Вторым пунктом работ стало снаряжение экспедиции на азиатский берег Дарданелл. Про Трою Александр тоже очень неплохо помнил. Тем более что земляные работы в тех местах сильно проще, нежели в Долине царей. Зная достаточно точно место и цель поисков, цесаревич считал это открытие самым перспективным и скороспелым из всех векторов. Впрочем, в Лондоне очень сильно напряглись, ожидая очередного подвоха от нежно любимого зятя Ее королевского величества. И очень зря, так как в этом случае у операции было не двойное дно, а тройное. Дело в том, что Александр в совершенно секретном порядке заказал изготовление некоторого количества предметов быта, которые 'найдут' на развалинах Трои. Смысл этих находок связать Трою экономическими и культурными связями с неким Древнеславянским государством. То есть, он решил поступать примерно также, как многие 'дельцы' в период Ренессанса в Европе, 'открывая' во многом выдуманный мир античной цивилизации. Да и не только в Европе. История - это осколки политических игр, скрытых многочисленными подлогами и фальсификациями. Он не знал, было ли это древнеславянское государство или нет, но для вопросов геополитики, это не имело никакого значения. Главное что требовалось - это сместить центр древнейших цивилизаций из Рима и Греции на северо-восток. Поэтому, десять достаточно серьезных специалистов ударно работали, подготавливая материалы, для последующего 'обнаружения' во время археологических экспедиций по самым разным местам Европы и Азии.
Третьим вектором работ стал Крит, а точнее Кносский дворец о котором было хорошо известно, но никто никаких раскопок там не вел, даже не понимая, что это за объект. Четвертая группа отправилась на юг от Афин раскапывать город Микены, руины которого, также как и предыдущий объект были известны, но не исследованы. Как вы уже поняли из предыдущего абзаца, в Египте, Крите, Микенах и Трое будут 'обнаружены' артефакты древнеславянского государства. Само собой, в дополнение к тому, что 'найдут' на территории самой России. Для чего, Саша организовал двадцать пять экспедиция в самые разные древние места Российской Империи, а также ближайшие земли. Новгород, Ярославль, Старая Рязань, Киев, Аркаим, Горный Алтай, Казань и так далее. Не обделил Александр и Москву, в которой, в ходе обширной реконструкции и строительства планировалось проводить обширные археологические изыскания, так как он помнил, что городище, на месте которого стоит город существовало уже несколько тысяч лет назад. Все это, конечно, стоило денег, но их хватало и никаких особых причин, отказываться от столь масштабной акции цесаревич не видел. Тем более что, захватив инициативу, он сможет очень серьезно изменить общемировую трактовку развития человеческой цивилизации. Например, написать нужную ему историю развития Российского государства, с нужной ему датировкой. И разрушить, наконец, Нормандскую версию создания Российской государственности, пропагандирующей невозможность славян жить иначе, как в подчинении у кого-то.
Особенность подхода заключается в том, что в обозримом будущем будет очень сложно что-то оспаривать, ибо письменные источники - это одно, а материальная культура - это совсем другое. То есть, вовремя сделанные подлоги объявить фальсификатами будет невероятно сложно. Так, например, целый ряд артефактов, которые должны принадлежать к эпохе Христа, при анализе датировались 14-15 веками, что не помешала обозвать ученых, проводивших эти изыскания, шарлатанами и заклевать, сохранив 'правильную' трактовку.
Александру требовалось создать мощный исторический фундамент для повышенной самооценки россиян, как древнего народа, не уступающего ни в чем, ни грекам, ни египтянам, ни римлянам. То есть, провернуть то, что в 18 веке сделали в Китае, буквально 'родив' древнюю цивилизацию силами небольшой группы иезуитов, или то, что сделали в Европе в эпоху Возрождения. Исторический фундамент самооценки, когда ты уважаешь своих предков за то, чего они добивались, имеет огромное значение для самоидентификации каждого отдельного гражданина как крошечного элемента чего-то безмерно великого. Цесаревич это понимал и начал последовательно реализовывать. Тем более что он, как человек, имеющий высшее историческое образование, отлично знал, что практически вся история мира из его прошлой жизни 'писана вилами по воде' в угоду политической конъюнктуры.
Но мы отвлеклись от большой политической игры, в которую вливался цесаревич. Следующим направлением работы, которым, параллельно с Египтом и Афганистаном он занимался, стала Австрийская империя. Точнее даже не она, а подготовка к войне с ней таким образом, чтобы и разгром учинить, и выгоду получить максимальную. Работа в этом направлении шла по следующим блокам: Гарибальди, Франция и Венгрия.
Блок с условным обозначением 'Гарибальди' сводился к переписке и работе с этим человеком, которые на Рождество 1864 года гостил у цесаревича. Саша, пообщавшись с ним, быстро смекнул, что можно лет на шестьдесят раньше дать итальянскому народу Бенито Муссолини, а заодно родить для Франции и Австрии большие проблемы. Поэтому, Александр не только много и основательно общался с Джузеппе, называя его другом и товарищем, но и поделился с ним целым перечнем интересных идей. Так что, прибыв в феврале 1864 года к себе домой, в Италию, уже совершенно не нужный новому Виктору Эммануилу Гарибальди, организовал Итальянскую народную партию и стал заниматься укреплением своих позиций в Южной и Центральной Италии, вытесняя оттуда с постов всех пьемонтцев. Из-за огромной популярности в народе, которая имелась у Джузеппе, Виктор Эммануил не мог с ним ничего поделать и просто наблюдал за тем, как стремительно растет его реальная власть и влияние. Однако долго так продолжаться не могло, поэтому в мае 1864 года происходит мирная демонстрация на Флоренции - текущей столицы королевства. Виктор Эммануил, опасаясь слишком решительной натуры Гарибальди, бежит в Турин и начинает собирать войска. Однако это не помогает.
15 мая 1864 года Джузеппе Гарибальди входит во Флоренцию, встречаемый овациями, и провозглашает создание Римской республики 'по образу и подобию древних предков'. Парламенту Итальянского королевства ничего не остается кроме как одобрить решение национального лидера.
19 мая 1864 года из Флоренции на Турин выступает уже наспех собранное народное ополчение. Его задача - призвать Виктора Эммануила отречься от престола в пользу республики. В принципе, короля, предавшего дело объединение Италии, можно и нужно было убить, но Джузеппе, объявленный диктатором республики, решает дать ему шанс на спасение. Виктор Эммануил пытается получить помощь у своего старого союзника - Франции, но та погрязла в Алжирском восстании арабов и не имеет возможности вмешаться в этот конфликт, тем более что это привело бы к затяжной войне с непредсказуемым результатом. Поэтому Наполеон III выдвигает на свои южные границы пехотный корпус, на всякий случай, и предлагает итальянскому королю политическое убежище.
3 июня 1864 года, понимая, что шансов нет, Виктор Эммануил выдвигается навстречу народному ополчению и в городе Овада подписывает отречение в пользу республики. Жена его подбивала сбежать, но он отказывается, считая, что это ничего не изменит. Да и жить в чужой стране на подачки местного правителя, выступая в качестве пятой колонны собственноручно создаваемого государства, он не желал. Это было бы для него слишком больно и унизительно. Еще меньше Виктор Эммануил стремился к гражданской войне, понимая, что финал ее будет очень печален как для государства, так и для народа. Он был достаточно самовлюбленным человеком, но не настолько, чтобы пожертвовать всем, ради своих амбиций. Тем более что Джузеппе не собирался уничтожать его всего после отречения, оставляя за ним ряд титулов, но уже в форме почетных и приличные владений, дабы бывший король и его семья могли жить на вполне солидном уровне.
7 июля 1864 гвардия Гарибальди с боем входит в Рим и объявляет о его присоединении к единой и неделимой Римской республики. Особенностью этого события стало то, что гвардейцы были вооружены официально закупленными в Москве винтовками и механическими пулеметами. Этот факт не скрывался. Мало того, ему предшествовали публичные переговоры. Впрочем, объем поставок был незначителен, всего две тысячи винтовок и десять пулеметов. Рим был взят. Оставалась Венеция, все еще живущая под рукою Австрии, а также Савойя и Ницца, что не так давно смогла 'урвать' себе Франция. Учитывая характер Гарибальди, вывод из подобного обстоятельства был вполне очевиден для всех более-менее мыслящих людей в Европе.
Куда обыденнее проходили дела во Франции. Несколько патриотов обратились в различные газеты, которые стали писать сводки о том, как ужасно и аморально нападение Пруссии на бедную Данию. Причем Австрию выставляли как еще одну жертву, которую коварный Бисмарк привлек на свою сторону обманом и теперь австрийцы и датчане вынужден убивать друг друга ради прусских интересов. Это была чистая, но очень неуместная правда.
Куда обыденнее проходили дела во Франции. Несколько патриотов обратились в различные газеты, которые стали писать сводки о том, как ужасно и аморально нападение Пруссии на бедную Данию. Причем Австрию выставляли как еще одну жертву, которую коварный Бисмарк привлек на свою сторону обманом и теперь австрийцы и датчане вынужден убивать друг друга ради прусских интересов. Это была чистая, но очень неуместная правда.
Эта история получила незамедлительное материальное продолжение в виде учреждения Общества помощи Датскому королевству, которому все желающие могли пожертвовать денег, а на собранные средства, с молчаливого одобрения французского правительства закупались пушки на заводе братьев Шнейдер и отправлялись совершенно открыто в Данию. Само собой, народное одобрение было очень высоко, так как к Пруссии и без того не очень положительно относились во французском обществе.
Так вот, доставка осуществлялась силами самого датского флота, который, благодаря своевременным поставкам корабельных пушек системы Армстронга, смог произвести перевооружение и, будучи усиленным двумя хорошо бронированными мониторами, трижды за май-июль разбивал австро-прусские эскадры. Причем каждый раз победы были решительными. Все это привело к тому, что в зоне боевых действий доминировал датский флот, сильно затрудняя военные операции германских союзников и срывая им снабжение войск. В итоге, за июль-август 1865 года от Общества помощи Датскому королевству было переправлено на полуостров шестьдесят семь нарезных артиллерийских систем с большим количеством боеприпасов.
Под тот шум, что создали северные транспортные операции, шли активные переговоры одной 'мутной' французской компании, управляемой людьми Моргана с рядом чиновников в Австрийской империи. Смысл переговоров сводился к поставкам на вооружение австрийской армии так называемых 'табакерочных винтовок', переделываемых из заряжаемых с дула винтовок системы Минье образца 1853 и 1854 годов. А также сами винтовки Минье, так как в австрийской армии даже заряжаемых с дула винтовок остро не хватало. Для этих целей, в апреле-мае 1865 года было подряжено до двадцати небольших частных оружейных предприятий, которые смогли к осени того же года реализовать заказ на десять тысяч нарезных 'табакерочных' винтовок. Конечно, это оружие было далеко от совершенства. Калибр в 17,8-мм и специфический затвор не только давали низкую боевую скорострельность, но и повышали отдачу, вкупе с сохранением довольно неважной баллистики, по сравнению с той же винтовкой Дрейзе образца 1849 года. Само собой, этот аспект частной предпринимательской деятельности французов никто не освещал в прессе и вообще, казалось, будто ее и не было. Мало того, приходилось шифровать даже поставки, маскируя их в накладных под различные бытовые вещи вроде обычных штыковых лопат.
Наполеон III, увлеченный алжирскими делами, казалось бы, совершенно не видел происходящего. Однако на самом деле он был очень доволен, так как поставки оружия силами французских частных компаний шли сразу обеим воюющим державам, что ослабляло не только Данию, но и Австрию. А также укрепляло французский оружейный бизнес.
Цесаревич же ждал и копил компромат, чтобы в нужное время вывалить его в потихоньку скупаемые различные европейские газеты, акции которых потихоньку скупал через подставных лиц и мутные компании. Прежде всего, Сашу интересовали германские, французские и британские ежедневные издания. Особого энтузиазма в этом деле его доверенные люди не проявляли, дабы не привлечь внимания, но все возникающие затруднения использовали во благо. В дело шло все. Не только деньги (прямые покупки и взятки), но и угрозы личной расправы, по мере необходимости, совмещаемые или замещаемые обычным бытовым шантажом. Внешняя разведка Великого княжества Московского работала на грани своих возможностей, привлекая все доступные ресурсы, так как Александр очень ясно понимал роль и место газет (как и прочих средств массовой информации) в большой политике. Он хорошо помнил ту травлю, которую регулярно устраивало европейское общество на его Отечество, а потому желал обернуть этот меч против владельца.
Что же касается Венгрии, то Александр ничего особенного тут не делал - просто вел переговоры с неким графом Андрашем Дьюла, одним из самых известных и влиятельных политических деятелей Венгрии того периода. Формально все переговоры, которые проходили в Москве, маскировались под желание Андраши договориться о покупке лицензии на производство новых русских винтовок в Будапеште. Саша для вида сопротивлялся и выторговывал более интересные условия. Франц-Иосиф, император Австрии, был, конечно, не очень доволен этими странными встречами, но доклад Андраша о преимуществах русской стрелковой системы образца 1858 года для вооружения ей имперской армии произвел на него благоприятное впечатление, и он дал свое официальное одобрение инициативе Дьюла. Как вы понимаете, ни Андраш, ни Александр подобные вопросы не обсуждали. Их интересовал совершенно иной спектр целей и задач.
Все началось с того, что Александр написал приватное, анонимное письмо графу, в котором выражал свое сожаление действиями своего деда. Никаких имен не называлось, но переданное на словах курьером имя отправителя привело к тому, что Андраш, одержимый идеей независимости Венгрии, чуть ли не бегом рванул в Москву.
Поначалу переговорщики сошлись только в одном - они оба хотели видеть Венгрию независимым государством. Все остальное разнилось невероятно. В частности, амбиции Андраша настаивали на том, чтобы помимо земель с венгерским населением, включить в состав будущего государства те владения, которые традиционно принадлежали венгерской короне. Александр же настаивал на том, что это будет, не только несправедливо, но и не разумно, так как приведет Венгрию к тому же положению дел, что и Австрийской империи. То есть, внутреннего общегосударственного единства не будет из-за полиэтнического состава, смешанного с сильным национализмом. И все в том духе. Лишь в конце августа 1865 года получилось, в ходе долгих и тяжелых переговоров, достигнуть приемлемого для обеих сторон компромисса.
Территориально, новое Венгерское королевство должно было получится несколько крупнее размеров 1920 года. На юго-западе границу планировали провести по рекам Дунай и Сава вплоть до земель хорватов. На юго-востоке к новому королевству отходила значительная часть северо-западной Трансильвании. Север и запад ограничивались рубежом заселения славян и германцев. Таким образом, территория Венгрии выходила примерно на тридцать процентов крупнее образца 1920 года и заметно меньше древних исторических границ.
Конечно, венгерская аристократия хотела больше, но в таком случае, цесаревич (и так сильно уступивший им) давал понять, что они будут предоставлены сами себе, то есть, Россия помогать им не будет. Так что тем пришлось смириться и принять проект границ королевства в том виде, в котором Андраш его согласовал с русским принцем.
И им было из-за чего уступать. Сценарий восстания всецело завязывался на новую войну, которая, очевидно, должна была разгореться между Австрией и Пруссией из-за датских владений. Так вот, после подключения к войне Итальянской республики в ее стремление вернуть Венецию и распределения практически всех имеющихся войск империи между двумя фронтами, в войну должна была вступить Российская империя. Само собой в связи с провокацией, которая сводилась к подложному письму королю Саксонии, в котором Франц-Иосиф обещал Иоганну польскую корону, если тот выступит на стороне Австрии. Наступление русского корпуса, как нетрудно догадаться, должно было пройти по вектору Хотин - Ужгород - Токай - Будапешт - Вена. Причем в городе Токай русский корпус должны будут ждать 'случайно захваченные им' многочисленные речные баржи и пароходы, необходимые для скорейшей переброски войск по Тисе и Дунаю под Будапешт и далее - на Вену.
Что Александр, что Андраш были уверены в том, что никаких войск, кроме пограничных гарнизонов, на пути русского корпуса встретиться не должно. Плюс каких-то незначительных разрозненных сил имперской армии, которые будут разбросаны по восточным землям империи. Это позволяло надеяться на то, что Будапешт будет 'взят' русским корпусом максимум к исходу третьей недели после начала наступательной операции по указанному направлению.
Также стоит отметить, что одновременно с наступлением русских, на территории Венгрии должны были начинать формироваться части народного ополчения. Однако никакого участия в военных действиях эти подразделения принимать не должны в 'силу недостатка вооружения и боеприпасов'. На самом же деле, под этим прикрытием, планировалось произвести формирование армии нового независимого королевства Венгрия, для которых из России потихоньку нужно было начинать заводить оружие.