Стражники на это ничего не сказали, но посмотрели на ребят как-то странно, с опаской. Однако те этого не заметили, они все еще никак не могли поверить, что их неугомонная подруга вдруг взлетела на самый верх. До Брая с Суорком не доходило, что теперь, когда сама Владычица определила их как друзей, отношение к ним стало совсем другим. Теперь перед выходцами из Копченого тупика начнут лебезить и заискивать, надеясь что-то выгадать для себя. Впрочем, им еще только предстояло с этим столкнуться.
Десятник что-то шепнул стражникам на входе, и те расступились, пропуская пришедших внутрь. Оказавшись в большом холле с грубо обтесанными стенами из белого камня, стражники подвели ребят к огражденной решеткой площадке и встали на нее. Брай с Суорком с удивлением последовали их примеру. В тот же момент им показалось, что из-под ног выдернули пол. В глазах потемнело, ребят словно завертело в каком-то потоке, и они оказались совсем в другом помещении — богато обставленном зале со стенами, драпированными белым бархатом и украшенными золотыми шнурами.
— Это что было?! — ошалело выдохнул Суорк.
— Лифт, — объяснил десятник. — Маги их делают. По лестнице мы бы сюда больше часа поднимались.
Ребята опять переглянулись — слышали о магических лифтах во дворце, Неника рассказывала, но видеть их и, тем более, использовать не доводилось. Островитянин вспомнил о своем даре и только вздохнул: денег на учебу ему никогда не наскрести, маги-наставники берут очень дорого, а поступить в Академию вообще нереально — в нее берут только отпрысков благородных семейств, простолюдинам туда ходу нет.
В этот момент в зал буквально влетела девушка в роскошном брючном костюме из сиреневого паучьего шелка. Ребята уставились на нее и одновременно вздрогнули — перед ними стояла их подруга. Но что это с ней?.. Чешуя на руках и груди, желтые глаза с вертикальным черным зрачком, змеиная голова на лбу, опирающаяся клыками об кожу, то и дело показывающийся из-за сухих губ раздвоенный язык.
— Неника?.. — неуверенно спросил Брай.
— Ага, — отозвалась она. — Привет! Не обращайте внимания на вид, это Треглавый меня им наградил, чтоб ему провалиться.
Переведя взгляд на поклонившегося десятника, девушка небрежно взмахнула рукой, и стражников словно вымело из зала.
— Вот теперь можно поговорить спокойно, — улыбнулась она. — Садитесь. Сок будете?
— Ага, спасибо.
Ребята неуверенно сели, все еще не понимая, что вообще происходит. Каким образом их неугомонная подруга стала Владычицей?! Вон как стражники ее боятся!
Неника, с иронией наблюдавшая за растерянными друзьями, села в удобное кресло возле низкого столика, на котором стояли кувшин с соком и выточенные из полупрозрачного камня стаканы. Заставила Брая с Суорком тоже сесть, налила им соку и вздохнула. Надо рассказать, что случилось, пока они от любопытства не лопнули. Вздохнула и заговорила.
— Ну ты даешь… — восторженно протянул сын кузнеца, когда девушка умолкла. — Ну тебя и угораздило…
— Да уж, угораздило так угораздило, — скривилась Неника. — Все пытаюсь понять, что я должна сделать, и не могу. Владыки ведь просто так не появляются, сами знаете.
— Я не знаю, — возразил Суорк. — У нас, на Змеином, таких легенд не ходит. Ты однажды рассказывала — вот и все.
— А я слышал, — кивнул Брай.
— Расскажи ему кратко, — попросила Неника. — А то я сегодня уже столько болтала, что язык распух. Высшему Совету мозги вправляла.
— Высшему Совету?! — чуть не подавился соком Брай. — Ты с ума сошла?!
— Я — Владычица! — ощерилась девушка. — И не им мне указывать! Они вон до чего довели страну!
— Непонятно ты как-то говоришь, заумно… — заметил Суорк, смакуя вкуснейший сок из молодых лиан особого сорта, попробовать который дома не имел никакой возможности, слишком дорог.
— Треглавый мне столько всего в башку вложил, что не один год еще разбираться, — скривилась Неника. — Думаю сразу тремя потоками, помню все, что когда-либо слышала или читала. Возможностей много, только вот попробуй научиться ими пользоваться.
— Это ты приказала эту гниду Хорста со товарищи на площади того?.. — спросил сын кузнеца.
— Я.
— Молодчина!
— Теперь за изнасилование всегда будет такое наказание, — зло усмехнулась девушка. — И неважно, кто виновен, пусть даже сын князя! Проверять обвиняемого будут маги стражи, от них правды не скроешь.
— Бухтеть станут, — внимательно посмотрел на нее Брай.
— Да пусть бухтят сколько им угодно! — отмахнулась Неника.
— А если девчонка кого-то обвинит огульно, чтобы за что-то отомстить парню или женить его на себе? — пристально посмотрел на подругу Суорк. — Такое тоже бывает.
— За лжесвидетельство девица получит такое же наказание, на которое обрекла невиновного парня.
— Это как же?.. У девиц ведь нет… э-э-э…
— Палач разберется. — Неника встала и подошла к столу у стены, взяла оттуда небольшой розовый плод и вгрызлась в него зубами. Прожевала и сказала: — Хватит об этом. Главное, что должна быть хоть какая-то справедливость. И раз я теперь у власти, то я за этим прослежу.
— Помощь богов тебе в этом благом деле, — вздохнул Брай. — Только, знаешь, не верю я, что получится. Всегда есть те, кто считает себя выше других.
— Окорочу, — пообещала девушка. — Ну ладно, я ведь чего вас позвала. Одиноко мне тут и тошно. Ребята, вы хотели учиться, да возможности не было. А теперь есть. Я могу приказать какому-нибудь магу взять Суорка в Академию, а тебя, Брай, определю в ученики какого-нибудь сьера.
Ребята с сомнением переглянулись, но все же согласно кивнули — отказываться от исполнения мечты глупо. Учеба даст возможность стать кем-то большим, чем они могли надеяться.
В этот момент входная дверь отворилась, и в щель заглянул стражник.
— Владычица, к вам государь! — с поклоном сообщил он.
— Зовите, — бросила Неника.
В зал быстрым шагом ворвался Юрген. Брай с Суорком тут же поклонились, искоса, с любопытством поглядывая на сиятельного ровесника. Князь действительно выглядел не старше них, вот только одет был очень неудобно: шитые золотом штаны, жесткий кафтан со стоячим воротничком и туфли на каблуке. Его голову охватывал тонкий серебряный обруч.
— Добрый день, светлая госпожа! — склонил голову князь, скользнув по остальным любопытным взглядом.
— Здравствуйте, государь, — ровно ответила Неника. — Позвольте представить вам своих друзей, Брая Лойра и Суорка Энхе.
Юрген посмотрел на двух парней изучающе и мысленно усмехнулся. Они еще не понимают, что такое быть другом власть имущего. Ничего, вскоре поймут. Или не поймут, тогда необходимо будет убрать их с глаз долой. Интересно, сумеет ли Неника сама понять, если ее друзья под влиянием денег и лести переродятся, или придется указать ей на это? Пока трудно сказать, надо поглядеть. Но ни о чем серьезном при них говорить не стоит. Поэтому Юрген только посоветовал, к кому в ученики можно определить ребят, попросил о встрече завтра утром и откланялся.
Неника так и не поняла, зачем он приходил.
Глава V
Спустившись по канату на загривок змея, Майаннон через образовавшуюся связь поприветствовал подопечного. Тот, конечно, вряд ли что-то понимал, но бывший жрец так привык и менять эту привычку не собирался. Однако ощутил в ответ волну радости и улыбнулся — что-то все же гигантское пресмыкающееся понимает.
Ветер немного стих, волны уже не так захлестывали Уйраса, потому Майаннон и спустился. За прошедшие три дня они миновали Меййон с западной стороны и направились к северо-востоку, как и планировали. Судя по старым картам, Брайн располагался примерно в двух тысячах стадий[13] от их родного острова. Пока безумцам встречались только небольшие каменные островки без каверн, возле них обычно и ночевали — никто не рискнул бы лететь дальше в темноте, можно напороться на пик.
Извиваясь, Уйрас скользил по волнам, заходящее солнце светило в край правого глаза. Майаннон счастливо смеялся, наслаждаясь буйством стихии, сейчас он жил так, как мечтал. Брызги летели в лицо, но бывший жрец не вытирал его, он всей своей сущностью стремился вперед, где его ждала судьба. Почему-то казалось, что с момента, когда они смогли приручить Великого Змея, в мире изменилось все. И навсегда.
На память пришел вчерашний разговор. Друзья перед самым закатом нашли небольшую, но довольно высокую скалу, к которой и принайтовали корабль. Уйраса отпустили поохотиться, он проголодался, а голодный змей мог и забыть обо всем. На ночь расположились в крохотной пещерке, куда едва поместились впятером. Даже костерок разожгли, чтобы попить горячего, не пожалели топлива. Благо два дня назад нашли немного горючего камня.
— Я все же не могу понять, чего добиваются жрецы, стремясь превратить людей в стадо жвачных животных… — задумчиво сказал Истаййа, глядя в едва теплящийся огонь. — Ну не просто же так они это делают?..
— Я все же не могу понять, чего добиваются жрецы, стремясь превратить людей в стадо жвачных животных… — задумчиво сказал Истаййа, глядя в едва теплящийся огонь. — Ну не просто же так они это делают?..
— Не просто, — подтвердил Майаннон. — У них благая, по их мнению, цель. Чтобы жизнь текла спокойной рекой, никогда не выходящей из берегов. Чтобы завтра было так же, как и сегодня. Чтобы каждое поколение жило точно так же, как и их предки. Почему они вбили себе в голову, что именно это угодно богам, я не знаю. По крайней мере, демиург хочет совсем иного.
— Знаешь, мне кажется, тут нечто более глубокое, — отрицательно покачала головой Лиййа. — Новые знания, если они каким-то чудом возникают, осаждаются в храмах. И используются! Но опять же только в храмах. Вспомни сам. Не думаю, что в храмах Несущего Смерть иначе, чем в храмах Дающего Жизнь.
— Ты, пожалуй, права… — задумчиво отозвался бывший жрец. — У нас это еще заметнее. А в храмах Ищущего Тьму это вообще проповедуется.
Он несколько смущенно покосился на красивую черноволосую девушку с изумительной фигурой и большими зелеными глазами. Мало кто, кроме ее друзей, мог заподозрить, что за красивой внешностью прячется острый как бритва ум, прекрасное образование и немалая жесткость, даже жестокость. Впрочем, жестокость для храмовых гетер — дело обычное, ведь именно они совершают тайные жертвоприношения во время праздников. И девочек, избранных для этой роли, приучают к крови и боли с раннего детства. Но хотел бы знать Майаннон: как при такой жизни в Лиййе сохранилась мечтательность? Ведь она бросила все и пошла за ним, пошла за мечтой. И это при том, что была старшей гетерой столичного храма, с ее мнением считались сам Хранитель Врат и верховные жрецы всех пяти богов!
Вчера Лиййа все же настояла на том, чтобы переспать с ним, причем застала своего капитана врасплох и буквально изнасиловала, а он не смог сказать «нет». Остальным троим она отдавалась давно, утверждая, что мужчинам необходима разрядка, такова их природа, а с нее не убудет, поскольку детей иметь все равно не может. Майаннон несколько лет сопротивлялся, но гетера в конце концов настояла на своем. И теперь чувствовал себя неудобно.
— Поэтому чего добиваются верховные, я сказать не могу, — понимающе улыбнулась капитану девушка. — Если посмотреть с одной стороны — одного. С другой — другого. С третьей — третьего. И так далее. Здесь все значительно сложнее, чем может показаться.
— Но при этом мы деградируем с каждым поколением, — заметил Истаййа. — По хроникам очень заметно. Еще двести лет назад мы умели значительно больше, чем сейчас. Даже глиняные трубы для водопровода делать разучились! Если кто-то из мастеров умирает, не имея учеников, то его умение навсегда уходит! Понимаете?
— Что ж тут непонятного, — вздохнул Майаннон. — Я все это прекрасно знаю. И раньше сам верил в «Равные берега», как зовут эту теорию ученые жрецы.
— А теперь я скажу еще кое-что, чего не говорила еще никому, — криво усмехнулась Лиййа. — Именно поэтому, кстати, я и пошла с тобой. Когда все это осознала.
Мужчины удивленно уставились на красавицу. Она обвела их взглядом, улыбнулась чему-то своему и продолжила:
— Думаю, всем ясно, что создавать что-то новое способен только тот, кто чем-то не удовлетворен. Тот, кто не может успокоиться, кому нужно иное, не то, что его окружает.
— Бесспорно, — согласился Истаййа. — Но к чему ты ведешь?
— Сейчас объясню.
Айрас и Кейрак слушали их разговор молча, обычно они мало интересовались столь высокими материями, однако сейчас заинтересовались. Они и сами были странными, никогда, в отличие от большинства, не ходили в храмы, к гетерам, мечтали о том, чтобы вырваться из затхлости, но только встреча с бывшим жрецом Несущего Смерть дала такой шанс.
— Не хочется говорить об этом, но надо, — голос Лиййи стал глухим. — Как вы думаете, сколько мне лет?
— Ну, двадцать с чем-то… — неуверенно ответил Майаннон.
— Мне почти пятьдесят.
— Но к-как?.. Ты же выглядишь совсем юной…
— А ты вообще видел пожилых гетер? — прищурилась девушка. — Хоть мужчин, хоть женщин?
— Не видел, — признал бывший жрец. — Все молоды и красивы.
— То-то и оно, — пристально посмотрела на него Лиййа. — Я буду выглядеть вот так до самой смерти. Когда выйдет мой срок, просто упаду и умру. Все мы чувствуем, что скоро конец, поэтому уходим в специальные помещения, чтобы никто не видел нашей смерти. Некоторые просят принести их в жертву — да-да, есть и такие. И их просьбу удовлетворяют.
— Это же невозможно… — с трудом выдавил Истаййа.
— Предки многое знали, и кое-что из этого сохранилось, — объяснила девушка. — Обряд, очень страшный и жестокий обряд, проводимый, когда будущей гетере исполнится восемнадцать. Не все его выдерживают, примерно половина. Я несколько дней исходила криком боли — меня резали заживо. Но этот обряд работает. Магия используется очень специфическая, кровная, ею владеют только особые жрецы Ищущего Тьму.
— Но зачем все это?.. — растерянно спросил Майаннон.
— Не спеши, это только прелюдия… — Улыбка Лиййи была страшной, похожей на оскал, в глазах плескалось что-то такое, от чего всем стало не по себе. — После прохождения обряда начинается обучение, во время которого будущей гетере уничтожают чувство отвращения вообще, вбивают в голову, что любое сексуальное извращение — это нормально и хорошо. Ломают очень страшно и жестоко. В двадцать лет мы приступаем к работе. Но теперь хочу спросить. Зачем нужно столько гетер? Ведь нас десятки тысяч! Не слишком ли?
— Слишком… — согласился бывший жрец. — Зачем столько? Объясни.
— Все очень просто. В храмах прихожанам умно подменяют стремление к творчеству стремлением к удовлетворению своих сексуальных желаний при помощи гетер обоего пола. Сам был жрецом, вспомни одобренные проповеди.
— Боги… — простонал покрывшийся холодным потом Майаннон. — Ты права… Утверждается, что если даже самое дикое и отвратительное желание удовлетворяется с гетерами, то оно угодно богам… И это не говорится прямо! Исподволь…
— Вот именно! — подняла палец Лиййа. — Мысли большинства людей направляют на это. Да, согласна, у многих хороших людей есть необычные сексуальные желания, но далеко не все желания должны реализовываться, ведь если удовлетворяются даже самые гнусные, то фантазия человека начинает работать только в этом направлении. При этом мы, гетеры, обязаны максимально развращать клиента, подсказывать ему, что еще дикого можно сотворить, и помогать в реализации. Ты даже не представляешь, до чего доходят некоторые. И о творчестве такие даже не помышляют, становятся на него просто неспособны. Теперь понимаете?..
— Какой кошмар… — простонал Истхаййа. — А я то думал, что это люди буквально свихнулись на храмовых гетерах, толпами в храмы шляются…
— И с каждым годом гетер все больше.
— Что-то здесь сильно не то, — нахмурился Майаннон. — Не понимаю, зачем это нужно. Что такое может дать?!
— Что? — наклонила голову к плечу девушка. — Тупое, покорное стадо, идущее туда, куда укажет пастух. А тех немногих, кто еще способен мыслить, старшие жрецы либо забирают к себе в храмы, либо загоняют на дно жизни, либо вообще тихо уничтожают. Таких, как мы с тобой, сумевших сохранить в храмах себя, почти нет. Смотри сам. Сколько нас? Пятеро. Со всего острова с населением в шесть миллионов человек! Лишь мы отозвались на твой призыв, а остальные предпочли остаться у своей кормушки, боясь даже подумать о риске. Так что своей цели создатели этой гнусной системы добились.
— Добились, — вынужден был признать бывший жрец. — Но ведь богам это неугодно! Сам демиург против такого!
— Я с ним не говорила, знаю только с твоих слов, — отмахнулась Лиййа. — Но ты дал мне надежду хотя бы просто убраться с острова, где все напрочь прогнило. И я туда не вернусь. Лучше сдохну!
— Правильно, девочка! — заставил всех пятерых подпрыгнуть громовой, нечеловеческий голос. — Теперь ты сама меня слышала. Я слишком долго не вмешивался, надеялся, что люди опомнятся. Но не опомнились.
— Н-Неназываемый?.. — растерянно спросила гетера.
— Ну а кто же еще? Ваши боги давно сбежали. Когда я пришел, их здесь уже не было. Кажется, они вызвали чем-то недовольство заглянувшего на огонек Палача, вот он и погнал их отсюда пинками. И скажите спасибо, что не уничтожил мир, дал шанс что-то изменить. Вот только вы им не воспользовались! И если дело пойдет так же, то Палач снова придет, и на сей раз не пощадит.
— А почему вы тогда не помогаете явно?! — вскочила возмущенная Лиййа. — Почему вы не скажете жрецам, что они не правы?!
— Я не мог вмешиваться прямо, пока ситуация не дошла до определенной точки. Сейчас дошла. Да и то я имею право действовать только через вас, людей. Поймите, у всего есть цена. Повторяю, вам дан величайший дар Создателя — право выбора. Но вы им почти не пользуетесь, предпочитая слушать других. Набор готовых мнений, мать его! Да опомнитесь уже! Хватит!