Значит, были оставлены здесь специально и имели задание следовать на грохот взрыва, там бить всех, кого встретят. Знать бы, одни они или нет… Впрочем, теперь не важно. Уходить нам некуда, места незнакомые, можно налететь на засаду.
– Придется бить. Ральф, встань за будкой стрелочника и подпусти метров на сорок, как раз они вылезут на насыпь.
– Угу.
– БТР выгони наверх, чтобы пулеметы задействовать. – Я вызвал по радио Свена. – Оставь на броне Буена, бери остальных и дуй в обход через дорогу. Зайди от переезда. Как только мы начнем, ударишь с фланга.
– Понял.
– Действуй.
Ральф с отделением побежал к будке стрелочника, два БТРа подошли ближе к насыпи, чтобы одним рывком вылететь наверх и врезать из всех стволов.
Боевики быстро преодолели колдобины на дороге и подошли к насыпи вплотную. Первый джип миновал уложенные в ряд старые шпалы, нырнул носом в очередную яму и полез наверх.
– Влад.
– Слушаю.
– Если прижмет, хватай сенатора и на всех парах к границе. Напрямик. И вызывай помощь. Будет погоня – отсекай, дай свалить джипу. Тут до границы километров пять по прямой, думаю, уйдете.
Влад молчал. В другой обстановке он попробовал бы оспорить приказ, но сейчас противоречить не мог. Знает – не позволю.
– Есть.
Я убрал радиостанцию, положил автомат на щебенку и взял на прицел первую машину. Когда первый джип доехал до рельса, из‑за будки вылез Ральф с гранатометом на плече. Секунду ловил в прицел машину, потом нажал на пуск. Граната преодолела неполных полсотни метров и ударила чуть выше заднего колеса «мустанга». Полыхнуло, машина исчезла в огне, потом рванул бензобак. Погибший водитель отпустил руль, и огромный факел на колесах пошел вниз. Едва рванула граната, из‑за насыпи разом ударили пулеметы, автоматы и подствольники. Из засады выскочили БТРы, молотя из крупнокалиберных.
Водитель второго джипа попробовал отвернуть в сторону, чтобы не въехать в горевшую машину, но сразу несколько стволов ударили по нему, кромсая тело вдоль и поперек. Потерявший управление «мустанг» проехал несколько метров и врезался в подбитый внедорожник. К тому моменту все боевики во второй машине были убиты или ранены, выпрыгнуть не смогли и остались в огне.
Я больше следил за боем, чем стрелял, как, впрочем, и положено командиру. И вовремя отметил прыть бандитов с третьей машины. Они успели покинуть ее до того, как борта были изречены пулями и осколками. Заняв укрытия за щебенкой и шпалами, боевики повели ответный огонь, медленно отползая назад, за небольшой взгорок. Видно, что опытные вояки, сумели оценить обстановку и теперь ускользали. А это чревато – могли вызвать помощь. Где же Свен?..
Рванул и второй джип, пламя лизало борта обеих машин, поджаривая тела убитых.. В небо взвился черный шлейф дыма, отравляя округу запахами резины, металла и горелого мяса.
Уцелевшие бандиты почти доползли до укрытия, когда от переезда по ним ударили два пулемета. Трое бандитов, успевших засесть за краем взгорка, рухнули в траву.
– Ральф, БТР вперед, пусть перекроет путь. Двигаем за ним.
– Ясно…
Зажатые с двух сторон бандиты попробовали проскочить за взгорок, но несколько очередей с разных сторон перерезали их пополам. Дело сделано!
– Ральф, Свен, осмотреть место боя. Влад, давайте сюда.
Я глянул на часы – скоро четыре. Солнце уже показало диск над горизонтом, здорово посветлело. Легкий туман приник к земле, истаивая под лучами светила. Ночь прошла…
Бойцы быстро осмотрели убитых, делая контрольные выстрелы, заглянули в последний джип, собрали оружие. Из‑за дороги вылез БТР Влада, следом джип сенатора. Все в сборе.
– По машинам! Идем к границе. Предельное внимание – могут быть еще «гости».
– Артур, – позвал Ральф. – Тут один жив.
– Кто?
– Боевик. Ранен, но в сознании. И машина цела… почти. На ходу.
– Понял. Пленного в джип. Свен, Буена за руль, я с ним поеду. Все, уходим, уходим!..
Нам пока везло. Даже больше, чем я рассчитывал. Слишком гладко все шло. По закону подлости, на самом финише нас должен подстерегать подлый сюрприз. Заметить бы его вовремя.
…Бронетранспортер Ральфа катил метрах в двухстах впереди колонны, проверяя дорогу. Корма бронетранспортера мелькала впереди, то и дело исчезая за кустарником, росшим по обе стороны трассы.
Мы с Буеном ехали впереди на трофейном джипе. За нами БТР Свена, джип сенатора и машина Влада. Жидкая цепочка растянулась метров на триста.
Дорога нырнула вниз, пошла вдоль посадки. Высокие деревья заслонили солнце, бросая на землю гигантские тени. Первый БТР исчез за холмом. Мы только миновали низину, когда заработала радиостанция.
– Артур, впереди пыль. Километра полтора. Плохо видно, но вроде броня.
– Всем стоп! К бою! Ральф, назад! Сворачивай в посадку. Влад, сдай метров пятьсот. Услышишь стрельбу – рви когти.
В который раз бойцы спрыгивали с брони, занимали позиции, готовили оружие. Неужели бандиты?..
– Ральф, что там?
– Впереди… черт, пыль!.. Командир, похоже, это армейцы. Вижу танк! Точно танк! Командир, это свои!
Я вздохнул и вытер пот со лба. Потом похлопал себя по бронежилету. Камуфляж под ним был мокрым, как после купания.
БТР Ральфа задом проехал метров сто и встал за деревьями в посадке. С другой стороны позицию занимало отделение Свена. Если это все же враги, будем бить с двух сторон.
– Артур, нас засекли. Вышли на связь.
– Я сам поговорю.
На вершину холма вполз бронетранспортер, следом танк. Я в бинокль различил знакомый силуэт Т‑80.
– Тем, кто в посадке. Назовите себя! Иначе буду считать вас противником и открою огонь. У вас пять секунд.
– Кто говорит?
– Командир маневренной армейской группы капитан Дарол.
Во рту было сухо, как в топке паровоза, язык царапал небо.
Я едва протолкнул слова сквозь зубы, чувствуя, как громоздкий камень падает с плеч.
– Лейтенант Томилин, командир взвода ОБР Валдана. Подходите ближе, встречаем…
Утренний выпуск новостей CNN
…Этой ночью большой отряд повстанцев атаковал и захватил город Валдан, расположенный на севере так называемой Зоны. По предварительным данным, около трехсот человек пострадали в ходе налета, было разрушено несколько зданий и домов. Сенатор Авьялин, приехавший в город накануне, едва не стал жертвой нападения. На этот момент город полностью под контролем армейских подразделений Ругии. К сожалению, наших корреспондентов не пустили туда, но, как пообещали в пресс‑центре регионального командования, журналистам предоставят полную информацию о произошедшем…
Передовица газеты «Империя», Ругия
Иначе как подлым нельзя назвать внезапное нападение бандитов на Валдан. По изначальным подсчетам, не менее трех с половиной сотен боевиков с нескольких сторон атаковали город, уничтожая на своем пути все живое. Как стало известно, более десяти детей в возрасте от двух до десяти лет погибли, еще двадцать получили ранения разной степени тяжести. Были разграблены банки, магазины, разрушены связь, телеграф, сильно пострадало здание мэрии.
…Только к четырем часам утра к Валдану смогла подойти помощь. Большая задержка была вызвана тем, что боевики устроили несколько засад на дорогах и встретили огнем маневренные группы, шедшие из Мегара.
…Сенатор Герман Авьялин был доставлен в Мегар живым и невредимым. Как стало известно, его вывез из города отряд полиции. По возвращении сенатор немедленно созвал заседание комиссии и приказал приступить к разбирательству. К работе комиссии присоединились созданные в срочном порядке бригады расследования Управления Охраны Порядка и ДНБ…
Шифровка в резидентуру ЦРУ в Кабоде
…Результаты операции «Кольцо», проводимой ГСБ Ламакеи, признаны неудовлетворительными. Основная цель не достигнута, засвечены каналы связи с агентурой в Валдане, сорвана возможность установить контроль над северной частью Зоны.
Несмотря на всестороннюю помощь информацией, финансами и снаряжением, руководство операции не смогло обеспечить вывод из игры «Монаха» и сорвать нежелательные процессы в Валдане и на полуострове.
Последствия провала станут известны в ближайшем будущем…
12.09.95
Специальное заявление президента Ругии Ярослава Радомилова
Вторжение и последующий за ним разгром города стали следствием преступной халатности, безответственности и откровенного предательства должностных лиц не только Валдана, но и Мегара, и столицы.
Я отдал приказ приступить к немедленному расследованию инцидента и в кратчайшие сроки выявить всех, кто прямо или косвенно замешан в этом деле. Хочу заверить, мы накажем виновных и сделаем все, чтобы в дальнейшем подобная ситуация никогда не повторилась.
Сильно саднила натертая воротником и смоченная потом шея. Мутные капли катили по вискам, оставляя блестящие дорожки на щеках и подбородке. Платок давно промок и больше развозил, чем забирал влагу. Я убрал его в карман и вытирал пот рукавом куртки.
– Общее количество убитых и раненых сейчас уточняется. Час назад поступили в больницы и вывезены на большую землю около трехсот человек. В пункты сбора у морга отнесли двести семь тел…
– Что с потерями в полиции?
– Большие. – Заместитель бригадира оторвал от бумаги глаза и тихо добавил: – Очень большие. В роте ППС погибли двадцать девять и ранены сорок четыре человека. Рота охраны потеряла восемьдесят семь человек убитыми и ранеными. Мобильный взвод полиции Хварова выбит, уцелели трое. Второй взвод потерял семерых убитыми и девять ранеными…
Заместитель перечислял сводку потерь, бросая на Гулетина встревоженные взгляды. Словно в том, что полиция понесла огромные потери, только его вина. Впрочем, другие смотрели так же.
Совещание руководства полиции проходило в здании школы, стоящей на соседней с горотделом улице. Сам горотдел, после того как по нему дал залп «клест», спешно восстанавливали вызванные строители. Строителям в городе теперь хватало работы.
Я подхватил термос и налил в высокий стакан ледяной воды. Осушил залпом, чувствуя облегчение. Несмотря на работу старого кондиционера и срочно установленных двух вентиляторов, в кабинете было душно.
– …Разрушены оба отделения банка, почтамт, телеграф, восемь магазинов, склады с продуктами, одеждой и техникой. Разграблены все три ювелирных магазина. Пострадали частные дома…
Докладчика слушали восемь человек. Лица у всех изнеможденные, тусклые. Перед каждым лежали блокнот и ручка, но записи делали только мэр и двое его помощников.
– Что на выездах из города? – перебил зама Гулетин. Вранковец, заместитель командира роты ППС, слегка кивнул перевязанной головой.
– Тройные посты. Укрытия восстановлены, тяжелое оружие подвезено, ставят колючую проволоку и минируют заново подходы.
Из прежних начальников военизированной полиции на совещании сидели только он и я. Командир роты ППС попал под обстрел и погиб, командир роты охраны был убит в городе, когда объезжал посты. Его зам вместе с нарядом до последнего отстреливался на блокпосту, пока в амбразуру не угодил выстрел из РПО. Лейтенант Хваров получил три пули в голову, его взвод боевики подкараулили на окраине города и расстреляли почти в упор.
Я опустошил еще один стакан, снял со спинки соседнего стула забытое полотенце и вытер им голову и грудь. Я был раздражен, зол и мрачен. Какого хрена меня приволокли на совещание? Никаких вопросов не решаю, приказы не отдаю. А слушать нытье ответственных лиц и подсчитывать потери – не мое дело.
К тому же противно ныли виски. Боль пришла час назад, и я не сразу допер, что где‑то относительно недалеко, в радиусе трехсот километров, заработали Ворота.
– Что у вас, Томилин? – спросил Гулетин. Я встряхнул головой и хмуро доложил:
– Один убитый. Вольдемар Корошин. Пятеро ранены. Легко. Помощь оказана, госпитализация не нужна. Погибший родом из Дамаса, необходимо как можно скорее доставить его туда. Родственники предупреждены. Сейчас труп в морге.
– Мы не можем в такой момент отвлекать транспорт по мелочам.
– Это не мелочь. Это записано в контракте. Погибший сотрудник ОБР должен быть доставлен домой, за исключением чрезвычайных ситуаций.
– Ну так считайте, что у нас чрезвычайная ситуация! Город в руинах, работает сенатская комиссия, необходимо восстанавливать структуру полиции, а вы о трупе.
В груди рос тугой ком ярости. Перед глазами встала пелена. «Какого хрена я здесь делаю?! Полиция, боевики… До Арзана всего час езды. Махнуть туда, пройти Ворота, и все! А эти проблемы пусть местные и расхлебывают…»
– Соблюдение всех условий контракта – основа работы полиции, – сквозь зубы выдавил я. – Каждый боец знает: его обязательно вытащат живого или мертвого и доставят родне. По крайней мере у меня во взводе так было и так будет. А если у вас нет транспорта, я обращусь к непосредственному начальству.
Непосредственным начальством был Дорич. Бригадир скорчил недовольную физиономию, кашлянул, негромко сказал:
– Ладно. Найдем транспорт. Нечего комиссара беспокоить. Он и так за утро не присел. Столько всего.
С этим трудно спорить…
…Боевики действительно перекрыли все дороги от границы в Зону. Получив сигнал о помощи, маневренные группы пошли к Валдану и попали в ловушки. Боевики заминировали трассы и посадили засады. И держали группы на месте. Понеся потери, армейцы наконец догадались подтянуть артиллерию и авиацию и направить помощь другим маршрутом. Один отряд вышел на нас, второй проскочил восточнее, а третий вместе с батальоном вообще сделал изрядный крюк и прошел с запада.
В тот момент, когда мы встретили группу капитана Дарола, в город с запада входили передовые части пехотного батальона. Они вышибли боевиков и отбили блокпосты. А следом за ними пошли подразделения военизированной полиции.
Дарол при виде живого сенатора, которого уже все похоронили, остолбенел и выразил готовность проводить его до места. Так что последние километры до границы мы прошли под усиленным эскортом из пяти танков и десятка БТРов.
На прощание Авьялин крепко пожал мне руку и заверил, что мы скоро увидимся. А потом подхватил свою пассию и улетел на специально присланном вертолете. Мы пошли обратно тем же путем.
При свете солнца разрушения выглядели более впечатляющими. Дым и гарь висели в воздухе, чернели обгорелые здания, еще коптили сожженные машины, застыли окаменевшие трупы, кровь успела свернуться, образовав красные лужицы.
На повороте у многоэтажки на глаза попало крохотное тельце убитой девочки. Маленькие руки сжимали куклу, светлые волосы лежали в пыли, кровь из пробитой насквозь груди залила ярко‑голубое платьице. Видимо, по ее ногам после смерти проехала машина, кожа стесана, видны синяки.
Первым эту картину увидел Влад, после чего он вытащил пленника и стал его месить. Я с минуту наблюдал, потом отогнал сержанта и приступил сам. Но уже целенаправленно, качественно. Еще через пять минут пленник выложил все, что знал. Никакой ценности он больше не представлял, а так как был взят в бою, то под понятие настоящего пленного, по моему разумению, никак не подходил. Да еще убитый ребенок… Влад выпустил в него полмагазина и сбросил труп на обочину.
А потом началось. В город нагнали массу подразделений полиции, подошли части пехотного полка, привезли технику. Приехали медики – у них огромный фронт работ. Чуть позже, когда Валдан был взят в плотное кольцо, понаехали чиновники всех мастей из разных ведомств. Грянуло затяжное разбирательство с последующими выводами…
С совещания я поехал на базу, по пути осматривая улицы и дома. На каждом перекрестке тройные патрули, бронетехника, у разрушенных домов масса народу, экскаваторы, краны. То и дело отъезжают и приезжают машины «скорой помощи». Кое‑где пожарные тушат пламя пожаров.
Взвод в полном составе сидел в столовой. Никто не спал, хотя позади бессонная ночь. Успели снять броню и амуницию, почистить и убрать оружие, принять душ. Сидели молча за обильно накрытым столом. В центре пять бутылок водки. Выражение лиц одинаково мрачное. Места на обоих концах стола свободны. На одном – мое, на другом…
Я молча прошел на свое место, сел, вынул из‑под погона кепку и бросил ее на диван. Влад поймал мой взгляд и первым взял бутылку. На каждого пришлось сто граммов. Двадцать семь стаканов взмыли в воздух. Двадцать восьмой сиротливо стоял на противоположном конце, накрытый куском хлеба.
– Пусть в ирии[10] тебе будет весело! – сказал я традиционную фразу и опрокинул стакан в рот.
Синхронно стукнули пустые стаканы о стол, заскрипели стулья, парни садились, подвигали тарелки, накладывали много, с запасом. Здесь поминки другие. На тризне[11] долго горевать нельзя. Душа человека идет к богам, чтобы жить дальше, в свое удовольствие, радостно и привольно. И провожать ее следует с псенями и играми.
Нам было не до песен, но хмурь исчезла из глаз бойцов. Заговорили, вспоминая ночь, оценивали ситуации, спорили, как надо было действовать.
А у меня в груди закаменело. Впервые погиб человек, которому я был командиром. Кого я обучал, кому отдавал приказы. За кого отвечал как за подчиненного. И пусть в этом моей вины нет, но паршиво – не то слово. Вольдемар – хороший парень, исполнительный, смекалистый, веселый. Во взводе его любили за отзывчивый характер и неистощимое чувство юмора.
Пулеметная пуля пробила броник и прошила сердце. Он погиб мгновенно, не успев толком почувствовать боль. Сейчас его тело едет в Дамас к родителям. Там будет тризна, труп сожгут в крематории, прах развеют над рекой. А Ральф вычеркнет из списка отделения фамилию Корошин.
Мой вид заметили, Свен и Ральф подсели ближе, заговорили о первоочередных делах и планах на будущее. Стали прикидывать график дежурств и тренировок. Отвлекали меня от мрачных мыслей, хитрецы. Я согнал хмурь с лица и поддержал разговор. Командир должен всегда излучать уверенность и непоколебимость. Даже если ему выть хочется. Так меня учили мои друзья.