Я тоже покачал головой и взял пистолет. Когда секунданты крикнули: «Сходитесь!» – я направился к барьеру и остановился в шести шагах от него. Мой пистолет был направлен дулом вверх: стрелять я не собирался, помня о своем обещании. Мой противник тоже вышел к барьеру и, оказавшись от меня в двенадцати шагах, прицелился и выстрелил. Я почувствовал сильный удар в грудь, упал, но тотчас вскочил. Клянусь вам, это было странное чувство. Я никогда не забуду его: я стоял и видел свое собственное тело, лежащее лицом вниз.
Я видел, как товарищи подбежали ко мне и перевернули меня на спину.
– Наповал! В сердце! – услышал я голоса.
Мой противник отбросил свой пистолет, сжал руками виски и быстро пошел к карете. А я оставался на поляне и видел, как мое тело осторожно переносят на шинели в пролетку. Я бежал следом за пролеткой, кричал, но никто не слышал меня.
И вдруг неизвестно откуда рядом со мной появился Фесандопулос, такой же старый и дряхлый, как в нашу последнюю встречу. Признаться, меня удивило, что старик еще жив. А может, это был и не он, а лишь игра моего воображения.
Он погрозил мне высохшим пальцем:
– Ах, молодой человек, молодой человек… Как же так можно? Надеюсь, вы не забыли про наш договор?
– Я все помню. Забирайте мою душу! – решительно сказал я, хотя и почувствовал, как она, душа, сжалась и затрепетала во мне.
– Еще рано, – покачал головой старик. – В настоящее время ваша душа мне не нужна. Я лишь хотел напомнить о нашей сделке. Когда будет необходимо, я приду за своим выигрышем. А пока до встречи!
Старик исчез, а я остался в одиночестве, лишившись вдруг всего: тела, жизни… Даже моя душа не принадлежала мне больше. Я был абсолютно одинок – растерянный призрак в этом огромном мире. У меня осталась только моя любовь. Только она держала меня на плаву. Держит и сейчас.
Вот и вся моя история.
* * *Князь Багрятинский замолчал. Он распахнул ментик и в неосознанном беспокойстве провел ладонью по своей белой шелковой рубашке. На его груди у самого сердца Катя увидела небольшое красное пятно – след когда-то ударившей в это место пули.
– А что было потом с Ольгой? – спросила Катя.
– Я продолжал любить ее даже после своей смерти. Возможно, именно эта любовь сделала меня призраком и не дала моей душе улететь в царство покоя. После дуэли она плакала, плакала очень горько, но одновременно радовалась, что погиб я, а не он. О нашем разговоре в беседке она никогда никому не рассказывала. На него же после моей смерти посыпались неприятности, он несколько недель провел в крепости, но потом дело удалось замять. А весной была их свадьба. Я тоже был там… Стоял за ее спиной, но она меня не видела…
С тех пор я уже больше не навещал ее. Я запретил себе ее видеть, потому что считал недостойным вторгаться в их личную жизнь, а потом… невыносимо было знать, что с каждым годом она будет меняться: появятся морщинки, постепенно молодость покинет ее, и под конец она станет походить на тех старых сплетниц, что всегда сидят в салонах за ломберными столиками. Я был даже рад, что для меня она навсегда останется юной и прекрасной, такой, как была в тот июньский день, когда я впервые увидел ее.
От волнения призрак пошел рябью.
– Сам не знаю, отчего я с вами разоткровенничался. Всякий раз, когда выпадает такая лунная звездная ночь и когда играют на трубе, со мной что-то происходит. Мне кажется, что прошлое не исчезло, оно по-прежнему существует во мне и рядом со мной. Пока существую я, существует и мое время. Я его хранитель и страж.
– Значит, вы живете в нашем подъезде из-за трубача? – спросил Егор.
– Я не живу здесь, но с тех пор как у вас поселился трубач, я стал часто здесь появляться. В отличие от многих привидений, я не привязан к одному месту и могу странствовать, где захочу. За последнее столетие я несколько раз побывал в Петербурге, вообще много путешествовал по России, Европе, а однажды отправился в Америку на большом корабле. Но бедному кораблю не повезло, вскоре он пошел ко дну.
Дон-Жуан с Катей уставились друг на друга.
– Этот корабль был случайно не «Титаник»? Он врезался в айсберг? – взволнованно спросила Катя.
– Кажется, именно так он и назывался. И ледяная глыба там тоже была. Грустная была картина, когда этот гигант погружался на дно. Я пытался успокоить одну даму, но когда она увидела меня, то сразу бросилась за борт и даже не надела спасательного жилета, – вздохнул князь.
Неожиданно инфракрасный фонарь, который Гений вертел в руках, затрещал и на датчике замелькали цифры.
– Это он опять на меня срабатывает? – улыбнулся князь.
– Похоже, что нет. Расстояние другое, – покачал головой Егор.
– Но я же призрак!
– Направление луча совсем другое, и психоактивность более сильная. Это откуда-то с нижних этажей. Кажется, Аттила снова активизировался.
– Аттила, говорите? Это любопытно. Пойду посмотрю, – сказал князь и медленно, словно затягиваемый трясиной, стал погружаться в невидимое на полу отверстие. Вначале он скрылся по колено, потом по пояс, а потом исчезла и голова с завитыми в колечки усами. Ребята остались в комнате одни.
– Ну и дела! Можно подумать, нам одного привидения было мало, – сказал Федор.
– Разве тебе его не жалко? – с возмущением воскликнула Катя. – Ты же видел, какой он несчастный! А какие грустные и выразительные у него глаза!
Дон-Жуан ревниво завозился на диване.
– Не понимаю, что в них выразительного. Глаза как глаза! Две штуки. Расположены симметрично, – сказал он недовольно.
– А все-таки, согласись, дворянское воспитание чувствуется, – сказал Паша. – Рядом с этим князем любой современный мужчина просто хам трамвайный. А этот и ручки целует, и о любви говорит, и не грубит – и все на автомате.
– Вы не о том говорите! – поморщился Гений. – Подумайте, мы первые в истории человечества столкнулись с миром привидений! Грандиозно!
– Почему первые столкнулись? В прошлом веке романтики каждые пять минут о привидениях писали: кладбищенский призрак, тень Наполеона, то да се! – возразил Дон-Жуан. В его голосе чувствовалось предубеждение против привидений, а точнее, против одного из них, к которому он ревновал Катю.
– То, что они писали о привидениях, еще не значит, что они их видели, – недовольно сказал Егор. – А если даже и видели, то не изучали с научной точки зрения. И вообще хватит об этом.
Обнаружитель привидений вновь заверещал, и в комнату из стены шагнул князь Багрятинский. Он непринужденно завис над креслом, закинув ногу на ногу, и стал пускать из призрачной трубки кольца призрачного дыма.
– Дело серьезное, – сказал он. – Я видел Аттилу. Мрачный тип, а психоэнергия у него такая, что даже мне жутковато стало. Прежде я никогда не сталкивался с подобными призраками. Правда, сейчас я припоминаю, что однажды слышал о них от одного кладбищенского пономаря.
– И что сказал пономарь?
– Он говорил, что сталкивался с призраками-вампирами, они тянут из людей энергию и день ото дня становятся все сильнее и сильнее. Потом вампир вселяется в кого-нибудь, подавляет его сознание и начинает управлять его телом. В старину о таких людях говорили, что в них «вселился бес» или что они одержимые. В Аттиле, насколько я понял, кипит бешеная жажда власти. Со временем он скорее всего попытается захватить себе тело, пробиться к власти и устроить грандиозную резню.
– Разве такое возможно? – испуганно спросила Катя.
– Увы, сударыня, увы. Вам доводилось слышать хотя бы краем уха о Калигуле, Наполеоне или Гитлере? Да будет вам известно, это были лишь телесные оболочки, а управляли ими всеми призраки-вампиры. У Аттилы есть все шансы прорваться к власти, если он захватит тело.
– А когда это все может произойти? – спросил Гений, у которого от такого рассказа мороз пошел по коже.
– Не знаю, друзья мои, не знаю. Пока Аттила еще не совсем освоился в вашем мире и поэтому осторожен. На сегодняшний день его сил хватает лишь на то, чтобы бросаться стульями или проворачивать ключи в замках. Он странствует по квартирам и понемногу выпивает энергию из кого может. Очень скоро, я уверен, он отыщет того, кто ему нужен, и попытается в него вселиться. Не окончательно вселиться, а я бы сказал – для тренировки. Призраки-вампиры всегда так поступают.
– То есть сделает кого-то из жильцов подъезда своим рабом, а мы даже не будем знать кого? – уточнила Катя.
– Увы, распознать такого раба будет очень сложно. Призрак умеет маскироваться, и в поведении человека внешне почти ничего не меняется, – сказал князь и вдруг, насторожившись, резко повернул голову.
Гвоздь, поддерживающий бердыш шестнадцатого века, выпал из стены, и оружие опасно накренилось, как топор, падающий на плаху. Теперь в его полукруглом лезвии отсвечивал красный плафон лампы, и казалось, что оружие залито кровью. Ребята невольно отшатнулись. В тот же миг в комнате прозвучал знакомый хриплый хохот – и все стихло.
– Надеюсь, никто не испугался? Он хотел похитить энергию вашего страха, – сказал князь.
– Вообще-то я испугалась… немного… – робко сказала Катя.
Ребята промолчали, хотя почти у каждого из них дрогнуло сердце, а это означало, что Аттила не ушел без добычи и стал еще сильнее, отняв у них частицу энергии. Осознав это, юные охотники порядком приуныли. Невозмутимым остался лишь гусар. Он выпятил грудь, провел рукой по усам и сказал громогласно:
– Выше голову! Эскадрон, к бою! Пики вперед! За веру, царя и отечество –ура!..
Глава V ИНСТИТУТ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ
Уже глубокой ночью «великолепная пятерка», сраженная усталостью, разбрелась по домам. Гений и его брат Федор сидели в комнате на кроватях.
– Нет, – уныло говорил Егор.
– Да, – ободрял его Федор. – Да!
– Нет, – снова говорил Егор.
– Да! – повторял Федор.
Говорят, между близнецами существует телепатическая связь, и именно поэтому они понимают друг друга с полуслова. В данном случае спор шел о том, удастся ли Егору изобрести ловушку для привидений. Егор не верил в свои силы, а Федор его ободрял.
– Да ладно тебе, не унывай! Придумай что-нибудь новенькое! Ты же можешь! – сказал наконец Федор.
Обычно он не упускал случая хорошенько позлорадствовать над неудачами брата, но сейчас даже он понимал, как нужна Егору поддержка.
– Ты не понимаешь, – сказал Гений. – Найти привидение с помощью моего обнаружителя мы можем, а вот поймать его и обезвредить – нет.
– Почему? – удивился Федор.
– Ты ничего не смыслишь в технике! Представь, тебе дают сачок для бабочек и просят переделать его в капкан для слонов! Или дают пластмассовый пистолетик с липучками и просят сделать базуку, чтобы сбивать самолеты! Ты представляешь, что такое Аттила? Огромный, чудовищный сгусток психоэнергии! Что, я тебе его в трубу пылесоса поймаю?
– А что, если нам изучить гусара? – предложил Федор.
Гений усмехнулся. Слышать это «нам» из уст Федора было забавно. Федор до сих пор не выучил таблицы умножения.
– А он разрешит себя изучать, ты об этом подумал? Рядом послышался деликатный кашель, и в стоявшем у окна кресле проявился князь Багрятинский. Он сидел в кресле (точнее, над креслом) и курил трубку с длинным янтарным мундштуком. Казалось, еще немного и можно будет услышать ароматный запах дыма.
– Прошу прощения, господа, но я оказался невольным свидетелем вашего разговора. И коль скоро речь зашла о привидениях… Поверьте, что привидения, как и люди, бывают разные. С одними я не побоялся бы пойти в атаку, а от других только и жди удара в спину.
– Можно, я буду вас изучать? Мне хотелось бы разобраться в механизмах вашего существования, – смущенно попросил Гений.
– Пожалуйста, изучай. Мне это нисколько не повредит, – великодушно разрешил гусар. – Можешь бегать за мной со своими проводками, фонариками и локаторами. Но имейте в виду, что вы не единственные, кто пытался изучать привидения. Такие попытки предпринимались и раньше.
– Кем предпринимались? – с жадным любопытством спросил Егор.
– Я толком не знаю кем, – пожал плечами гусар. – Причина же, по которой я это утверждаю, следующая. Как-то ночью я скитался по Москве, по тем местам, где мы когда-то прогуливались с моей любимой, и вдруг вижу: из одного старого дома выходит привидение. Чисто случайно мы с ним оказались знакомы. Был в мое время известный ростовщик. Он зарыл под своим домом клад – кажется, несколько сундуков с золотыми монетами – и вот уже вторую сотню лет его охраняет. Мы с ним разговорились, повздыхали о минувших временах, и он пожаловался, что несколько дней назад у его дома появился мужчина в необычной белой одежде с какими-то непонятными штуками и стал водить ими по сторонам. Наш бедняга ростовщик решил, что это кладоискатель пришел за его сокровищем, и стал его пугать: выть, скрипеть, звенеть цепями, швырять старой рухлядью и показывать прочие фокусы, на которые некоторые из нас большие мастера. Но тот человек не испугался. Он сорвал с плеча что-то похожее на ружье, выстрелил, и наш ростовщик почувствовал, что его начинает затягивать в большой ящик, висящий у мужчины за спиной. Ростовщик стал вырываться, да куда там. Тащит – и все тут, даже пошевелиться не дает. Беднягу уже почти затянуло, но тут в ящике что-то сломалось. Мужчина начал его стаскивать, а ростовщик воспользовался этим и удрал.
– А дальше? – нетерпеливо спросил Егор.
– Что дальше? Дальше ничего. Через несколько дней он, разумеется, вернулся к своему кладу, но того охотника за привидениями уже и след простыл. Да и клад был на месте. Вот и вся история. Да, кстати, вот еще важная деталь: ростовщик говорил, что у того человека на рукаве была нашивка: «Институт потустороннего». Гений вскочил и кинулся к компьютеру.
– Институт потустороннего! Вот где зацепка! – воскликнул он.
Он вошел в Интернет, вызвал режим «поиска» и набрал на клавиатуре «Институт потустороннего».
– Такой страницы в Интернете нет, – разочарованно пробормотал он через некоторое время.
– Странно, очень странно, – откликнулся князь Багрятинский. – Ну, может, ростовщик перепутал.
– Попробую поискать что-нибудь похожее, – решил Егор.
Пальцы его быстро забегали по клавиатуре, вот на экране появилась яркая заставка с белыми буквами: «Институт паранормальных исследований. Новый Арбат, дом 5, корпус 3».
Гусар заглянул ему через плечо, прочитал адрес и сказал мечтательно:
– Арбат… Как я любил в пору моей влюбленности бродить по его переулкам! Помнится, как-то вечером бродил я там и встретил Пушкина. Идет такой задумчивый, рассеянный. Заметил меня, раскланялся. «Признайся, говорю, элегию сочиняешь?» – «Да нет, брат, – вздыхает он, – какие тут элегии! Тут чистая драма! У жены собачка убежала, вот хожу, ищу».
– Вы и с Пушкиным дружили? – удивленно спросил Федор.
– Не то чтобы дружил, скорее были приятели. А Нового Арбата тогда и в помине не было, сплошные переулки, переулки. Эх, всколыхнул ты во мне воспоминания! Пойду-ка полетаю, может, развеюсь! – Призрак подошел к стене, раскинул руки и, пройдя сквозь стену, исчез.
На другое утро Егор и Федор выпросили у Паши Колбасина скутер – маленький мопед, на котором можно ездить без прав, – и поехали на Новый Арбат. В глубине застроенного двора они обнаружили небольшой двухэтажный особняк с табличкой: «ИПЯ РАН. ИНСТИТУТ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК».
Оставив скутер у входа, братья прошли внутрь здания. Дремавший у лестницы дежурный не обратил на них внимания, только еще сильнее клюнул носом, едва не ударившись им о стол. Поднявшись на несколько ступенек, ребята оказались в узком коридоре со множеством дверей и стали читать таблички:
«Кафедра летающих тарелок, сковородок и кастрюль. Заведующий профессор Д. У. Раковский». «Кафедра демонологии. Заведующий профессор Т. У. Пицын». «Кафедра полтергейстов, однотергейстов и двухтергейстов. Заведующий профессор Д. А. Мглазов». «Лаборатория телепатии и телекинеза. Заведующий доцент П. С. Ихопатов».
В самом конце коридора ребята обнаружили наконец ту дверь, которую искали. На двери висела табличка: «Кафедра паранормальных исследований, призраков и привидений. Заведующий профессор И. И. Фантомов» .
Егор оглянулся на брата и постучал. В тот же миг дверь распахнулась, словно по волшебству.
Ребята оказались в просторной комнате, заставленной вдоль стен множеством приборов самого таинственного назначения. Посреди комнаты в инвалидной коляске сидел загипсованный с ног до головы человек. Поверх гипса он был обмотан бинтами и обклеен пластырем, и единственно открытыми частями его тела были рот, нос и глаза, а также пальцы правой руки, которыми человек благожелательно пошевелил, когда ребята вошли в комнату.
– Доброе утро! – весело сказал загипсованный. – Вам повезло, что вы меня застали. Я только десять минут, как сбежал из больницы. Разрешите представиться: профессор, доктор психологических наук Игорь Иванович Фантомов.
Профессор дотянулся пальцами до пульта управления коляской и подкатил к онемевшим от удивления ребятам.
– Вы, наверное, хотите поступать к нам после окончания школы? – спросил он. – Позвольте, я проведу небольшую экскурсию. Вы находитесь в единственном в России институте паранормальных исследований. Наша кафедра занимается призраками и привидениями. К сожалению, о нас мало печатают в газетах, но мы занимаемся очень важной работой. Призраки и привидения – вполне реальные явления потустороннего мира, хотя в этом, конечно, многие еще сомневаются.
– Только не мы! – сказал Федор. Профессор благожелательно кивнул.
– Большинство существующих призраков, да будет вам известно, не обладают собственным умом и творческой волей, а являются проекцией того, что происходило когда-то. Например, человек пережил сильное потрясение, заставившее его выделить значительное количество психической энергии. Энергия, как известно, не исчезает бесследно. Она сохранилась в стенах домов, асфальте, деревьях, и каждый год или даже каждую ночь на этом месте могут появляться призраки и повторять раз за разом одни и те же действия. Научно это абсолютно объяснимо – энергия продолжает жить собственной жизнью. Таких призраков великое множество. Если надеть специальные очки – кстати, мое изобретение! – то встречаешь их на улице по тысяче раз на дню и видишь, что все они, как роботы, делают одно и то же. Я, признаться, настолько к ним привык, что иногда прохожу сквозь них. В прошлом году со мной даже конфуз вышел. Стал проходить сквозь призрак, а это оказался не призрак, а живой человек, да еще не какой-нибудь, а чемпион по ушу.