрыгнул на броню, положил автомат на колени и сглотнул, чувствуя, как в груди растет холодный ком. Организм, реагируя на сильное волнение, выбрасывал в кровь огромное количество адреналина, отчего меня слегка заколотило. В ожидании свистопляски я почувствовал то особое состояние преддверия событий, какое возникает у многих опытных бойцов. Состояние начала…
А потом мозг отключил все эмоции, и время понесло вскачь.
Белая действительно была нетронута, только в конце, неподалеку от площади, поперек дороги стояли три сгоревшие машины и среди них одна полицейская. Два трупа лежали у стены соседнего дома лицами вниз. Третий свесил голову из дверцы машины, с руки на искореженный асфальт капала кровь.
Литая гремела и блистала огнем. Огромное здание мэрии лизали языки пламени, супермаркет на углу стоял без единой витрины, у входа в свете пожара хорошо видны трупы. У фонарного столба на дороге перевернутый грузовик, другой упер капот в стену дома.
Основное внимание было уделено горотделу. Его обстреливали с трех сторон, благо соседние строения позволяли подойти близко. Били гранатометы, пулеметы, автоматы, АГС. Горотдел отвечал довольно плотной автоматной стрельбой. Защитники пока успешно отражали штурм.
– От супермаркета работают два НСВ с джипов, – говорил мне на ухо Ральф. – С угла дома еще два, а там, у мэрии, – АГС.
– А за гостиницей – гранатометчики, – вторил я ему. – Обложили со всех сторон.
– И пока не взяли.
Мы лежали на земле возле старого дерева, наблюдая за боем в бинокли. Отсюда площадь была как на ладони.
– Командир, – позвал меня Сева Товак, командир звена у Ральфа. – По общей частоте говорит Гулетин.
Я торопливо включил радиостанцию, поймал волну.
– …ем, кто меня слышит, всем подразделениям полиции. Необходима помощь! Горотделу необходима помощь! Требуется поддержка.
Гулетин замолчал, ожидая ответа. Я тоже напряг слух. Кто жив? Но в эфире, кроме слабого шороха, было тихо. Потом вдруг прорезался чей‑то искаженный голос:
– Штаб роты охраны… окружены противником, понесли тяжелые потери. Выйти не можем.
Я представил себе здание их штаба, стоящее по соседству с жилым домом. Бандиты, конечно, работали из него. Там метров семьдесят. А с другой стороны – гаражи. Тем более в штабе не больше десяти человек, остальные либо на объектах, либо дома.
Голос исчез, тут же возник другой:
– …готовим прорыв… Мы готовим прорыв. Минут двадцать продержитесь…
Это голос Валича – командира взвода МОП. Выжили, значит, и то хорошо. Чтобы их сдержать, боевикам надо много сил. Больше в эфир никто не вышел. Значит, остальные либо не могут помочь, либо… некому помогать…
– Будешь говорить? – спросил Ральф.
– Не сейчас. Когда начнем.
Тем временем боевики пошли на штурм, благо огонь из здания ослаб. С нескольких сторон наступали шесть групп по три‑четыре человека. Бежали, сильно согнувшись, от укрытия к укрытию, периодически поливая здание из автоматов. Их прикрывало не менее двадцати стволов и штук шесть пулеметов.
– Ральф, отходим.
Мы вернулись к машинам, загнанным в узкий проход между двумя домами. Место поганое: если здесь засекут – конец. Не уйти, не ответить. Но сюда вряд ли кто решит заглянуть, да и мы не намерены ждать до утра…
– Так, начинаем. Ральф, ты к супермаркету. Встань за пристройкой, расчисти проход. И держи. Будем уходить по нему. Влад – на тебе гранатометчики. Свен – мы за горотдел. Снимаем осаду и вытаскиваем сенатора. И ходу.
– Куда?
– По Ладейной на север. К границе. Начинаем через… две минуты. По местам.
Буен перехватил меня у бронетранспортера.
– Командир, боевики подтащили «клест».
– Ёп! Где?
– У гаражей. Готовят к залпу.
– Свен! – Я обернулся назад. – Это на нас. Живее!
Я успел увидеть, как исчезает за углом здания БРТ Влада, а потом повернул голову вперед и покрепче обхватил ногами поручень. Рядом сидел Буен с одноразовым гранатометом в руках. В отсеке бронетранспортера лежала целая куча РПГ и РПО, без них у нас шансов сбить боевиков с позиций мало. Слишком неравны силы. А так хоть уравняем плотность огня.
Первый поворот, рывок брони под ногами, скрежет внутри машины, короткий бросок вдоль домов, второй поворот. Стены пляшут перед глазами, в ушах грохот стрельбы и рев мотора. Из‑за дома выскакивают три боевика, бойцы их срезают почти в упор, из окна соседнего дома на миг показывается голова, и в тот же миг туда летит граната, следом – вторая. У следующего перекрестка задом к нам стоит джип. Тяжелая машина вздрагивает от работы крупнокалиберного пулемета. Рядом несколько бандитов, в руках одного гранатомет, второй держит запасной выстрел. Наш башенный пулемет и ПКМ в руках Ростислава Новака бьют одновременно. Следом стреляют остальные бойцы. Пулеметчик в джипе ныряет вперед; раскинув руки, падает гранатометчик, его приятель оседает на асфальт, из обмякших рук выпадает выстрел. БТР не снижает скорости. Еще сто метров… Вдруг оживает радиостанция. Хрипло орет Ральф: – Артур, нас засекли! Мы не вышли на место! Асмунд, слева! За гараж!..
В динамике стук очереди и грохот взрыва. Впрочем, я и так его слышу – до Ральфа метров семьсот.
– Ральф, удержи место! Отойди в глубь домов и удержи.
– Понял, – неожиданно спокойно отвечает тот и исчезает. Я сунул радиостанцию в кармашек, вытер потное лицо. Если мы зависнем, нас расшлепают поодиночке. А до горотдела надо еще дойти.
Машина встала у угла дома, я показал Свену позиции и спрыгнул вниз. Бойцы молниеносно заняли места, бронетранспортер откатил немного назад и навел КПВТ на стоявших метрах в шестидесяти бандитов. В свете пожаров и они были хорошо видны.
Вновь запищала радиостанция.
– Артур, мы на месте. Бандиты на прицеле, можем начинать. Это Влад.
– Бей! Бей и отходи к Ральфу, на него уже насели. Помоги ему!
– Ясно…
С другой стороны площади один за другим раздались несколько взрывов. И тут же яростно заработали автоматы и пулеметы.
– Свен, звено Буена со мной. Как только мы уйдем – начинай.
Свен кивнул, махнул рукой Буену и показал на меня. Я сгреб два гранатомета и побежал между строениями. Сзади затопали ботинки парней. Едва миновали два сарая, в спину ударила канонада разрывов.
Нельзя толком описать, что видит и чувствует человек в бою. И о чем думает. Это как смотреть на что‑нибудь в темноте при вспышках света. Фрагмент – высветило картинку, и тут же она исчезла. Новый фрагмент, новая картинка, и опять секунда мрака.
Мелькает кирпичная стенка сарая, хлещет по лбу ветка дерева, возникает и исчезает высокий штакетник, а впереди в неровном свете пламени – черные силуэты людей. И чуть в стороне два джипа, а между ними громоздкая конструкция на колесах.
Я упал в траву раньше, чем сообразил, что там враги, – тело сработало само. Рядом рухнул Торм, тут же навел ствол ПКМ на боевиков. Позади упали Буен и Вадим. У них в руках гранатометы.
– Свен, мы с тобой по огнемету, Вадим и Торм, вам стрелки… Огонь!
Мгновенно вскочив на колено, бросаю короткий взгляд назад, дабы убедиться, что там нет стены (иначе реактивная струя сожжет спину), ловлю в прицел огнемет и жму на пуск. Граната, оставляя дымный след, пошла вперед. Рядом с ней – вторая. Они еще летели к цели, а мы упали в траву и подхватили автоматы.
Взрыв! Установка исчезла в огне, тут же сдетонировали заряды, и среди ночи на миг возник ясный день. А пулемет и автомат уже долбили по боевикам.
– Буен, Вадим – к канаве.
Они вскочили и побежали мимо охваченной огнем установки и лежащих рядом трупов. В брониках, касках, разгрузках, с автоматами в руках, с гранатометом за спиной, бойцы на ходу успевали сканировать местность, готовые открыть огонь в любую секунду. Не зря я их гонял как рабов на плантации.
Мы выбежали к дороге, перед нами метрах в пятидесяти забор, а за ним – здание горотдела. Слева и справа перестрелка, на другой стороне площади ожесточенный бой – Влад сшибает группу боевиков с позиций у гостиницы. Чуть в стороне, ближе к супермаркету, отделение Ральфа удерживает единственный подход к северной части города.
Слаженное внезапное нападение выбило боевиков из колеи и позволило нам перехватить инициативу. Но сейчас те, кто руководит налетом, придут в себя, и начнется самое интересное.
Я достал радиостанцию и нашел канал общей связи.
– Внимание в горотделе! Говорит лейтенант Томилин. Мы на площади, боевики отброшены. Сейчас подойдем к вам со стороны гаражей.
Несколько секунд никто не отвечал, видимо, соображали, не уловка ли бандитов. Потом чей‑то хрипловатый голос, вроде как бригадира, сказал:
– Понял, лейтенант. Встречаем.
– Поддержите огнем, если что. Идем.
От аллеи медленно идет БТР Свена, сворачивает к забору, с брони слезают бойцы и занимают позиции.
– Артур, – заговорила радиостанция, – боевиков сшибли, проход чист, но они сейчас полезут.
– Понял, Ральф. Влад с тобой?
– Метрах в ста, фланг прикрывает.
– Все, жди. Мы быстро. – Я жестом подозвал Свена. – У нас минуты две от силы. Я за сенатором. Если протянем – зажмут. Возьми на прицел дорогу от мэрии, они оттуда могут полезть…
Свен молча выслушал, кивнул и побежал к БТРу, а мы вчетвером нырнули в пролом забора.
Горотделу досталось. Окна первого и второго этажей выбиты, козырек снесен прямым попаданием из гранатомета, кирпичная кладка выщерблена, видны следы огня. Прямо у входа трупы полицейских из роты охраны, на стоянке из четырех машин уцелела одна. Здание погружено во тьму. Пахнет гарью и порохом.
На ступеньки вышли несколько человек, среди них я узнал бригадира.
– Томилин? – с вопросительными интонациями произнес тот.
– Я.
– Хвала богам, мы думали, что никто не выжил.
Виду Гулетина потрепанный. Запыленный, запачканный грязью и кровью пиджак с полуоторванным рукавом, брюки на коленях черные, одна штанина порвана, на виске царапина, лицо в копоти. В руках автомат, за ремнем брюк – запасной магазин.
– Сенатор у вас?
– Да.
– Где он? У нас мало времени, вот‑вот боевики пойдут на штурм.
– Что ты хочешь?
– Увезти его.
Нас окружила небольшая толпа полицейских и сотрудников горотдела. У многих повязки, кто‑то держит оружие одной рукой.
– А может, отобьемся? Сил теперь хватит.
– Через пятнадцать минут они подтащат вторую огнеметную установку и сровняют горотдел с землей. Им нужен сенатор, и пока они не похоронят вас, не уйдут.
– Мы по радиостанции передали информацию в Мегар. Оттуда вышлют помощь.
Со стороны гостиницы заработал крупнокалиберный пулемет, ему вторили несколько автоматов, потом грохнула граната. И тут же послышалась стрельба от мэрии. У меня запищала радиостанция.
– Артур, они пошли снова. Двумя группами от гостиницы и мэрии. Могут перекрыть дорогу.
– Идем. – Я повернулся к Гулетину. – У нас нет времени, если сейчас же не выехать – поляжем здесь. А помощь… у них хватит ума перекрыть дорогу у границы. Поставят отсечные засады, и помощь увязнет. Или по край ней мере запоздает.
– А ты уверен, что вывезешь его отсюда? Да еще по городу?
– Попробую. Здесь его точно завалят.
Заработали стволы за спиной метрах в ста от нас. Теперь на связь вышел Свен.
– Со стороны Белой замечены перемещения. Они охватывают нас в кольцо.
– Ясно. – Я вдавил тангетку и сплюнул. – Ну?
Гулетин все еще колебался, но звуки нарастающей стрельбы заставили его действовать быстрее. Видимо, дошло, что здесь будет в скором времени.
С заднего двора здания к нам подъехал бронированный джип сенатора. А спустя несколько секунд из здания вышел Авьялин в сопровождении своей секретарши. Их окружала охрана – три молодца в одинаковых пиджаках с пистолетами в руках. Один из них прихрамывал – видимо, зацепило пулей или осколком.
Авьялин подошел к нам, и я впервые рассмотрел важного чиновника вблизи. Чуть выше меня, плотного телосложения, с короткой стрижкой светло‑русых волос. Крупные черты лица, прямой нос, тяжелый подбородок, на щеке небольшой шрам. Костюм сенатора чист, без единой морщинки. И вид словно с заседания сената, а не из‑под обстрела.
Он внимательно посмотрел на меня, сильным мелодичным голосом спросил:
– Вы командир подразделения?
– Лейтенант Томилин. Господин сенатор, у нас нет времени. Надо немедленно уходить. Это единственный шанс. Слышите? Боевики вновь пошли на штурм. Я не уверен, что мы продержимся больше получаса.
Сенатор стрельбу слышал, и перспектива погибнуть под развалинами здания его не прельщала. Он повернул голову к Гулетину. Тот торопливо вставил:
– Да, господин сенатор, уезжайте.
– А как же вы, бригадир? Вы погибнете?
– Нет. Боевики не пойдут на штурм, если поймут, что вас здесь нет.
Не знаю, сознательно или нет бригадир нес чепуху. Боевики, конечно, могут догадаться, что произошло, но это не факт. В моих интересах, чтобы они и дальше атаковали горотдел, бросая силы на него, а не на погоню.
– Командир! – загремела радиостанция. – Боевики обходят нас по дворам. Их здесь человек тридцать. Мы отходим в глубь улицы. Если через пять минут вы не появитесь – проход будет закрыт.
– Идем, – бросил я в микрофон. – Все. Господин сенатор, садитесь в машину. Кто за рулем?
Вопрос был телохранителям. Один из них шагнул вперед.
– Идешь вплотную за броней. С вами поедет наш боец. Все, что скажет, – выполняешь тут же. Ясно?
Я махнул Буену.
– Вадима с радиостанцией к ним.
Авьялин, понятное дело, не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном, но, видимо, он мужик правильный, знает, когда нельзя качать права. Молча проследовал в джип. Огромный специальной сборки «мустанг» имел семь посадочных мест. И броню, способную выдержать автоматные пули.
Пока я разговаривал, Буен успел передать бойцам охраны несколько гранатометов и оставить пару пулеметных лент. Защитники поспешили на свои места, готовясь отражать очередную атаку.
Джип миновал запасные ворота и встал за нашим БТРом. Увидев нас, Свен скомандовал сбор, и бойцы быстро полезли на броню. Я залез последним, вызвал Влада и Ральфа.
– Мы идем вдоль гаражей. Встречайте.
…С выездом немного запоздали. Те, кто руководил боевиками, быстро пришли в себя и постарались перекрыть все пути отхода. Но, видимо, у них не было времени подтянуть дополнительные силы в нужном количестве, по нам почти не стреляли, пока мы катили к супермаркету.
Там уже шел бой. Бандиты поспешили окружить площадь, налетели на Ральфа, стали отходить к гостинице и попали под огонь Влада. Зажатые с двух сторон, они засели в небольшом доме, вызвали помощь и стреляли во все стороны.
От разрыва гранаты за углом дома у меня на миг заложило уши. Пока я мотал головой, прогоняя шум, с другого конца улицы вдарил крупнокалиберный пулемет. Пули прошли в метре над головой и влетели в железный рекламный щит на стене дома. Резкий металлический стук пронзил нервы. Я лег на броню, коснувшись щекой нагретой стали.
На миг пробил холод – пройди очередь чуть ниже, и все. Пули калибра четырнадцать с половиной миллиметров способны оторвать конечность или голову, вырвать позвоночник, столочь в порошок внутренности. КПВТ – страшная сила.
В шестьдесят девятом во время конфликта с китайцами на Даманском один офицер получил Героя за то, что остановил волну атакующих огнем из КПВТ. Тогда их только начали ставить на бронетранспортеры, и далеко не все солдаты умели с ними обращаться. Лейтенант умел. Вывел БТР на рубеж и бил из пулемета, круша противника. Китайцы шли так плотно, что одна пуля прошивала три‑четыре тела, нанося тяжелые ранения, зачастую смертельные…
БТР влетел в переулок, проскочил несколько домов и встал. Следом, едва не клюнув его в зад, тормознул джип. За спиной тут же заговорил пулемет, отсекая боевиков. Из арки соседнего дома выскочил Влад.