Полякова Маргарита Сергеевна Герцог всея Курляндии
Полякова Маргарита
Герцог всея Курляндии
Маленькая страна, детское тело, далекое прошлое... неудачный расклад для попаданца. И то, что ты оказался сыном герцога, только усугубляет ситуацию. Слишком сильные соседи хотят поживиться за счет твоих земель, друзей в политике не существует, но однажды ты понимаешь, что окружающая тебя действительность довольно сильно отличается от того, что написано в учебнике истории. И теперь только от тебя зависит, воспользуешься ли ты представившимся шансом.
ВАРНИНГ!!!
-- Мое знание истории Курляндии оставляет желать лучшего, поэтому воспринимайте опус, как полную альтернативку. Профессиональным спецам в этой сфере данную книгу можно не читать, чтобы не раздражаться.
-- Проды будут нерегулярно и редко - примерно две главы в месяц.
-- Просьба в комментах не трогать современную политику и не оскорблять граждан других государств.
-- В остальном - комментарии, критика и замечания приветствуются! Я стараюсь прислушиваться к своим читателям, но просьба не забывать о вежливости.
Поскольку дело подходит к концу, начало ушло на переделку.
Глава 11
Фридрих Кетлер
Довыделывался! Похоже, даже железному терпении Якоба пришел конец. Отец решил отправить меня куда подальше. Типа, чтобы глаза не мозолил и узнал, почем фунт лиха. Нет, в самой идее путешествия ничего экстраординарного не было. Вояжи по европейским странам совершали многие наследники. А тут и ехать было относительно недалеко - предполагалось, что я навещу своего родного дядюшку, Великого курфюрста. И я даже был бы не против, честно, у него есть чему поучиться. Но не сейчас!
На наступивший 1667-й год у меня было слишком много планов. И никакие поездки в них не входили. Впрочем, я прекрасно знал, как решить эту проблему - стоит привлечь на свою сторону матушку. И потянуть время. Пока не разрулю все, что я надумал - с места не двинусь. Дело в том, что я уже отправил подсылов и к Стеньке Разину, и Алексею Михайловичу. Не уверен, что мне удастся остановить восстание (насчет предотвратить и вовсе обольщаться не стоило). Но вот воспользоваться им в своих интересах я просто обязан.
Хороших управленцев в колонию на мысе Доброй Надежды мы нашли, а вот лихих людей там явно не хватает. Это пока у нас с голландцами отношения хорошие. Но кто знает, как история повернется в дальнейшем. Не хотелось бы рисковать. Ну и на Тобаго не помешали бы люди, готовые дать пиратам отпор. Вдалеке от родных мест и родного языка, поначалу казаки просто вынуждены будут сотрудничать. Ну а потом привыкнут. Сколько там Разин первоначально собрал в поход? Что-то около двух тысяч? Даже с учетом всех потерь, на два корабля хватит.
Причем рассчитываю я, в основном, на простых казаков. Сам Степан, судя по историческим хроникам, натура противоречивая. И буйная. Спасибо, уже спас одного исторического персонажа. После Аввакума и связываться больше ни с кем не хочется. Тем более, с таким человеком, которому кровь как водица. Захват разинцами Фарабата и то, что они там творили - достаточное тому доказательство. Спасибо, не надо. Мне бы кого-нибудь более вменяемого. Такого, каким оказался Василий Ус. Серьезный, ответственный, и ухарей своих в кулаке держит.
Вопрос был в том, как подать информацию. Не скажешь же, что будущее вижу. Артамон Матвеев подобного моет не понять. А уж Алексей Михайлович тем более. Единственный шанс расправиться с восстанием до того, как оно разрастется - прижать казаков у Решта, после того, как их потрепал персидский хан. Это один из немногих моментов, когда на ситуацию можно повлиять. Дальше точка невозврата будет пройдена. И русский бунт, бессмысленный и беспощадный, нарисуется во всей красе.
Не сказать, что я испытывал к незнакомым казакам какие-то особо сильные чувства. Просто, пожив в стране, где постоянно не хватает человеческого ресурса, я научился его ценить. И начал понимать папеньку, которому было глубоко параллельно на религиозные убеждения своих подданных. Между прочим, для 17 века это было небывалым прогрессом. И, кстати, мой дядюшка Фридрих, который Великий курфюрст, придерживался тех же правил. Впрочем, у него и проблемы были идентичные. Только нашу страну пощипали шведы, а его - 30-летняя война и куча всяких более мелких конфликтов.
Словом, казнь людей казалась мне немыслимым расточительством да, да. Я сам офигел, когда понял, о чем подумал. Все-таки, 17 век сильно на меня влияет. А может, и прошлая сущность Фридриха периодически просыпается. Сам-то я не кровожадный. Наверное. Во всяком случае, пока меня не ввели из себя. И могу поручиться - раньше не смотрел на людей, как на ресурс. И спасение ради выгоды не рассматривал бы. Бр-р-р! Не нравится мне тот, кем я становлюсь. Не зарваться бы. И не оскотиниться.
Жестокий 17 век диктовал свои правила поведения, и удержаться было сложно. Есть даже поговорка, по поводу того, что самыми сложными испытаниями для человека являются огонь, вода и медные трубы. Я бы еще добавил и безнаказанность. Убежденность в том, что ты можешь делать все, что угодно, и тебе за это ничего не будет, серьезно срывает башню. Тем более, что жизнь тех же крестьян ничего не стоила. Наследник герцога был обязан соблюдать внешние приличия, и на многие его выходки окружающие закрывали глаза.
В принципе, я мог пропадать на охоте, заводить любовниц и играть в живых солдатиков. Мои хотелки ограничивались бы лишь суммой, которую герцог выделял бы на мое содержание. И то, надавив на жалость матушки, ее можно было бы увеличить. К счастью, мои проекты приносили достаточно денег, чтобы я мог обеспечивать собственные капризы и не клянчить денег у отца. Пусть это не были любовницы и охота, но на науку уходило как бы не больше финансов.
А укрепление крепостей? Старые замки, построенные еще орденцами, постепенно ветшали, да и не соответствовали во многом новым методам ведении войны. Они плохо выполняли самую главную свою функцию - защищать. И с этим надо было что-то делать. Лучше, конечно, пригласить специалиста, но где его взять? Единственный, кого я знаю - это Вобан. Но он в данный момент при деле - уже занимается постройкой крепостей. А в этом году еще и несколько бельгийских крепостей заставит капитулировать. Понятно, что со столь ценным специалистом никто не расстанется. И переманить его вряд ли удастся.
В свое время я читал книгу Вобана об атаке и обороне крепостей. Но когда это было? И кто ж мог знать, что мне это пригодиться? А ждать, пока данная книга выйдет в этом веке, бесполезно. Ее издали уже после того, как Вобан помер. Так что приходилось насиловать свою память и обращаться к помощи специалистов калибром помельче. Отец всемерно поддерживал эту инициативу и подыскивал надежных людей, которые отвечали бы и за ход реконструкции, и за возможную оборону.
Я, кстати, внимательно следил за этим процессом, вспоминая некоторые события все того же разинского восстания. Вот скажите, что нужно сделать с воеводой, у которого при приближении неприятеля не выстрелила ни одна пушка? Вообще не одна? На фиг нужен такой Унковский, который будет потом рассказывать всем желающим, что враг заговорил (!) все оружие, и что ни сабля, ни пищаль этого врага не берут. Вообще-то, такое поведение - это, как минимум, подрыв боевого духа подчиненных. Немудрено, что Разин так долго бандитствовал. То, что он безусловно талантлив - этого не отнять. Но при должном внимании к нарисовавшейся проблеме со стороны Алексея Михайловича, подавление бунта было бы куда более быстрым и менее кровавым.
Благодаря Артамону Матвееву, нам удалось организовать в Москве свое представительство. И теперь, пусть и с небольшим опозданием, до нас доходили самые важные новости. Отца, например, весьма умиротворила весть, что царских дочерей не спешили отдавать не только нам, но и никому другому. А мне гораздо интереснее было разобраться в том серпентарии, который организовался у трона Алексея Михайловича. Необходимо было понять, кто с кем и против кого дружит. А так же наладить связи на будущее. Дорогое это занятие, скажу вам. Но если хочу в будущем хоть как-то влить на политику России, следует подсуетиться уже сейчас.
В этом году Симеон Полоцкий только назначен придворным поэтом и воспитателем детей царя. Что-то мне подсказывает, что он вряд ли подвинется, чтобы поделиться с кем-нибудь таким удобным рычагом влияния. Да и Федор Алексеевич еще мал. Можно попытаться подлечить его от цинги и постепенно приучать к мысли, что Курляндия - хорошая страна, но вопрос в том, как пробиться через толпу таких же желающих.
Ну, знаю я, что Ивану Михайловичу Милославскому повезет гораздо больше, чем Матвееву. Он сумеет остаться у трона, и будет влиять как на Федора, так и на Софью. И что? Что мне это дает? Милославский - очень богатый человек. Его дядя - начальник Приказа Большой казны. По сути, министр финансов. А в перспективе и сам Иван Михайлович эту должность займет. И что можно предложить этому человеку? Надеюсь только на то, что наши люди что-нибудь нароют на Милославского. Не компромат, так слабое место. Не шантажировать конечно, (еще чего не хватало, таких людей лучше не выводить из себя) но получить хоть какую-то возможность влить.
Я надеялся поймать Ивана Михайловича на тот же крючок, что и Матвеева - привязать его к бизнесу по строительству кораблей, только в России. Как бы ни был богат человек, от такого дохода он не откажется. Плюс, тут сыграют роль не столько деньги, сколько возможность выделиться перед государем. Алексей Михайлович давно пытается организовать постройку кораблей. Но пока дела идут ни шатко, ни валко. Конечно, в ближайшее время спустят на воду "Орел", но это несопоставимо по сравнению с тем, сколько кораблей строит та же Курляндия. А лесов и народа у нас гораздо меньше, чем в России.
У меня была вполне реальная цель - соломбальская верфь. Я читал, что она якобы еще во времена Бориса Годунова существовала. Однако посланные туда люди нашли только деревню под загадочным названием Терпилов стан. На Соломбальском острове были обширные сенокосы, а рыбный промысел приносил крестьянам неплохой доход. Не было там только вожделенной верфи. Так что если я решусь там строиться, придется начинать все с нуля. Люди и сырье должны обойтись дешевле, но страшно представить, сколько денег уйдет на взятки прежде, чем будет получено разрешение.
Герцог, кстати, по поводу соломбальской верфи сомневался. Никак не мог точно посчитать, во что она нам обойдется. Зная, что вскоре будет заключено Андрусовское перемирие, надо посоветовать ему там поприсутствовать. И лично переговорить с Алексеем Михайловичем. Тогда никакой бюрократии не будет, проект сдвинется с места, да еще и получит правительственную поддержку. Разумеется, строить корабли будет вовсе не герцогство Курляндское и лично Якоб. А частное лицо. А то, боюсь, Польше это не понравится. Да и Швеция не обрадуется такому ходу. В общем, привлекать внимание к этому проекту не следует.
В любом случае, соломбальские верфи потребуют больших вложений. А казна, несмотря на доходы, не резиновая. Перефразируя знаменитого мультперсонажа, "деньги - довольно странный предмет. Когда они есть, то их сразу нет". Курляндия вела множество проектов, которые требовали немало трат. Особенно много поглощало восстановление городов и приведение их в нужный мне порядок. Наука, кстати, по степени разорительности стояла не на втором, и даже не на третьем месте. Но если бы ученые не приносили периодически "в клювике" прибыльных изобретений, герцог давно прикрыл бы эту лавочку. Его совершенно не интересовали абстрактные открытия, которые могли прославить ученого в веках, если на них нельзя было заработать денег.
Словом, ученые, помимо своих изысканий, занимались чисто практическими проектами. И больше всего меня поразил Роберт Гук. Я, конечно, знал, что он великий ученый, но не подозревал насколько. Он явно был недооценен ни при жизни, ни после смерти. И мало соответствовал описанию современников. Несмотря на разницу в возрасте (Гуку было чуть больше тридцати), у нас сложились приятельские отношения, и я не заметил в его характере ни стервозности, ни склочности. Оказалось, что у нас с Робертом немало общих интересов - он увлекался изучением иностранных языков (вплоть до древнееврейского), прекрасно рисовал и играл на органе.
Зная, что его "Микрография" станет бестселлером, я частично проспонсировал ее издание - на самой лучшей бумаге. И не прогадал. Книга произвела фурор. Особенно раскладывающиеся листы (в четыре раза больше размера самого фолианта) с гравюрами насекомых. Было невероятным, что Гук смог добиться подобного результата на том несовершенном оборудовании, которое было ему доступно. Однако куда больше меня поразили неопубликованные работы Роберта. Начиная с воздушного насоса, который он сделал для своего учителя Бойля. Мда. Ученые 17 века скрывают свои секреты, как гильдейские мастера. Вот только эффекта от этого никакого не будет. Время уже не то, чтобы удержать открытие.
Ту же теорию вероятностей Паскаль и Ферма открыли совместно. А Гюйгенс методику решения изобрел самостоятельно, и опубликовал еще в 1657-м. Кстати, переписка Паскаля и Ферма до сих пор еще не издана, и Гюйгенс на коне. Так что, прошло время для утаивания открытий. Сейчас, когда живет столько гениев, нужно наоборот трубить про свои изобретения, чтобы застолбить место в истории. А Гук, похоже, никогда этим не занимался. Впрочем, и другие не слишком стремились осчастливить окружающих плодами своей гениальности. И я уже начал с этим бороться, выпуская научный журнал, брошюры, и ведя активное сотрудничество с другими научными обществами и университетами.
Ученые, которых я начал трясти на тему неопубликованных работ, преподносили один сюрприз за другим. Например, я выяснил, что Ньютон уже изобрел свой закон всемирного тяготения (точнее, его прообраз). А про его научный труд, излагавший основы анализа, я даже не слышал.* А Гук вообще потряс меня до глубины души. Он принес... карманные часы. Нет, вы представляете?! Я столько лет пинал Гюйгенса, чтобы он предоставил мне удобоваримый результат, а тут уже все изобретено! Причем часы мало того, что хорошо работали, они имели минутную и секундную стрелку. Интересно, и почему я об этом никогда не слышал? Про Гюйгенса читал в свое время. И восхищался. Для конца 17 века карманные часы - это реально круто. А про Гука - ни слова.**
*Ньютон и на самом деле почему-то его не опубликовал. Труд нашли спустя 300 лет.
** Гук тоже страдал тем, что не публиковал свои работы. Когда Гюйгенс подал патент на карманные часы, Гук пытался отсудить свое первенство, но попытка не увенчалась успехом, поскольку документы (протокол заседания Лондонского королевского общества, на котором Гук представлял свою работу) были утеряны. Нашли их относительно недавно (в 2000-х).
Оказалось, что Роберт изобрел карманные часы еще в 1658-м. А еще он закончил с изобретением первого отражательного телескопа. Правда, Гук сильно сомневался в необходимости публиковать свои труды. У него была мечта - издать сразу глобальную работу, в которой он соберет свои знания. Пришлось немало потрудиться, чтобы его переубедить. На фига мне нужны в будущем конфликты Гука и Ньютона при оспаривании первенства изобретений? Придумал - издай. Пусть даже статью в нашем научном журнале. Я обязал всех ученых знакомиться с нашей периодикой. Так что заявить потом "не читал и не слышал" не выйдет. И ссылку на первоисточник делать придется.*
*На самом деле, противостояние Ньютона и Гука в реальной истории - это целая эпопея. Феерическая. Гук оспаривал первенство многих ньютоновских открытий. Кто прав - за давностью лет не слишком понятно. Оба утверждали, что просто не публиковали уже сделанные открытия. Конфликт зашел так далеко, что став президентом Лондонского королевского общества, Ньютон уничтожил все портреты Гука. Те, что мы видим сейчас - реконструированы намного позже, по воспоминаниям современников.
Следующим логичным шагом было озаботиться патентами. Однако, оказалось, что все не так просто. К своему удивлению я выяснил, что того патентного права, к которому привык, в 17 веке не существует. От слова "совсем". А то, что было, не могло устроить ни одного нормального человека. Выдача патентов была прерогативой королевской власти и рассматривалась как милость правителя. Такая своеобразная подачка вассалу. Причем в каждой стране условия патентов были разными. И, разумеется, никто не собирался соблюдать права подданного чужой страны. Наоборот. Промышленный шпионаж цвел и пах.
Единственный выход, который я видел, состоял в популяризации науки. Я даже начал этим заниматься, издав свою версии "Детей капитана Гранта". Но вообще я равнялся на книги Александровой и Левшина, которыми зачитывался в детстве. Эпопею про приключения Нолика я брал в библиотеке раз десять, что весьма способствовало моему увлечению точными науками. Вот и тут мне хотелось создать нечто, что перешагнет через упирающихся королей. Я не могу заставить окружающих соблюдать патентное право. Но я могу донести до максимального количества читателей имена изобретателей и суть их открытий.
Ну а за новыми открытиями дело не станет. Обсерватория достраивалась, телескопы совершенствовались, а специально для изысканий Гука была построена высокая башня с лабораторией на самом верху. Однако Роберта хватало и на другие проекты. Он активно включился в процесс возведения по новому проекту Митавы и других городов. Роберт даже создал и возглавил специальную комиссию, занимающуюся эти вопросом. И архитектором он оказался ничуть не хуже, чем ученым. По его многочисленным проектам строились и дома, и церкви.
Мда... не хватает в 17 веке интернета. Книг мало, они довольно дороги и доступны далеко не каждому. Поэтому, кстати, я решил издавать брошюры. И читателям удобно, особенно студентам, и самим ученым полезно. В них проще вносить правки и их легче собрать в единый научный труд. Некоторые искренне удивлялись, когда им приносили на согласование черновой вариант, созданный из их же статей. Но народ быстро распробовал такую подачу материала, и вскоре моему примеру последовали Париж и Лондон. Я, кстати, заказывал для Курляндской Академии их работы и, по договоренности с авторами, издавал дополнительное количество экземпляров. Типография в Митаве работала на полную мощность.