— Но я не…
— Сэр Макс, ты всё-таки учитывай, что я знаком с тобой не первый год. И успел немного изучить твои привычки. Когда тебе вдруг становится интересно, как живёт кто-нибудь из твоих знакомых, ты просто тащишь жертву в ближайший трактир, где можно спокойно поболтать за кружкой камры. Собственно, правильно делаешь, когда речь идёт о малозначительных подробностях частной жизни, нет ничего лучше информации, полученной из первых рук. А если вместо этого ты обратился за сведениями ко мне, значит…
— В данном случае только и значит, что леди не желает идти со мной в трактир. И вообще куда бы то ни было. Говорит, раньше надо было спрашивать, как дела, а теперь поздно. Её, в общем, можно понять. Но всё равно странно…
— Что именно?
— Да сам не знаю, — признался я. — Не могу пока сформулировать. Скорее всего, я просто придираюсь, поскольку испытывать подозрения гораздо приятней, чем угрызения совести за то, что я столько лет о ней не вспоминал.
— Да уж пожалуй, — усмехнулся Кофа. — На самом деле, нет ничего странного в том, что леди Шимора не захотела с тобой болтать. Я бы на её месте тоже не слишком обрадовался встрече со следователем, который когда-то меня допрашивал, а потом самолично провожал в изгнание.
— Тем не менее, тогда мы с ребятами отлично поладили.
— Охотно верю. С твоей репутацией, чтобы понравиться арестованным, достаточно просто не испепелить их на месте. Самое суровое сердце тут же немедленно исполнится благодарной любви. А всё-таки, мой тебе совет: не забывай делить своё обаяние на некоторые неизбежные издержки нашей профессии. Реже придётся разочароваться.
Он, конечно, был абсолютно прав. Но вот так сразу соглашаться всё равно не хотелось. Я вообще не люблю, когда мне напоминают, что реальность не совсем такова, как я её себе представляю. Для меня это звучит, как напоминание о необходимости её изменить. Я — деятельный идеалист. Но настолько ленивый, что изо всех сил стараюсь не замечать, сколь велик потенциальный фронт моих работ.
— Ладно, — вздохнул Кофа, который вряд ли с детства мечтал угрохать однажды прекрасный вечер на вполне бессмысленный спор. — Ты хотел расспросить меня о леди Шиморе Тек?
— И обо всех остальных за компанию, если уж вспомнились. Их, вроде, восемь было?
— Совершено верно. Было восемь, осталось пятеро. Ну что ты так трагически на меня уставился? Я имею в виду, здесь, в Ехо, сейчас пятеро. Трое в отъезде. Менке Айро, по моим сведениям, не воспользовался возможностью досрочно вернуться из изгнания и остался в Уандуке, Хисса Лани вскоре после освобождения из Холоми уехала в Гажин и поступила в тамошнюю Высокую Корабельную Школу, а Тиба Йорди-Кун унаследовал дедовскую ферму, если не ошибаюсь, неподалёку от Квехо и отправился туда. Об этих троих я больше ничего не знаю — кроме того, что никаких проблем с законодательством Соединённого Королевства у них с тех пор не было. Как, впрочем, и у всех остальных. Аватта Лорумай ещё находясь в заключении в Холоми, выиграл ежегодную Королевскую стипендию для особо одарённых абитуриентов и теперь учится в Королевской Высокой Школе. Блестящий студент, из тех, чьими достижениями похваляются друг перед другом подвыпившие профессора в «Крашеной репе»…
— Аватта — это мальчик, который говорил, что библиотека Холоми — его единственный шанс получить хорошее образование, — вспомнил я. — Здорово, что у него всё получилось.
— Да, — кивнул Кофа. — И у него, и у Хиссы Лани, чьё достижение кажется мне даже более примечательным. Гажинская Высокая Корабельная Школа, безусловно, лучшая в Соединённом Королевстве. Единственная, где готовят будущих помощников капитанов Невидимой Флотилии и бойцов Королевской Морской Охраны. И старинные приёмы крэйской боевой магии в таком объёме преподают только там. Подготовиться к поступлению в Гажинскую Корабельную потрудней, чем выиграть столичную Королевскую стипендию — хотя бы потому, что предварительный отбор абитуриентов, которых допустят к экзаменам, представляет собой грандиозную общую драку с участием профессуры и наиболее успевающих старшекурсников. Пострадавших потом лечат за счёт городской казны и отправляют по домам, а самые свирепые драчуны сразу, без бальзамов и перевязок идут решать вступительные задачки по математике, или что там они нынче сдают, потому что голова настоящего моряка должна соображать даже будучи отрубленной — такой у них девиз.
— Ничего себе! — изумился я. — И маленькая леди Хисса туда поступила? Тоже подготовилась, пока сидела в тюрьме? Но как?! Математика ещё ладно бы, книжки есть — ума не надо, но драться-то она где научилась? В Холоми есть специальные курсы?
— Курсы, не курсы, но совершенно не удивлюсь, если стражники вошли в её положение и согласились дать несколько уроков рукопашной борьбы. В Холоми принято идти навстречу тем пожеланиям узников, которые не противоречат правилам их содержания. А прямого запрета на физические упражнения в свободное от сна, еды и прогулок время в тюремном уставе, насколько я помню, нет.
— А такая была с виду хрупкая барышня, — вздохнул я. — Я, помню, ещё удивлялся, как она вообще затесалась в эту развесёлую компанию.
— Хрупкие барышни — опасный народ, — подмигнул мне Кофа. — Удивительно, что ты до сих пор этого не понял. Самой хрупкой барышней в истории Соединённого Королевства была Её Величество Санхти Айигокхи, старшая дочь основателя Хоттийской династии — маленькая, тощая до прозрачности, с трогательными кудряшками и детскими глазищами на пол-лица. И голос у Королевы Санхти, если верить историческим хроникам, был такой тихий, что ей приходилось всюду водить за собой служанку, обученную громко повторять слова госпожи, в точности воспроизводя присущие той интонации. Так вот, эта хрупкая барышня в течение двухсот с лишним лет держала в состоянии почтительного трепета не только надменную угуландскую знать, но и мятежных колдунов, которых в наших краях, сам понимаешь, в любую эпоху было полно. А всё почему — ещё в детстве попросила отца найти ей хорошего преподавателя магии, который научит, во-первых, мгновенно испепелять взглядом, а во-вторых, никого никогда не жалеть. Что действительно умеют хрупкие барышни, так это правильно расставить приоритеты.
— Да уж, — растерянно согласился я. — Куда нашему брату.
— Тилла Бони тоже извлекла пользу из пребывания в Королевской тюрьме, — продолжил Кофа. — Хоть и несколько иного рода. Чуть ли не на следующий день после освобождения она вышла замуж за сэра Атибу Гурогая, Старшего Зимнего помощника коменданта Холоми. Её супругу, конечно, пришлось подать в отставку по причине грубого нарушения должностной инструкции, предписывающей не устанавливать личных отношений с заключёнными. И семейство Гурогаев не особо обрадовалось такому союзу. Осуждённых за колдовство среди их предков и без леди Тиллы предостаточно, а вот на бывших служанках Гурогаи до сих пор не женились. Однако сэр Атиба проявил твёрдость, и в конце концов всё как-то утряслось. Супруги живут в одном из фамильных особняков на Левобережье, сэр Атиба не стал забирать свою долю из семейного бизнеса, леди Тилла иногда появляется на светских приёмах, где постепенно зарабатывает репутацию милой и необременительной собеседницы. Судя по тому, что я давно ничего интересного об этой паре не слышал, они, как минимум, не дают повода для сплетен. А значит, скорее всего, счастливы.
— Какое всё-таки замечательное место наша Королевская тюрьма, — заметил я. — Похоже, нет ничего лучше для подростка из бедной семьи, чем вовремя загреметь в Холоми. Или в университет какой-нибудь поступишь, или, на худой конец, замуж удачно выскочишь. Так или иначе, а жизнь будет устроена.
— Ну, кстати, примерно так и есть, — неожиданно согласился Кофа. — На моей памятис заключения в Холоми началось великое множество блестящих карьер. Однако воспользоваться этим рецептом непросто. В Холоми попадают только за серьёзные магические преступления, а такое ещё поди соверши. Да и то велика вероятность, что просто отправят в ссылку, если ты не конченый рецидивист. Ребятам крупно повезло с приговором. Это же тебе надо сказать спасибо, верно?
— А мне-то за что? — опешил я.
— Насколько я помню, Джуффин собирался отправить всю компанию в изгнание. А ты убедил его дать им выбор — изгнание или Холоми. Так было дело?
— Точно, — вспомнил я. — Мне тогда казалось, что прекрасную неизвестность и всё, что к ней прилагается, надо заслужить, сделав сознательный выбор. Такой уж я был романтический дурак. Может и до сих пор им остался, не знаю. Давно не было повода проверить.
— Ничего, — утешил меня Кофа. — В твоём возрасте это нормально. Какой спрос с человека, которому ещё и сотни лет не исполнилось. Ложку мимо рта не проносишь — уже молодец.
— Да, в этой области я достиг невиданного мастерства. Есть чем гордиться. Ладно. Получается, у ребят, выбравших заключение в Холоми, всё сложилось как нельзя лучше. Ну и хвала Магистрам. Я-то думал: вот дураки, упустили прекрасный шанс. А что с теми, кто был в изгнании? Один, вы говорите, остался в Уандуке, но остальные-то вернулись? И как они сейчас? Чем занимаются?
— Да, в этой области я достиг невиданного мастерства. Есть чем гордиться. Ладно. Получается, у ребят, выбравших заключение в Холоми, всё сложилось как нельзя лучше. Ну и хвала Магистрам. Я-то думал: вот дураки, упустили прекрасный шанс. А что с теми, кто был в изгнании? Один, вы говорите, остался в Уандуке, но остальные-то вернулись? И как они сейчас? Чем занимаются?
— Да кто чем. Твоя подружка леди Шимора Тек по протекции матери устроилась на довольно перспективную должность в Канцелярии Забот о Делах Мира. Танита Ашури внезапно занялась организацией музыкальных концертов; одно время в «Суете Ехо» регулярно появлялись её объявления о наборе исполнителей в какой-то новый оркестр. Чем дело кончилось, не знаю, не вникал. А Карвена Йоллиты вполне мог встретить в Доме у Моста, если бы проводил там хоть немного больше времени. И ходил бы как нормальный человек, по коридорам, вместо того чтобы скакать туда-сюда, то Тёмным Путём, то в окно…
— Что?! — подскочил я. — Как это — в Доме у Моста? И я до сих пор не знаю? А почему мне никто не сказал?
На этом месте сэр Кофа, разумеется, принялся набивать трубку. Молча, сосредоточенно и очень неторопливо. Его можно понять. Когда ещё представится возможность быстро и без усилий довести меня до цугундера. Колдуны старой школы таких шансов не упускают.
Наконец он снизошёл до объяснений:
— Ну а чему ты так удивляешься? Управление Полного Порядка — это же не только Тайный Сыск. Кроме нас есть ещё Городская Полиция, казначейство, специальные представительства Королевского Двора и Канцелярии Скорой Расправы, отдел Малой Явной Помощи, который занимается организацией работы уборщиков, возниц и другого технического персонала. И наконец, штатные знахари Управления, включая Мастера Сопровождающего Мёртвых.
Кофа снова умолк и принялся раскуривать свою грешную трубку.
— И что? — нетерпеливо спросил я.
— А то, что у сэра Скалдуара Ван Дуфунбуха есть ассистенты, численность и состав которых постоянно меняется, поскольку работа, сам понимаешь, довольно специфическая, а платят за неё немного. Около двух лет назад сэр Скалдуар принял на службу Карвена Йолли, в прошлом осуждённого изгнанника, недоучившегося студента-гуманитария — просто от безвыходности, от него тогда как раз все помощники в очередной раз разбежались. Брал его временно, чтобы хоть кто-то был под рукой, пока найдутся более подходящие кандидаты. Тем не менее, Карвен Йолли до сих пор работает, и старик настолько им доволен, что недавно самолично ходил в казначейство Управления хлопотать об увеличении его жалования.
— Надо же какое интересное занятие он себе нашёл, — удивился я. — Ладно, лишь бы самому нравилось. А кстати, жалование-то ему в итоге увеличили?
— Представь себе, да. По-моему, просто от растерянности. Донди Мелихаис говорит, на его памяти такое случилось впервые. Прежде сэр Скалдуар не интересовался жалованием своих помощников. Он и за собственным приходить вечно забывает. Ван Дуфунбухи слишком богаты, чтобы всерьёз интересоваться такими пустяками, как оплата вдохновенного труда.
Я невольно улыбнулся. Всё-таки когда речь идёт о патологоанатоме, словосочетание «вдохновенный труд» приобретает совершенно особый смысл.
— Таким образом, подробные сведения о Карвене Йолли ты, если захочешь, можешь получить в нашем Большом Архиве, где хранится информация обо всех штатных сотрудниках Управления Полного Порядка, — заключил Кофа. — Я же знаю только, что он снимает квартиру на улице Синих Часов, живёт там один, ночует нерегулярно, как минимум несколько раз в год посещает Квартал Свиданий, не поддерживает отношений с родственниками, зато довольно часто видится со своими бывшими товарищами по «Клубу Дубовых Листьев». И состоит в постоянной переписке с троими отсутствующими. Похоже, он — единственный, кто старается сохранить былую дружбу. Все остальные встречаются и переписываются с ним, но не друг с другом. Разве что делают это тайно, не попадаясь на глаза моим осведомителям. Или просто довольствуются Безмолвной речью? Вполне возможно. Специально я, как уже говорил, ни за кем из них не слежу.
— И за Айсой тоже? В смысле, за леди Шиморой. Всё-таки она верховодила этой компанией. И вся ответственность за их художества, по большому счёту, на ней. А остальные «новые великие магистры» просто случайно подвернулись под руку — Айсе и своей судьбе. Теоретически, на их месте мог оказаться кто угодно.
— Да, я тоже так думаю. И поначалу действительно следил за леди Шиморой Тек. Мне тогда очень не понравилось, что Джуффин распорядился выдать ей лицензию на использование магии без ограничений. Всем остальным — ещё куда ни шло. Но шустрой девице, на чьей совести кража чужой силы и какая-никакая, а всё-таки попытка создания нового магического Ордена — это ни в какие ворота. Как по мне, лучше уж между каторжанами в Нунде воз рогаток Бабум в лотерею разыграть. По крайней мере, последствия гораздо более предсказуемы, и подготовиться к ним можно заранее.
— Я вообще против ограничений, — мрачно сказал я. — Любых! Но только теоретически. И боюсь, в этом споре был бы на вашей стороне.
— Спасибо, сэр Макс. Всегда подозревал, что здравого смысла в тебе много больше, чем кажется. Однако в те дни тебя здесь не было, а Джуффин упёрся и слушать ничего не желал: «талантливым детям следует давать шанс», «мне интересно, что из этого выйдет», «да ничего она нам не устроит, хотите, поспорим на сотню корон». Ну, ты его знаешь.
— И как, вы сделали ставку? — оживился я.
— Ну уж нет! — ухмыльнулся Кофа. — Здравый смысл здравым смыслом, а с Кеттарийцем пари заключать нет дураков.
— Вы рассказывали, шеф Айсу даже на работу хотел взять, — вспомнил я. — Чем это закончилось?
— Как видишь, ничем. Подозреваю, ничего такого он на самом деле не планировал, а просто меня дразнил. С другой стороны, чем только Тёмные Магистры не шутят, может он её и звал? Я не спрашивал — от греха подальше, чтобы не напоминать. Но, по идее, Джуффин вполне мог сделать ей предложение и получить отказ.
— Да ну!
— Вероятно тебе будет непросто в это поверить, однако далеко не для всякой юной леди из хорошей семьи служба в Тайном сыске — предел мечтаний. И, в частности, не для леди Шиморы. Похоже, у неё сейчас совсем другие интересы. После возвращения из ссылки девочка поступила на службу в Канцелярию Забот о Делах Мира, к матери под крылышко. Леди Агорра Тек — Старшая Советница, очень важная персона. Без её официального одобрения ни один из коллег лишний раз чихнуть не отважится. И уж что-что, а тёплое посольское кресло она своей дочке обеспечить способна. Я перестал пристально следить за леди Шиморой, когда выяснил, что её мать предпринимает шаги, которые ещё до конца года неизбежно приведут к отставке нашего постоянного посланника в Суммони. Ясно, зачем ей это понадобилось.
— Постоянного посланника в Суммони? — растерянно переспросил я. — Но зачем ей?..
— Ну как — зачем, — пожал плечами Кофа. — Да хотя бы просто насладиться реваншем. Приятно вернуться в блеске и славе туда, где ещё недавно влачил унылое существование изгнанника.
— Думаете, Айса настолько проста?
— На самом деле, это всего лишь одна из версий. Но, как по мне, довольно правдоподобная. А я, сам знаешь, неплохо разбираюсь в людях.
— «Неплохо» — это слабо сказано, — невольно улыбнулся я. — Но всё-таки…
— Что?
— Всё-таки у Айсы настоящее призвание к магии, это даже мне очевидно. И вкус подлинной силы она уже успела ощутить. И эти первые неожиданно лёгкие победы, от которых голова кругом: получается! Я всё могу! Ух что сейчас будет! Думаете, от этого можно отказаться?
— Да запросто. Многие отказываются — из страха, или в надежде на заманчивую карьеру, или повинуясь требованиям семьи. Или просто от растерянности, потому что учителя вовремя не нашлось. Принято считать, будто подлинное призвание нельзя игнорировать, а на самом деле, ещё как можно! Просто не всю жизнь. Рано или поздно наступает момент, когда призвание снова напоминает о себе, но уже не как обещание, а как невосполнимая утрата. И это, конечно, становится настоящей трагедией. Я встречал людей, которым удавалось после долгого перерыва вернуться к магии и начать всё заново, практически с нуля, но таких, положа руку на сердце, немного. А вот обезумевшим, наложившим на себя руки или просто пустившимся во все тяжкие, чтобы заглушить боль на месте отсечённой судьбы, нет числа.
— Какой ужас.
— Да не то чтобы именно ужас, — флегматично возразил Кофа. — Вполне обычный путь талантливого мага, которому не удалось вовремя встретить хорошего наставника или хотя бы правильно расставить приоритеты. Я и сам вполне мог так влипнуть, поскольку на толковых учителей мне в юности совсем не везло. Зато мне очень повезло с отцом: он так настойчиво запрещал мне заниматься магией, что пришлось посвятить ей себя целиком. Сперва из чувства противоречия, а потом как-то незаметно оказалось, что назад дороги уже нет. И это, надо сказать, большая удача.