И снова мысли на Рэма свернули, а мои ноги уже направлялись обратно к дому. Холодный воздух пробирался под куртку и теплый свитер, и желудок давал сигналы, что неплохо бы поужинать. Барс волновал меня. Вызывал внутри что-то такое, что не описать словами, но подозрительно схожее с теми самыми бабочками, о которых в книжках не писал разве что ленивый. Сначала раздражал, да, однако именно тем, что мое существо встрепенулось и отреагировало, и это интуиция давала знать, что в моей жизни настали перемены, которых я подсознательно боялась. Его запах, его роскошный зверь, его сдержанность и вместе с тем скрытая сила, взгляды, прикосновения – все заставляло остро реагировать, внутренне вздрагивать и биться сердце быстрее обычного. И такая собственная реакция одновременно и пугала, и волновала, потому что раньше я спокойно относилась к мужчинам. Да и не так уж много их в моей жизни было, откровенно говоря. Немного грустно усмехнувшись, я свернула в знакомый переулок и шагнула под арку двора, где находился подъезд. Ну и что теперь делать, все-таки расставаться с Женькой? Но бросать его вот так, на пустом месте, было как-то… стыдно, что ли. Да, жалко Лиса было, да, понимаю, что жалость – не самое лучшее чувство, но ничего не могла с собой поделать. Смелости предложить Женьке разойтись, хотя серьезных причин для этого не имелось, у меня не находилось. Пока уж точно.
Неожиданно я остановилась, очнувшись от тяжких дум – в мои сумбурные размышления ворвались голоса, один Женькин, а другой женский. Посмотрела вперед, и мои брови поползли вверх: во дворе стояли мой Лис и Аня, та самая подруга детства – я ее узнала, потому как фотки видела. Интересно, она же живет в другом месте, ближе к родителям Женьки. Барышня вызывалась проводить, или что? Я замерла в тени, почему-то не желая обозначать свое появление, болезненное любопытство требовало самым неприличным образом подслушать, о чем они общаются. Причем эмоций не ощущалось никаких, я смотрела на пару с отстраненным интересом, даже не пытаясь делать предположений и выводов.
– …И все-таки, Ань, не пойму, ну умная вроде девчонка, зачем ты так вела себя? Мать, опять же, в расстройстве, папа за тебя переживал, – спросил Женька, глядя на девушку.
Симпатичную, кстати. Молодую, лет двадцати с небольшим, с гладкими волосами цвета меди, остреньким личиком. Она смотрела на рыжего и улыбалась, а после его вопроса улыбка пропала с ее губ. Аня опустила голову, помолчала, потом решительно выдохнула и снова вскинула голову.
– Жень, ты иногда такой дурак, – криво усмехнувшись, произнесла лисица. – Знаешь, мальчишки за косички дергают девчонок, которые им нравятся. А глупые девчонки ждут рыцарей, которые спасут их от драконов и увезут на белом коне в свой замок. – Выдав это на одном дыхании, Аня вдруг шагнула к Женьке, ухватила его за края куртки и притянула к себе, поднявшись на носочки.
И в следующий момент ее губы крепко прижались к губам Женьки, а у меня даже дыхание замерло от этой картины и глаза стали, наверное, круглыми, как десятирублевые старые монеты. Что я почувствовала, увидев, что Лис не оттолкнул Аню? Наверное, в первую очередь разочарование, а потом уже пришла злость и даже обида. Резко развернувшись, я бесшумно ушла из арки, не став дожидаться, пока меня заметят. В носу защипало, в груди ворочался ком эмоций, в голове стало абсолютно пусто. Вот и причина, по которой теперь могу совершенно без угрызений совести предложить Женьке разойтись мирно. Аня ему подходит, наверное, лучше меня, в самом деле, они знакомы с детства, из одного клана, и она любит Лиса, это видно. Но, черт, почему было сразу не сказать, что он собирается выгулять вечером свою подружку, а не вещать о шашлыках и бане? Объяснил бы, что не хочет уезжать и ему там веселее, чем провести вечер со мной, и все дела. Я бы поняла. Наверное.
Снова вспыхнула обида, мысли понеслись совсем уж в дебри, стало казаться, что Женька и себя обманывал, и вовсе не так уж сильно меня любит, как говорил, и что все это самообман, только вот для чего? Я куда-то шла, сама не зная куда, глядя под ноги и совсем запутавшись в своих эмоциях, даже в носу защекотало и глаза защипало – ведь не совсем равнодушна к Женьке была, нравился он мне, пусть и не так сильно, как я ему. И опять сомнения закололи изнутри сотнями иголочек, я аж остановилась и тряхнула головой, попытавшись избавиться от неприятных ощущений. Ладно, сейчас успокоюсь, приду в себя, и дома мы с Женькой поговорим. Надеюсь, он не станет умалчивать о случившемся, а если не расскажет… Что ж, лишнее подтверждение, что наши отношения зашли в тупик, как ни грустно признавать.
А в следующий момент сознание зафиксировало какую-то странность, настойчиво стучавшуюся в мозг, и я не сразу поняла, что же это такое. Когда поняла, инстинкты среагировали раньше, чем разумная часть меня. Запах ландышей и мороза. Внутри что-то затрепетало, сердце дернулось пару раз и помчалось вскачь, а я боялась обернуться. Вопрос, как он меня нашел, мелькнул на границе сознания и потонул в очередной волне эмоций. Я сама не поняла пока, куда убрела, взгляд уперся в пустынную улицу, и в мозгу лихорадочно метались мысли, что же делать и как себя вести дальше. Прикусив от растерянности губу, я смотрела прямо перед собой, считая секунды и мысленно уговаривая барса первым сделать хоть что-нибудь, обнаружить себя, ведь он наверняка понял, что я тоже заметила его присутствие рядом. А потом просто развернулась, окинула взглядом пустую улицу и посмотрела на темневшую чуть позади арку очередного двора.
– Рэм, – негромко позвала, уверенная, что он стоит именно там.
Несколько мгновений ничего не происходило, и я уже подумала было, что ошиблась, а запах – ну, шалит мое обоняние, что поделать. Однако из арки все-таки показалась знакомая фигура, и я едва не разулыбалась самым глупым образом. Как-то разом нахлынуло облегчение, смущение и даже робость. Я смотрела на Рожнова, на его лице отражалось замешательство, он не смотрел на меня и остановился в нескольких шагах.
– Извини, я просто почувствовал, что ты не дома, и решил на всякий случай… – скомканно попытался объяснить Рэм и замолчал, оборвав себя на середине.
– Присмотреть? – Я улыбнулась уголком губ, пристально его разглядывая. – Как ты нашел меня?
И тут мне на нос упало что-то мокрое. Я сначала с досадой подумала, что начался дождь, но в воздухе засеребрились первые снежинки, и это было так удивительно и неожиданно, что меня охватило странное шальное настроение. Слегка хулиганское, к нему примешивалось детское желание отомстить, сделать что-то в ответ на тот поцелуй, что я видела во дворе Женькиного дома. Раз он позволяет себя целовать всяким подружкам детства, чем я хуже? Заодно, может, перестану наконец думать, какие на вкус губы Рэма. Ну и обиженной себя перестану чувствовать.
– Кулон, он еще как маяк… – начал объяснять барс и опять не договорил.
Потому что я решительно шагнула к нему, обняла за шею, вынудив наклониться, и, зажмурившись – чтобы не растерять храбрости, – прижалась к его прохладным, мягким губам. Честно, хотела просто подразнить, не собиралась всерьез его целовать. Я услышала тихий возглас удивления и только успела погладить языком, ощутила легкий привкус алкоголя, а дальше от меня уже ничего не зависело. По телу промчалась волна тепла, Рэм резко выдохнул мне в рот, и теперь уже у меня вырвался придушенный писк: его руки сдавили в крепких объятиях, сильное тело прижало к ближайшей стене, и поцелуй из дурашливого недоразумения превратился в полноценный, настоящий. Горячий, безумный, шальной и сладкий до головокружения. Меня никогда так не целовали, ни Женька, ни кто другой. До боли в смятых губах, до сбитого дыхания, до разноцветных кругов перед зажмуренными глазами. Я обмякла в его руках, не понимая, что со мной, способная лишь цепляться за широкие плечи в попытке устоять на подгибающихся ногах. Сердце грохотало в ушах, пульс зашкаливал, а я растворялась в ощущениях, и тело стало легким, как пушинка. Время остановилось, реальность застыла, и лишь снежинки щекотали лицо да судорожное дыхание Рэма нарушало тишину.
Он отстранился первый. Рывком, и я даже от неожиданности всхлипнула, подавшись к нему, еще не совсем соображая, пьяная от нахлынувших эмоций. Барс прижался подбородком к моему лбу, так и не выпуская из объятий, а я боялась пошевелиться, отчаянно не желая, чтобы он отошел от меня. Ох, этот неловкий момент, когда вроде и знаешь, что сделала все правильно, но включается разум, предрассудки, еще ворох всяких мыслей, и ты судорожно пытаешься понять, что говорить и делать, чтобы не запутаться больше… И я оттягивала, как могла, возвращение в реальность, замерев в его руках и прислушиваясь к неровному, хриплому дыханию. А потом Рэм все-таки выпрямился, коснулся горячими губами моего лба и молча взял за руку. Я так же без слов пошла за ним, растерянная и взволнованная. Снег продолжал тихо падать, а я косилась на профиль Рэма, его подрагивавшие губы, и мне казалось, на них притаилась тень улыбки. Ужасно довольной улыбки. Ну кто бы сомневался, да, мужчина не будет так целовать женщину, к которой совершенно равнодушен.
Он отстранился первый. Рывком, и я даже от неожиданности всхлипнула, подавшись к нему, еще не совсем соображая, пьяная от нахлынувших эмоций. Барс прижался подбородком к моему лбу, так и не выпуская из объятий, а я боялась пошевелиться, отчаянно не желая, чтобы он отошел от меня. Ох, этот неловкий момент, когда вроде и знаешь, что сделала все правильно, но включается разум, предрассудки, еще ворох всяких мыслей, и ты судорожно пытаешься понять, что говорить и делать, чтобы не запутаться больше… И я оттягивала, как могла, возвращение в реальность, замерев в его руках и прислушиваясь к неровному, хриплому дыханию. А потом Рэм все-таки выпрямился, коснулся горячими губами моего лба и молча взял за руку. Я так же без слов пошла за ним, растерянная и взволнованная. Снег продолжал тихо падать, а я косилась на профиль Рэма, его подрагивавшие губы, и мне казалось, на них притаилась тень улыбки. Ужасно довольной улыбки. Ну кто бы сомневался, да, мужчина не будет так целовать женщину, к которой совершенно равнодушен.
Обратный путь домой я тоже не запомнила, пребывая в каком-то тумане, даже не пытаясь разгрести сумбур в мыслях. Я поцеловала Рожнова. А потом он меня, ага, да так, что чуть разум не отшибло напрочь. Еще немного, и я бы точно забыла, что вроде как состою ныне в отношениях с другим мужчиной, потому что телу явно было мало этого поцелуя. Знакомые тянущие ощущения внизу живота, жаркие волны, гуляющие от шеи до пяток, то и дело пресекающееся дыхание от крайне неприличных картинок, в которых фигурировал шеф, – все признаки проснувшегося желания к одному конкретному мужчине налицо, как говорится. И что мне теперь делать?! Бросать Женьку сегодня же вечером и с криком «Вася, я ваша навеки» прыгать в объятия Рэма? Тем более терять мне уже нечего, от правды не уйдешь – первая полезла с нежностями все же я, уже неважно, по какой причине. И если бы барс меня оттолкнул, я бы очень удивилась и подумала, что у него какие-то проблемы в плане отношений с противоположным полом. Ох, думы тяжкие, как бы избавиться от вас, а?
Пока я предавалась нервным размышлениям, мы уже дошли до моего двора, в котором не так давно я застукала Женьку и Аню. Но почему-то сейчас этот факт меня особо не раздражал, не вызывал ничего, кроме легкой грусти и облегчения, а еще зрела уверенность, что так правильно. Я пока избегала думать насчет правоты предсказаний Рады, да и вообще в сторону Рэма побаивалась даже поглядывать, не говоря уже о мыслях. Сначала я в глаза Женьке посмотрю, а потом уже буду делать выводы и принимать решения. Рэм остановился у подъезда, повернулся ко мне, и я, подняв голову и встретившись с его взглядом, невольно затаила дыхание: поцелует, нет, снова?.. Он же лишь серьезно посмотрел на меня, коснулся широкой ладонью моей щеки и негромко произнес:
– До завтра, Ален.
После чего развернулся и ушел, скрывшись в арке. А я так и осталась стоять, хлопая ресницами и глядя ему вслед еще несколько минут. Потом поступила как настоящая женщина: возмущенно фыркнула, обозвала про себя гадом, и в завершение на моих губах поселилась мечтательная улыбка, выдававшая меня с головой. Все, Аленка, приехали, да? Я повернулась к двери, с третьего раза попала в домофон таблеткой, некстати вспомнила универсальный ключ Рэма и наконец зашла в подъезд. Дома ждал Женька, и я сразу обратила внимание, какой он задумчивый, даже рассеянный, я бы сказала.
– Привет. – Он встретил меня в коридоре, быстро поцеловал, и, пожалуй, впервые за все время наших отношений я в последний момент остановила себя, чтобы не отвернуться. – Как добралась?
– Нормально, – нейтрально ответила я, не став уточнять, что приехала раньше его. – Как отдохнул?
Показалось, в его глазах мелькнуло что-то, похожее на смятение, но Женька сразу развернулся, направляясь на кухню.
– Вполне, – донесся его спокойный голос. – Как, голодная? Я в магазин заехал по пути.
– Не, чаю попью, хватит. – Я прошла в спальню и поняла, что не могу сейчас с ним общаться.
Из головы не шел поцелуй с Рэмом, но выяснять отношения с Женькой этим вечером, когда нам завтра на работу, откровенно не хотелось. И все-таки я поняла, что про Аню он мне не расскажет. Скорее всего, просто потому, что побоится окончательного разрыва, если я сочту это достаточным предлогом, однако мотивы меня уже не интересовали особо. Наши отношения и так, похоже, зашли в тупик, дальше делать вид, что все в порядке, у меня ни терпения, ни желания уже нет. Только теперь перспектива разрыва с Женькой не вызывала чувства вины, раз у него с Аней что-то наметилось, значит, долго грустить не будет. Возможно, Рада права, и она в самом деле его судьба и больше подходит, чем я. Захватив халат и полотенце, я засела почти на весь вечер в ванной, захватив читалку и бутылку вина – последнюю воровато спрятала, чтобы Лис не задавал всяких вопросов. А мои нервы нуждались в успокоении, ему же об этом знать не обязательно.
За остаток вечера мы едва ли перекинулись парой слов с Женькой. Он по-прежнему пребывал в рассеянности, я же, то и дело поглядывая на него, сражалась с могучим желанием ехидненько так поинтересоваться, не хочет ли он поделиться со мной, как закончился его вечер. Останавливало лишь нежелание ссоры перед рабочим днем. Уткнувшись в ноут, я вскоре перестала обращать внимание на Лиса, закопавшись в форумы и сайты. Поболтала с подружками, обсудили свадебное платье одной знакомой, которая замуж собралась, и незаметно за всем этим вдруг навалилась усталость, и я заметила наконец, что время перевалило за полночь. Отодвинула ноут, потянулась, сладко зевнув, и на кухне появился Женька. Остановился рядом, улыбнулся и наклонился, коснувшись губами моей макушки.
– Пойдем спать, малыш?
Спать-то я не против, но при мысли, что рыжему захочется чего-то большего, поняла, что я на секс не настроена от слова совсем. Начать с того, что думать буду совершенно о другом мужчине, а это уже не совсем честно по отношению к Женьке, а во-вторых… Он целовался с Аней. И где гарантия, что не будет думать о ней, обнимая меня? И вот это уж точно будет неприятно мне как женщине.
– Иди, я сейчас, – все же улыбнулась ему и кивнула.
Спорить не стал. Через некоторое время я пришла в спальню, уже переодетая в ночнушку – тонкий намек, который, надеюсь, будет правильно понят, – и скользнула под одеяло. Женька тут же обнял, попытался привлечь к себе, но я завозилась, мягко высвободившись из его рук.
– Жень, завтра вставать рано, – шепнула самую действенную отговорку – Лис знал, что сон для меня священен и я люблю высыпаться утром.
Уснула я на удивление быстро, спала крепко, правда, сны мне снились совсем не детского содержания, и вольная фантазия с удовольствием дорисовывала то, что скрывал плед, когда мы были в Порошкино с Рожновым…
А утром я встала, когда Женька еще был в ванной, и чувствовала себя на удивление отдохнувшей и выспавшейся. Состояние души тоже радовало умиротворением, вчерашние события представали не в таком волнительном свете, хотя при воспоминании о поцелуе с Рэмом кровь быстрее начинала бежать по венам. Я слегка улыбнулась, еще несколько минут посмаковала ночные картинки, хихикая и смущаясь, как школьница, а потом встала и пошлепала на кухню. Думаю, все же сегодня вечером переговорю с Женькой, затягивать с этим вопросом не хотелось, а пропасть между нами становилась с каждым днем все шире.
Пока Лис умывался, я сделала чай, кофе, бутерброды, даже яичницу пожарила, и когда Женька вышел, уже ждала его за столом, положив подбородок на сцепленные пальцы.
– Доброе утро, – поздоровалась, глядя на его слегка ошарашенную физиономию. – Садись, кушай.
– Аленка… – Он слегка растерялся, потом тряхнул головой и расцвел улыбкой. – Спасибо, родная, – потом подошел и наклонился, легко чмокнув меня в губы.
– Да не за что… – я поспешно поднялась и поспешила в ванную, на ходу договорив: – раз уж встала сегодня сама!
В процессе умывания и чистки зубов в голове назойливо билась мысль, что этот наш совместный завтрак – последний… Только грустно или тоскливо от этого не становилось. Я сдалась, расслабилась и предпочла плыть по течению, предоставив событиям идти своим чередом. Поэтому вышла из ванной, оделась, поела с Женькой, и мы поехали в офис. Однако чем ближе подъезжали, тем сильнее меня охватывала нервозность. Как встретит Рэм? Как мне вести себя? Не посчитает ли он вчерашнее сигналом к действию и не приведет ли это к конфликту между ним и Лисом? Сохранять хотя бы видимое спокойствие становилось все сложнее, губы начало покалывать, и я неосознанно стала их покусывать, глядя за окно на хмурое небо, угрожавшее снова просыпаться снегом. Обхватив себя руками, пыталась унять дрожь, начала ерзать, и когда раздался Женькин голос, чуть не подпрыгнула от неожиданности на сиденье:
– Ален, все в порядке?
– А?.. – повернулась к нему, мгновение непонимающе смотрела, потом моргнула и покачала головой, даже улыбнулась. – Да нет, нормально все, Жень.