– Коробку фруктовых колечек, – сказала Наоми. – Самую большую…
– На всю семью, – поддержал ее отец.
– Точно. Я бы высыпала всю коробку в один из наших больших стаканов и открыла пакет холодного молока… О, господи, я почти ощущаю их вкус!
– «Лаки чармз», – сказал Коул. – С пастилой и шоколадным молоком.
– А я готова убить за юго-западный буррито, которые подают на завтрак в кафе рядом с кампусом, – сказала Ди. – С яичницей, колбасой чоризо и зеленым перцем. И парочку булочек с корицей. И чашку горячего черного кофе. Джек?
– Бекон, блинчики, яичница-глазунья, жареные свиные сосиски, – перечислил старший Колклу. – И все, все вместе, залито кленовым сиропом и острым соусом.
– Без кофе? – поитересовалась его жена.
– И кофе, конечно же! Само собой. И возможно, я бы добавил туда немного виски. Самое правильное начало дня.
Они двинулись дальше, взбираясь вверх в тени по ледяной скале, поднялись еще на две сотни футов и с осыпи перешли на сплошной гранит – самый крутой участок из всех, что им довелось преодолеть до сих пор. Теперь первой шла Ди, за нею дети и последним Джек, и им приходилось использовать все четыре конечности.
Глава семьи искал следующий упор для руки, когда его жена вдруг сказала:
– Вот черт!
– Что? – насторожился мужчина.
– Ты смотрел вниз?
Джек опустил глаза и увидел, что склон уходит вниз почти вертикально: казалось, под ним разверзлась бездна.
– Все кажется хуже, чем на самом деле, – сказал он, хотя и почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Мужчина закрыл глаза и прижался к скале, грудь его тяжело вздымалась. – Продолжай подниматься вверх. Просто не смотри вниз, если это вызывает у тебя тревогу.
– А у меня не вызывает, – заявил Коул.
– Хорошо, однако нужно сохранять осторожность, – напомнил ему отец. – Наоми?
– Я в полной жопе, – отозвалась девочка.
– Я знаю, что тебе страшно, но старайся поменьше ругаться, мой ангел.
– Я не смогу, Джек, – простонала Ди. – Никаких шансов.
– Хочешь кое-что узнать? – бодрым голосом спросил он.
– Что?
– Мы отлично справляемся. Подумай о том, что мы уже пережили…
– Это самое худшее.
– Хуже, чем когда в тебя стреляют? Хуже того, что мы видели?
– Для меня – да. У меня уже были похожие кошмары. Как я застреваю на скале.
– Ну сейчас мы не застряли, и нам просто нужно перебраться через гору. Вот и все дела.
– У меня дрожат ноги, Джек.
– Ты сможешь. Ты должна.
Они снова полезли вверх. Старший Колклу оставался последним: он следил за Коулом и Наоми, хвалил их и старался скрыть собственный страх.
Еще хуже было смотреть вверх. Джек больше не видел пиков и не имел представления о том, насколько далеко вершина. Вокруг был холодный, изрезанный расселинами камень, а над ними – голубое небо и ослепительная глыба солнца.
Колклу преодолел серию выступов V-образной формы и вдруг понял, что, даже если бы они захотели спуститься обратно, это уже невозможно.
– Отдохнем? – спросил он своих спутников.
Ди и дети остановились над ним на поросшем травой карнизе. Он преодолел последние несколько футов и оказался рядом с ними.
– Дело плохо, Джек, – заметила его супруга.
– Что такое? – посмотрел на нее мужчина.
– Вот. – Она похлопала по почти вертикальному склону. – Подъем становится все более крутым.
– Значит, есть другой путь наверх, – сказал Джек. – Иначе быть не может.
Он обошел Наоми и двинулся по карнизу вдоль скалы. Через двадцать футов обнаружилось, что карниз попросту обрывается: там трудно было даже найти упоры для рук и ног. Колклу вернулся обратно.
– Тот путь никуда не годится, – сказал он, глядя вверх на скалу, к которой прислонилась Ди.
Да, подъем был крутым, но Джек видел надежные выступы для рук и ног, а через двадцать футов – широкую расселину.
– Я думаю, мы сможем подняться здесь, – заявил глава семейства.
– Ты окончательно спятил? – простонала Ди.
– Смотри!
Он поднял руку вверх, вцепился пальцами в выступ и подтянулся. Затем ему удалось поставить на другой выступ ногу.
– Ничего не выйдет, Джек, – покачала головой Ди.
– Все не так уж плохо, – возразил ее супруг, чувствуя, как начинает дрожать правая нога, которая в данный момент удерживала вес всего его тела.
Он нашел подходящее место для левой ноги и стал шарить рукой в поисках нового выступа. Тот нашелся в семи футах над поросшим травой карнизом и над бездонным океаном воздуха внизу.
Ничего не оставалось, как продолжать лезть вверх.
Еще немного усилий – и Джек добрался до расселины. Ему с трудом удалось в нее втиснуться. Размером она лишь немного превышала гроб.
– Посылай детей вверх, – сказал мужчина жене.
– Джек, не дури! – отозвалась та.
– Просто сделай это, Ди. Коул, ты сможешь добраться до меня, малыш?
– Если они упадут… – запротестовала женщина.
– Никто не упадет, – заверил ее муж. – Не нужно забивать им голову подобными мыслями.
– Мам, я смогу! – оживился Коул.
Он поднял руки вверх и подтянулся.
– Следи за ним, Ди, – попросил его отец.
– Нет, Коул, – попыталась остановить сына женщина.
– Ты должна его отпустить, – настаивал Джек.
– Наоми, отодвинься в сторону! – закричала Ди, поднимая руки. – Если он начнет падать, я не хочу, чтобы ты оказалась на его пути. Коул, будь осторожен, мой мальчик!
Ее сын забирался наверх с таким видом, словно не понимал, какую цену ему придется уплатить, если он сорвется. Джек стоял на коленях в расселине, вытянув правую руку вниз и дожидаясь, когда можно будет подхватить сына.
– Коул, давай руку, я тебя ухвачу, – подбадривал он его.
Наконец мальчик протянул руку. Джек крепко ухватился за его запястье и вытащил сына наверх. Вместе с громоздким рюкзаком и привязанным к нему дробовиком они с Коулом заняли практически все свободное пространство ниши.
– Ди, «глок» все еще у тебя? – спросил Джек у жены.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – удивилась та.
– Я должен избавиться от рюкзака.
– Джек, нет! Там наша палатка, спальные мешки, наши…
– Поверь мне, я это знаю. Я не хочу расставаться с вещами, но с рюкзаком не смогу двигаться в этой расселине. Я уже дважды едва не упал из-за того, что он цеплялся за выступы.
С этими словами мужчина расстегнул пряжку рюкзака у себя на поясе.
– Джек, пожалуйста! Подумай! – воскликнула миссис Колклу.
– Я уже подумал.
– Нам необходима палатка.
Джек расстегнул ремень на груди.
– Мы справимся.
– Как?
– Я не знаю. А теперь будьте осторожны, обе.
Колклу стянул лямки с плеч и швырнул рюкзак вниз – размахнувшись, чтобы тот не задел карниз.
Рюкзак пролетел футов сто пятьдесят, ударился о скалу и исчез где-то внизу, но семья еще некоторое время слышала шум маленькой сходящей лавины.
– Ладно, Наоми, – сказал Джек, – твоя очередь.
Девочка начала медленно подниматься вверх, и ее отец понял, что она боится значительно больше, чем Коул.
На полпути дочь застыла на месте.
– Я застряла, – сообщила она.
– Вовсе нет. В паре футов над тобой отличный упор для руки, – сказал ей Джек.
– Я больше не могу держаться. Мои пальцы…
– Послушай меня, Наоми. Подними руку вверх и подтянись. И тогда я смогу тебя удержать.
Дочь посмотрела на отца. Из уголков ее глаз слезы побежали, тело задрожало от страха, а суставы пальцев побелели от усилий.
– Я соскальзываю, папочка! – застонала она.
– Наоми, потянись вверх прямо сейчас, или ты упадешь, – решил припугнуть ее глава семьи.
Она потянулась вверх, но Джек увидел, что ее рука уходит в сторону, а пальцы скользят по гладкой поверхности скалы. Он наклонился вниз так сильно, как только смог, и схватил ее за запястье в тот момент, когда она окончательно потеряла опору. Ноги Наоми болтались над карнизом, и все сто пять фунтов ее веса начали медленно выдергивать плечо отца из сустава.
– О, господи, Джек! – закричала Ди.
– Я ее держу. Наоми, постарайся найти упор для ног! – крикнул он дочери.
– Я пытаюсь! – взвизгнула та.
– Не пытайся, а найди.
Наконец девочка обнаружила выступ, и Джек, собрав все силы, помог ей подняться в расселину, где они втроем с Коулом сгрудились в нише. Наоми истерически рыдала.
– Будьте счастливы, ребята, – сказала Ди. – У меня нет никаких шансов.
– Давай, любимая. Забирайся сюда. Дальше нас ждет легкая прогулка, – заверил ее муж.
– Честно?
– Ну не легкая, обычная… Как тебе?
– Я тебя ненавижу, – сообщила миссис Колклу супругу.
Тем не менее она начала подниматься.
Карабкаться вверх по расселине оказалось легче – теперь их с трех сторон окружал камень и упоров для рук и ног стало намного больше. Семейство взбиралось наверх все утро, и Джек стер себе все пальцы в кровь. Мужчина не мог оценить, сколько еще времени осталось до полудня – прилив адреналина притупил его восприятие времени. Он сомневался, что его семья выдержит еще одну ночь в горах.
– Честно?
– Ну не легкая, обычная… Как тебе?
– Я тебя ненавижу, – сообщила миссис Колклу супругу.
Тем не менее она начала подниматься.
Карабкаться вверх по расселине оказалось легче – теперь их с трех сторон окружал камень и упоров для рук и ног стало намного больше. Семейство взбиралось наверх все утро, и Джек стер себе все пальцы в кровь. Мужчина не мог оценить, сколько еще времени осталось до полудня – прилив адреналина притупил его восприятие времени. Он сомневался, что его семья выдержит еще одну ночь в горах.
Коул, который опережал всех на тридцать футов, неожиданно закричал, и у Джека остановилось сердце. Он посмотрел вверх, но ослепительные лучи солнца мешали ему хоть что-то разглядеть.
– Все в порядке? – крикнул Колклу сыну.
– Мы на вершине! – закричала в ответ Ди.
Джек стоял на вершине, стараясь не обращать внимания на ветер, и смотрел на восток. Горный склон уходил вниз, к заросшему соснами плато. В нескольких милях впереди и одной милей ниже мужчина увидел уходящее на север шоссе.
– Вот, – сказал Колклу. – Дорога. Но я не вижу на ней машин.
– Этот склон выглядит гораздо лучше, – заметила его жена.
– Верно, вот только он дьявольски длинный.
Ди начала спускаться.
– Готов убраться подальше от этих скал? – оглянулась она на мужа.
– Ты даже себе не представляешь, насколько!
Дальше был спуск по восточному склону, покрытому множеством валунов и присыпанному прошлогодним снегом, ставшим твердым, как асфальт. Когда семья добралась до ельника, наступил вечер. После двух дней, проведенных на скалах, влажная земля под ногами казалась мягкой губкой. Тело у Джека отчаянно болело, и он так устал, что мысли о еде перестали быть мучительными. Однако жажда приводила его в отчаяние.
– Может быть, стоит остановиться? – спросила Ди, когда они шли по темнеющему лесу. – Теперь нам не нужно искать подходящее место для палатки. Подойдет любой клочок земли.
– Нам нужен ручей, – возразил Джек.
Четыре раза он останавливался, надеясь услышать шум бегущей воды, но удача отвернулась от них, а усталость взяла свое.
Джек нашел огромную ель и наломал столько нижних веток, на сколько у него хватило сил. Жена и дети легли с ним рядом под нависающими ветвями прямо на усыпанной хвоей земле.
Ди протянула руку и сжала его пальцы.
Коул к тому времени уже спал.
Небо оставалось почти совершенно черным, к тому же переплетение ветвей не давало свету проникать вниз. Джеку хотелось что-то сказать Ди и Наоми, пока дети не заснули – о том, как он ими гордится, – но он совершил ошибку: закрыл глаза, когда пытался придумать, как лучше выразить свою мысль.
Джек проснулся посреди ночи. Вокруг царил непроницаемый мрак, но он услышал шум дождя. Однако ветви ели были такими густыми, что их убежище оставалось сухим. Джек отчаянно замерз, но все еще чувствовал, как горит его обожженное солнцем лицо. Он закрыл глаза, и все вокруг неожиданно стало ярким. «Вода падает с неба», – подумал мужчина. Вода. Однако даже мучительная жажда не заставила его пошевелиться.
Глава 14
В лесу пахло ночным дождем, и с деревьев капала вода. Они могли бы пролежать здесь весь день, глядя, как меж ветвей просачивается свет, но Джек заставил всех встать. С тех пор, как они пили воду у горного озера, прошло два дня, и сейчас голова у него раскалывалась от боли.
В этот день беглецы двинулись в путь довольно рано. Им не удалось найти тропу, и они брели через ельник, выбирая наиболее удобную дорогу. Коул не мог идти, и Джек нес его на плечах. У него самого кружилась голова, а ноги сводило судорогой, и он думал о том, что ему следовало разбудить жену и детей ночью, вытащить их из-под ели и заставить напиться. Теперь они умирали от жажды, а он упустил шанс утолить ее.
К полудню они брели по лесу, как зомби, спускаясь к пустынному плато и идущему от него жару. Встречный ветер доносил до них запах шалфея.
Они бы прошли мимо ручья, если б не Коул.
– Смотрите! – сказал мальчик, указывая куда-то между деревьев, в сторону лежавшего чуть в стороне валуна.
По его боку текла темная струйка воды, блестевшая на солнце.
Джек снял сына с плеч, поставил его на землю и побежал вперед, перепрыгнув через два поваленных дерева. Потом опустился на колени на влажную землю у основания валуна.
По камню текла дождевая струйка, шириной с тонкую веревочку. Мужчина наклонился и сделал глоток, чтобы проверить, насколько ее безопасно пить, и когда холодная вода потекла в его горло, с огромным трудом смог от нее оторваться.
– Ну как? – спросила Ди. – Можно пить?
– Никогда не пробовал ничего лучше. – Джек встал и посмотрел на ручей, который исчезал где-то внутри камня. – Это ключ. Иди сюда, Коул.
Он помог мальчику подобраться к воде и позволил ему пить с полминуты, после чего отстранил его от камня:
– Ладно, малыш, а теперь дай напиться сестре.
Каждый получил по половине минуты, а потом они продолжили пить по очереди, начиная с Коула, и пили столько, сколько хотели.
Смотреть, как дети не могут оторваться от воды, было для Джека настоящей пыткой, поэтому он отошел от валуна, чтобы отыскать место для ночлега. Такое место нашлось практически сразу – небольшой участок земли под каменным выступом. Здесь они могли не бояться дождя и остаться сухими, если только не начнется буря. Джек отбросил в сторону все камни, отыскал поблизости мох, голыми руками вырвал несколько больших кусков и уложил их под выступом, точно влажный плюшевый ковер.
Затем мужчина уселся на мох и стал смотреть на небо сквозь кроны деревьев. У него не было часов, но он не сомневался, что уже четыре или пять дня. Тени удлинились, тучи исчезли. Становилось холодно.
Пока его семья спала, Джек лежал под струйкой воды. Прошло четырнадцать секунд, прежде чем его рот наполнился, после чего он сделал глоток и снова открыл рот. Он оставался там минут сорок, наблюдая за темнеющим небом, пока не почувствовал, что его живот раздулся и в нем плещется огромное количество воды.
Ночью их влажная одежда замерзла, и они дрожали под каменным навесом, пока луна поднималась над пустыней. Джек встал и отправился в лес, где наломал столько веток, сколько смог унести. Все они были сосновыми – с плотно растущей хвоей. Мужчина принес их к жалкому лагерю и накрыл ветками прижавшиеся друг к другу трясущиеся тела – свою семью.
Некоторое время он стоял и смотрел на своих близких, а затем обернулся на запад, к вздымающимся в ночное небо горам, которые они сумели преодолеть.
Изломы гранита сияли в лунном свете, и Джеку вдруг показалось, что в его кровь проник мощный наркотик – несколько мгновений он ощущал… нет, не гордость, это было другое чувство. Знание. Ясность мысли. Перед ним будто бы открылось окно, и он сумел объективно посмотреть на себя и на то, что сделал при помощи собственных рук и ума, на то, как преодолел свой страх и сумел спасти семью.
Джек вдруг понял, что какая-то часть его существа получала удовольствие от того, что с ними происходило. Он нуждался в подобных испытаниях, ему нравилось показывать свою силу и защищать жену с детьми. Нравилось даже то, что пришлось убивать. Он знал, что без колебаний сделает все, чтобы с его родными все было хорошо. Проклятье, он даже хотел этого! Никогда еще Джек не испытывал такого возбуждения, как в те моменты, когда убивал, чтобы спасти свою семью. Сейчас в этом состояла цель его существования.
Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал себя настоящим мужчиной.
Наконец Джек забрался под ветки и обнял сына. Зубы Коула стучали.
– Мне холодно, – простонал мальчик.
– Ты согреешься, – пообещал ему отец.
– Когда?
– Через минуту.
– А от холода можно умереть?
– Да, но с тобою этого не случится.
– Я все еще не согрелся.
– Потерпи немного. Сейчас будет тепло.
Глава 15
Джек проснулся на рассвете и обнял детей.
– Они дышат, – прошептала Ди.
– Ты спала? – отозвался он таким же тихим шепотом.
– Совсем немного.
– От нас воняет, – вздохнул Джек.
– Говори за себя.
– Нет, думаю, я могу сказать и за тебя.
Он посмотрел на жену только для того, чтобы просто увидеть ее. Впервые за последние дни. На щеках Ди появились темные разводы, губы ее потрескались, а лицо обгорело.
– У тебя выросли дреды, – заметил ее муж.
– Я ужасно выгляжу, верно? – вздохнула она.
– Ну разве что самую чуточку.
– Ты настоящий обольститель. – Женщина потянулась к мужу, протянула к нему руку над спящими детьми и коснулась его руки. – Мы не можем так продолжать, – сказала она. – Ты ведь это понимаешь, верно?